Читаешь по глазам,
Оставь мое счастье в руках
Читаешь по губам,
Только ты развеешь мой страх
Здесь мы забываем себя,
Наш свет проходит сквозь время
Жар вновь закован в лед,
Нам уже ничего не исправить!
Мы падаем вниз,
Мы разобьемся...
Капли дождя
Летели к земле
Скоро рассвет,
Но мы не проснемся
Спасибо тебе...
Читаю по глазам,
Мне не нужно слов
Читаю по губам,
И я на все готов
Где мы будем ждать?
Наш день скоро настанет
Яд растворится во снах,
Нам уже ничего не исправить!*
Он был пьян. Макс смотрел на Сашу, который прислонился плечом к косяку двери и, снова чувствуя себя мальчишкой, в который раз за этот день, переминался с ноги на ногу, по-прежнему не зная, что сказать. Надежда на то, что нужные слова найдутся сами по себе, таяла с каждой секундой, а молчание становилось неловким. Саша не спешил помогать своему незадачливому гостю и просто ждал пока тот сам определится с дальнейшими своими действиями. На его губах блуждала легкая улыбка, а темно-карие глаза блестели в полумраке, он держал в руке стакан с жидкостью чайного цвета, но явно не чайного содержания, и с ленивым интересом смотрел на Макса, который боролся с дрожью, расползающейся по всему телу маленькими противными змейками. Макс чуть прикусил нижнюю губу и опустил взгляд, стараясь справиться с собой и, наконец-то, начать вести себя по-человечески. В нем боролись два совершенно противоположных желания: убежать и остаться. Итогом бурного спора разума со всем остальным стало «остаться», беззастенчиво аргументированное тем, что вряд ли еще выпадет шанс побыть с Сашей наедине, пусть даже просто посидеть рядом и поговорить, потому что чего-то большего он уже давно привык не ждать. Наконец, договорившись с самим собой, Макс поднял глаза на Сашу и неуверенно улыбнулся: – Привет, – на большее его не хватило. – Надо же, а я уже думал, что ты вдруг онемел, – звучало это не слишком приветливо. Макс про себя обругал самыми последними словами свою общительность, которая испарилась в самый не подходящий момент, а вслух произнес: – Задумался просто, – оправдание, конечно «так себе», но ничего другого не придумывалось. – Понятно, – протянул Саша, тут же подозрительно прищуриваясь и поджимая губы. – Убедился?! – в его голосе явно послышалась злость. – Иди, докладывай Натке! Он протянул руку и схватился за край двери, намереваясь ее захлопнуть. Тело Макса среагировало прежде, чем мозг успел обработать полученную информацию – он уперся в дверь ладонью и чуть ли не выкрикнул: – Она не знает, что я здесь! Саша приподнял правую бровь и ухмыльнулся: – Ну и что ты, в таком случае, здесь делаешь? – руку с двери он так и не убрал. – Не знаю... – Макс запнулся, но потом все же добавил. – Просто мимо проходил. Он чуть не треснул сам себя по голове – причину тупее придумать было сложно. Такими темпами он очень скоро вообще междометиями изъясняться начнет. Саша как-то странно усмехнулся, еще раз окинул гостя взглядом и выдал свой вердикт: – Ну, заходи, раз «просто мимо проходил», – он посторонился, освобождая проход. Макс снимал кеды, под пристальным взглядом карих глаз, а у самого в голове крутилась лишь одна мысль: "Что я делаю?!" Как только с обувью было покончено, Саша скрылся в темном коридоре, жестом давая понять, чтобы он шел следом. По всей квартире расползался звук какой-то мелодии, которая казалась рваной и нелогичной, пока не начнешь прислушиваться, а когда, наконец, уловишь ритм, то она тут же меняется и все по новой… Хотя, вполне вероятно, музыка была самой обычной, а такой эффект давало воспаленное одичавшее воображение. Макс украдкой посмотрел по сторонам – все было таким же, как он запомнил, изменилось только то, что сейчас в комнатах, мимо которых они проходили, были настежь открыты окна, а освещение состояло лишь из солнечного света, проникающего внутрь неровными колеблющимися пятнами. В последний раз он был в этой квартире на самой границе зимы и далеко за полночь, когда на улице царила непроглядная темень, а трава все еще не пробилась сквозь снег. Саша привел его в гостиную, окно которой выходило во двор. Солнце практически не заглядывало в узкий колодец с желтыми стенами, так что в комнате было относительно прохладно. Макс посмотрел на полупустую бутылку виски, одиноко стоящую на ковре, проследил взглядом за Сашей, который, прихватив по дороге еще один стакан, уселся прямо на пол, и последовал его примеру, опускаясь рядом, поджав под себя одну ногу, а другую просто сгибая в колене. Ему