Per acerbitates, ad beatitudinem.

– Думаю, нам многое предстоит обсудить, – первым молчание нарушил Снейп. – Кричер, принеси чай… Через пару минут на столе появились три чашки с ароматным горячим чаем, которые были тут же разобраны присутствующими. – А мне? – возмутился темноволосый юноша. – А вам, молодой человек, не положено, – наигранно строго произнес зельевар. – Тебе еще двадцать минут лежать нужно, а пить или есть только через полчаса, – уже мягче добавляет мужчина, поглаживая парня по волосам. – Ладно, – откликается Гарри, разомлев от такой простой ласки. – Ну хотя бы говорить можно, и то хлеб, – весело добавляет он и смеется, но уже через пару мгновений захрипел, схватился за живот и, повернувшись на бок, свернулся калачиком. – Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Северус, приобняв его за плечи. – Говорил же тебе, лежи смирно, но ты меня никогда не слушаешь, – ворчит он. – Прости, прости, я в порядке, – ответил парень, поглаживая мужчину по руке. – Будешь много болтать, наложу Silencio, – буркнул Снейп, помогая юноше перевернуться на спину и устроиться поудобнее. – Ладно-ладно, буду паинькой, – улыбается тот. - Значит, вы и вправду вместе и любите друг друга? – рыжий задал вопрос, терзавший его все это время. – Да, мистер Уизли, правда. – И как давно? – Я влюбился в него в конце третьего курса, – мечтательно протянул зеленоглазый. – Что?! Так давно? Но почему ты нам ничего не говорил? Или это только я не знал? – Рон с подозрением косится на притихшую подругу, вспоминая, что перед тем, как пойти к Гарри, она что-то говорила о «сюрпризе». Гермиона смущенно отводит взгляд. – Ты все знала, знала и молчала, – пораженно подытожил рыжий. – Но почему? – Ну, подумай сам, Рон, если ты сейчас ТАК реагируешь, то, что было бы тогда? – Грейнджер устало потерла переносицу. – Узнай он тогда, – вмешался Гарри, – пожалуй, сначала он бы закатил грандиозный скандал, а потом бы и вовсе прекратил общение, примерно как тогда, на четвертом курсе, – горько усмехнулся он. – Ты всегда был и остаешься моим лучшим другом, ты, как брат, которого у меня никогда не было, я очень дорожу тобой, пусть иногда ты и бываешь совершенно невыносимым типом. Но мне все же хотелось бы услышать твое мнение о сложившейся ситуации. – Ты прав, Гарри, тогда бы я действительно поступил так. Не подумал я, спрашивая об этом. Услышав подобное, зельевар фыркнул и собирался уже было отпустить очередной язвительный комментарий. О, Гарри не понаслышке знал это выражение лица и чуть сильнее сжал руку мужчины, заставляя того посмотреть себе в глаза. – Северус, пожалуйста, не нужно, – шепчет он. – Хорошо, малыш, только ради тебя, – так же тихо отвечает Снейп, поглаживая ладонь юноши большим пальцем. – Спасибо, – улыбается тот. – Но вот сейчас, глядя на вас обоих, – неожиданно начинает Рон, не заметив последних манипуляций пары, вид у него при этом крайне задумчивый, – я вижу, что ты буквально светишься от счастья, а вы, – он переводит растерянный взгляд на Снейпа, – вы больше не кажетесь тем ублюдком, – на этих словах парень отчаянно краснеет, – которым я представлял вас раньше. И вообще, кто я такой, чтобы лишать своего лучшего друга счастья? – весело фыркает Рон. – Спасибо, друг, для меня так важно, что ты все понял и принял, но Северус вряд ли позволит, – озорно улыбается Поттер. – Предположим, с этим вопросом мы разобрались, но… – Тебе все еще интересно, почему я его полюбил, – понимающе перебивает его Гарри. – Думаю, можно и объяснить. Северус, я уже могу сесть, а то шея затекла? – Пожалуй, да, двадцать минут уже прошло, – сказал мужчина, неохотно выпуская парня из объятий. Гарри переместился в сидячее положение, скрестив ноги по-турецки. Заметив на лице любимого тень разочарования, он взял его за руку, переплетая их пальцы, и тепло улыбнулся, глядя мужчине в глаза. – Когда в конце третьего курса Ремус, обратившись, собирался убить нас, – парень замолчал, собираясь с мыслями и пересиливая поток нахлынувших воспоминаний, а мужчина в знак поддержки чуть сжал его ладонь, – ему бы тогда удалось это, – продолжил он после небольшой паузы, – если бы один очень храбрый слизеринец не закрыл нас собой. Именно тогда я впервые увидел в его обычно холодных глазах и услышал в привычно язвительном голосе нотки волнения и заботы. А потом он вновь «замерз», превратившись в Ужас Хогвартса. С тех пор я стал наблюдать за ним, осторожно расспрашивая Дамблдора и прочих «общих знакомых» о нем. Зачастую они либо отмалчивались, либо отделывались туманными формулировками. А на пятом курсе, когда я залез в его думосбор и увидел его воспоминания и мысли, то только больше уверился в своем мнении и своих чувствах к этому человеку, – теперь уже Гарри едва ощутимо сжал ладонь Снейпа. – Именно тогда я узнал о плане Дамблдора, в который меня, конечно, никто не собирался посвящать. На самом деле Северус, несмотря на всю свою внешнюю холодность, очень нежный и ранимый человек, – неожиданно добавляет Гарри после непродолжительной паузы.