Феникс выбирает свободу

Я смотрела, как ночь полностью поглощает город, как зажигаются огни. На улице привычную тишину спального района заполнили крики поздравлений с Новым годом, взрывы фейерверков и шум за стенками моей квартиры. Каждый сейчас встречал этот праздник шумно и весело, а я молча наливала в два бокала красное вино. Мой телефон молчал с утра, а стол был как нельзя скромно украшен: на нем стоял один салат с кусочками морепродуктов, кисло-сладкие апельсины, которые я очень любила, и бутылка полусладкого вина. До начала следующего года оставалось меньше часа, а Чанеля не было, им даже и не пахло, и я начала волноваться. Он пообещал прийти, несмотря на то, что я его выгоняла, но он имел право обидеться на меня. Только вот Чанель не был таким, кто отступает с первого неудачного раза, и уж тем более не стал бы злиться и игнорировать меня, как пятнадцатилетняя девчонка, поэтому в том, что он может прийти, я не сомневалась. Когда поздравительная речь президента закончилась и часы показали мне 00:00, я набрала его номер, потому что задерживался он сильно. Ко мне медленными шагами подкрадывался сон, и я могла его не дождаться. — Да? — Чанель, где ты? Ты сказал, что приедешь… — Я передумал! — весело заявил он мне, и до меня дошло, что он немного пьян. — Ты не хотела меня видеть, и я принял предложение Хенбина о вечеринке на трассе. Мое сердце больно кольнуло, но даже не столько потому, что он послушал меня и не пришел. — Как на трассе? Ты издеваешься, да? Это же так опасно! А ты еще выпил? — Ой, да не дрейфь! Твой милашка-сюся-пуся Бэкхен тоже здесь! — Приезжай ко мне, Чанель, — взволнованно произнесла я. — Зачем тебе этот ненужный риск? — Я всегда любил рисковать, мне нравится нарушать правила! А делать это с друзьями вдвойне веселей! — Ты можешь пострадать, разбиться в таком состоянии! — И что? Мне все равно! Вешаю тру-у-убку! Я стояла в немом шоке, глядя в окно на пустую парковку. Первое января, море снега, и ни одной машины — многие уехали в деревни или другие города к своим родственникам. Сердце сейчас подсказывало не лучшие варианты действий, а мозг и вовсе отказывался работать. Сон улетучился, а я лихорадочно пыталась придумать, что мне делать. И первое, что я сделала, — опустошила оба бокала с вином, за себя и за мудака Чанеля. По-другому его называть нельзя было: неужели он не знал, что у людей есть дурацкая привычка надеяться, пусть они тебя прогоняли и говорили, что не хотят видеть?! Неужели он думал, что я не буду его ждать? — Алло? Это решение пришло совершенно спонтанно. Назло Чанелю я собиралась снова делать нечто опасное, что точно ему не понравится, за что он будет на меня потом злиться, но я отплачу ему его же монетой. В детстве от меня было так легко избавиться, но только не сейчас. Я не хочу снова отступать, молчать, терпеть, когда он делает вызывающие поступки. Когда обещает и не выполняет. — Бэкхен? Можешь взять меня с собой на гонку?