тут же подали стакан с виски и поставили рядом девственно-чистую пепельницу, которая до этого стояла на небольшом кофейном столике, расположенном рядом с диваном. Макс с сомнением посмотрел на открытое окно, которое нисколько не способствовало вентилированию помещения, в виду отсутствия даже намека на ветер и поинтересовался: – Здесь разве можно курить? – он отлично помнил, что Саша всегда выгонял всех любителей никотина на лестницу. Саша откинул голову на диван, который стоял прямо у него за спиной и, глядя куда-то в потолок, ответил: – Какая разница? Хочешь – кури, не хочешь – не кури... – он посмотрел на Макса, одним глотком опустошил свой стакан и тут же налил еще. – Все просто... Макс сделал глоток из своего стакана и поморщился – все-таки коньяк он любил больше. Не особо задумываясь, он спросил, попутно все же доставая сигареты, что позволило не смотреть Саше в глаза: – Ты передумал? – уточнять не стоило, они оба понимали, о чем именно он говорит. Саша пошевелился и подпер голову рукой, он снова смотрел прямо на Макса: – С чего ты взял? - на его губах угадывалась улыбка. – Не знаю, – пожал плечами Макс. А еще он не знал, хочет ли знать ответ, потому что любой вариант был, как ножом по сердцу. Только вот Саше об этом знать было совсем не обязательно. – Мммм... Ну, если так, то совсем другое дело, – Саша даже не пытался скрыть сарказм в своем голосе. – Нет, не передумал. У меня нет для этого ни одной причины, а вот на твоем месте, я бы все же придумал более вескую причину своего нахождения здесь, чем "просто мимо проходил". Макс тяжело сглотнул и поежился, что-то ему не слишком нравилась концепция этой беседы – было неприятное ощущение, что его читают, словно открытую книгу. Мог ли Саша о чем-то догадываться или это настроение у него такое? Макс не привык видеть Сашу таким – слишком откровенным, слишком эмоциональным, балансирующим на невидимой грани злости. Пытаясь выиграть время, он, наконец, достал сигарету и прикурил, максимально долго затягиваясь и медленно выпуская в сторону струйку дыма, в квартире, в которой не курили, едкий запах чувствовался особенно остро. – Я гулял, а когда решил осмотреться, то оказалось, нахожусь рядом с твоим домом. Таха все утро истерила, вот и решил зайти... Вдруг ты дома... – он замолчал, понимая, что только что сложил в кучу не слишком вяжущиеся друг с другом, на первый взгляд, факты, и задумался, как бы объясниться более понятно. – И? – Саша приподнял бровь. – И ты действительно оказался здесь... – похоже, деградация шла со скоростью света. – И? – выражения лица не изменилось. – Хотел убедиться, что все в порядке... – в голосе прорезались раздраженные нотки, но это раздражение было направлено, скорее, на себя самого. – И? – похоже, Саша действительно прекрасно знал, что именно твориться у Макса в голове и просто решил поиздеваться. – Блядь! – все же не выдержал он, разозлившись теперь и на Сашу тоже. – Нахуя ты меня впустил, если не хочешь разговаривать?! На Сашином лице отразилось удивление: – Я вообще-то не слишком настаивал, если ты не заметил. Макс осушил свой стакан, больше не замечая неприятного вкуса напитка, и постарался успокоиться. Он пришел сюда не ругаться, а потому что хотел увидеть любимого, потому что хотел ему помочь хоть чем-то... Ага! Он очень поможет Саше тем, что расскажет о своих чувствах! Макс отчего-то ничуть не сомневался в том, что, если они продолжат в том же темпе, то он обязательно проговорится о том, что скрывает уже столько времени. Может быть, и не напрямую, но любого намека казалось достаточно. Макс выругался про себя. Кого он пытается обмануть?! Им в большей степени двигало эгоистичное желание получить хотя бы призрачный шанс на взаимность. Он не уловил, в какой именно момент ему стало вдруг совершенно безразлично, чем грозит его неосторожность, сейчас хотелось лишь следовать за своими желаниями. Мелодия телефона отвлекла их обоих. Макс вздрогнул, а Саша тихо зарычал и вытащил из кармана надрывающийся кусок пластика. Он взглянул на экран, а в следующую секунду гаджет полетел в стену, встречаясь с твердой поверхностью с громким треском. Саша некоторое время смотрел на его останки, а потом, как ни в чем не бывало, спросил: – Так зачем ты здесь? Макс с некоторым сомнением взглянул на составные части корпуса, на белый прямоугольник симки, отлетевший в самый угол, и ответил вопросом на вопрос: – Саш, что случилось? Ответом ему был смех, звонкий, громкий, но какой-то