Byun Baekhyun decides to die.

Byun Baekhyun decides to fuck. - Разработчик компьютерных игр! – Бэкхён скептически смотрит на Пака и качает головой. – Твою мать, Пак Чанёль, у тебя за плечами юридический факультет Сеульского университета! И ты, мать твою, занимаешься тем, что рисуешь на экране сисястых девочек с мечами! Чанёль прикладывает служебный пропуск к валидату. Загорается зеленый огонек, и Бэкхён проходит через турникет, украдкой поглядывая на Пака. Чанёль ерошит растрепанные волосы и парирует: - Ты вообще сейчас преподаешь музыку в начальной школе! Просто повышение квалификации для магистра экономических наук. На нем потертые темные джинсы и светло-серый шерстяной свитер. Бэкхён вспоминает день, когда они впервые встретились. Тогда Пак был одет в дорогущий костюм от модного дизайнера, и волосы его были подстрижены и уложены в крутом и пафосном салоне вроде тех, где в свое время стригся и сам Бён. Такой Пак, неидеальный, слегка растрепанный и удивительно родной, кажется ему намного более притягательным. Сердце почему-то болезненно екает, и Бён закусывает нижнюю губу, молча идя за болтающим о своей новой игре Чанёлем. Пак нажимает на кнопку вызова лифта и поворачивается лицом к Бёну: - И представляешь, я тогда и говорю, что надо добавить новое оружие. А они мне: нет, зачем, тут и так продвинутые скиллы! А я… Его темные глаза смотрят прямо в глаза Бэкхёна, и тот невольно ощущает, как во рту пересыхает, а ладони становятся влажными. Он опускает взгляд ниже, на губы Чанёля. Те самые губы, которые целовали его на крыше высотного здания, когда Бэкхён твердо вознамерился свести счеты с жизнью. С тех самых пор прошло целых три месяца, за время которых жизнь Бёна изменилась кардинальным образом. Он порвал с невестой, разругался вдрызг с родителями, требовавшими, чтобы он одумался и пришел в себя, уволился с работы и переехал из роскошного пентхауса в маленькую квартиру в спальном районе Сеула. Затем, поговорив со старым знакомым покойного деда, устроился в частную школу преподавателем музыки. В квартире едва поместился его рояль и огромный плюшевый медведь - единственные вещи, которые он взял с собой из старого дома. Кран на кухне протекал, а в ванной постоянно портилась проводка. И все же Бэкхён по-настоящему счастлив, днем преподавая основы нотной грамоты детишкам, а по вечерам – подрабатывая в джазовом баре. В его жизни больше не было огромных денег, фальшивой роскоши и так называемого «статуса». В его жизни наконец-то появился смысл. И, черт возьми, несколько недель назад впервые за долгое время он смог спокойно уснуть. Под шум капающего крана и громко гудящего компьютера. С Чанёлем на протяжении этих трех месяцев он встречался несколько раз. В первый раз – сразу после того, как тот уволился из юридической конторы и с воплем «Пошли вы на хуй, мудаки!» вышел прочь из здания. Тогда они поехали в бар и нажрались вусмерть. Бэкхён отчетливо помнил, как хлестал водку прямо из горла, в то время как Пак, размахивая в воздухе ботинками за несколько тысяч баксов, танцевал на барной стойке что-то из репертуара Secret. Потом они пару раз вместе обедали, и Пак приезжал к нему домой посмотреть новую квартиру и помочь с установкой компьютера. Они не говорили о том, что произошло между ними тогда, в тот самый день, когда они впервые встретились. И все же Бэкхён чувствует, что что-то между ними словно осталось недосказанным. Что-то такое, что заставляет его чувствовать невыносимое напряжение каждый раз, когда Пак случайно касается его рукой или задевает коленом, когда они сидят рядом. Чанёль потягивается, и Бён наблюдает, как под тонкой тканью свитера перекатываются мышцы. Он нервно сглатывает и отводит взгляд. Черт возьми, когда у него в последний раз был секс? Кажется, четыре месяца назад, еще до разрыва с невестой. Бэкхён вспоминает ее безупречное тело, совершенную кожу, влажные