Феникс выбирает свободу

Весна близилась к своему завершению, загрузка — девяносто девять процентов, и я, вся такая цветущая и счастливая, шла на встречу с Бэкхеном. Мы договорились увидеться рядом с кафе, в котором впервые познакомились, совсем недалеко от моего дома, а я, довольная прошлой ночью в обнимку с Чанелем, так и светилась счастьем. Как эти двое меня поделили и почему Чанель разрешил мне с ним общаться — не знаю. Но на то это и был Чанель, чьи поступки иногда логике не поддавались. Наверное, он мне просто доверял. — Привет, Чхве маленькая-заноза-в-заднице-Чанеля Дани! — поприветствовал меня Бен. — Что это значит? — возмущенно спросила я, но, когда он достал из-за спины букет ромашек, я перестала злиться. — Не бери в голову, я просто шучу! — усмехнулся он и взял меня за руку. — Предлагаю позавтракать, если ты этого еще не сделала, а если сделала, то отправимся сразу по запланированному маршруту! — Что? — удивилась я. — Что еще за запланированный маршрут? — Я основательно подготовился! Так ты голодна? Стрелки на часах едва доходили до одиннадцати, а Чанель с самого утра улетел вместе с Ченом в гараж чинить мотоцикл друга, поэтому мне без него завтракать не хотелось, и я сразу стала собираться на встречу. — Я ничего дома не ела, — призналась я. Он пропустил меня вперед в кафе, открывая дверцу, как настоящий джентльмен, и мы вошли. Бэкхен сегодня оделся не так, каким я привыкла его видеть, в черной кожанке или во всем белом. Он одевался всегда очень стильно, необычно, иногда слишком выделялся, а сегодня — наоборот. Кожанку сменила обычная, без рисунков, белая футболка и синий пиджак, вместо узких черных джинсов он надел обычные синие брюки в тон пиджаку, а на ногах были черно-белые кеды. Взъерошенные волосы дополняли его простоту сегодня, и мне это нравилось не меньше, чем когда он надевал кожаные вещи или когда пришел ко мне в белом. Несомненно, его стиль был великолепен, но он был красив и в простой одежде, без подводки на глазах и синих линз. — Восхитительные тосты, попробуй! — мы завтракали, находясь одни в кафе. Бэкхен заказал нам по кружке горячего эспрессо для заряда бодрости, тосты с апельсиновым джемом и фруктовый салат с мороженым. — Эй, ты спишь? О чем задумалась? — Бэк, почему ты никогда не одеваешься вот так простенько, а сегодня оделся? — Так ведь лето на дворе, я запарюсь в узких теплых штанах и куртке. Чувствую себя свободным, когда так одеваюсь, но это и правда бывает редко, — захохотал он. — Я люблю одеваться стильно, в дорогих магазинах. — Я никогда не спрашивала тебя, но где ты работаешь? Одеваешься дорого для обычного студента, а еще ты заикался, что у тебя есть своя квартира. — Мой отец работает секретарем у одного богатого владельца компании «Toyota». Я неплох в компьютерах, поэтому иногда помогаю в отделе кадров, за это получаю деньги. Ну и, соответственно, отец меня обеспечивает. Раз уж ты спросила, я ответил, но вообще я не очень люблю распространяться на тему: где я беру деньги и кто моя семья. — Ты мне не расскажешь? — осторожно спросила я, откусывая тост. — Скоро я поступлю в университет, думаю пойти на программиста или адвоката, — вздохнул Бэкхен. — Знаю, трудно представить меня в подобном амплуа, потому что я с ума схожу по гонкам и всему, что с ними связано. Отец все уговаривает меня пойти к ним в компанию, но я не хочу идти по его стопам. — Ты же заканчивал колледж? — Да, на программиста. — Погоди, погоди… А что у вас за отношения с отцом? Где мама? Бэкхен поджал губы. — Сегодня такой хороший день, а ты хочешь поговорить об этом? — улыбнулся он. — Давай как-нибудь в другой раз, если мне вдруг захочется исповедаться, я приду к тебе. — Хорошо, прости. Куда мы пойдем? — В парк аттракционов! — Что? Нет! — Да!