злой. А когда Саша, наконец, успокоился, то посмотрел в упор, и Макс поежился под этим взглядом – было в нем что-то безумно откровенное, что порождало желание закрыться, спрятаться. – Знаешь, у нас у всех есть свои маленькие и не очень тайны… Я еще не встречал такого человека, у которого в шкафу не было бы скелета, – он немного помолчал, будто на мгновение потерял нить собственных слов, но потом все же продолжил. – Так вот, я еще не настолько пьян, чтобы знакомить тебя со своими! Саша, не глядя на то, какую реакцию вызовет сказанное, потянулся за бутылкой, которая была почти пуста, и разлил остатки виски по стаканам. Макс, следя за этими манипуляциями, обреченно подумал, что он зря отказался от маминых бутербродов, потому что даже от одной выпитой порции в голове уже ощутимо плыло, а та, которую протягивал ему сейчас Саша, явно была далеко не последней. Сашины слова зажгли где-то внутри яркий огонек интереса, но Макс понимал, что вытягивать из него сейчас что-то дело неблагодарное и бесполезное, поэтому задал вопрос никак не относящийся к теме разговора, зато очень даже актуальный для своего пустого желудка: – У тебя пожрать есть что-нибудь? Саша моргнул, будто не совсем понимал, о чем вообще его спросили: – Не знаю... – он пожал плечами, а потом снова рассмеялся. – Черт! Это заразно! Ты не знаешь, зачем пришел, я не знаю, есть ли у меня еда... Макс, а давай выпьем за счастливое неведение? Макс вздохнул и закурил еще одну сигарету: – Было бы хорошо, если бы оно существовало... Они чокнулись и выпили. Макс почувствовал, как по телу вместе с алкоголем разливается тепло, а головокружение усиливается. – Там еще есть. Макс посмотрел на своего собутыльника и, на всякий случай, переспросил: – Что есть? – Выпивка, – последовал ответ. Он прислушался к собственным ощущениям. Выпить еще хотелось, но, даже не смотря на все выводы, к которым он пришел ранее, пугало то, что он мог сотворить, будучи не трезвым. На самом деле Макс с огромным трудом представлял себе, что будет делать, если все же проговорится. Он задумчиво покрутил в руках вновь опустевший стакан, решая, стоит ли так рисковать. В принципе, Саша был уже далеко не трезв, а пьяные люди не отличаются ясностью мышления и повышенным вниманием к произносимым словам, так что всегда оставалась надежда, что он не будет слишком уж серьезно воспринимать каждое сказанное слово… Аргумент, конечно, не слишком правдоподобный, но уже затуманенный алкоголем мозг вполне допускал такое развитие событий. Зацепившись за эту соломинку, Макс поинтересовался: – Там, это где? – Там, – Саша ткнул пальцем предположительно в сторону кухни. – Заодно можешь посмотреть, есть ли в холодильнике что-нибудь съедобное. Макс криво усмехнулся: – А сам ты сходить не можешь? Хозяин здесь, кажется, пока что ты, а я вроде как в гостях, – он выпустил очередную струйку дыма, чувствуя как, наконец-то, расслабляется, а вместе с этой расслабленностью возвращается уверенность в себе и способность нормально общаться. – Могу, – Саша пожал плечами. – Но мне лень. А гость ли ты – это вопрос вообще спорный... Пропустив мимо ушей последнюю реплику, которая явно была призвана поддразнить, Макс изобразил крайнюю степень удивления: – Охренеть! А выпить ты хочешь?! Саша развел руками, мол, умница – сам догадался: – Ага! – на его лице расплылась довольная ухмылка. – Сходишь? Макс наградил его недовольным взглядом, но со своего места все же поднялся. Не то чтобы ему стало жалко это несносное пьяное существо... Для самого себя он оправдал свой поступок тем, что очень хотелось хоть что-то съесть. Игнорируя наглый взгляд, сверливший его спину, он направился на кухню, стараясь не зацепиться по дороге за какую-нибудь неудачно стоящую мебель и не собрать все углы. Без особого стеснения, облазив практически все шкафчики, Макс, наконец, обнаружил тот, в котором хранилось спиртное, и аж присвистнул, оценивая его содержимое: – Ты магазин ограбил? – крикнул он, не слишком надеясь, что его услышат или не проигнорируют. – Может быть... – голос Саши раздался совсем близко, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Макс обернулся и посмотрел на Сашу, который стоял в дверях, опершись плечом о косяк и довольно лыбился. Он вернулся к изучению «ассортимента» и ехидно, но беззлобно, напомнил: – Тебе же лень было. – А я передумал, – поставил его в известность Саша и, судя по звукам, полез в холодильник. – Ясно… – буркнул Макс и, определившись с