алые губы и темные, абсолютно безэмоциональные глаза, которыми она смотрела на него в упор, когда он мерно втрахивал ее в матрас. Она даже стонала именно тогда, когда этого требовал момент. Хотя Бён готов поклясться, что в этот момент она думала о чем угодно, кроме секса. Например, о повышении курса японской йены и новой сумочке ее лучшей подруги Юри. Раздается легкий звон, и двери лифта разъезжаются в стороны. Чанёль отвешивает шутливый поклон и пропускает его вперед. - Прошу! Совсем скоро ты увидишь мое скромное место работы - ту волшебную обитель, где рождаются на свет рисованные девочки с большими сиськами! - Жду не дождусь, - бурчит Бэкхён, отчаянно стараясь не думать о том, какие красивые у Чанёля губы. Блядь, Пак Чанёль. Почему он ворвался в его гребанную жизнь три месяца назад? Почему именно он, такой не похожий на привычное окружение Бёна? Такой веселый, искренний и настоящий от кончиков пальцев на ногах до растрепанной темноволосой макушки? Такой… красивый? Такой… такой… - На каком этаже ты работаешь? – слегка осипшим голосом спрашивает Бён, кожей чувствуя нарастающее между ними напряжение. Почему-то становится тяжело дышать, и он оттягивает воротничок рубашки-поло. Чанёль молчит и смотрит вперед себя слегка отстраненным, странным взглядом. Наконец он откидывает голову назад и, прислонившись затылком к стенке лифта, хрипло отвечает: - На тридцатом. Это уже практически крыша здания, выше только кабельный канал и порностудия. - Какое необычное соседство, - Бэкхён замечает, как по коже Пака стекает маленькая капелька пота, и мысленно стонет, ощущая, как в низу живота разгорается болезненный жар. Он сглатывает и фальшиво бодрым тоном говорит: - А у вас там есть столовая? Я не обедал, и мне так хочется чем-то перекусить… Внезапно Пак подается вперед и с силой ударяет кулаком в стенку лифта. Он испускает тяжелый вздох и несколько раз сжимает и разжимает пальцы на руках, будто пытаясь успокоиться. Наконец он поднимает взгляд на Бёна и отрывисто выпаливает: - Хватит! С этими словами он нажимает на кнопку «стоп». Лифт слегка дергается и замирает. Пак с шумом втягивает воздух в легкие и поворачивается к нему лицом. Его темные внимательные глаза смотрят на Бэкхёна в упор, и Бён не сдерживает судорожного всхлипа, понимая, что, черт возьми, сейчас они с Пак Чанёлем одни, в тесной кабинке лифта, на большой высоте. Как тогда, несколько месяцев назад, когда он, Бён Бэкхён, больше всего на свете желал сдохнуть. Только сейчас он до боли в паху, до остервенения хочет совсем другого. - Сука, - выдыхает Пак и, подавшись вперед, перехватывает его запястья, с силой вжимая его в стенку лифта. – Как же я тебя хочу! С этими словами он подхватывает его под колени, так что ногами Бэкхён обхватывает его талию, и буквально вдавливает в металлическую стенку. Бэкхён невольно ударяется головой о твердую поверхность и не сдерживает легкого стона боли. Он освобождает руки от тесной хватки, запускает пальцы в волосы Пака и с наслаждением тянет их на себя, чувствуя, как Чанёль трется возбужденным членом об его бедро, и ощущая, как твердеет его собственная плоть. - Так возьми, уебище. - Пак с силой прикусывает кожу на изгибе шеи, а Бён выдыхает сквозь зубы: – Или ты остановил лифт на двадцать пятом этаже только для того, чтобы потрепаться? - Заткнись, мудак, - Чанёль скользит ладонями по его бокам, задирая рубашку и оглаживая кожу. – Или мне тебя заставить? С этими словами он начинает стягивать поло с Бёна, целуя его шею, языком скользя по коже. Бэкхён стонет, практически сходя с ума от ощущения горячих губ и сильных пальцев на своем теле. Он тянется и пытается стащить с Пака свитер, в то время как сам Чанёль уже практически стягивает с него рубашку. Он небрежным жестом швыряет ее в угол, и Бэкхён проводит острыми ногтями по его плечам, все еще скрытым свитером: - Скотина, ты хоть знаешь, сколько