My Obsession

Как непосильна бывает для нас любовь, которую испытывает к нам кто-то. Айрис Мёрдок. "Чёрный принц".

POV Кэролайн       Громкая музыка, которая кажется разъедает стены особняка, и несколько бокалов терпкого вина сводят с ума, заставляют голову кружиться. Наверное, пора вызывать такси и ехать домой. Пешком не пойдёшь, на улице разбушевался ливень.       Чёрт, где Бэкс с моим клатчем? Она же стояла еще пару минут назад с Мэттом, но теперь её нигде нету. Равно как и сумочки с телефоном. Бэкс. Бэкс. Где же ты?       Наивно пытаюсь найти тебя взглядом среди толпы наших друзей, знакомых и вообще случайных людей. От кальянного дыма слезятся глаза и хочется кашлять. Плохая из тебя тусовщица, Кэр. Протискаюсь к лестнице и вспоминаю, что всё еще не видела твоего брата, хотя он и обещал появиться на вечеринке. Может быть ты пошла его уговаривать? В любом случае, надо сообщить ему, что ты пропала. Да и такси он вызвать сможет. Чёрт.       Всё плывет перед глазами, а музыка давит на уши. Кое-как поднявшись на второй этаж, понимаю, что дышать здесь легче, да и тише значительно. Блаженство. Отдышавшись медленно иду к кабинету Никлауса, где он по обыкновению проводит большую часть времени.       Господи, Кэр. Возьми себя в руки и попытайся связно объяснить ситуацию. Как стыдно.       Выдыхаю и стучусь. Спустя несколько секунд решаю приоткрыть дверь. Хвала небесам, это срабатывает! Делаю шаг вперед и останавливаюсь. Темно. Неужели он уже спит? Он ведь обещал спуститься. Жуткий сквозняк захлопывает за мной дверь, и я оказываюсь в ловушке.       Отлично, Кэролайн Форбс. Ты пьяна, да еще и вломилась в чужую комнату. Пускай и с добрыми намерениями.       Нащупываю включатель, и спустя секунду комнату заливает молочный свет люстры. Пусто. Ни-ко-го. И окно распахнуто. В такую-то непогоду! Преодолеваю пару шагов и закрываю его, дав пронизывающему ветру в последний раз пробежаться по комнате. Ну хоть какой-то толк от меня.       Окидываю взглядом комнату, пытаясь запомнить детали. Я здесь раньше никогда не была. Да и Бэкка, уверена, не часто заходила сюда. Мое внимание привлекает мольберт, покрытый тканью, будто кто-то знал о сквозняке и заботливо его укутал. Клаус рисует? Что за полотно там? Не могу справиться с искушением и тяну за край покрывала. Нет. Нет. Нет. Не может быть.       Это всё алкоголь. Не веря своим глазам, невесомо касаюсь кончиками пальцев полотна. Мазок за мазком, тон, полутон. Закрываю глаза и пытаюсь внушить себе, что это только сон. Или галлюцинация. Медленно открываю глаза и в ужасе отдергиваю руку, которая буквально обожжена. С картины на меня смотрит всё та же девушка. Я.       Естественно, она красивее меня. У неё фарфоровая кожа, глаза небесного цвета, идеально ровная осанка и точеная фигура, облаченная в платье лазурного цвета, расшитое камнями. То платье, которое мне так и не судилось одеть. То платье, которое никто не видел, кроме меня. И Никлауса.       Неожиданно всё становится на свои места. Загадочный подарок, таинственность и робость Клауса. И, о Боже, смерть Тайлера.       Пячусь назад. Бежать. Бежать. Вот только куда?       Прикрываю рот рукой и закусываю палец, чтобы не закричать. Я прокаженная. Из-за меня. Я виной. Я.. я.. я.. Лишь я.       Хватаю со стола нож для писем с перламутровым клинком и делаю то, что должна делать. Уничтожаю себя. Ту, которая чертовски красива. Ту, которая смотрит на меня с полотна. Ту, которая одета в проклятое платье. Невыносимо. Интересно, он расстроится, узнав, что я испортила его шедевр?       Размазываю слезы по щекам, рука противно саднит. Ножом я изранила себе все ладони, и теперь соль моих слез выедает раны, причиняя дикую боль. Будто мне мало душевной.       От обиды бросаю нож обратно на стол, тем самым разбиваю дорогую антикварную вазу. Плевать. Смахиваю осколки со стола. Голыми руками. Больнее уже не будет.       Замечаю, что на поверхности стола есть какой-то тайник. То ли алкоголь, то ли адреналин движет мною, и я вырываю этот чёртов ящик. Откуда во мне столько сил?       На дне лежат письма. Десятки писем. Все они адресованы одному человеку. Каллиграфическим почерком выведено мое имя. Сгребаю их в охапку и сажусь на пол. Пальцы не слушаются меня, отказываются держать в руках нож, и мне не остается ничего, кроме как разорвать конверт. Окрашиваю белоснежные листы в рубиновый цвет моей крови. Ничего толком. Кроме любовных сонетов. Второе. Опять сонет. Третье. Четвёртое. Пятое.       Тошнит. Тошнит от пафосных до приторности фраз. Любовь - недуг, моя душа больна. Мой приговор - ресниц твоих движенье. Её глаза на звёзды не похожи...       Судорожно вскрываю конверт за конвертом. Картины. Нарисованные то акварелью, то карандашом, иногда просто углём.       Смотрю на даты и ужасаюсь. Пять лет назад. Четыре года назад. Три года. Два.. Год.. Господи.       Поджимаю под себя колени и обхватываю их руками, безуспешно пытаясь унять дрожь. Бесполезно.       На подкашивающихся ногах кое-как дохожу до столика, на котором стоит бутылка коньяка. Напиться и забыть.       Пью из горла. Да, совсем не по этикету. К чёрту. Забыться.       От усталости, боли и лошадиной дозы алкоголя мои ноги подводят меня. Валюсь на пол. Сворачиваюсь калачиком и засыпаю. Засыпаю, надеясь больше никогда не проснуться.       Надеясь не слышать поворот ключа в замочной скважине уже через пару минут.       И не слышать его тихого Кэ-ро-лайн, которое даже сквозь громкую музыку разносится по всей комнате канонадой.