выбором, демонстративно громко захлопнул дверцу. Не дожидаясь пока «гостеприимный» хозяин разберется с едой, Макс, попутно оценив впечатляющую картину, которую представлял нагнувшийся Саша, роющийся в холодильнике, поспешил ретироваться обратно в гостиную. Сам Саша присоединился к нему минут через пять, поставил рядом с новой бутылкой тарелку с фруктами и уселся на прежнее место. – А вискаря не осталось? – он скептически посмотрел на бутылку коньяка. – Остался, – подтвердил Макс, открывая бутылку. – А чего не принес? – А ты просил? – он наполнил стаканы и отдал один Саше. Тот сделал глоток, немного подумал и изрек: – Ладно, коньяк, так коньяк. Макс улыбнулся и тоже прислонился спиной к дивану, теперь они сидели рядом, а не напротив, но Сашу такое положение, видимо, не устроило, и он развернулся всем корпусом, укладывая голову на руку, которая лежала на диване. О чем-то поразмыслив, Саша поставил свой стакан на ковер, опасно близко со своей ногой, протянул руку и забрал у Макса сигарету. – Эй! – Макс попытался забрать ее обратно, но ничего не вышло, он лишь оказался настолько близко к Саше, что видел, как на мгновение расширились зрачки в его глазах. Саша затянулся, выпустил дым Максу в лицо: – Да ладно тебе... Макс закашлялся и выдавил: – Придурок, блин! – Она меня достала... – Саша смотрел теперь куда-то, то ли на стену, то ли за окно. – Кто? – Макс подумал, что все еще слишком трезв, для того, чтобы успевать за сменой Сашиного настроения. – Натка... И свадьба… Весь последний месяц меня не покидает стойкое ощущение, что весь мой мир перевернули с ног на голову! Макс смотрел, как Саша продолжает курить его сигарету. Как же ему хотелось сказать, что нахрен эта свадьба вообще не нужна, что тот, кто действительно любит, сидит здесь совсем близко и стоит протянуть руку и коснешься его... Он хотел бы сказать, что если Саша выберет его, то все будет проще... Намного проще, но это было бы самой отчаянной ложью, к тому же, Наташа тоже любит... Вместо всего этого, Макс произнес то, что должен был: – Она волнуется, – он осушил стакан, чувствуя, что туман в голове становится гуще, а мысли сумбурнее. – Почему ты так отреагировал на новость о нашей свадьбе? – Саша продолжал скакать с темы на тему, не позволяя сосредоточиться на чем-то конкретном. Макс вздрогнул и внимательно, ну настолько внимательно, насколько позволял порядком расфокусированный взгляд, посмотрел на своего собеседника, а потом максимально безразлично спросил: – Ты это о чем, Саш? Тот улыбнулся так, будто снова знает намного больше, чем хочет показать, и от этой улыбки где-то внизу живота образовалась приятная тяжесть, а мысли сами по себе вернулись в тот день, когда он приполз домой практически на четвереньках. Смутные образы замелькали в голове, в который раз заставляя усомниться в том, насколько же нереально было происходящее. Он быстрым движением облизал вдруг пересохшие губы. – Что-то я не заметил, чтобы ты за сестру радовался… Если, конечно, не считать выражением твоей радости недельный загул с весьма забавным финалом, в результате которого я теперь знаю все самые укромные уголки в вашей прихожей и познакомился со всеми местными пауками… – Сашин голос сочился сарказмом. Макс бы с удовольствием посмеялся над услышанным, если бы оно не было настолько правдой, насколько это вообще возможно: – Я... – он запнулся, потому что на самом деле не знал, что сказать. – Просто... У меня тогда слишком много проблем было... Вот и получилось так... А так я рад. Честно. Саша хмыкнул и протянул к нему стакан: – Поздравишь? Макс тяжело сглотнул, но, постаравшись взять себя в руки, плеснул себе коньяка. Когда края их стаканов соприкоснулись, то стало очевидно, что руки у него дрожат. – Поздравляю... – выдохнул он едва слышно. Они выпили. *** Чем больше алкоголя оказывалось в крови, тем яснее Макс осознавал, что ничем хорошим все это не закончится, но встать и уйти он уже не мог. Слишком близко был Саша, слишком близок он был к тому, чтобы раз и навсегда отрезать для себя путь к желанному, но все же попробовать добиться своего. День стремительно приближался к вечеру, а у них подходила к концу третья бутылка. Ну, это если считать ту, что они допили, когда Макс пришел. Все это время они разговаривали практически ни о чем, больше не вспоминая ни про Наташу, ни про свадьбу. Саша явно не хотел больше касаться этой темы, потому что его уже от этого воротило, а Макс просто не хотел об этом слышать, впрочем, по