Крейсер «Тёмный»

      На «Сторибруке» царила атмосфера всеобщего уныния. Спешно улетев с Мелиха, капитан велел направить корабль к ближайшей медицинской станции, но там лишь развели руками, ссылаясь на недостаток финансирования. И даже взятка не помогла — тамошние врачи просто не знали, с чем имеют дело. К счастью, Белоснежка не умерла, а впала в кому, и Вейлу пришлось спешно освобождать одну из криокамер, чтобы законсервировать тело.       — Это яд, — объявил он Джонсу, оторвавшись от сверхчувствительного анализатора, — но я не знаю ни что это за яд, ни есть ли от него средство.       — Тогда на кой хрен я трачу деньги на твоё идиотское оборудование? — гневно прошипел Джонс — и осёкся. — То есть ты хочешь сказать, что это не был несчастный случай?       — Это старались выдать за несчастный случай, — Вейл проигнорировал выпад насчет расходов на науку, — но я нашёл почти незаметные следы на её руке. Сейчас их уже нет, и если бы не мое дорогое оборудование, я бы их не заметил. Это убийство, капитан. Попытка убийства, — поправился он.       Джонс задумчиво пососал кончик крюка и включил интерком:       — Всем! Всем! Всем! Говорит капитан! Экипажу немедленно собраться в конференц-зале. Конец связи.       Артисты, перешёптываясь, занимали места. На первый ряд служба охраны усадила тех, кто принимал участие в недавнем представлении. Все были в недоумении. Спокойными оставались лишь Белль — она сидела, уставившись в одну точку, — и Регина, которая с преувеличенным интересом разглядывала свои острые ногти.       Джонс вышел на трибуну.       — Итак, доктор Вейл закончил осмотр и пришёл к выводу, что это была попытка убийства. Вы все подозреваемые.       Договорив, он оглядел зал, заранее зная, что сейчас начнётся. Будут возмущаться, не верить ушам… а кто-то будет сидеть и ухмыляться про себя, уверенный, что его не найдут. И будет, Тителитури его побери, прав.       Зал ахнул.       Ожидаемо вскочил с кресла Нил — Джонс даже не сомневался в его реакции: пасынок всегда отличался несдержанным нравом. Кстати, поэтому так и не стал хорошим карманником — выдержки не хватало.       — Ты рехнулся! — крикнул Нил. — Да никто из нас на такое не способен! Киллиан, ты меня с самого детства знаешь, по-твоему, я мог бы убить? Даже если бы была причина?       Джонс закатил глаза.       — Вот и говори за себя, — хмыкнула Руби себе под нос. Но все услышали.       — Ты на что намекаешь? — взвился следом Август, яростно сверкнув фотоэлементами.       В зале поднялся гул; кто-то начал спорить, строить предположения…       — Успокойтесь! — прикрикнул Джонс. — Мы проведём внутреннее расследование.       Он уже жалел, что устроил собрание. Надо было вызнать по-тихому, хотя тогда бы убийца точно успел бы спрятать концы в воду. Но это лучше, чем будить в труппе взаимное недоверие и подозрительные взгляды. Потому что тогда труппа и закончится — останется лишь кучка озлобленных галактоидов с паранойей.       — Я могу помочь, — предложила Руби. — Ну, у меня нюх и всё такое, — закончила она тихо, стушевавшись под грозным взглядом капитана.       На самом деле предложение было дельным… но, к сожалению, неосуществимым. Кто пустит её обнюхивать свои вещи, кроме, разве что, Арчи? Но, во-первых, у него нет вещей — он даже спит в двигательном отсеке, потому что там наиболее комфортная для его хитина температура, а во-вторых, он — последний, на кого Джонс мог бы подумать.       — Королева убила Белоснежку, — вдруг изрекла Белль. — Королева убила Белоснежку. — Она весело засмеялась и принялась раскачиваться взад-вперёд.       