Феникс выбирает свободу

Чен не раз говорил мне, что Чанель раньше таким никогда не был. Бесцеремонный и вечно болтливый подросток, он мог быть ужасно вспыльчивым и крайне безрассудным. Он без тени сомнения уехал из родного города в шестнадцать лет, бросая вызов самому себе и целому миру, и мне было чертовски любопытно узнать, как и чем он жил все это время. До сих пор он не раскрывался мне, но оставался рядом, и постепенно я начинала замечать, что тот Чанель, которого я знала раньше, изменился сильнее, чем я себе представляла. Я думала, он не способен на нежные слова, откровенные разговоры ни о чем, красивые, достойные настоящего мужчины поступки. И, тем не менее, мне нравился тот Чанель, потому что его прямолинейность и нескромность меня тогда почти не касались — он попросту игнорировал меня в детстве, а все «цветочки» доставались его друзьям. Сам Чанель считал, что люди приходят и уходят, и ни при чем здесь его отвратительный характер, но, когда рядом никого не осталось и мой брат улетел с мамой в США — наверное, тогда он понял. Он по-прежнему гонял на байке. Я не могла отобрать у него это, да и не собиралась. Все так же веселился со знакомыми, участвовал в гонках, и я даже удивлялась, на что он живет, не устраиваясь на работу. Заработать на мотогонках можно было, но не очень много. Он не дарил мне цветов, редко говорил комплименты — это был Чанель, который не умел делать подобные вещи и при этом оставался мною желанным. Он не подходил ко мне, если я не хотела, и не обсуждал меня за спиной со своими приятелями. Предпочитал не разговаривать о наших отношениях в статусе «все очень и очень сложно», и при этом приходил, когда я была свободна от репетиций. Не оставался больше на ночь и не заставлял меня терпеть сигаретный дым и запах алкоголя. Я не знала, что заставило его так измениться и был ли он при этом настоящим, но предпочитала не спрашивать. Не думаю, что ему нужна была лишняя помощь в самокопании. В середине февраля в Сеул заглянула ранняя весна. Практически все поснимали теплые плащи и шапки и облачились в пальто и вязаные шарфы. У меня срослись ребра, и я вернулась в студию, чтобы снова репетировать для предстоящего праздника. Китайский новый год выпадал на девятнадцатое февраля, а днем позже мы должны были выступать перед публикой в нашей студии. Мы проводили концерт совместно с юными дарованиями нашего заведения, и делали это совершенно бесплатно. Наше выступление волновало меня мало, потому что в этот праздник Чанель должен был прийти ко мне на ночь. Я сильно волновалась перед этим, собиралась как следует подготовиться, но он обманул меня и пришел на день раньше, семнадцатого числа. В это утро я решила поспать подольше. Весь ансамбль распустили на выходной, в преддверии праздника, а Чанель говорил мне, что собирается провести этот день с родителями. Мне проводить его было не с кем, ведь моя мать была в Финиксе вместе с братом, а других родственников в Сеуле не было, так что я никуда не спешила. Звонок в дверь меня неприятно удивил: я никого не ждала и была похожа на сову с красными глазами и торчащими во все стороны жесткими волосами, но дверь открывать пришлось. На пороге стоял Чанель, облаченный в черное пальто, а в руках он держал открытку с предсказанием. Внимательные глаза осмотрели меня с ног до головы (хорошо, что я додумалась накинуть халат), а затем он хрюкнул, едва пытаясь сдержать смешок. — Доброе утро, овечка! — Ты. Что. Тут. Делаешь? — с паузой на каждом слове процедила я. — Ну вот тебе раз, Чхве Дани! В тот Новый год вывалила из дома, теперь не рада, что я в этот заявился. Я так и обидеться могу! — Обидчивый он какой! А позвонить не мог? — Я надеялся, что застану тебя в более раскрепощенном виде, но мне опять не повезло. Скучная ты! — Тебя давно не наказывали? — маньячно улыбнулась я. — А что, хочешь попробовать? Ролевые игры, м? — он подергал бровями. В чем-в чем, а в пошлости мне было его не переплюнуть. Я отступила назад, пропуская его в квартиру. — Чанель, ты же понимаешь, что это была не самая твоя лучшая идея — прийти ко мне сегодня? У меня квартира не прибрана, еды нет почти, и сама я… — И сама ты что? Как растрепанная овечка? Я смерила его недовольным взглядом, но сравнение было как нельзя кстати. Поплотнее запахнувшись в халат, я просеменила в гостиную. Пак снял пальто и последовал моему примеру, плюхнувшись на незаправленный диван. В комнату через открытое окно на балконе врывался свежий воздух, лучи утреннего солнца и атмосфера подступающего праздника, а на лице Чанеля играла смелая, хитрая улыбка. — И что мы будем делать? — спросила я, зарываясь под одеяло. — Пойдем гулять? — А потом? — Приготовим ужин. — А потом? — А потом поедим, посмотрим фильм и ляжем спать. — И ты сегодня не уйдешь? — Только если ты меня не прогонишь, — он сплел пальцы со мной и уверенно посмотрел в глаза.