той же самой причине. Можно было бы подумать, что они просто друзья, если бы Макс не чувствовал, как внутри все буквально перекручивает каждый раз, когда он смотрит на Сашу, когда видит, как двигаются его губы и ловит себя на желании коснуться их кончиками пальцев, поцеловать, узнать каковы они на вкус. Наблюдая за тем, как напрягаются мышцы под кожей, как красивые пальцы обхватывают гладкое стекло, а на лице сменяют друг друга разнообразные эмоции, он прикуривал очередную сигарету из пачки, по счастливой случайности, найденной на кухне, лишь бы занять руки хоть чем-то и не потянуться к такому соблазнительному телу. Саша потянулся и выгнулся, разминая затекшие мышцы, и спросил: – Ты с парнем-то своим помирился? Макс на мгновение задумался, пытаясь понять, о чем сейчас его спросили. Смутно припомнив, что он тогда по пьяни рассказал, что расстался с Андреем, ответил: – А зачем? Я ж сказал, что не люблю его... – Ага, – Саша стянул футболку, оставаясь только в джинсах, и не замечая, как Макс опускает взгляд, пряча за упавшими на лицо волосами заливший щеки румянец. – А кого на самом деле любишь, не сказал... Макс посмотрел на очередную опустевшую бутылку и резко вскочил на ноги, собираясь сходить за следующей, готовый сейчас на что угодно, лишь бы не продолжать этот разговор. Мироздание, видимо, было против и уже выпитый алкоголь тоже, потому что Макс запутался в собственных конечностях и, с ругательствами, сквозь зубы, очень живописно приземлился обратно. Точнее почти обратно, потому что он умудрился задеть Сашу и оказаться практически на нем сверху. Резкий рывок, после которого комната на мгновение превратилась в сплошное разноцветное пятно и следующее, что он увидел – это ухмыляющееся Сашино лицо, нависающее над ним, и темно-карие глаза, в глубине которых полыхало пламя. Он был слишком близко, в комнате было слишком жарко и выпито было слишком много, чтобы размышлять логично. – Я ж говорил, что ты юный алкоголик! – его дыхание касалось кожи и, кажется, оставляло за собой ожоги. Макс лишь успел подумать, что Саша не настолько уж и пьян, когда его губы смяли совершенно не нежным и не осторожным поцелуем. Он ответил, почти сразу, открываясь, впуская и одновременно пробуя и забирая все, что позволят, не думая и не пытаясь понять «зачем» и «почему». Для мыслей не осталось места и самой жизненно важной необходимостью стало – успеть взять все, что успеет, а потом хоть атомная война. Он не протрезвел от неожиданности, наоборот, теперь еще добавилось просто сумасшедшее желание, которое прокатилось по всему телу и от которого стало нестерпимо горячо. Как он оказался сидящим на Сашиных коленях, Макс не помнил, но зато очень остро ощущал, как чужие руки касаются его спины уже под футболкой, как его собственные руки обвились вокруг Сашиной шеи и пальцы зарылись в его волосы. Жарко! Безумно жарко! Саша продолжал целовать, а желание уже зашкаливало и в джинсах стало слишком тесно, кожа покрылась бисеринками пота и футболка липла к телу. Макс глухо застонал и прижался сильнее. Звякнул стакан, задетый ногой. Все желания превратились в тугой концентрированный комок потребностей, сводящихся к одному единственному – он хотел лишь, чтобы это не заканчивалось, хотел продолжения, хотел довести до конца. Саша прервал поцелуй и стащил с него футболку. На какой-то миг их взгляды встретились, и Макс все же прошептал: – Что мы делаем? Саша ухмыльнулся и почти шепотом ответил: – Я хочу тебя! И ты, судя по всему, – его рука скользнула по натянутой ширинке, заставляя закусить губу, чтобы сдержать стон. – Вряд ли против. Макс чуть прогнулся, желая продлить прикосновение: – Почему? – у него был целый миллион вопросов, но не было времени, чтобы все их задать. Саша обхватил ладонями его лицо: – Макс, ты можешь перестать думать? – он же не знал, что Максовский мозг в происходящем давно не участвует, а вопросы – это лишь остатки инстинкта самосохранения. Макс кивнул, но все равно спросил: – Ты все же был тогда в моей комнате? Саша улыбнулся: – Был, – не давая сказать еще хоть что-то, он снова увлек в поцелуй. Макс плавился от его прикосновений, его кожа пылала там, где проходились Сашины пальцы, там, где целовали его губы. Кончик пирсингованного языка скользил по линии подбородка, спускаясь все ниже, добираясь, наконец, до шеи, а Макс мог лишь тихо постанывать, закидывая голову назад и подставляясь под эти поцелуи. Как же давно он об этом мечтал и как просто оказалось