***

Я неслась по ночному городу, обнимая за талию одного из самых опасных и красивых парней, с которыми только встречалась. Бен Бэкхен несомненно был глуповат (по мнению Чанеля, точно, ведь умный парень не стал бы прятать зимой в кустах байк), немного мелочен и циничен в целом, как я успела заметить. Но он был веселый, внимательный и обаятельный, притягивал не только своей внешностью, но и в первую очередь умением показать себя, выделить свои достоинства и замаскировать недостатки. Он гонял на мотоцикле, общался с доброй половиной молодежи в Сеуле (и наверняка за его пределами тоже), подводил глаза подводкой, что только придавало ему сексуальности, и умел правильно загладить свою вину. Иногда я плохо разбиралась в людях, но раскаяние в словах Бэкхена, когда он извинялся за произошедшее неделю назад, слышалось так же отчетливо, как и его желание стать мне как минимум хорошим другом. Как и пять лет назад, я искала не только способа отмщения за боль, которую причинял Чанель своими действиями, но повода для встречи с ним. Если он не солгал мне о своем намерении вернуться в Сеул, одним из пунктиков в котором была я, он не мог проигнорировать меня сегодня. Я собиралась стать центром вечера, его головной болью, его желанием прекратить ходить вокруг да около. И я не могла точно сказать, был бы Бэкхен предлогом или я действительно хотела бы стать его другом. — Шинхен больше тебя не тронет, — уверял меня Бэкхен, пока мы ехали до места мотогонки. Сегодня, в ночь первого января, было тепло и почти не шло снега, а небо было усыпано серебряными звездами в сопровождении полной яркой луны. — К слову, ты знаешь, что Чанель перешел в команду Хенбина? Хенбин — заклятый враг Шинхена. Я чертовски рад, что это показушник ушел от нас! Он меня уже достал! — Он действительно приехал сегодня? — Да, а ты не знала? Чанель был по-настоящему жесток со мной. Я не собиралась себя жалеть, но он никогда не интересовался ничьими чувствами, кроме своих. Он заботился о родителях, был внимателен к друзьям, но в действительности любил и берег только самого себя. Он не считался с моими чувствами или чувствами кого-либо еще. Большего эгоиста в жизни я не встречала, за исключением моей матери. Еще за десятки метров в кромешной тьме я услышала веселые и громкие голоса. Эту новогоднюю ночь байкеры отмечали по-особому, оставив своих родных и развлекаясь на воздухе под ночным небом. Я надела совсем легкую кожаную курточку, а под ней тонкую белую майку, на ногах черные обтягивающие штаны, а вместо сапог — кроссовки. Я собрала свои волосы в конский хвост и даже подкрасила глаза и губы. Я не была похожа на байкершу, но на девушку байкера — без вопросов, и мне это даже нравилось. Мы оказались среди толпы кричащих и пьющих парней и девушек примерно моего возраста, может, чуть больше. Кто-то был на машине, а кто-то на мотоцикле. Те, кто собирался на заезд, стояли в отдельности, перед стартом. Мне легко было отыскать веселящегося Чанеля среди всех - кто, как не он, примет участие в гонке? Я заметила Шинхена и содрогнулась, но он не обратил никакого внимания на нас, затем отыскала в обществе двух кореянок Чена. Знакомых людей, кроме них, больше не было. Только сейчас сердце застучало быстрее, когда я наконец поняла, на что согласилась. — Расскажешь мне о гонке? — тихо спросила я, крепче обнимая Бэкхена, когда мы остановились невдалеке от не замечающего нас Чанеля. — В заезде принимают участие все желающие, — подал голос Бэкхен. — Мы соревнуемся на скорость, кто быстрее преодолеет дистанцию и вернется к финишу. Но задание особое — нет никаких препятствий, зато сзади у тебя должен быть пассажир, причем девушка. Ты должен быть особенно осторожным. — Ч-часто случаются аварии? — Бывает, — усмехнулся он. — Я попадал всего однажды. — Серьезно? И сильно ты?.. — Нет, тогда я практически не пострадал. — Внимание! — раздалось в какой-то громкоговоритель, и я повернулась на звук. Перед финишем стояли несколько парней, один из них говорил в аппаратуру. — Через пять минут начнется первый заезд! Желающим выстроиться у старта и ждать сигнала. Не забываем про обязательное условие — за спиной у вас должна быть ваша очаровательная спутница! Пусть этот Новый год