***

На улице оказалось холоднее, чем я ожидала. Мы прошлись с ним по торговому центру, зашли в мой любимый магазин сладостей. Мне некому было дарить подарков на праздник, кроме Ханы, Джерима и Бэкхена, но про последних двух при Паке я даже не упоминала. Я сказала Чанелю, что хочу поздравить Хану, и мы прикупили для нее коробочку разных китайских сладостей. Домой мы возвращались с полными пакетами, в которых лежало все для приготовления ужина. Я потребовала у парня самых разнообразных роллов и китайских пельмешек, поэтому мы купили тесто, мясо, водоросли, рис и самой разной начинки для суши — рыбу, огурцы, икру. Он выбрал белое полусладкое вино, а я — овощи и фрукты. Идиллию этого вечера ничто не могло прервать. Так казалось мне. Мы разделили кухню на две половинки. С одной — я восседала на табуретке и читала ему рецепт фирменных китайских пельмешек, с другой — Чанель прокручивал мясо на фарш в мясорубке. Потом мы вместе на большой доске лепили нескладные, по форме полумесяца пельмени, а когда закончили, отправили их в морозилку. Дальше нас ждала готовка суши. Я взяла на себя ответственность за салат с морепродуктами, потому что круглешочки роллов у меня всегда получались небрежными и постоянно разваливались. Чанель и в готовке меня обскакал. Я поняла это еще в тот вечер, когда он приготовил мне курицу после выписки из больницы, и я не могла не облизать пальчики после того, как все съела. Но каждый из нас хорошо постарался, и, когда за окном уже стемнело, мы все закончили. На столе появился большой сет с роллами, купленными китайскими сладостями, салатом и моим любимым вином. — За что пьем? — спросила я, когда Чанель наполнил наши бокалы. Я все надеялась, что он перестанет так игнорировать мой внешний вид, ведь перед тем, как закончить, я сменила растянутую футболку на открытое в зоне декольте черно-синее платье с кожаным ремешком. Но он держался, на удивление, спокойно, не отпуская шуточек и смотря мне только в глаза. — За то, чтобы в этот Новый год все получалось, конечно же! Я и не ожидала чего-то более романтичного, но его тон вдохновлял. Вообще Чанеля почти можно было назвать моим вдохновением, только сработало оно в обратную сторону. Я становились лучше не ради него, а чтобы отомстить ему, показать, насколько я хороша и какой он идиот, что не замечал меня раньше. Получилось все совсем не так, и он прорвал мою защиту куда раньше, но казался таким искренним, что я не могла не дать ему шанс. Возможно, это был шанс и для меня. Я надеялась, что этот год станет для меня успешным. И не просто успешным. Я наконец завоюю крепость под именем Пак Чанель. Мы выпили по бокалу. Сладко-кислая жидкость немного меня даже взбодрила, и я набрала в свою тарелку еды. — Голодная? — Да, и тут так много вкусного, что мне хочется слопать все и сразу. Только если я все съем, меня разнесет! — хихикнула я. — Ничего, ты мне и полненькой будешь нравиться. Сейчас ты такая маленькая, что я даже и не знаю… — Подержаться есть за что, — опередила я, выпячивая грудь, и он захохотал. — Как давно ты меня так хорошо знаешь? — Да лет десять уже! — Поверить не могу, что мы с тобой так давно знакомы… — Я тоже… — я взяла его за руку. — Чанель… Он не дал мне сказать то, что хотела, да и не требовалось. Он был телепат, знал, чего я хочу, и прильнул к моим губам, даря нежный поцелуй, словно драгоценный алмаз. Следуя за ним и отвечая ему, я желала, чтобы он не прерывался. Он поднялся с табурета и поманил меня за собой, не отрываясь от губ. Я встала за ним, но ему пришлось наклониться — я далеко не дотягивала до его роста. Он сам положил мои руки на его талию, и приподнял меня, ставя меня носочками на свои ступни. Я притянула его за шею к себе, и мы покачнулись, а я улыбнулась сквозь поцелуй. — Оставайся со мной, — прошептала я ему в губы, — это время кажется мне волшебным. Ты не уходишь, мы не ссоримся, у меня все получается… И мне кажется, что это закончится совсем скоро, как и началось. — Все зависит от нас самих. Я требую фильм. Ты как? Остаток вечера, как и распланировал Чанель, мы в обнимку смотрели фильм, в котором снимались Брюс Уиллис и Ли Бен Хон, а под конец я заснула на его животе и сквозь сон чувствовала, как он переложил меня на подушку, но не ушел. Остался