эта шмотка стоит? Чанёль ухмыляется и ловким движением стягивает с себя пуловер. Бэкхён замирает с открытым ртом и молча смотрит на его широкую грудь, рельефный пресс и сильные руки. Он шумно сглатывает и вновь касается плеч Пака повлажневшими ладонями. - Тебе нравится то, что ты видишь перед собой? – приглушенно шепчет ему на ухо Пак и касается языком ушной раковины, обдавая кожу влажным дыханием. Бён готов кончить только от звука его хриплого низкого голоса. Пак трется эрекцией об его возбужденный член, скрытый плотной тканью брюк, и Бён тихо стонет, утыкаясь лбом в его плечо. Не сдержавшись, он проводит языком по соленой коже и слышит, как Пак испускает рваный вздох. - Нет, - выдыхает он в ответ и вскрикивает, когда одной рукой Чанёль вжимает его запястья в жесткую металлическую поверхность стенки лифта, а второй – накрывает его ширинку, грубо проводя пальцами по скрытой одеждой эрекции. - Пиздишь? – Пак смотрит на него потемневшими глазами и ухмыляется. – Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Он выпускает запястья Бэкхёна и двумя руками начинает неумело расстегивать ширинку. Когда молния поддается, он опускает Бэкхёна на пол и говорит: - Раздевайся, baby. - Хуй тебе, - огрызается Бён, но покорно начинает стягивать с себя брюки. Оставшись в одних боксерах, он замирает и нерешительно косится на Пака. Тот стоит напротив, привалившись спиной к стенке, и не сводит с него внимательного взгляда потемневших глаз. Бэкхён облизывает пересохшие губы и медленно, будто сомнамбула, снимает с себя белье. Чанёль скользит цепким взглядом по его обнаженному телу и неожиданно улыбается. Затем поднимает руку и манит его: - Иди ко мне. Бэкхён чувствует себя невероятно уязвимым и беззащитным под его обжигающим взглядом. Глазами Пак безо всяких обиняков будто говорит ему: я хочу тебя. И, черт возьми, сама мысль о том, что Чанёль, гребанный охуенный Чанёль вот-вот трахнет его прямо в лифте, заставляет покорно кивнуть и медленно двинуться к нему навстречу. Пак тянется к нему руками и привлекает к себе. Теплые ладони скользят по плечам, груди, животу, касаясь внутренней стороны бедра, и Бэкхён тихо стонет, когда Пак наклоняется к нему и исступленно шепчет, прихватывая губами кожу на его плече: - Бэкхён-а… Какой же ты красивый. Его ладонь обхватывает ствол Бёна и начинает мерно двигаться по возбужденной плоти. Губы Пака касаются его губ, язык грубо вторгается в рот, оглаживая кончик его языка, и Бэкхён ощущает, как медленно плавится от переполняющих его невероятных восхитительных ощущений. Это не похоже на то, что происходило между ним и его бывшей невестой. Это не похоже ни на что иное, что было между ним и его немногочисленными сексуальными партнершами. Пак Чанёль так целует его, буквально трахая его рот языком, и грубо дрочит ему сильными мужскими пальцами, что все девочки из его прошлого могут просто идти и сосать. Потому что это запредельно хорошо. Бэкхён отстраняется от Пака и с усилием вдыхает воздух, чувствуя, как легкие горят от недостатка кислорода. Он с трудом переводит сбившееся дыхание и смотрит прямо в затуманенные возбуждением глаза Чанёля. Тот облизывает распухшие губы и хрипло спрашивает, продолжая неторопливо ласкать член Бэкхёна: - Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Бён отстраняет его руку от своей возбужденной плоти и кивает: - Пиздец, как хочу. С этими словами он упирается ладонями в плечи Пака и неожиданно толкает его назад. Чанёль ударяется затылком о стенку лифта и громко ругается: - Ох, блядь! Его глаза расширяются от нескрываемого изумления, когда Бэкхён медленно опускается перед ним на колени и, смазано поцеловав напрягшийся живот, слегка подрагивающими руками начинает расстегивать ширинку на его джинсах. - Погоди, - с трудом произносит Пак и хрипло стонет, когда пальцами Бён случайно касается его стоящего члена. – Ты, что… Бэкхён