убедить себя в том, что это действительно происходит. Саша несильно прикусил остро выступающую ключицу и Макс всем телом подался ему навстречу, впиваясь ногтями в спину. Он уже весь дрожал, а слов хватило лишь на то, чтобы озвучить то, чего так долго жаждал, то, о чем грезил в своих снах, не позволяя прорваться в реальность: – Я хочу... Тебя... Одно неуловимое движение и он оказался на полу, а Саша навис над ним, вжимаясь пахом между бедер, и Макс отчетливо ощутил сквозь ткань его напряженную плоть: – Саш... – он выгнулся и потерся о его ширинку. Красивые сильные пальцы с шершавыми от гитарных струн подушечками, пробежались по чуть выступающим ребрам, по плоскому животу, а Макс задохнулся даже от этой нехитрой ласки. Саша снова оказался над ним, поцеловал и шепнул: – Макс... Даже в самых своих смелых фантазиях он не представлял, что Саша называет его по имени, потому что до дрожи боялся, что тогда не найдет в себе сил вырваться из них, а сейчас он хотел, чтобы эти самые сладкие губы в мире не переставали шептать это короткое слово. Макс лишь на мгновение заглянул в потемневшие карие глаза, и стало ясно, что он не единственный в этой комнате почти потерял контроль над происходящим. Саша толкался бедрами ему навстречу, с каждым движением все сильнее вдавливая в жесткий пол, его дыхание тоже сбилось, а тело дрожало. Он обрушивал на Макса все новые и новые поцелуи, безжалостно терзая податливые губы, оставляя на коже засосы, пока легкие и не слишком заметные. Сашины пальцы коснулись ширинки, а, кажется, уже в следующую секунду джинсы отлетели куда-то в сторону. Он снова накрыл его своим телом, и Макс нетерпеливо потерся об него, выстанывая что-то нечленораздельное, но нотки мольбы говорили сами за себя. Его губы, его руки, дыхание... Он был везде, но этого было все еще ничтожно мало. Макс потянулся к чужой ширинке, непослушными пальцами пытаясь справиться с застежкой, через мгновение на его руки опустилась рука Саши, помогая. Кажется, Сашины джинсы приземлились на тарелку с фруктами, но, как только его ладонь легла на подрагивающую напряженную плоть, это перестало иметь хоть какое-то значение. – О боже! – Макс изогнулся, чувствуя, что еще немного и он сорвется. Саша провел подушечкой большого пальца по чувствительной головке, а когда Макс застонал и весь подался к нему, сдавил член у самого основания, не позволяя кончить. – Не спеши, – от его голоса бросило в жар. Макс запрокинул голову – глаза плотно зажмурены, а влажные волосы разметались по ковру: – Пожалуйста... Пожалуйста, – он шептал на грани слышимости, захлебываясь собственными ощущениями. Саша облизал пальцы и тут же проник в изнывающее тело, а Макс подался навстречу, снова срываясь на умоляющие всхлипы. Он открыл глаза, встречаясь с потемневшим взглядом Саши, и слегка приподнялся, припадая к его губам, выдыхая сквозь поцелуи слова: – Больше... Я хочу больше тебя! – Больно же будет, – Саша на мгновение замер. Макс помотал головой: – Не будет... Все нормально... Саша проникал медленно и осторожно, стараясь причинить как можно меньше боли, но Макс чувствовал, что не выдержит больше. Он притянул любовника как можно ближе к себе, впился в его губы глубоким поцелуем, и одним движением бедер насадился до самого основания. Они оба застонали, но губ не разомкнули. По позвоночнику пронзила вспышка болезненно-острого удовольствия, и Макс буквально обвился вокруг горячего гибкого тела. Он скрестил ноги за Сашиной спиной, а руками обнял за шею. Первые же движения практически лишили сознания. Макс метался под Сашей и на грани слышного просил больше, с каждым движением он чувствовал, как сходит с ума, и он хотел этого. Хотел, как никогда раньше, как ни с кем раньше. Саша сорвался просто в бешеный ритм, оставляя на его шее багровые следы, впиваясь пальцами в бока, срывая с искусанных губ все новые стоны. Макс царапал его спину и выгибался, подставляя беззащитную шею, давая проникнуть глубже, и с каждым толчком все сильнее сжимая бедра. Саша вдруг подхватил его на руки и Макс, как и прежде, оказался сидящим на нем. Он распахнул слепые глаза, которые сейчас казались изумрудными, и с его губ сорвался всхлип, когда он почувствовал, что Саша проник еще глубже. Макс оперся на колени и стал медленно подниматься, ощущая каждый шелковистый миллиметр плоти внутри себя. Сашины руки придержали подрагивающие бедра, когда он опускался обратно. Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Было безумно хорошо, безумно близко, на самой острой грани. Сашина ладонь огладила напряженную спину, пальцы пересчитали ровную цепочку позвонков, зарылись в мягкие пряди волос, чуть потягивая назад. Макс отклонился, опираясь на руки и продолжая скользить по твердой напряженной плоти. Движения становились все быстрее и беспорядочнее, они оставляли на телах друг друга метки, глотали стоны друг друга, словно живительную влагу. В глазах темнело, а тело, будто, уже и не принадлежало ему. Максу казалось, что он сейчас одно сплошное наслаждение. Саша прижал его к себе, до синяков стиснув бедра и вынуждая обнять себя, чтобы сохранить равновесие. Оргазм нахлынул сразу отовсюду, сметая на своем пути все, оставляя за собой лишь яркую искрящуюся пустоту. Макс пришел в себя от легкого поцелуя в губы. Он распахнул глаза, и в тот же миг реальность навалилась на него с такой ошеломительной скоростью, что он на какой-то миг забыл, как дышать. Что он натворил?! Что они натворили?! Алкоголь выветрился, будто его и не было вовсе, а от эйфории остались лишь подрагивающие конечности и приятная ломота во всем теле. Окружающий мир все еще был немного расплывчат, а звуки казались какими-то далекими и нереальными. Макс тихо застонал и посмотрел в Сашины глаза, который очень внимательно рассматривал его, нависнув сверху: – Ты чего? – он осторожно убрал с его лица прядку волос. Макс закрыл глаза и шепнул: – Зачем? – Потому что захотелось, – казалось, Сашу ничуть не волновал тот факт, что он только что переспал с братом своей невесты. – Охренительный аргумент! – Макс попытался встать, но ему не дали этого сделать. – Макс, – чужие пальцы погладили пылающую щеку. – Посмотри на меня. Он судорожно сглотнул и выполнил просьбу. Ему, вдруг, стало так неуютно и стыдно, захотелось прикрыться, не быть выставленным на показ. – Саш, что мы натворили? – Макс пытался говорить громче, но голос срывался, и получался лишь чуть слышный шепот. – Ничего мы не натворили. Успокойся, Макс, все хорошо, – Саша снова коснулся его губ. – Что хорошо?! Саш, ты сам себя слышишь?! – он все же вывернулся и тут же потянулся за своими джинсами. – Ты только что трахнул брата своей без пяти минут жены и после этого ты говоришь, что все хорошо?! Теперь вообще уже ничего хорошо быть не может... Он не собирался перекладывать вину на Сашу, но его сейчас грызла собственная совесть, которая выбрала не слишком удачный момент, чтобы напомнить о своем существовании, и он просто не совсем осознавал, что именно говорит и как. Макс не осознавал, что его слова могут быть восприняты, как обвинение чуть ли не в изнасиловании… Он вообще мало что сейчас осознавал. Он дотянулся до штанов и даже успел натянуть их на одну ногу, когда услышал насмешливое: – Я бы не стал... Джинсы испортишь. – Да блядь! – он отбросил их от себя, чувствуя, как лицо начинает заливать краска, посмотрел на Сашу, который совершенно спокойно развалился на полу, улегшись на живот и подперев голову рукой. Ему действительно все равно?! – В душ не хочешь сходить? – промурлыкал Саша. Макс бросил на него злобный взгляд. В душ, конечно, хотелось, но шестое чувство подсказывало, что это предложение не лишено вполне определенного подтекста. Не то чтобы ему не понравилось, даже более того, теперь, когда он точно знал, каково это быть с тем, о ком до сих пор лишь грезил, ему хотелось еще, хотелось большего, но мысли о том, что все это неправильно убивали на корню любое желание. Макс прикрыл глаза, стараясь справиться со своим сердцем, которое отбивало барабанную дробь прямо по ребрам, и шепнул: – Хочу, но без тебя... – приоритеты сменялись с катастрофической скоростью, и ему нужно было срочно остаться одному, пусть минут на десять, но главное одному. – Макс. – Что?! – он открыл глаза. Саша покачал головой и произнес явно не то, что собирался: – Ванная прямо по коридору, первая дверь направо. Макс мог бы напомнить, что он в этой квартире не впервые, но не стал – он просто кивнул, едва обозначив благодарную улыбку, и вышел из комнаты, даже не пытаясь обернуться, чтобы посмотреть провожает ли его взгляд темно-карих глаз. *** Если он думал, что до этого момента его жизнь напоминала настоящий хаос, то теперь ее впору было сравнивать с каким-нибудь бедствием вселенского масштаба. Макс искренне не понимал, откуда вдруг взялось это жгучее чувство неправильности, когда все должно быть ровно наоборот. Он должен быть счастлив, потому что произошедшее было подобно тому, чтобы