Второй шанс

Я периодически заглядываю к моей гостье. Она, сидя на кровати, время от времени перелистывает страницы, изучая фолиант. В небольшом подвале, в который можно попасть с кухни, готовится очередное зелье. На помещение я накладываю двойные чары Проветривания. Не хочу, чтобы моя гостья что-то почувствовала. Не хочу, чтобы она задавала вопросы. Не хочу врать, придумывать очередную ложь. Около шести вечера я слышу скрип двери. Гермиона осторожно выглядывает, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. — Можно я тебе чем-нибудь помогу? — тихо спрашивает. Я киваю и, добавив соли и перца на отбитый кусок мяса, кидаю его к остальным, уже приготовленным. — Можешь заняться салатом, — помыв руки, я указываю на дощечку и миску с овощами. — Можешь отдать мою палочку? — просит она, и моя бровь плавно вздымается вверх. — Мне неудобно в платье, — поясняет. Я пару мгновений недоверчиво смотрю на неё, после протягиваю древко. Чтобы она ни затеяла, я всё равно сильнее её. Гермиона благодарно кивает и направляет палочку на свою одежду. Платье по воле волшебства превращается в джинсы и рубашку. Отложив древко на стол и сполоснув руки, она принимается за нарезание овощей. — Много прочитала? — интересуюсь я, поставив сковороду с маслом на огонь. — Где-то одну треть, — замечаю довольную улыбку на её лице. — Я уже отправил письмо профессору. Предполагаю, что утром придёт ответ. — Спасибо, — улыбается и замирает, уставившись перед собой. — Что случилось? — интересуюсь я, заметив её ступор. — Гарри... мои друзья, они, наверное, себе места не находят. Они ищут меня. — Совесть заиграла? — интересуюсь я, не сумев спрятать свою язвительность куда подальше. Ещё хотелось добавить, что проснулась она поздно, ведь Поттер уже пол-Британии перетряс. Ещё добавил бы, что её портреты с надписью «Пропала» висят на каждой стене в Косом переулке, но я затыкаю свой внутренний голос, поскольку вижу, как она виновато опускает голову и закусывает нижнюю губу. И зачем так делать? Замечала ли она, насколько этот невинный жест сексуален? Встряхиваю головой, отгоняя ненужные мысли. Внимательно наблюдая за ней, вижу, что она и сама винит себя за все глупости, что сотворила. Поэтому молчу с упрёками. — Хочешь отправить письмо? — Она поднимает голову и кивает. Я выключаю сковородку и призываю пергамент, чернила и перо. Она откладывает в сторонку дощечку с ножом и принимается что-то быстро чиркать на листе. Коротко и быстро. Беру протянутое письмо и выхожу на улицу. Свистом призываю вторую сову. С любопытством взираю на письмо. В голове опять ненужные вопросы. А что, если она просто притворилась, что пишет письмо, а на самом деле здесь просто набор слов? А если это всё-таки письмо, то что она написала? Я знаю, что читать чужие письма нехорошо, но я ведь должен проверить, не обманывает ли она меня. Поджав губу и смачно выругав себя за недоверие, разворачиваю пергамент. «Гарри, привет! Я в порядке. Прости за то, что заставила тебя волноваться! Я у друга. Скоро жди в гости. Купи пирог шоколадный. Обнимаю. Гермиона» Прочитав письмо, смеюсь. Эта девчонка и понятия не имеет, насколько сильно она заставила волноваться Поттера. Представляю, как он сначала проматерится, а когда уже успокоится, просто улыбнётся, радуясь тому, что с его подругой всё в порядке. Привязав записку и отпустив сову, мысленно ругаю себя. Оставив Гермиону одну в доме, да ещё и с палочкой, я вовсе не подумал о том, что она вновь может взяться за старое. Вдруг она вновь захочет причинить себе вред? Кто знает, что может прийти в её голову. — Отправил? — интересуется она, как только я вхожу в кухню. Я киваю, стараясь скрыть своё облегчение. Грейнджер спокойно сидит и нарезает салат, её волшебная палочка беспризорно лежит на столе. Включив горелку, кладу две отбивные на раскалённую сковороду. Достаю две тарелки, вилки и ножи. Ставлю на стол два бокала. Из дальней комнаты призываю бутылку красного полусладкого. Перевернув отбивные, помогаю заправить салат. Вытащив готовое мясо, отправляю на сковородку вторую