стягивает с него джинсы вместе с трусами и, не ответив, накрывает губами влажную от выступившей смазки головку. Пак давится воздухом и, запрокинув голову назад, вновь ударяется макушкой о металлическую поверхности стены. - Ох, черт! Губы Бёна скользят по его члену. Сосет он неумело и неловко, слегка задевая зубами чувствительную кожу, и придерживая пальцами влажные от пота бедра Пака. Но, видимо, Чанёлю хорошо, потому что он не сдерживает хриплого стона и запускает руки в его волосы, пальцами начиная перебирать спутавшиеся пряди. Если бы несколько месяцев назад Бэкхёну кто-нибудь сказал о том, что он будет отсасывать другому парню, стоя на коленях в тесной кабинке лифта, он бы подумал, что это плохая и очень странная шутка. Ведь Бён Бэкхён, наследник богатого рода и помолвленный мужчина, просто не может заниматься подобными грязными вещами. Но он занимается. И вид возбужденного, буквально теряющего над собой контроль Чанёля, его сильные пальцы, судорожно вцепившиеся в его волосы, вкус его кожи и его терпкий запах заставляют Бэкхёна чувствовать себя на грани. Бён практически кончает от того, что делает Паку минет. И, черт дери, если бы он знал, что это будет настолько круто, он не ждал столько времени, а подставился Чанёлю прямо тогда, на крыше. Член во рту пульсирует. Пак теряет над собой контроль, толкаясь бедрами навстречу его движениям и практически вгоняя член ему в глотку. Из уголка рта стекает слюна, и Бён мычит, пальцами судорожно двигаясь по собственной влажной от выступившей смазки головке. Внезапно Пак с силой сжимает пальцы и откидывает голову в немом крике. Бэкхён чувствует, как его член резко дергается, и рот наполняется чем-то горьковатым. Бён отстраняется и кашляет, вытирая губы тыльной стороной ладони: - Ты кончил мне в рот! – Он стирает выступившую сперму с губ и смотрит на тяжело дышащего Пака. – Блядь, Чанёль, ты что, не мог предупредить… Он не успевает договорить, потому что Пак неожиданно подается вперед и резко тянет его на себя. Бэкхён чувствует, как чужие руки грубо разворачивают его вперед. Бён ошеломленно понимает, что стоит перед Паком на коленях с оттопыренной задницей, и невольно заливается краской от того, насколько это поза откровенная и смущающая. - Черт, - выдыхает он, когда влажные пальцы Чанёля медленно проводят по его спине и начинают осторожно ласкать ягодицы. – Ты что, собираешься трахнуть меня так? - Да, - Пак наваливается на него сзади, обхватывая его рукой поперек талии. – И только попробуй мне что-то возразить. – Он хмыкает. – У тебя губы в моей сперме, и как-то странно слышать от тебя возражения по поводу позы. Он касается губами его лопатки и шепчет: - Бэкхён-а… - Его пальцы касаются губ Бёна. – Окажи мне услугу, оближи их своим грязным ротиком. Член Бёна дергается, и он тихо стонет, когда рука Пака, обхватывающая его поперек живота, опускается на его член и сжимает его у основания. - И тогда я позволю тебе кончить, - Пак проводит языком по его плечу. – Ох, я оттрахаю тебя так, что ты просто не сможешь стоять… Придется врать детишкам, которым ты преподаешь, что неудачно упал с велосипеда… Грубые слова Пака, его низкий голос, его пальцы, сжимающие член Бёна, - все это заставляет его сдавленно выдохнуть и покорно впустить в рот пальцы Чанёля. Он медленно скользит языком по подушечкам пальцев, по фалангам, ощущая сдавленное дыхание Пака на своей коже и практически теряя сознание от возбуждения. Пак вытаскивает влажные пальцы и шепчет: - Хороший мальчик. Он давит на затылок Бёна, заставляя его прогнуться в спине. Бэкхён покорно опирается руками об пол, громко прошипев: - Сука! - Нет, Бэкхён-а, - Пак вгоняет в него сразу два пальца, отчего Бэкхён запрокидывает голову назад и вскрикивает. – Сучка сегодня у нас ты. Он смеется и выдыхает: - Только представь, что бы сказала твоя бывшая… Ты, такой правильный и хороший, сейчас стоишь раком