Принстон

      — Скажи, а ты был влюблён в Адама? — Блейн всё так же продолжал проводить сеансы с Куртом, но он заметил, что шатен ведёт себя открыто по поводу своего преступления только с Робин, несмотря на то, что между ними в ночь «примирения» проявилась крепкая связь. Курт говорил сестре обо всех своих проблемах, но при этом ему удавалось подбодрить её и заставить улыбнуться как минимум три раза за один визит. Чаще всего брат и сестра старались затрагивать обыденные темы, что указывало на то, что оба хотят немного «занавесить» инцидент, произошедший в их семье. Но, когда они всё-таки приоткрывали занавес, то становилось понятно только одно: они знают что-то такое, чего не знает сам Блейн и его это в какой-то мере угнетало. Нет, как врач он бы это понял — пациент закрыт в себе и не хочет распространяться на счёт своих личных мыслей и воспоминаний, но внутренний бой-френд Андерсона негодовал. Почему Курт не хочет поделиться с ним этим секретом? Он до сих пор не доверяет ему, и эти слова в голове Блейна звучали просто омерзительно, поэтому он заменял их обычным «скоро Курт всё ему расскажет».       — Сначала был, — Курт заикнулся, прикусив губу, и отвёл взгляд в сторону. Это насторожило брюнета, и он стал более детально приглядываться к повадкам пациента, — А потом, со временем, я стал думать, что, возможно, отношения с этим парнем это не то, что мне нужно.       — Ты об этом кому-то говорил?       — Вообще-то нет, я не очень люблю вопросы личного характера, поэтому, Блейн, пожалуйста, перестань их задавать, и давай просто поболтаем. Ты не сможешь вытянуть меня отсюда, а значит, что мы можем развлечься, — Андерсон усмехнулся, снимая очки со своего носа.       — Я работаю, детка.       — Детка? Мне не нравится это прозвище, — Курт закинул ноги на стол, улыбаясь, но Блейну это не понравилось и он, нахмурившись, громко и отчётливо попросил убрать ноги. Хаммел послушался, но теперь он наигранно зевнул.       — Мне скучно, я всё равно не скажу ничего нового.       — А если расскажешь мне что-то, чего я не знаю, то получишь поцелуй, — Блейн задвигал бровями, после чего хихикнул, а Курт, задумавшись, устремил свой взгляд в потолок.       — Я думаю, что это неравноценный обмен, — он протянул руки перед собой, изображая весы, которые сначала были уравновешены, но затем одна сторона стала перевешивать, — Информацию за…булочку, что лежит у тебя в верхнем ящике.       — Откуда ты знаешь о моей заначке? — шокировано спросил Блейн, доставая пакетик с «разыгрываемым» призом из стола.       — Ну, я много чего знаю, когда голодный, — промурлыкал Курт и, пододвинув стул поближе, притянул булочку к себе.       — Адам не очень хорошо обращался со мной.       — Он бил тебя? — Курт пожал плечами.       — Я достану ещё одну булочку для тебя, если ты скажешь, — Хаммел, улыбаясь, изогнул бровь.       — Да это же шантаж! Тебя могут посадить за это!       — Я надеюсь, ты не сдашь меня, милый, — когда Блейн назвал Курта «милым», то по шатену на доли секунды можно было определить, что для него это было лестно.       — Не сдам. Да, он бил меня. За всё. Иногда, я пропускал школу, чтобы он не забирал меня с неё и не допрашивал. Обычно он задавал вопросы на подобие: «С кем ты провёл весь день?» или «А с кем ты сидел за одной партой?». Один раз это дошло до такой паранойи, что он задал примерно такой вопрос: «А этот твой руководитель хора, не гей ли случаем? Я не хочу, чтобы он приставал к тебе».       — Оу, он был очень ревнивым?       — И до жути собственником. Я общался, в основном, только с девушками.       — Ты заслужил свою булочку, Курт, — шатен довольно улыбнулся и, раскрыв пакетик, надкусил «вкуснятину». Оттуда полился клубничный джем, и парень закатил глаза, простонав от удовольствия.       — Я так давно не ел ничего вку-у-у-сного! О Боже, это намного лучше, чем поцелуи.       — Эй, ты там выбирай выражения! — возмутился Блейн, после чего Курт подошёл к нему и, сев на колени, поцеловал в губы. Андерсон нежно поцеловал шатена в ответ, а оторвавшись, облизал губы, после чего прошептал:       — А тебя в комнате для свиданий ждёт Робин.       — Что? Ты шутишь! Она же только вчера была!       — Она попросилась прийти. Что-то хотела сказать, — Курт был взволнован каждый раз, когда ему сообщали, что пришла сестра, и сейчас не было исключением.       — Я доем булочку и могу идти?       — Да, а потом зайди ко мне ещё раз, и я угощу тебя шоколадом.       — Ты потрясающий парень, я люблю тебя, — Хаммел обнял брюнета за шею и поцеловал, играясь с его кудряшками, которые сегодня не были подвержены наводнению из геля.       — Я оставлю булочку у тебя, но только попробуй её съесть! — Блейн улыбнулся, складывая недоеденную вкуснятину обратно в пакет, — Всё, я побежал!

