Программа Защиты Свидетелей

      Как вскоре узнал Том, стрельба из лука — это не прогулка в парке. Ему дали рекурсивный лук, точнее, лук Мэтью. И он был явно далек от того, что ожидал Хиддлстон. Тетива не натягивалась вручную, как думал Том — к ней крепился спусковой механизм*. Со стрельбой оказалось еще хуже. На внутренней стороне предплечья левой руки, в месте, где тетива задевала кожу при выстреле, появился огромный кровоподтек размером с яйцо. Рука распухла и при каждом прикосновении отдавала болью.       Также его руки дико устали. При этом Том всегда считал себя спортивным человеком: он занимался фитнесом и тяжелой атлетикой, но уже после тридцати минут постоянного натягивания тетивы его рука стала невероятно тяжелой.       — Небось, хватит? — спросил Мэт. — Ничего, если ты не захочешь ещё. Удивляет уже то, как долго ты выдержал. Многие неженки писатели, которых я знаю, не продержались бы и пяти минут с луком, для стрельбы из которого нужно столько усилий.       Том улыбнулся:       — Ну, должен сказать, что я стараюсь держать себя в форме. Я уже как-то был в Америке раньше, и, честно сказать, был поражен размерами некоторых представителей вашей нации. И тем, что вы едите.       Мэт рассмеялся.       — Я понял, о чем ты. На самом деле время от времени я люблю есть жареное мороженое*, но не жалую большинство магазинной еды. Если сунешься в холодильник в гараже, найдешь уйму припасов, которые не купишь в маркете. И я никогда не ем мясо, которое лежало шесть месяцев, — ковбой взял лук из рук Тома и наклонился, аккуратно убирая его в чехол.       — Что за припасы? — Том был заинтригован.       Когда Мэт поднял футляр, он улыбнулся и подтолкнул британца в спину.       — Пошли, покажу.       После небольшой остановки в доме (Чад валялся вусмерть пьяным, а Майк смотрел очередной футбольный матч), Мэт пошел с Томом к небольшому гаражу на заднем дворе. Внутри находился невероятных размеров холодильник. Он был выше Тома, и Хиддлстону пришлось бы развести руки в стороны, чтобы показать, как он широк.       — Ты сказал, что он заполнен?       Мэт усмехнулся и открыл дверцу. Внутри было несколько полок, всего пять, и четыре из них были до отвала заполнены мясом. Том склонил голову:       — Ты прав. Такое действительно не купишь в магазине. Что это?       — На первой полке в середине оленина: четыре спинных вырезки и пять спинок. Тут же весь фарш из оленины и дикой индюшки. Вторая полка — оленьи колбаски. И если честно, обычно мы их вдвое больше делаем, остальное в холодильнике в главном доме. На третьей полке у меня птица. Есть немного грудинки: утки, дикой индюшки и голубя.       — Голубя? Для чего может понадобиться грудинка голубя? — Тому сложно было представить, как люди могут есть голубей. Они были такими нежными, белыми, невинными… Как кто-то может убить символ мира?       — Есть, конечно, — фыркнул Мэт. — Мы снимаем мясо с кости и заворачиваем в бекон с халапеньо*. Потом бросаем на гриль. Тебе стоит попробовать, Том. Нет ничего лучше барбекю из голубиных грудок. А еще можно обвалять их в панировке и жарить как курицу. Мы так утку иногда готовим.       — Ну, если вы еще живы, думаю, я могу попробовать, — актер улыбнулся. — Я не к тому, что они могут быть не очень на вкус, но для меня непривычно так обходиться с голубями. Не могу представить, как одного из них сбивают в небе, и более того, как их едят, ведь они такие чистые.       — Ничего, привыкнешь, — ответил Мэт. — У меня тоже такое было. Потихоньку свыкаешься.       Том кивнул и вновь заглянул в холодильник.       — А что это? Еще одна спинная вырезка? — он указывал на четвертую полку, на которой лежали еще семь длинных кусков мяса, похожих на те, что на нижней полке.       — Да, только это не оленина, а дикий боров*.       — Это… Что?! — Том подумал, что сходит с ума. Дикий кабан — он никогда о таком не слышал. Одна мысль о жирных, розовых свиньях, бегающих вокруг, волей-неволей, но вызывала смех.       — Чего смеешься? — ответил Мэт. — В Техасе просто куча диких боровов. Их столько, что это даже опасно. У них может быть по два помета аж по семь детенышей в год. Это значит, что если на твоей земле живет стая из десяти кабанов, то их будет уже четырнадцать сотен через десяток лет, если ничего не сделаешь. Во многом поэтому Техас так борется против запрета правительства на AR-15-е*, — мужчина закрыл холодильник. — AR-15 сейчас лучшие оружие в охоте на кабанов. У него есть автоматические настройки, которые позволяют убивать больше боровов за раз. Он также точно откалиброван и доступен по цене. С нынешними ограничениями новым фермерам сложно найти оружие, которое нужно, чтобы избавиться от кабанов на их землях. Понадобится штурмовая винтовка и извозчичья повозка или гребаный вертолет, чтобы убрать этих тварей.       — Вертолет? Не слишком ли?       Мэт залез в холодильник и достал пакет мясного фарша со второй полки.       — Не совсем. Ты не представляешь, на что они способны, — он направился к дому, продолжая разговор. Том пошел следом. — Они опасны. У них во рту острые словно бритвы клыки, которые проткнут тебя насквозь еще до того, как ты закричишь о помощи. Они убивают собак, если оказываются загнанными в угол, и могут стать плотоядными и съесть детеныша оленя, если нет другой еды. Ты хочешь поговорить о невинных? Нет ничего невиннее олененка.       — Кажется, я никогда не думал об этом в подобном ключе, — ответил Том, когда они зашли на кухню. Мэт достал котел и выгрузил туда мясной фарш. Затем он открыл ящик с приправами и достал несколько. — Могу я спросить, что ты делаешь?       — Спагетти, — ответил Мэт. — Но ты не будешь есть с нами.       Том поднял бровь, но в глубине души испытал облегчение. Он никогда раньше не ел оленину и не был уверен, что она будет такой же вкусной, как говядина. Неизвестно, почему, но его беспокоила сама мысль о поедании оленины. Возможно, это как-то было связано с тем, что он никогда не думал об олене или голубе как о еде. Хиддлстон не был против охоты, но никогда не думал о ней как о способе добычи еды, а больше считал это спортом, и спорт не был его сильной стороной.       — И с кем же я буду есть?       — Вятт только что смснул мне и сказал, что его мама захотела, чтобы ты ел с ними в главном доме.       — С Ритой? — Том подавился воздухом и попятился от Мэта.       — Да, — усмехнулся он. — Она уже тебя достает, а? Я знал, что так будет, что неудивительно с ее отношением ко всему не американскому и особенно британскому. Правда, Том. Ты практически ее ночной кошмар, — он покачал головой и бездумно помешал мясо. — Не то, чтобы я удивлен, что она выросла такой, с такой властной мамашей, как ее.       — Властной мамашей? — теперь Том был заинтригован. Ему миссис Вандербилт показалась доброй и заботливой, и он не мог представить, что она кому-то грубит.       — Не мое это дело обсуждать это, — вздохнул Мэт. — Если вы с Ритой сблизитесь, она все расскажет, когда будет готова. До тех пор старайся быть с ней не слишком британским. Это лучший путь, чтобы втереться к ней в доверие.       — И как же мне быть «не слишком британским»? — спросил Том. — Я там родился, вырос, и я люблю все, что связано с Британией. Я скучаю по туману, который висит над Лондоном рано утром, и по тому, как там все время идет дождь, и по деревенским просторам. Боже, как я скучаю по загородным ландшафтам.       Мэт улыбнулся:       — Тебе понравится Техас, Том. Это словно совершенно другая страна, которая сама по себе. Я чувствовал то же, когда переехал сюда после колледжа. Мои мать и отец юристы в Лос-Анджелесе. Они оба достаточно богатые люди. Но они сломали меня. Я ненавидел город. На мой вкус, он слишком грязный и самовлюбленный, и я не мог терпеть тот поток транспорта. Я ненавидел быть богатым. В детстве я читал разные истории про ковбоев на Диком Западе. Когда я вырос, это чувство… засело внутри. Я переехал и получил работу на этом ранчо, когда мне едва исполнилось двадцать, и с тех пор живу здесь. Я сбросил модную одежду Калифорнии и даже спустя некоторое время начал говорить как техасец. Я скучал по Калифорнии, но быстро с этим справился, когда открыл все, что Техас может мне предложить. — Его телефон звякнул. — Похоже, тебя ждут в доме, Том. Увидимся позже?       — Точно, — ответил Том. — Он развернулся, но потом обернулся: — Спасибо, Мэт. Спасибо, что рассказал все это. Это было… хорошо посмотреть на вещи с другой стороны.       — Без проблем, мистер Уильямсон. В любое время, когда захочешь о чем-нибудь поговорить, я весь твой. Может, я еще помогу тебе с новым сюжетным поворотом книги, что ты пишешь.       — Точно. Книга. Еще один вопрос. Как мне добраться до главного дома?       — Выйди через переднюю дверь, иди по гравийной дорожке. Она делится на три. Левая приведет к южному пастбищу, а правая — к амбару, конюшням и северному пастбищу. Просто иди вперед, и выйдешь к главному дому.       — Спасибо, — улыбнулся Том.       