передо мной и практически течешь от удовольствия… Я думаю, у нее был бы инфаркт. Он крепко держит свободной рукой Бёна поперек груди, второй продолжая двигаться внутри его входа. Бэкхён чувствует, что Пак вводит третий палец и царапает ногтями железный пол, прикусывая нижнюю губу: - Я думаю, она бы оху… ах, блядь! – Пальцы Пака задевают что-то внутри него, отчего низ живота наполняется тянущим удовольствием. Чанёль не сдерживает торжествующего вздоха и сдавленно выдыхает: - Нехорошо так говорить про бывшую невесту, Бэкхён-а, - Его пальцы продолжают касаться простаты, отчего Бён громко стонет. – Даже, если она была редкостной сукой… Не договорив, он рывком вытаскивает пальцы и подается бедрами вперед. Бэкхён ощущает, как входа касается влажная головка, и прикрывает глаза, когда Пак начинает медленно входить. - Блядь! – выдыхает Бён, когда член Пака оказывается в нем целиком. – Да чтобы ты сдох с твоим огромным хуем! - Мне никогда никто не говорил таких изящных комплиментов, - Пак хватает его за бедра и тянет на себя. Бён проезжается ладонями по полу и стонет, когда головка ударяет по простате, отчего по всему телу проходит удушливая волна удовольствия. – Ты… такой… такой… джентльмен… Он не договаривает и, хрипло простонав, начинает двигаться, крепко сжимая его бедра ладонями. Бэкхён опирается на локти и кричит в голос, совершенно не думая о том, что со стороны он наверняка походит на дешевую шлюху. Потому что когда в тебя вдалбливается член Пак Чанёля, и тебе хорошо до такой степени, что хочется просто выть, становится как-то наплевать на подобные мелочи жизни. Кожа на локтях и коленях неприятно царапается о грязноватый пол, Пак стискивает его талию так, что на теле явно останутся синяки, Бэкхён практически плачет, чувствуя, как от болезненного удовольствия глаза застилает алая пелена, а легкие наполняются раскаленным воздухом. Чанёль вгоняет в него член до предела и выдыхает: - Бэкхён-а… Его рука опускается на член Бёна и сжимает влажную головку. Этого оказывается вполне достаточно для того, чтобы Бэкхён кончил, пачкая спермой руку Чанёля и обдирая локти о железный пол кабинки лифта. Он утыкается лицом в сложенные ладони и судорожно всхлипывает, чувствуя, как тело вздрагивает от болезненной судороги удовольствия. Пак толкается в него в последний раз и рвано выдыхает, скользя подрагивающей рукой по животу Бёна. Его член в заднице Бёна пульсирует, и Бэкхён чувствует, как Чанёль кончает, тяжело дыша и что-то неразборчиво шепча хриплым голосом. Бэкхён поднимает голову и пытается подняться на колени. Подрагивающие ноги отказываются ему подчиняться, и Бён ощущает себя смертельно уставшим и затраханным практически до полусмерти. И он думает, что это, черт возьми, самое обалденное ощущение в его жизни. Неожиданно Чанёль обхватывает его поперек груди и тянет на себя. Бён покорно поддается и опускает взгляд вниз. - Мы сидим на твоем свитере. - Угу, - отвечает Пак и легонько касается губами его щеки. Бэкхён закрывает глаза и опускает голову ему на плечо, чувствуя, как по телу расползается умиротворенное тепло. - Давай жить вместе? - неожиданно говорит Чанёль. Бэкхён вздрагивает и открывает глаза, глядя на Пака снизу вверх. Тот смотрит на него абсолютно серьезными глазами, и до Бэкхёна внезапно доходит, что они сидят совершенно голые в кабинке лифта, принудительно остановленном Чанёлем энное время назад. Он облизывает пересохшие губы и скользит взглядом по лицу Пака. Затем глупо отвечает: - Я не педик. - Вау, - саркастически заявляет Пак. – Погоди, мне кажется, или это моя сперма на твоем лице, животе и заднице? - И я никогда в жизни не был педиком, - упрямо продолжает Бэкхён. Чанёль наклоняется к нему так, что Бён чувствует его дыхание на своих губах. - В прошлой жизни – да. Ты не был педиком, ты не был любимым, ты не был счастливым. – Но, Бён Бэкхён, - Чанёль улыбается, и Бэкхён