Джонс похолодел. Вот это уже звучало похоже на правду. Пожалуй, даже слишком похоже.       — Ты что, Крюк, веришь это блаженной? — холодно усмехнулась Регина и встала. — Ладно, мне надоел этот цирк, я устала и иду в свою каюту. Грэм?       — Да. — Грэм поспешно встал следом.       Джонс колебался. С одной стороны, обвинение было голословным, с другой — Белль при всём своём безумии никогда прежде не ошибалась, да и поводов у Регины было больше, чем у кого бы то ни было. А если он её сейчас отпустит, все улики будут уничтожены. Если она виновна, конечно.       — Погоди, Регина, — Джонс сделал охране знак задержать артистку. — Я ничего не хочу утверждать, но пусть Вейл тебя проверит — на всякий случай.       — Пусть только попробует! — возмутился Грэм и сжал кулаки, готовясь защищать свою «королеву». Но Регина лишь чуть нахмурила бровь — и её ручной дрессировщик мигом умолк.       — Да ты с ума сошёл, — прошипела Регина, — Я не позволю этому некроманту даже пальцем себя тронуть.       Грэм перехватил руку охранника, тянущуюся к ней. Перед выходом завязалась драка, в ладони Регины угрожающе закачался огненный шар… Джонс покачал головой — и выстрелил молнией поверх голов.       — Закончили балаган. Детка, ты не единственная, у кого тут есть оружие, так что давай не будем палить во все стороны.       Регина злобно глянула на него, но шар погасила, признавая поражение. Доктор Вейл бочком приблизился к ней.       — Позвольте. — Он ловко провёл настроенным на яд детектором по её телу — и тот противно запищал. — Яд на ногтях, капитан.       Поднялся гвалт. Грэм встал прямо перед Региной, явно преисполненный решимости драться до конца и в буквальном смысле прикрывать её своим телом.       Джонс не верил ушам: это всё-таки Регина!       — И что мы теперь будем делать? — шепотом спросил Джефферсон. — Ты же не собираешься сдать её копам?       — Нет, но и с рук я ей это спустить не могу. Тителитури, я столько вбухал в Белоснежку… — тоскливо ответил Джонс.       Джефферсон будто знал, как задать самый неудобный вопрос. Потому что эту часть заседания Джонс не успел продумать. И в самом деле, что он будет делать с виновным? В данном случае — с виновной.       — Зачем? — снова подал голос Нил. — Зачем ты это сделала? Снежка с тобой не враждовала. Боже, да она любила тебя! Вы были лучшими подругами.       Регина картинно закатила светодиоды:       — Ты такой наивный, что мне страшно.       — Зависть, — медленно проговорил Джонс, осознавая неприглядную правду. — Банальная зависть, вот что. Ты побоялась, что она станет новой звездой, а о тебе все забудут, да?       — Видишь, Крюк прекрасно всё понял, — кивнула Регина.       Джонс поморщился. Регина будто напрашивалась. Может, у неё есть план на этот случай? Джонс лихорадочно вспоминал, сколько человек сейчас сторожит доки и точно ли он поднял щиты, когда уходил с мостика.       — Выкинуть её со «Сторибрука»! — крикнул кто-то с задних рядов. — Вредить своим — последнее дело, мы такого не потерпим даже от звезды! Выкинуть её!       Предложение поддержали, и вскоре почти весь зал содрогался от выкриков. Джонс понимал, что если он не согласится с мнением труппы, следующим могут выкинуть его самого, а этого бы крайне не хотелось. Не для того он был директором почти сотню лет, чтобы лишиться всего пусть даже и из-за лучшей артистки шоу.       — Кэп, надеюсь, ты сейчас не пойдёшь на поводу у труппы? — почти беззвучно поинтересовался так и стоявший у него за спиной Джефферсон. — Если мы сейчас вдобавок к Снежке потеряем ещё и Регину — нам конец. Эти придурки тут сейчас разоряются, все в белом, и алчут справедливости, а через месяц первые спросят — причём с тебя же — почему это у них в похлебке нету мяса? Киллиан, — Джонс невольно дёрнулся — если первый помощник называет его по имени, значит, говорит абсолютно искренне, то, что действительно думает, — я тебя умоляю, нахуй демократию, прояви капитанский произвол. Разлей перед ними водички, ты умеешь, запудри мозги, назначь Регине наказание — запри её, оштрафуй, я не знаю, придумай что-нибудь. А лучше — вызнай, чем она траванула Снежку, и потребуй вылечить.       — Она не согласится, — так же тихо ответил Джонс, бросив взгляд на Регину. — Она давно всё решила. Не удивлюсь, если именно в этом и состоит её план. Джеффи, ты умный человек, хороший советчик и прекрасный друг, но сейчас ты просто не видишь всей ситуации.       — Тогда делай как знаешь, — вздохнул Джефферсон, — но я тебя предупредил.       — Ти-хо!!! — рявкнул Джонс, перекрывая шум. Труппа умолкла разом — будто выключили звук. Ладно, — начал он, обводя зал тяжёлым взглядом, — мы проголосуем. Кто за то, чтобы оставить Регину на борту?       Поднялись руки.       — Белль? — спросил Джонс.       Та встала с места и обвела глазами зал.       — Сорок два.       — Так. А кто за то, чтобы выгнать Регину?       Снова поднялись руки.       — Сорок два.       — Не может быть! — возмутился Джефферсон. — У нас экипаж из восьмидесяти пяти галактоидов. Кто-то не проголосовал.       — Я воздержался, — прощёлкал Арчи. — Это произвол. У нас нет права решать такие вещи.       — А у неё есть право травить Снежку? — возмутилась Руби. — Посмотрим, что ты скажешь, если ей взбредёт в голову отравить тебя.       — Всё равно, — Арчи упрямо встопорщил надкрылья. — Если она подозреваемая, а у нас есть улики — давайте сдадим её властям, пусть расследуют они. А то, что происходит сейчас — самосуд.       — И что тогда мешало тебе проголосовать за то, чтобы она осталась? — ехидно спросила Руби и повернула голову к трибуне: — так что скажешь, капитан?       — У нас не правительственная организация, — веско сказал Джонс, — так что ты ошибаешься, Арчи, мы имеем полное право сами разрешать внутренние конфликты.       — Я всё равно предпочёл бы воздержаться, — продолжал упрямиться инсектоид.       — Так не пойдёт, — покачал головой Джонс. — Решают все. Что скажешь?       Арчи долго молчал, и капитан уже подумал было, что тот впал в очередную спячку.       Жвала приоткрылись и проскрежетали:       — Пусть… уходит. Она виновна. Она убийца.       — И ты выгонишь единственную оставшуюся звезду? — насмешливо спросила Регина. Казалось, её совсем не впечатлил этот самосуд.       — Да, — жёстко припечатал Джонс. — Охрана проводит тебя до «Золотого яблока», а Джефферсон проследит за отстыковкой.       — Тогда я требую, чтобы мне дали сказать последнее слово. — Регина сделала шаг к трибуне и даже не повела бровью, когда какой-то охранник попытался её остановить. Лишь посмотрела на него так, что он сам поспешил убраться с дороги. Регина обвела взглядом зал и своим обычным, красивым и звучным, голосом, проговорила в микрофон: — Белоснежка была первой. Вы — следующие.       Джонс вздрогнул — уж слишком чётко читалось в этих словах обещание.       — Вон, — сказал он.       Регина посмотрела на него и улыбнулась. Джонс внутренне поёжился. Такая же величественная, как всегда, она вышла из зала. На пороге задержалась.       — Ты со мной? — обратилась Регина к Грэму.       Грэм шагнул к ней.       Джонс вздохнул:       — Да будет так.       — Нет! Грэм! — крикнула Руби, дёрнувшись следом. Но тот даже не обернулся.