выиграть в лотерее, но отчего-то это счастье казалось сейчас горше, чем едкий карри, который ему однажды довелось попробовать. Практически свернувшись клубочком под теплыми струями, Макс отчаянно пытался разобраться в том, что чувствует, и раз за разом терпел крах. В его голове шла настоящая баталия, в которой с одной стороны было чувство долга и семья, в основном в лице сестры, а с другой был его эгоизм и желание, несмотря ни на что, сполна насладиться тем, что так внезапно подкинула судьба. Победа одного или другого была настолько призрачна, что стремилась к невозможному, потому что выбрать было нереально сложно… Или нереально вообще. Мерный звук воды постепенно успокаивал, а неподвижность собственного тела позволяла максимально сосредоточиться. На какое-то время Макс будто исчез, растворился в своих мыслях. Вот, он сейчас выйдет из ванной и снова увидит Сашу, такого близкого, каким и не смел себе представить, но эта близость настолько иллюзорна. От того, что произошло, он не стал принадлежать Максу, он по-прежнему оставался тем, кем был, просто чуть-чуть не чужой и все. Макс понимал, что самым верным решением было бы бежать отсюда и никогда больше не думать и не вспоминать, но соблазн был велик, как никогда раньше… Совесть снова беспокойно заворочалась и шепнула: «А как же Наташа?» Макс нахмурился. А что Наташа? Наташа все равно останется при своем! Она не потеряет ровным счетом ничего, она получит свою свадьбу, получит своего Сашу и будет счастлива, и ведь совсем не важно, что Макс отщипнет себе кусочек этого счастья, скорее всего этого никто и не заметит даже. В конце концов, сам Саша недвусмысленно дал понять, что и он хочет этого, а как-то очень глупо будет, если они оба будут знать, что у них была возможность, но они ею не воспользовались. Макс резко распахнул глаза, пораженный тем, куда его завели собственные размышления. Неужели, он только что совершенно спокойно думал о том, что нет ничего страшного в том, что он пару раз переспит с женихом сестры?! Хотя, он уже это сделал и ничего такого уж страшного, после этого не произошло – мир не рухнул, небо на землю не свалилось, а робкие попытки совести вразумить – это такая мелочь. Он снова и снова прислушивался к своим ощущениям, но совесть уже не подавала признаков жизни, а больше сдерживающих факторов не наблюдалось. Спокойствие было подобно погружению под воду: звуки стихли, ощущения притупились, тело расслабилось. Макс плыл в этой беззвучной темноте и думал. Он думал о том, как хорошо ему было с Сашей, о том, что его мечта, наконец, сбылась... Тихий стук в дверь и Макс глубоко вдохнул, выныривая на поверхность, в реальность. В этот раз мир не напугал его, потому что он больше не хотел беспокоиться о ком-то, кроме себя. Да, потом он будет есть себя заживо за то, что сделал, потом ему будет нестерпимо стыдно смотреть в глаза сестре, потом он будет жалеть об этой сделке с собственной совестью, но это потом настолько эфемерно, а то, что есть здесь и сейчас реально. Макс поднял взгляд на Сашу, который стоял у двери, решив зайти, так и не дождавшись разрешения. Только протяни руку и этот такой желанный человек, окажется еще ближе, ответит на прикосновение... Саша подошел и присел на корточки, не обращая внимания на воду, которая оставляла на его коже маленькие сверкающие капельки. Теперь они были на одном уровне, и никто не смотрел ни на кого сверху вниз. Он протянул руку и повернул вентиль. Ванную затопила тишина, только капли, падающие с Максовских волос, нарушали ее, и их дыхание. – Если ты хочешь, то можешь просто уйти, и мы никогда больше не вспомним о том, что здесь произошло, – Сашин голос звучал странно, отражаясь от кафельных стен. Макс тяжело сглотнул и спросил: – А если не захочу? – У меня найдется еще пара пачек сигарет для тебя... И пять дней... – И что мы будем делать? – Макс уже знал, что согласится, но ему нужно было еще хотя бы пара мгновений, чтобы сказать это вслух. Саша пожал плечами: – То, чего нам захочется, – он улыбнулся, а потом добавил. – Останешься со мной? Макс на секунду прикрыл глаза, решаясь на тот шаг, после которого пути назад не будет, а когда открыл их, то мир стал еще капельку другим. Исчезли последние сомнения. Его новый мир был ограничен стенами этой квартиры и весь помещался в красивых темно-карих глазах. Этот мир был слишком хрупкий и призрачный, такой недолговечный, но большего не будет и Макс знал об этом... – Останусь... *Amatory - Падая вниз