***
- Ну прости. Мы же не купили тогда смазку и презервативы. А ты думал, что в сказку попал? - Женя снова убивал свое время у меня в комнате. - Иди. Ты. В жопу! - да, я был обижен. А что? Имею право: моя позиция снизу. - Да чё ты как тёлка?! - Давай я тебя оттрахаю? - Давай! - Серьёзно? - Да, я не против. Я промолчал. - Ну так что, когда трахать меня будешь? - Женя подошёл сзади, обнимая меня через спинку стула. - Когда моя задница пройдет, - хмыкнул я и продолжил писать конспект. Но от меня по-прежнему не отставали, массируя плечи. - Сейчас одиннадцать утра, а ты меня продолжаешь домогаться. Вот скажи, что ты собирался сегодня делать? - Хм... - видимо, Женя задумался, так как на его лице отчётливо был виден процесс мозговой деятельности. - Думаю, как-то так: проснуться, потрахаться, поесть... ещё потрахаться, ванну принять... наебаться до звона в яйцах и отдохнуть немного... потом капельку секса и спать. - А морда не треснет? - Не-а, - Женя довольно улыбнулся. - Наглый козёл, - ухмыльнулся я, притягивая его за ворот клетчатой рубашки. Внезапно дверь распахнулась, а женский голос вещал: - Максим, я дома забыла кое-какие документы, а тётя Лариса сказала, что вы не пошли в школу и остались.... дома... - мамин голос стал затихать, а я так вообще наклал кирпичей. Застала она нас, скажем, в самый пикантный момент. - Пиздец, - тихо добавил Женя, отстраняясь и облизывая губы.***
Пизда, капец, пиздец, ахуеть, ебать, жопа! Полная жопа! Я в говне. Мама, увидев нас, извинилась и вышла, тихо прикрыв дверь. Она была женщиной благородной, сдержанной и никогда не ругала нас за шалости, она просто не разговаривала с нами. Между прочим, неплохая тактика. А это невыносимо, когда маме хочешь что-то сказать, спрашиваешь, а она молчит. Я удивляюсь, как она нам пиздюлей не вломила: я бы на ее месте своем сыновьям ебальник разбил. Весь день мы просидели в напряжении, обдумывая разного рода оправдания, но в голову ничего не лезло, а часы уже показывали полдевятого, что означало скорое возвращение мамы. Через два часа женщина была дома, но она приехала не одна, а с нашим отчимом. А это вообще редкость, что бы они вместе вернулись. Нам точно пизда.***
Возможно, я преувеличивал, но всегда думал, что родители должны принять своих детей такими, какие они есть. Я знал, что рано или поздно правда всплывет наружу. Я, Женя, отец, мать. Мы сидели за длинным столом на кухне. Я рассматривал люстру, а на виски давила тишина, в голове крутились слова: "Вы меня разочаровали. У меня не может быть таких детей". Я не собирался говорить что-то в своё оправдание, Женя же психанул и убежал в свою комнату, громко хлопнув дверью. Во рту сухо, хочется пить, но меня как будто парализовало. Я не мог встать. Сердце готово было выскочить из груди, а мне хотелось биться головой. В обществе не могут принять таких, как мы. Я минуту сидел, начиная осознавать весь абсурд. Встаю из-за стола, благодарю мать: - Спасибо, ты давала мне всё, что я желал. Думаю, я предал твоё доверие. Выхожу из кухни и слышу громкие рыдания матери и тихие слова отца. Поднимаюсь на верх и захожу в комнату Жени. Все произошло так быстро. Эта идиллия... Она разрушилась в мгновение. Когда я зашёл в комнату, Женя уже застёгивал огромную дорожную сумку и пересчитывал деньги. - И куда ты пойдёшь? - спрашиваю, а сердце чуть не останавливается. - Мне есть куда. Я копил деньги на чёрный день, думаю, они пригодились: на первое время хватит. - Я с тобой! - Нет, я не возьму тебя с собой! - вздыхает. Внезапно он встаёт, берет семь огромных подушек с кровати и кидает с окна. Подходит к окну, открывает его уже настежь и садиться на подоконник. - Надеюсь, ты меня дождёшься. Номер я сменю, позже напишу тебе письмо с моим новым номером. Родители знать не должны. Я люблю тебя. Я вначале думал, что он прыгнет, но я забыл, что к его окну приделана пожарная лестница. Он сам её ещё приделывал прошлым летом, сам не знаю, для чего. Прыгать на подушки было бы опрометчиво. Подхожу к окну, смотрю вниз, с середины лестницы он прыгает на подушки и убегает. Подлый трус. Я бы тоже хотел сбежать. Вместе.