ощущает, как при виде его улыбки сердце вспугнутой птицей рвется из груди, – ты же сам оставил прошлую жизнь на крыше небоскреба несколько месяцев назад. Он тянется к Бёну и легко целует его. Губы Пака пахнут летом, табаком и свободой. - А чего ты хочешь в новой жизни, Бэкхён? - Ему становится холодно, и Бён зябко ежится. Пак замечает это и притягивает его к себе ближе, сжимая озябшие плечи теплыми руками. Бэкхён утыкается лицом в его плечо и понимает, что никогда до этого ему не было настолько хорошо и уютно в объятиях другого человека. Он неуверенно улыбается и еле слышно говорит: - Тебя. Он не видит лица Пака, но знает, что он улыбается: - Я хочу тебя, Чанёль. ***** - Такое впечатление, что твой свитер жевала корова. - Бэкхён приглаживает спутанные волосы и тянет воротничок рубашки выше. Пак застегивает на себе джинсы и бросает на него внимательный взгляд. Затем хмыкает и говорит: - Бесполезно, засосы все равно видны. - Вот, блядь! – Бён с досадой ударяет кулаком по стенке лифта. – Ты что, не мог поаккуратнее? Чанёль нажимает на кнопку, и лифт трогается вверх. Он поворачивается к Бёну и медленно качает головой: - Прости, я хотел тебя настолько, что мне было абсолютно насрать на все остальное. Бэкхён фыркает и несильно ударяет его кулаком в бок. Затем вновь поправляет рубашку и смотрит на смеющегося Пака: - Надеюсь, что ты хотя бы не разбрасываешь по дому свои вещи. Раздается мелодичный звон, и двери лифта начинают разъезжаться. Неожиданно Чанёль резко наклоняется и целует его в щеку: - Разбрасываю. А еще я храплю, - он вновь улыбается, настолько открыто и светло, что Бэкхёну хочется поцеловать его в ответ. – Но ты привыкнешь. Они выходят из лифта и оказываются в просторном холле. Сидящая за стойкой секретарша при виде них вздрагивает и расплывается в улыбке. - Пак-сонсэнним! – Она поднимается со своего стула и, цокая каблучками, бежит к нему навстречу. – Слава богу, вы пришли! Мы уже волновались, думали, с вами что-то случилось! – Она с тревогой смотрит на Чанёля. – Все хорошо? - Все нормально, Юра-ши, - невозмутимо отвечает Пак. – Просто небольшие неполадки с лифтом. – Бён замечает на рукаве его свитера пятна от спермы и едва сдерживается, чтобы не засмеяться. Чанёль поворачивается к нему и спрашивает, вежливо кивая проходящему мимо сотруднику: - Ну что, что ты хочешь сделать сначала? Посетить отдел разработок? Или заглянуть к программистам? - Чанёль-сонсэнним – наш лучший специалист! Генеральный директор просто на него молится! – не к месту вставляет Юра, чем вызывает у Бёна сильное чувство недовольства. Не слишком ли активно эта крашеная тварь проявляет внимание к Паку? И смотрит на него чересчур уж внимательно, улыбается так приторно, что тянет блевать. - Так чего же ты хочешь? – врывается в его сознание голос Чанёля. Бэкхён переводит взгляд на него и замечает около уха яркий засос. Его губы сами собой расплываются в улыбке. Раньше Бён Бэкхён хотел исключительно сдохнуть. Жизнь казалась невыносимой серой рутиной, а будущее представлялось чем-то мрачным и отвратительным. Бён погрузился в ощущение безысходности настолько глубоко, что желал лишь одного: чтобы эта пародия на жизнь прекратилась как можно скорее. Теперь он хочет быть счастливым. Хочет, чтобы Пак Чанёль приехал к нему сегодня вечером, дабы он смог отстирать его изгвазданный свитер. - Пойдем в столовую, я очень хочу есть. А еще он очень хочет, чтобы Пак его выебал. В лифте, в отделе программистов, на узкой кровати в собственной спальне. И на столе у секретарши Юра. Чтобы улыбалась не так слащаво и с претензией на флирт. Поясницу ломит так, что Бэкхён болезненно морщится и несильно толкает Пака в бок, на что тот незаметно ухмыляется и касается ладонью его бедра. Юра удивленно косится на них, и Бён едва сдерживается, чтобы не показать ей язык. Бён Бэкхён решает жить. И сейчас он действительно счастлив.