Он ненадолго заглянул в свою комнату, чтобы взять кофту, и покинул дом. Странная серая мгла опустилась на землю. Это напомнило ему туман на английских болотах и в лощинах. Влажный холод пробирал до костей, и он поплотнее завернулся в жакет, пока шел. Прогулка была хорошей идеей. У него наконец появилось время подумать. Его мысли вернулись в Лондон к проигранному суду, который и привел его сюда. Он помнил, как окаменел, будучи свидетелем. Он знал, что толпа никогда не даст ему покоя, если он упомянет хоть что-нибудь, связанное с Анжелиной и Кевином Файги. К сожалению, адвокат защиты задал слишком много вопросов про то, почему он оказался в такой криминальной части Лондона так поздно. Это была не его вина. Хиддлстон был так расстроен, что сказал водителю ехать куда угодно. Том сказал ему просто ехать, пока он его не остановит.       Если подумать, корень всех его проблем заключался в Анжелине. Она была невероятно привлекательна, совершенно точно. В начале она даже была мила. Они были друзьями со времен Университета, но вновь встретились только за пару месяцев до начала съемок фильма «Тор: Царство Тьмы». К сожалению, в это же время она начала спать с Кевином. Том обнаружил это только во время съемок в «Выживут только любовники». Она сделала замечание по поводу репетиций его сексуальных сцен с коллегой — Тильдой Суинтон. Все это закончилось большим спором о ревности, и она случайно выкрикнула, что она спала с Томом и Кевином одновременно. Том ушел, стараясь не дать волю слезам. Пока они встречались, он все больше сближался с Анжелиной и даже серьезно задумывался над предложением. Тогда не было другого человека, с кем бы он хотел провести остаток жизни. Сейчас она была последней, с кем бы он этого хотел.       Том тряхнул головой, пытаясь выкинуть из мыслей ее образ, и постарался сфокусироваться на настоящем. То, что Мэт сказал о миссис Вандербит, все еще беспокоило его. Он практически разозлился, когда мужчина сказал это. Но каким человеком она была? Он не мог представить себе ее, контролирующую всех и вся, кроме того времени с Ритой в машине. Чем больше он думал о том, что миссис Вандербит все еще заставляла свою двадцативосьмилетнюю дочь делать что-то, тем более подозрительным все это казалось. И почему женщина с постоянной, хорошо оплачиваемой работой все еще живет дома с семьей? Почему она не может завести свой собственный дом? Все это было подозрительно, но также это было не его дело. Может, он справился бы уговорить Кейт рассказать все. Будет совсем легко вытянуть факты из фанатки-подростка.       Нет. Он не может. У него нет никаких прав вмешиваться в дела семьи миссис Вандербилт. Это просто неправильно, и Том знал, что правда все равно всплывет со временем. Может, через кого-то: возможно, от Вятта, который непредвзято к нему относился. Хиддлстону совершенно точно нравился Вятт. Будучи таким молодым, он имел собственную ярмарку крупного рогатого скота, и это внушало уважение. Говоря о животных, он посмотрел налево. Стадо коров паслось примерно в двадцати футах от дорожки, по которой он шел. Он не встретил ни одного заграждения по пути, за исключением окружавшего дом рабочих, поэтому сделал вывод, что скот гулял по всей территории вокруг двух домов.       Он сощурился, чтобы убедиться, что увиденное через туман ему не почудилось. Три коровы были пятнистыми! У них были белые морды и красные тела, как у тех коров, что он видел на картинках, но до этого он никогда не видел коров с пятнами, похожими на отметины у собак. Он пообещал себе не забыть потом спросить об этом Вятта или кого-нибудь из ковбоев.       Качая головой, Том продолжил свой путь вперед до тех пор. пока не достиг калитки главного дома. Он выглядел как одна из тех усадеб плантаторов, что встречались в книгах по истории, двухэтажный и занимавший довольно большой участок земли. Том на самом деле был удивлен, что такой дом могли позволить себе построить ветеринар и фермер. Он знал, что дом был современным, а не таким старым, как многие дома плантаторов, так как у него был один камин. Если бы дом был старинным, их было бы несколько.       Немного нервничая, мужчина дошел до входной двери и нажал на звонок. Рита сердито ответила: «Входи, Том. Мы как раз собираемся садиться есть».       — Прекрасно. Что на ужин? — спросил Том, перебрасывая кофту через руку. — Есть ли место, куда я могу это положить?       — Просто повесь на спинку стула, — улыбнулся Тому Вятт, входя в столовую. — И у нас сегодня стейк. Свежая вырезка молодого бычка, которого мы зарезали на той неделе.       — Вы… режете собственный скот? — он сел на свободный стул рядом с Кэйт и повесил кофту за собой. — Привет, Кэти-Кэйт. Я еще не возложил на тебя славную миссию? *       — Да… Не… Д… Н… Д… Н… Д… Н… Я не знаю, как на это ответить, — заикаясь, ответила она.       — О, Кэти, оставь это хоть ненадолго, — прошипела Рита, принеся на стол большую миску какой-то травы. Том догадался, что это шпинат. — Он просто играет с твоими чувствами. Как и все знаменитости. Готова поспорить, что если бы мама привезла домой того другого парня, плакат которого у тебя также есть, он бы сделал то же самое. Как его имя? Бенджамин Камберсамбер? И даже не обращай внимания на то, что он ровно на двадцать лет старше тебя. Перестань жить в выдуманном мире, Кети. Пора вырасти.       Том разозлился. Он встал и подошел к Рите, остановившись только в нескольких дюймах от ее лица.       — К твоему сведению, Бенедикт Камбербэтч один из моих самых близких друзей и один из лучших людей, которых я имел удовольствие встретить. И кроме прочего, не смей оскорблять моих фанатов. Я люблю всех и каждого из них. Без них я никто. Они никогда меня не раздражали. И я не манипулирую их чувствами. Даже если бы я так делал — мне бы это явно не нравилось. Вы одна живете в вымышленном мире, Рита. И время вам вырасти, — с этими словами Том вышел из комнаты и покинул дом.       Было уже темно, и он, сражаясь со слезами, прошел напрямую по газону к пастбищу. Донеслось тихое мычание коровы.       — Чертовы полосатые ублюдки, — прошипел он, все так же продолжая свой бешеный ход. Он старался держать свои чувства под контролем, но упоминание Бенедикта и его фанатов тронуло до глубины души.       — Том, подожди! — прокричал кто-то. Это была Рита.       Том резко остановился.       — Чего ты хочешь? — спросил он, не оборачиваясь.       — Ты забыл свою кофту, — мягко проговорила она. Он не двинулся и ничего не ответил, и девушка продолжила. — Еще я хотела извиниться. Я не должна была говорить все это. Я только… Я иногда становлюсь такой сумасшедшей, Том.       — Это я понял, — прошипел он, повернувшись. — Вопрос в том, почему ты ненавидишь меня? Я ничего тебе не сделал.       Рита вздохнула и передала ему жакет.       — Это потому, что у тебя есть все, чего я хотела. Когда я была в старшей школе, я мечтала о режиссуре. Я жила и дышала этим. Я была так привязана к этому миру, что сделала бы все на свете, чтобы попасть в хороший колледж и получить степень в кинематографе. Я была большим фанатом «Светлячка», поэтому я остановилась на Уэслианском университете, где учился Джосс Уидон. И попала бы. Я была отличницей в своем классе с двумястами и пятьюдесятью баллами. Я даже получила пригласительное письмо от декана.       — И почему же ты стала ветеринаром? — спросил Том.       — Это все мать, — вздохнула она. — Она отказалась подписывать мой кредит на обучение и форму для финансовой помощи до тех пор, пока я не пойду в Texas A&M* в Колледж-Стейшен. Обучение в Уэслиансе было слишком дорогим для того, чтобы оплатить его самой, поэтому мне пришлось идти в A&M. — она сделала паузу. — Но я ненавижу тебя не только из-за этого. Еще ты можешь просто запрыгнуть в частный самолет и поехать куда захочешь. Но я… Я горю желанием объездить весь мир, но ни разу не выезжала даже за пределы этого проклятого штата. Я не могу оставить работу. У меня собственная практика в городе, и я не могу ее бросить. слишком много животных болеют и получают травмы, чтобы я оставила их даже на несколько дней. Несколько раз у меня была возможность поехать в Европу в старшую школу, но я не смогла, потому что у нас не хватало денег. Отец умер, когда мне было двенадцать, и матери пришлось растить нас одной. В итоге я виню тебя, потому что ты актер, который на самом деле работал с Джоссом Уидоном, человеком, который меня вдохновляет. Также ты путешествовал по миру. Я бы убила, чтобы поехать в Англию, а ты там живешь. Это справедливо? Судьба была более благосклонна к тебе, чем ко мне. Вот почему я тебя ненавижу.       Том подошел к девушке положил руку ей на плечо.       Рита посмотрела на него глазам, полными слез. Маленькие электрические разряды пробежали по ее телу от этого прикосновения. Она никогда раньше не замечала, что его глаза были такого удивительного оттенка голубого, или что его голос походил на реку тёмного расплавленного шоколада. Она потянулась и накрыла его руку своей.       — Спасибо, Том, — прошептала она. — Ты простишь меня?       — Думаю, да, — прошептал он в ответ, всматриваясь в изумрудную глубину ее зеленых глаз. Одна вещь была совершенно очевидна: между ними появилась связь, нужно было лишь понять, что это. Вместе.