Второй шанс

Ранним утром меня будит сова, которая упрямо пытается залететь в закрытое окно. Как я и предполагал, первое письмо от профессора. Он приглашает юную мисс, о которой я упомянул в письме, прибыть в колледж на собеседование через две недели. Я представился родственником Северуса Снейпа, упомянул о былой встрече двух профессоров и попросил вернуть долг, приняв в колледж талантливую девушку. Нужно обрадовать Грейнджер и заодно поставить чайник. Осторожно заглядываю в её комнату, а Гермиона, вот проказница, уже не спит. Лежит себе на животе и читает книгу. — Доброе утро, — я улыбаюсь, а она щурится, не понимая моей радости. Протягиваю ей распечатанный конверт и вижу на её лице выражение удивления. — Поздравляю! — Серьёзно? — она мигом справляется с конвертом и раскрывает письмо. Вот недоверчивая! Взгляд пробегает по строчкам. Останавливается. Прижимает к груди пергамент. Глаза сияют, улыбка до ушей. — Спасибо! — Не за что, — улыбаюсь и выхожу из комнаты. — Пойдём завтракать, — кричу с кухни. Слышу журчание воды: наверное, умывается. Через пару минут появляется, берёт свою оставленную вчера на столе палочку и превращает джинсы с рубашкой в платье. — Вижу, у тебя хорошо с трансфигурацией. — Ага, — она достаёт чашки и сахар. — Наверное, по всем предметам у тебя всегда был высший балл? — ставлю на стол готовые тосты и завариваю чай. — Ну... не по всем, — улыбается и садится напротив меня. Маленькая лгунишка, усмехаюсь про себя. — От Гарри письма ещё не приходило? — Ещё нет. — А где ты работаешь? И вообще, ты работаешь? — интересуется она, размазывая мёд по тосту. — Работаю. В ночном клубе. Охранник... Я не успеваю договорить, как она заливает дом своим звонким смехом. — Я, как только тебя увидела, подумала, что ты либо Пожиратель смерти, либо вышибала, — поясняет она, справившись с приступом смеха. — Хорошая интуиция, — с Пожирателем смерти она угадала, отмечаю про себя. — А почему ты не работаешь? — любопытничает гостья. — Отпуск, — чувствую себя прирождённым лжецом с неограниченным воображением. Хоть книгу садись и пиши. — А, — понимающе кивает она. — Я тебе, наверное, весь отпуск испортила, — брезгливо морщит носик, а я стараюсь не засмеяться. — Нет, не испортила, — убеждаю я и задумываюсь. Эта девчонка своими глупыми выходками дала мне возможность почувствовать себя нужным. Хочет она этого или нет, но я ей нужен. Так же, как и она мне. — Мне было скучно, совершенно не с кем было нянчиться, — добавляю я, вызывая у неё очередную порцию смеха. — Мы далеко от Лондона? Может, письмо ещё просто не дошло? — Недалеко, — коротко отвечаю. — Предполагаю, что к обеду письмо уже будет. Возможно, твой друг получил его лишь утром и только сейчас отправил ответ. Она соглашается со мной и кивает. — Спасибо за завтрак. Я приму душ, хорошо? — Хорошо. Она уходит, и я сам скрываюсь в подвале. Ставлю на огонь котёл и готовлю ингредиенты. В душу закрадывается сомненье. Я что, серьёзно оставил её одну в ванной? Как назло в голову лезут воспоминания о её первом визите в ванную комнату. Убавляю огонь под котлом и направляюсь к моей гостье. Зайдя в спальню, слышу, как льётся вода. Приоткрываю дверь в ванную, но не вхожу. — Гермиона? — Ричард? — слышу, как закрывается вода. — С тобой всё хорошо? — Да... всё хорошо, — отвечает она, а я отмечаю про себя, что голос вроде спокойный, — я выйду через пару минут, — убеждает она меня, и я ей верю. Закрываю дверь и возвращаюсь к работе. Помешав зелье, добавляю последний ингредиент и тушу огонь под котлом. Закрываю крышкой. Пусть настоится, потом разолью по бутылкам. Вернувшись на кухню, открываю окно. На случай, если сова прилетит. Из спальни слышу голос Гермионы. Она сообщает, что вышла из душа. — Ричард, — она появляется на пороге. Стоит в платье и вытирает волосы полотенцем. — Ты не мог бы высушить мои волосы? — просит и добавляет: — А ещё нанести тройные чары выравнивания и одни чары гладких волн. Иначе... — замолкает. — Иначе