рядом, гремел посудой, убирая все все на кухне, а потом просто забрался под одеяло и грел меня. Если бы ему я была и правда в тягость, он бы ушел. Но он остался. А утром за окном пошел дождь. Проливной такой, мерзкий, который не смог испортить мне пробуждение, но вот прогулки быть точно никакой не могло. Парень с торчащими ушами и потрепанными каштановыми волосами все так же лежал рядом, сиротливо ютясь без подушки. Я хихикнула и подложила под его голову свою, которая была в моем доме единственной, а сама побрела на кухню, чтобы приготовить кофе. На столе остались сладости, и я взяла конфету в рот, ставя чайник. Я надеялась, что Чанель не проснется до моего сюрприза. Часы показывали лишь начало девятого. С утра пришла смс-ка от мамы, которая «целовала меня и очень жалела, что я опять не прилетаю в Финикс, а занята своей работой». Я ответила ей в том же духе без капли эмоций на лице и достала две кружки. Заверещал телефон, и это был не мой. Я подбежала к столу, где Чанель оставил свой, и взяла в руки. Чанель все еще спал, а я посмотрела, кто звонит. Сердце больно кольнуло. Я взяла трубку, и на другом конце послышался женский голос, а у меня как назло пропал — ком в горле застрял. — Алло? — девушка говорила на английском. — Чанель? Извини, если я рано, у нас с Чехией разница восемь часов, и я знаю, что у вас уже восемнадцатое. Я очень соскучилась и решила позвонить, потому что дома я сейчас одна. Грустно стало, — усмехнулась девушка. — Я хотела поздравить тебя с Китайским новым годом, вы ведь в Корее его празднуете? Надеюсь, с твоими родителями все в порядке — и с тобой тоже, — я сжимала зубы, а про себя думала, что голос девушки тихий и очень приятный. — Соскучилась, вот решила найти повод позвонить… Надеюсь, ты найдешь время заглянуть в Прагу к нам… Дальше я не слушала. На кухне появился сонный Чанель, а я бросила телефон на стол. — Что произошло? — пролепетал он спросонья, и я со злобой и слезами в глазах посмотрела на него. — Ты меня обманул. Сначала эта Джесс, теперь какая-то Анна из Чехии. Сначала закончи все свои старые отношения, а потом… — я не могла поверить, что он такой жестокий и наглый врун. — Нет, даже потом не приходи. Убирайся. — Погоди, Анна? Она мне звонила? — Да, что, соскучился? — пытаться не иронизировать не получалось. — Да погоди ты! Ты все не так поняла! — Все я так поняла! У тебя куча подружек по всему миру, похоже, зачем тебе я?! Он остановил меня за руку. — Да послушай… — Ты не мог измениться! — выкрикнула в порыве я. — Вот я идиотка! Поверила, что ты можешь измениться, такой весь внимательный… — Я изменился! — Ну да! — Анна вообще не моя девушка! Она замужем! — А тебя останавливает, что она замужем? — Да твою мать! — он с силой стукнул по стене, и я подскочила, замолкая. Чанель восстановил дыхание и прижал меня к ней, глядя в упор. — Я не романтик и никогда им не был. Ты знаешь. Я могу быть грубым, могу вспылить. Я не замечал тебя, ты казалась мне слишком маленькой, но твой брат говорил мне, что убьет меня, если я разобью тебе сердце. Поэтому я тебя и не подпускал. Но я опомнился, вернулся домой и понял, что все это время бегал от тебя зря. Я не обманываю тебя. Анна никто для меня. — Хватит уже, — устало пробормотала я. — Я же говорила, что не может это быть правдой. Чтобы Пак Чанель — и вдруг обратил на меня внимание… — Да я тебе не вру! Хочешь, я попрошу их встретиться с нами вместе с ее мужем? У них даже медового месяца нормально не было, поехали к ним! — Никуда я не поеду. Проваливай к черту, Пак Чанель. Я выставила его за дверь за несколько секунд и захлопнула дверь. Он ломился, кричал мне что-то, но я ему не верила. Я слишком долго была наивной дурой, чтобы поверить ему сейчас. Он уходил от меня под проливным дождем, скрываясь за углом на своем мотоцикле. И я понимала, что давно так не плакала, думая, что навсегда вычеркну его из своего сердца и больше никогда не будет так больно. Я очень сильно ошибалась. Снова и снова… он мог больше никогда не стать моим. Феникс оставлял мне один единственный цветок розы, выпавший из его пальто, который он наверняка просто забыл подарить, когда пришел вчера утром. Только этот цветок был черным. Он совсем завял. В знак разрыва слишком хрупких отношений.