***

Я потеряла счет времени, когда Бэкхен тащил меня на американские горки во второй раз. Видимо, ему моих визгов в первый раз было мало, либо он хотел оглохнуть. Мои убеждения, что я вообще-то ненавижу парк аттракционов и меня тошнит на любой фигне, до него никак не доходили. Он думал, что это безумно весело. Как он мог не замечать мученическое выражение лица и протесты, которые были каждый раз, когда он тащил меня на какую-нибудь новую игрушку. — БЕН БЭКХЕН, ГОРИ В АДУ! Примерно такими проклятьями я сыпала, пока мы неслись по американским горкам во второй раз. По крайней мере, меня не так сильно тошнило в этот раз, и я даже нашла в себе силы душить хохотавшего рядом Бэка, пока тот веселился от всей души. Вообще, мои мучения могли бы пройти мимо меня, если бы очень добрая и щедрая нуна, подруга Бэкхена, не подарила ему билет в Диснейлэнд на целый день, уговаривая сходить со своей девушкой или другом, потому что у нее случайно нарисовались другие планы относительно выходных. Он был ей благодарен, я тоже. Очень. — Пойдем на автодром? — Не-е-е-е-ет! К сожалению, это был риторический вопрос. Мы сели в одну автоматическую машинку, за рулем которой, естественно, оказался мой мучитель, и мы начали сбивать всех подряд. Каждый раз, когда мы врезались, Бен издавал победный возглас, а меня с новой силой подташнивало. Вестибулярный аппарат мой был совсем плох, я была в этом виновата? А ему хоть бы хны! Вот скажите после этого, что этому парню двадцать три! — А теперь в тир! Я выиграю для тебя игрушку! — То есть того тигренка, точнее огромного тигра, что мы оставили на байке, мало, да?! — Больше игрушек! — … И он не успокоился, пока не выиграл крохотного котенка в дополнение большому тигру, которого работник парка вообще-то дал только за его старания, ведь во второй раз ему везло гораздо меньше. Когда мы дошли до места, в котором я могла спокойно вздохнуть, идеальное безоблачное небо начало темнеть вдали. Бэкхен отдал свои три последних купона за колесо обозрения, чтобы мы покатались на нем двадцать минут — три круга. Я смогла расслабиться, поняв, что мой ад закончился, и с ужасом обнаружила, что мне понравилось. Впервые за всю историю моей жизни мне понравилось в парке развлечений. Бэкхен творил чудеса, заставлял меня чувствовать себя счастливой. Мне было с ним поистине весело, ведь если не учитывать то, что первые полчаса упорно сопротивлялась, потом я все время смеялась. Да, я грозилась убить Бэка, но он откуда-то знал, что мне стоит просто немного привыкнуть, задержаться, и его улыбка, его смех действительно заражали, нельзя было не улыбаться потом. — Эй, я же вижу, что тебе понравилось, не скрывай, — хохотнул он, когда мы зашли в кабинку и сели друг напротив друга. — Неправда! — Да хорош врать! — кинулся он ко мне. — Эй, нет! Нет, только не щекотка! Нет! А-ха-ха, Бэкхен, прекрати! — Пока не признаешь, что сегодня было круто, не перестану! — Хорошо-хорошо, было действительно весело! Оуф… Он отодвинулся от меня к другому окну — довольный, как кот, объевшийся сметаны. Я восстановила дыхание и повернулась к нему. — Вообще-то раньше я ненавидела парки развлечений. — По тебе было видно. А сейчас? Пойдешь сюда еще раз? — Если только с тобой, — вырвалось у меня, и я поняла, что ляпнула лишнего. — Ой… — Все нормально. Мы сделали один круг. На высоте птичьего полета многое можно было разглядеть: крыши домов, зданий, множество маленьких точек — людей, гуляющих вечером. Пожалуй, я была благодарна за выходной Бэкхену. В последнее время я много предавалась размышлениям, и это тяготило меня. Сегодня я ни о чем не думала и приняла единственно правильное решение: нет смысла волноваться о чем-то, пока оно не наступило. Нужно решать проблемы по мере их поступления и не терзать свою душу бесполезными переживаниями о том, чего я все равно не понимаю. — Теперь домой? — Думаю, да, а то Чанель меня на кусочки раскрошит за то, что мы так долго, — пошутил Бэкхен, и я насупилась. — Шучу я, чего ты? Просто думаю, он соскучился по тебе… — Ни разу даже не позвонил. — Просто не хотел нам мешать, — нашелся Бэкхен. — Ты его защищаешь? — изумилась я. — Вы оба… Вы что-то от меня скрываете. Вы так легко согласились больше не цапаться друг с другом. — Ты себя накручиваешь, — покачал он головой. — Пойдем. У нас закончились поездки. Мы сошли с аттракциона, направляясь к выходу. Бэкхен выдохся и уже больше не улыбался, смотря куда-то вдаль, пока мы шли. В последний момент перед самыми воротами он затормозил и вернулся к ларьку с попкорном и сахарной ватой. Он подошел ко мне с двумя палочками сахарной ваты и одну протянул мне. — Спасибо. — На окончание маленький десерт. Поехали домой. Мне взгрустнулось. Я очень устала, но это была приятная усталость, и мы ехали домой, когда солнце уже окрасилось в ярко-красный, хотя времени было еще не так много. Затормозив у моего подъезда, мы оба сошли с мотоцикла, и Бэкхен предложил мне пройтись по двору. — Не хочешь уезжать? — спросила я. — Мне хорошо с тобой, — тихо сказал Бэкхен. — Мне с тобой тоже, Бэкхен, — я остановилась, поворачиваясь к нему. — Но не заставляй меня выбирать, пожалуйста. — Я и не собирался, — ухмыльнулся он, стукнув своей палочкой с ватой по моей. — Давай посоревнуемся, кто быстрее съест? — На что спорить будем? — оживилась я. — На поход в кафе. Кто первый съест, тот идет в кафе за счет другого. Хотя нет… — он сделал вид, что задумался. — Я джентльмен, я должен всегда платить. Тогда на место похода, когда мы соберемся в следующий раз? — Хорошо, давай. Мы приготовились. — Насчет три. Раз, два, три! Почти зашло солнце, небо окрасилось в оттенки оранжевого, красного и сиреневого. Мы ели сахарную вату и успевали в промежутках, пока жевали, хохотать. Бэкхен все же опередил меня, но я не очень-то расстраивалась из-за проигрыша. — Только придумай что-нибудь отличное от парка. Даешь разнообразие! — предупредила я. — Как скажешь. Но я придумаю что-нибудь изощренное! — Я вам не помешал? — из-за угла моего дома вышел Чанель. Я испуганно подскочила. Он шел к нам в черной, чуть запачканной куртке, мрачно из-под челки глядя на меня. Бэкхен изменился в лице и отошел от меня на шаг. Я увидела недалеко припаркованный байк Пака за углом дома. — Чанель, ты выпил? — Нет, — он схватил меня за руку и кивнул Бэкхену. — Надеюсь, вы отлично провели день, а теперь я украду свою принцессу. Я даже не успела попрощаться с Бэкхеном. Чанель потащил меня за собой, и мы завернули за угол моего дома. Кровь в моих жилах застыла. Он еще таким устрашающим не выглядел никогда.