***
- Максим, в дверь звонят - открой, - крикнула мать. - Хорошо! - отозвался и побежал в прихожую. Открыв дверь, я увидел Люцио с кучей пакетов. - Дорогая моя! Я пришё-ё-ёл! Обними меня, своего мужа! - Дурак, чего так орёшь, - а сам улыбаюсь. Я помог тому донести пакеты до зала, и это всё оказалось подарками. - Люцио, здравствуй, - поприветствовала моего друга мама. - Здравствуйте, Анна Николаевна, - поздоровался Люци и сел в кресло. Моя мама очень добрый и мягкий человек, и это иногда бесит... Когда я получал плохие оценки в школе, то она всегда говорила: "Ничего, исправишь". И так постоянно. Может, для кого-то это и халява, а мне бы хотелось, что бы моя мать обращала на меня внимание, что бы ей было не всё равно и хоть бы раз она вспылила. С Женей мы при родителях всегда строили любящих братьев. Тётя Лариса вечно нас разнимала и давала тумаки. Иногда, когда нам обоим было скучно, то в школе, забывая про свою вражду, играли в "Угадай кто Женя, а кто Максим". Победителей не было: нас никто не мог различить, и из-за этого мы стали чаще ссориться и в итоге совсем отстранились друг от друга, ведя разные образы жизни. Мама очень красивая, и я не устану это повторять, хотя для кого мать не будет красивой? Сегодня она была в синем платье, что подчёркивало её талию, с коротким рукавом и ремешком-цепочкой на поясе. Длинные, светло-каштановые волосы заплетены в высокий хвост. На лице вообще нет макияжа - она редко пользуется косметикой, хотя отчим нередко ей покупает дорогущую тушь или тени. - Садимся за стол? - улыбнулся Павел Казимирович, делая приглашающий жест рукой. На этом моменте раздаётся звонок, и я, бормоча себе под нос: "Кого же там принесло..." - пошёл открывать. Открыв дверь, увидел... придурка - ладно, будем называть всё именами своими - Тараса. - Привет, - улыбнулся он и протянул пакет. - С Новым годом. Я могу войти? - Ой... эм... конечно, - отодвинулся я с прохода, давая человеку войти.***
- Максюшка, подойди сюда, - позвала меня мама. - Слушай, этот Тарас такой хороший мальчик, дружи с ним, не потеряй таких друзей, в особенности Люцио! - Ма-а-ам, я и так осознаю ценность моего Люцио, ну а Тарас... Мы с ним не так давно дружим, поэтому мне ещё предстоит его узнать, а пока могу лишь смело его называть приятелем, но никак не другом. - Как ты по-взрослому рассуждаешь, уже совсем большой. Ладно, иди к брату и друзьям, они пошли к тебе в комнату. Поднявшись к себе, я никак не ожидал увидеть такую картину: Женю держит Люцио, Тарас с разъёбанным лицом, ковёр в крови. - Больной, что ли?! - Этот... Этот педик! Да ты знаешь, что он о тебе думает? - кричал Женя, стараясь вырваться. - Заткнись, ублюдок! Ненормальный! - воскликнул я и побежал в ванну за аптечкой. Обработав лицо моего приятеля, я никак не ожидал, что будет столько крови: весь висок, губа и нос были разбиты. Из носа как раз лил кровавый ручей, который не очень легко было остановить. - А ты что, тряпка, не мог въебать ему? - возмутился я. Тарас явно старше и уж мог ему сдачи дать, к тому же в росте и физической силе у него явно преимущество. - Я хотел, что бы ты меня пожалел, - улыбнулся тот, а гневные речи брата стали ещё громче. - Послушай, ты ненормальный! - Естественно, как может быть человек нормальным, когда у него ненормальная ориентация и он влюблён в своего друга. Думаешь, это нормально? Женя почти вырвался, но Люци его снова схватил, а я никак не ожидал, что меня притянут за грудки и поцелуют. Это было грубо, с привкусом крови и дико... Я отпихнул Тараса, под конец дав ему пощёчину и выйдя из комнаты под возгласы Евгения: "Да!!! Хэтшот, бич! Получай, сучка!". Позже мы все собрались за столом. На вопросы: "Что случилось? Что у тебя с лицом?" - Тарас отвечал, что навернулся с лестницы. Женя сидел злой, с унылой гримасой и гневно ковырялся в пюре вилкой, за что получил подзатыльник от тёти Ларисы, которая сидела рядом с ним. Пошел бой курантов, всем быстро разлили шампанское и дали по листочку с ручкой и зажигалку. Все написали своё желание и стали поджигать бумагу над бокалом с шампанским. Когда настала очередь бить двенадцатым курантам, то все покидали пепел от бумажек в бокалы и стали пить залпом. В этот момент Женя крепко сжимал мою руку под столом.