что? — интересуюсь я, и моя бровь плавно поднимается вверх. — Иначе у меня будет воронье гнездо на голове, — улыбается она, а я солидарно улыбаюсь, вспомнив эти гнёзда, когда она училась на первом и втором курсе в школе. Уже начиная с третьего, она более или менее укрощала эту дикую копну. Дабы избавить себя от мороки, я посылаю ей её волшебную палочку. — Держи. Сама сделай эти тройные чары гладких волн и выравнивания. — Здесь нет ничего сложного, — поясняет, разворачиваясь, — только ты всё напутал, — бубнит уже себе под нос. Я улыбаюсь, заваривая чай и направляясь к Гермионе. Застаю сидящей на постели и изучающей фолиант. — Чай будешь? Она кивает и откладывает книгу. — Держи, — протягиваю кружку ароматного напитка. Сажусь на край кровати и дую на свой горячий чай. — И ты угощайся, — она ставит между нами полупустую коробку с конфетами. — Они вкусные. Спасибо. Я киваю и думаю, стоит ли начинать разговор на задуманную тему. — Вчера... я тебя чем-то напугал? — осторожно спрашиваю. — Нет, — машет головой в разные стороны. — Я что-то сделал не так? — интересуюсь и вижу, как она поджимает губу. — Нет. Ты прости за вчерашнее, — она тянется и осторожно касается моего плеча. — Как вчера выяснилось, кое-что ассоциируется у меня с событиями, которые произошли в моей жизни. События эти были не из приятных, — поясняет она открыто, и я надеюсь вытянуть из неё какие-нибудь сведения. — И что именно вызвало ассоциации? — тут же спрашиваю я. — Не бери в голову, — мягко улыбается она, моментально прекращая откровенный разговор. Спрашивать, что за печальные события были, уже нет никакого смысла. Она всё равно не ответит. Я пару минут молчу, отыскивая нужную формулировку. — Знаешь, когда чего-то или кого-то боишься, трудно справляться одному. Становится легче, когда рядом есть человек, к которому можешь обратиться за помощью. Я знаю, что ты слишком горда, чтобы попросить её, но... — Знаешь? — перебивает она меня, приподняв бровь. И я понимаю свою оплошность. Чёрт! Нужно выкручиваться! — Ну да, ты ведь училась на Гриффиндоре, — она кивает, а я продолжаю, желая отвлечь её: — Так вот. Если тебе нужна будет помощь, ты можешь попросить меня. Я помогу тебе, в чём бы ни заключалась твоя проблема. — Угу, — протягивает она, поставив пустую чашку на тумбочку. А я понимаю, что мои слова будто горох о стену. — Гермиона, — смотрю на неё, — ты ведь попросишь меня? Внимательный взгляд карих глаз бегает по моему лицу: нос, подбородок, губы, лоб, волосы, — и останавливается на глазах, а у меня появляется ощущение, будто Гермиона меня впервые увидела. — Хорошо, — отвечает, томно вздыхая. — Молодец, — улыбаюсь, стараясь разрядить обстановку. — Я собираюсь в город на час, тебе что-нибудь взять? — спрашиваю у неё с порога. — Мне ничего не нужно. Спасибо, — растягивается на постели с книгой в руках. Я, улыбаясь, ухожу, чтобы переодеться и выпить оборотного зелья. Подумываю о том, что необходимо будет зайти в аптеку и купить десяток бутылочек. С тех пор, как Гермиона в этом доме, в себя я превращаюсь лишь ночью. Приём зелья значительно увеличился, а запасы собственного производства уменьшились. И мне нужно обзавестись необходимыми снадобьями. Перед тем как уйти, заглядываю в её спальню. Подхожу к постели и не могу оторвать глаз. Лежит себе на животе и мирно посапывает. Предполагаю, что упавшие на лицо волосы мешают дышать, поэтому, присев на край кровати, протягиваю руку и отодвигаю гладкие волны в сторону. На мгновение замираю, наслаждаясь мягкостью её волос. Не сдержавшись, осторожно глажу по светлой голове. Вглядываюсь в её личико. Такая умиротворённая. Такая нежная. — Девочка, — шепчу, а она морщит носик. — Ах, ну да, девушка, — глухо смеюсь и отмечаю про себя, что очень красивая девушка. Прикрываю Гермиону одеялом. Забираю пустую чашку из-под чая и её волшебную палочку. Подумываю о том, что нужно будет ещё приготовить Усыпляющее зелье. Сегодняшняя порция в её чае была последней.