***

      Курта завели в комнату для свиданий и впервые за всё время посещений сестры он ни разу не ругнулся и не дёрнулся, пока санитары вели его сюда, крепко сдавливая запястья, а иногда и вовсе давя на его затылок, показывая шатену, кто здесь ничтожество из них троих.       Все, кто были знакомы с Хаммелом знали, что он очень горд и такие грубые действия по отношению к себе могли воздаться невозмутимыми, однако заживо берущими фразами. Но сейчас он был слишком благодарен и до безумия рад визиту Робин, чтобы ненароком всё испортить.       Когда они оставались вдвоём, то он мог почувствовать себя более уверенно, мысленно возвратиться домой к любимой семье, к их постоянным ссорам по поводу того, кто на этот раз готовит завтрак, к их уюту, и к фальшивому, но такому родному пению из душевой отца.       А самым любимым пунктиком в распорядке на утро для Курта являлось разбудить любимую сестру в школу, чтобы она не дай бог не проспала контрольную или проверочную работу. Обычно ему это удавалось за минут пятнадцать, и потраченное время обычно жутко раздражало, но сейчас, он бы всё отдал лишь бы снова оказаться на её кровати и рассерженно толкать сестру в плечо, лепеча что-то про автобус, на который, она однозначно опоздает, если не поспешит. Это одновременно выводило из себя, и было чем-то особенным для него.       — Эй, что-то произошло? К чему такая поспешная встреча? Мы же только виделись на днях, — парень улыбался, склонив голову немного набок, чтобы заглянуть в грустные зелёные глаза Робин, которые она прятала за чёлкой, — Что-то с папой?!       — Нет, Курт, я просто больше так не могу, — она сжала кулаки и сложила их на стол, боясь поднести их ближе к рукам Курта. Словно он сделает ей больно за то, что она это сказала, но вместо этого шатен крепко сжал их.       — Ты не понимаешь, ты должна быть сильной, я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой из-за твоей минутной слабости. Этого не должно случиться. Всё, что я сделал, было моим выбором. И ты в нём не принимала участие, хорошо? — Курт хотел протянуть руки ближе к Робин, но цепи ограничивали его движения, поэтому он просто погладил ладонь сестры большими пальцами рук в знак поддержки.       — Я знаю, что я не совершала этот выбор, но если бы я по-настоящему выбирала, то ты бы не оказался здесь, Курт, — она выдернула руку и прижала обе к своему лицу, вытирая слёзы, что предательски потекли по обеим её щекам.       — Робин…       — Адам был кобелём, понятно? Ты столько сделал для меня в детстве и продолжаешь делать, я должна была тебя защитить, сделать хоть что-нибудь, что было бы в моих силах, — Робин говорила без остановок, задыхаясь от собственных рыданий и теребя замок кожаной куртки, но успокоению нервов это никак не способствовало. Она продолжала говорить, захлебываясь всё новым потоком слёз. Курт испугано смотрел на неё и, что самое страшное, ничего не мог поделать. Он не мог утешить её, и это медленно уничтожало его изнутри.       — Он так издевался над тобой... И я единственная, с кем ты делился этим. Все считают Хаммелов такими гордыми и независимыми, но, знаешь, что я извлекла из последних дней? Единственный, кто достоин, считаться сильным и храбрым это ты, Курт, — теперь Робин без стеснения и стыда смотрела ровно брату в глаза, рассказывая ему обо всём, о чём она хотела сказать ещё в самое первое свидание в психиатрической больнице, — И я была обязана сделать что-то. Я хочу, чтобы ты покинул это место, Курт, то, что ты находишься здесь, так не должно было быть.       — Робин, пожалуйста, мы это обсудили ещё до ареста. Я не хочу снова разговаривать на счёт этого. Ты хочешь, чтобы я был счастлив? — Робин еле заметно кивнула, — Тогда терпи. Хорошо?       — Я очень постараюсь ради тебя, братишка.       — Ваше время кончилось, — в комнатку заглянуло знакомое для брата и сестры, лицо. Это был Блейн, который всё это время провёл в комнатке наверху, слушая их разговоры. Это не очень хорошо, но Хаммелы сами давали повод совершать такое. Они будто бы оба были обучены говорить загадками, и это сильно мешало Андерсону понять всё происходящее между ними.       — Здравствуйте, — поздоровалась Робин и встала со своего места, — Я смогу прийти на следующей неделе? — брюнет на секунду задумался. Ему необходимо, чтобы Курту не было, куда выплёскивать свои эмоции, а чтобы он излил душу именно ему, нужно хотя бы пару дней без визитов, — Думаю, что нет, у нас с Куртом ещё много работы.       — А Вы его вытащите? — с надеждой спросила Робин, но Курт тут же шикнул на неё.       — Малышка, мистер Андерсон и сам ещё не знает.       — Я обязательно вытащу его, — тот улыбнулся и, освободив бойфренда от наручников, разрешил им обняться. Они бы так простояли целую вечность, если бы Блейну не нужно было спешить к другому пациенту. Робин вышла за двери, грустно посмотрев на своего брата, и в следующий момент, когда парни остались наедине, Блейн подошёл поближе к Курту, беря его за руку.       — Не расстраивайся.       — Не могу видеть её такой разбитой, — оба замолчали, и Хаммел, наконец, поинтересовался, — А почему меня забираешь ты, а не эти неотесанные гориллы?       — Ку-у-рт, — смеясь, протянул Блейн.       — Я слышал о том, что ты их недолюбливаешь, поэтому я самолично поговорил с санитарами о том, что ты доверяешь только мне, а это весомый аргумент. В общем, водить тебя на «свидания» и забирать с них тебя теперь буду только я.       — Это просто отличная идея, иначе я был бы на грани того, чтобы одному «случайно» сломать руку, а про второго сочинить байку о том, что он упал и ударился о дверной косяк носом.       — Я люблю тебя, — Блейн, широко улыбаясь, обвёл большим пальцем контур лица Курта и притянул его за подбородок, нежно целуя. Шатен вздрогнул, ещё не до конца привыкнув к такой нежности Блейна, но в ответ обнял его за талию, сжимая её в своих руках. Они прижались, стараясь ощутить друг друга каждой частичкой своего тела. Хаммел прикусил губу брюнета и, нащупав ладонь возлюбленного, переплёл их пальцы вместе.       — Идём, меня ждёт ещё один пациент, — прошептал Блейн, утыкаясь лбом в лоб Курта. Он открыл глаза и взглянул на слегка покрасневшие от поцелуя губы. Боже, этот парень словно нарисован лучшим художником всех времён. Он очаровал брюнета и тот мог разглядывать его часами, как какое-то величайшее творение искусства. И его не мог не радовать тот факт, что вся эта красота его. Задаром, отплачивая только взаимной любовью и заботой.       — Идём, — согласился Курт, и им пришлось отойти друг от друга на расстояние «Мы врач и пациент», а не «Мы встречаемся», чтобы никто ничего не заподозрил. Выйдя в общую комнату, где все пациенты проводили большую часть своего времени в больнице, Блейн хотел оставить Курта здесь, но тот стал капризничать, ссылаясь на то, что тут нет журнала Вог или хотя бы какого-нибудь интересного собеседника.       — Ты должен общаться с людьми. Поговори с Мэттом, он явно скучает не меньше твоего, — Андерсон указал на парня с чёрными короткими волосами и смуглой кожей, что развалился на диване и подкидывал мягкий игрушечный мячик в воздух.       «Тут даже нормальные мячики не дают, а то бы все пациенты устроили бунт и напали бы на врачей, вооруженные детскими мячами и декоративными подушками, требуя свободы» — подумал про себя Хаммел, а Блейн подтолкнул бойфренда вперёд, шепча при этом на ухо:       — Давай, просто познакомься с ним, узнай, кто он и о его мечтах, а потом расскажешь мне.       — Ты хочешь с ним дружить, а сам подойти стесняешься? — с сарказмом спросил Курт, но Мэтт кажется, уже заметил, что парня направляли прямиком к нему и поэтому, недолго думая подошёл сам. Блейн, улыбаясь ему, прошептал Курту на ухо.       — Будь вежливым. Давай, у тебя получится.       — Я же не в детском садике, Блейн, — прошипел шатен и ему тут же протянули руку.       — Мэтт Кинсли, — Курт растерялся и хотел сыскать поддержку в Андерсоне, но когда развернулся, то его как след простыл. Пришлось протянуть руку в ответ и знакомиться.       — Я — Курт Хаммел, приятно познакомиться, — парень всё оглядывался, а Мэттью, взяв его за руку, повёл к одному из диванчиков. Они оба сели, и тот добродушно улыбнулся.       — Ты какой-то нервный. Ты не хочешь заводить друзей? — Курт бы ответил, что он бы ни за что в жизни не хотел иметь друзей в одной из психиатрических больниц, но желанием «обижать» одного из пациентов такого заведения, он особо не горел.       — Извини. Мистер Андерсон сказал, что даст мне таблеток, а сам пропал.       — Он не это сказал, — с уверенностью, но тише, чем ранее, произнёс Мэтт, продолжая держать руку Курта в своей.       — Он сказал, что ты должен быть вежливым, а ещё, чтобы ты познакомился со мной, — Хаммел был немного шокирован. Никто не мог иметь настолько идеальный слух, чтобы услышать их с Блейном разговор, но этот парень буквально слово в слово повторил произнесённое его бойфрендом.       — Ты подслушивал?       — Вы очень громко говорите. Я и не такое слышал, — шатен сглотнул. Из милого парнишки, этот Кинсли превращался в мерзкого типа, который «слишком много знает».       — Что же ты слышал?       — Как вы целовались. И ворковали в кабинете, — Курт широко открыл глаза, не веря услышанным словам. Кто этот Мэтт такой? Гребаное сверхъестественное существо или какой-то, улавливающий малейшие шорохи, оборотень, как из сериалов, которые Курт любил смотреть?       — Это не правда!       — Не ври мне, — рыкнул Мэтт. Становилось понятно, что это парень, кажется, только снаружи совершенно нормальным, но у него явно что-то серьёзное с психикой. Хотя чего Хаммел ожидал в больнице? Добрых и тактичных людей, которые будут вести себя совершенно адекватно?       Не желая больше сидеть с ним, Курт постарался вырвать свою руку из крепкого захвата Мэттью, но тот сжал её так сильно, что ногти впивались в бледную кожу, разрывая первые слои.       — Ау! Мне больно! Отпусти! Ты больной на голову! — как только Курт это вскрикнул, то тут же получил хорошенький удар по лицу. Он зажмурился, а в глазах потемнело. Кто бы мог подумать, что у Кинсли такой сильный удар, что он почти с первого раза вырубил парня, но этого оказалось мало и до прихода санитаров, он бил его с огромной ненавистью. Его схватили за руки, оттаскивая от бессознательного Хаммела, но тот никак не мог угомониться.       — Я ему правду говорю! А он обзывается на меня! Пустите! Он заслужил это! — после инцидента, Курта скорей забрали из комнаты, где помимо этих двоих было ещё приличное количество пациентов, которым такое видеть было просто противопоказано. Курта Хаммела тут же перевели в отделение первой помощи, где он скорее всего проведёт весь следующий день, пока ему не проведут небольшой осмотр и не удостоверяться, что всё в порядке.