Второй шанс

— Будем завтракать! — говорю я, зайдя в комнату. Развязав её руки, указываю на ванную комнату. — Умойся! Прохожу следом за ней, замираю на пороге. Вижу, она недовольна тем, что я за ней наблюдаю. Ничего. Потерпит. — В гостиную, — указываю я, — завтрака в постель не будет. Я тебе не нянька. — Спасибо. Тогда я, пожалуй, пойду... В её глазах столько надежды, но предложение звучит то ли как вопрос, то ли как утверждение. — Не стоит спешить. Коль в Мунго ты не хочешь, побудешь моей гостьей, — я пытаюсь говорить мягко, дабы настроить её на доброжелательность. — Так гостьей или пленницей? — интересуется она, а я понимаю, что убеждать без применения какой-либо силы у меня никогда не получалось. — Гостьей, разумеется. Прошу к завтраку, пока всё не остыло. Она хмурится, но всё же следует за мной. Свою яичницу с беконом девушка нарезает молча, я, также не говоря ни слова, наблюдаю за ней. Не осилив и половины приготовленного, девушка отодвигает тарелку и, отпив немного кофе, смотрит на меня. — Я хочу прилечь. Можно вернуться в спальню? Киваю, не отвлекаясь от газеты, которой прикрываюсь, делая вид, что читаю. — Минуточку, — говорю я, и она замирает. Я вижу, как напряжена её спина. Гермиона не оборачивается. — Нож положи на стол, — мой голос спокоен, как и я сам. Со вздохом плечи девушки расслабляются, на стол опускается столовый прибор, которым она нарезала свой завтрак. — Я приготовлю чай и зайду. Она уходит, ничего не ответив. Чайник закипает быстро. Буквально две-три минуты — и я с подносом направляюсь к ней. На кресле замечаю её плащ; сама девушка сидит на кровати, обняв свои колени. — Держи, — к моему облегчению, она не просит яда, принимает кружку. — Мои друзья и родственники будут искать меня, поэтому вам нет смысла держать меня здесь, — она говорит медленно, тщательно подбирая слова. Мой ответ формируется раньше, чем она успевает окончить свою мысль. — Ты собиралась покончить жизнь самоубийством и, ясное дело, оставила прощальное письмо для своих друзей. Поэтому я не сомневаюсь, что они ищут тебя либо в больнице, либо в морге. Не так ли, Гермиона Грейнджер? Я ловлю её злой взгляд и радуюсь тому, что не назвал девушку «Мисс Грейнджер». — Вы меня знаете? — горячий чай ей совсем не помогает. Гермиона дрожит. — Ну, кто же не знает Золотое Трио. Подружка мальчика, который спас всю Магическую Британию. Она утыкается носом в кружку и уходит в свои мысли. А в моей голове царит хаос вопросов. Почему молодая и умная девушка, имеющая хорошие перспективы в будущем, решает покончить свою жизнь самоубийством? Что должно было произойти с ней, чтобы так сломать? Может, кто-то заставил? Её слова выводят меня из размышлений, но мне кажется, что я ослышался. — Прости, что? — Я говорю о том, что моё предложение всё ещё в силе. Нет. Я не ослышался. Она добавляет. — Если... — её взгляд скользит по мне снизу вверх, — ты хочешь и у тебя есть яд. Закрываю глаза и понимаю, что если вчера я ощущал злость и отвращение, то сегодня во мне лишь море сочувствия. — Прекрати говорить глупости, девчонка. Она хмурится. — Я тебе противна? — Противна не ты, а твои мысли. Мы пару минут сидим в тишине. — Что с тобой случилось, Гермиона? — прямо спрашиваю я, всматриваясь в карие глаза. — Ничего, — мягко отвечает она, отведя взгляд и поудобнее располагаясь на кровати. — Молодая, умная, красивая, — констатирую я. — Что-то должно было случиться. Тяжело вздохнув, она мягко опускает голову на подушку. — Со мной случилась жизнь, — тихо шепчет, борясь со сном, но то зелье, которое я добавил в её чай, берёт своё. Хмурюсь, отмечая про себя, что уснуть она должна через десять минут. Видимо, я прав: эта девчонка очень устала. Чувствую себя немного неловко, рассматривая спящую девушку, но ничего не могу с собой поделать. Взгляд оторвать сложно. Хрупкое на вид плечико плавно поднимается в такт вдоху и так же плавно опускается с выдохом. Длинные волосы, намного длиннее, чем были в школе, теперь не кудрявятся, а мягкими волнами лежат на подушке. Изящные ладони сладко расположились под щекой. На лице застыло выражение полного умиротворения. Ровный носик, в меру пухленькие губы, карие глаза, спрятанные под нежными веками и обрамлённые ореолом густых ресниц. "Грейнджер как Грейнджер, — толкую себе я, не сумев понять своего интереса к ней. — Разве что выросла немного... Стала взрослой", — добавляю я и смущаюсь ещё больше, будто застал Минерву в душе. Пора уходить. Взяв сумку с готовыми зельями, отправляюсь в Косой переулок. Хозяин аптеки радушно встречает меня, принимая отличного качества зелья, имеющие у него большой спрос. После заскакиваю в магазинчик в Лютном переулке и покупаю необходимые мне ингредиенты. На обратной дороге, поддавшись импульсу, останавливаюсь возле лавки со сладостями. По возвращении домой я сверяюсь с часами. Уже два часа, как моя гостья спит. "Ещё немного, и она проснётся", — напоминаю себе я и принимаюсь за приготовление пищи.