порцию. Открываю вино, разливаю. Переворачиваю мясо. Достаю и нарезаю хлеб. — Тебе нравится готовить, да? — интересуется моя гостья, когда на столе появляется вторая порция жареного мяса. — Это так заметно? — почему-то улыбаюсь я, а она вдруг начинает смеяться. — Есть немного. Ты улыбаешься, — я сажусь напротив, а она заглядывает в мои глаза, — уголками губ, будто усмехаешься. Её слова вызывают неконтролируемую улыбку. Я и не думал, что она такая наблюдательная. И я не думал, что буду так нагло смотреть на её губы. Интересно, они на самом деле такие мягкие или так только кажется? Мысленно ругаю себя за то, что смотрю на неё, как маньяк на жертву в тёмном переулке. Поднимаю бокал. Надеюсь отвлечь и её, и себя. — Сегодня какой-то праздник? — спрашивает она, подхватив свой хрусталь. — Или ты решил меня опоить? — Никакого праздника, — отвечаю. — Опоить? Нет, это не мой стиль соблазнения девушки, — усмехаюсь я. — Просто жареное мясо хорошо сочетается с красным вином, — даю ответ на её вопрос. Она кивает и отпивает. — Завтрашний день обещает быть продуктивным. — Чего это? — интересуется Грейнджер, нарезая отбивную. — Ну как же! Одно письмо от профессора. Пригласительное на собеседование, — поясняю. — Думаешь, он согласится? — Согласится! — Так ведь учебный год уже начался. Мне придётся поступать в следующем, — не унимается моя недоверчивая гостья. — Поступишь в этом. Поверь мне. А пропущенные занятия ты быстро нагонишь, я уверен. — Ну, хорошо, — тяжело вздохнув, отвечает она. — А второе письмо, — продолжаю я, — будет от твоего друга. С сердечными пожеланиями крепчайшего здоровья и советом пройтись по Косому переулку и собрать свои фотографии со стен, — не сумев сдержаться, добавляю я. — Что? Гарри... он ведь не... — ужасается Грейнджер, а я киваю и смеюсь. Она со стоном закрывает лицо ладонями. — А что ещё ты ожидала от героя магического мира? — добавляю я. На мгновение замираю, пытаясь вспомнить, когда в последний раз смеялся или вообще улыбался. Давно? Очень давно? Наверное, в прошлой жизни. И я пытаюсь убедить себя в том, что дело вовсе не в Грейнджер, а в простом человеческом факторе. Мне есть с кем поужинать, есть с кем выпить, поговорить. Этот старый дом теперь кажется уютным, светлым. И всё из-за того, что напротив меня сейчас сидит Гермиона. Дело ведь не в ней, правда? Что мне до девчонки, которую я терпеть не мог из-за вечно вздёрнутой руки и готового ответа? Которая постоянно мелькала перед глазами своей густой копной волос. Которая раздражала чрезмерной верностью своим друзьям и при этом умудрялась быть образцовой ученицей. Что мне до девчонки, в глазах которой горела жизнь? И вот сейчас, сумев справиться с временной слабостью, Гермиона сидит передо мной и улыбается. А в доме тепло и уютно. И дело вовсе не в девчонке, вру себе я. — О чём ты задумался? — совсем тихо спрашивает она. — Да так, о мелочах, — отвечаю и тянусь к её бокалу, чтобы долить. — Спасибо, но мне хватит, — отодвигает подальше хрусталь. И с непонятным для меня выражением лица смотрит, как я наливаю себе вина. Она обнимает себя руками и начинает мелко дрожать. — Ты замёрзла? — спрашиваю я и вижу испуг в её глазах. Не могу понять, что её напугало. Мои действия? Мой вопрос? — Гермиона, ты в порядке? — заглядываю в карие глаза. — Всё хорошо, — улыбается она, и я бы поверил, если бы всё не было так фальшиво. Я хмурю брови и обращаю всё свое внимание на ужин в моей тарелке. Может, так ей будет спокойнее. Может, послать согревающие чары? — Спасибо за ужин. Можно я пойду в спальню? — спрашивает тихо, осторожно. — Можно, — говорю мягко. Гермиона уходит, прикрыв за собой двери. Допив вино в бокале, я замечаю коробку конфет, которую купил сегодня. Беру её и направляюсь в спальню моей гостьи. Замечаю, как она вздрагивает, когда скрипит дверь. Гермиона лежит на постели, прижимая одеяло к груди и жмурясь. — Конфеты... сегодня купил... если захочешь, — меня хватает лишь на эти слова. Я тяжело вздыхаю, ставлю коробку на тумбочку и ухожу, теряясь в догадках по поводу резкой смены её настроения.