станет для вас удачным и веселым, как наша сегодняшняя встреча! На старт! Одобрительное эхо разнеслось со всех сторон. Бэкхен притормозил у самого старта, и только тут я заметила, что Чанель нас увидел, когда подъезжал к линии. — Какого… черта..? Бэкхен усмехнулся и подмигнул мне. — Что ты тут делаешь, Чхве Дани?! — А ты как думаешь? — хитро улыбнулась я. — Это уже совсем не смешно! Ты головой ударилась? Ты в курсе, где ты находишься? — Чего ты все время лезешь? — спросил Бен. — Дегенератам слова не давали, — огрызнулся Чанель, привставая с мотоцикла. — Чанель! — возмутилась я. — Хватит уже оскорблять его. — Как его не оскорблять. У тебя понятно, мозги ветром сдуло еще в прошлый раз, но ты, Бен Бэкхен… У тебя-то все с головой в порядке? Ты взял ее с собой на гонку?! — Что такого, если взял? — Ты хоть понимаешь, как это опасно? Я была права, и Чанель все-таки злился, и именно этого я добивалась. Он злился, потому что ничего не мог сделать. — Немедленно слезай с его байка, — приказал мне Пак, но я не шелохнулась. — И не подумаю, — гордость до добра меня точно не доведет. — Возвращайся к своей «очаровательной спутнице», Пак-мудак-Чанель, и не приближайся ко мне. Я тебя ненавижу. — В этот раз за что, интересно? — он выгнул бровь. — А-а-а, погоди-ка! За то, что я не пришел? Ждала меня, да? А сама: «Не приходи, на кой-черт ты мне сдался…» Определитесь уже, мисс Чхве, вот только подобными глупостями заниматься не надо. — Чем хочу, тем и буду заниматься. Не твое дело. — Идиотка, тебе твоя жизнь совсем не дорога? Я не ответила. В этот момент прозвучал первый гонг, и все завели свои моторы. Участников оказалось много, больше, чем я себе представляла, и разозленный до чертиков Чанель вернулся к своему мотоциклу. Сзади него сидела длинноногая кореянка старше меня как минимум на пару лет, длинноволосая и с выразительными глазами. По сравнению с ней я выглядела так, словно меня только что забрали из начальной школы. — Приготовься, — повернулся ко мне Бэкхен, и я увидела блеск в его глазах. — Все будет нормально, мы утрем нос этому переростку. — Все правда будет нормально? — Не переживай, ты мне не веришь? Я верила ему. Ровно до того момента, пока он не нажал на газ. Мы стартовали быстрее всех, сразу же вырвались вперед, и Чанель оказался позади — на хвосте. В ушах стоял ужасный шум, а сзади — голоса подбадривающих гонщиков друзей, и я впервые подумала, что этот Новый год в корне отличился от всех предыдущих и что мне это нравится. Бэкхен победно восклицал, хотя мы были еще даже не на полпути, а я в боковое зеркало видела сосредоточенное лицо Чанеля за его стареньким Harley Davidson. Теперь понятно, почему так радовался Бэкхен. Их модели были действительно одинаковыми, но он успел что-то усовершенствовать, в то время как Чанель ничего для этого не сделал, и мы неслись вперед, обгоняя всех. Это было, как полет: на короткие мгновения взлетах на кочках мне казалось, что мы и вправду летим, словно птицы, абсолютно счастливые в эти моменты и свободные. Это чувство, за которым всегда гнался Чанель, — я понимала его, как никто другой. Что-то пошло не так, когда мы разворачивались. За нами хвостом ехало не меньше двух десятков участников, но я не смотрела на их лица, только вперед. Я думала, мы победим без труда, что никому уже не удастся нас обогнать, и видела, как спокойно улыбается Бэкхен. В какой-то момент я закрыла глаза и чуть расслабила руки, чтобы стать одним целым с ветром. И в это мгновение я почувствовала сильный толчок сзади. В нас врезался мотоцикл. Бэкхен потерял управление, а мотоцикл начал переворачиваться рулем вперед. Сидящего впереди Бэкхена подбросило вверх и вперед, он улетел за руль. Через мгновение еще один толчок заставил и меня улететь вслед за Бэкхеном, а затем я почувствовала, как меня придавило байком. Я не могла ни вздохнуть, ни попытаться выбраться из-под него, и даже голову было больно повернуть. Зато я хорошо ощущала, как по всему телу расползается боль, одежда взмокает от крови, а я слабею с каждой секундой. Рядом истекал кровью Бэкхен, тянущий ко мне руку, а где-то в нескольких метрах надрывно кричал Чанель. Я больше не могла чувствовать нахлынувшую боль и провалилась в забытье.