По(д)нять

− Хаус, где Уилсон? — Грегори остановился, позволяя главврачу нагнать его. — Ты опять подсыпал ему в вино снотворное, или налил в ботинки клей, или сотворил любой другой свой глупый розыгрыш? − Уилсона нет в больнице? Хаус так старался опоздать — даже заказал на завтрак пиццу из самой дальней от дома конторы, — а Джеймс, оказывается, тоже не пришёл вовремя. Зная его, нетрудно было догадаться, что он полночи не мог заснуть из-за сообщения: гадал, обманывал его Грег или говорил правду, вместо того, чтобы просто позвонить и спросить напрямик. Но нет, Уилсон слишком принципиальный, когда дело заходит о ссоре! В отместку ему, Хаус также не пытался связаться, убеждая себя весь вечер, что почти год мечтал об одиноком времяпровождении, когда не нужно ни под кого подстраиваться. − Почему ты считаешь, что его нет из-за меня? − Потому что если с ним что-то происходит, это почти всегда из-за тебя, − в сердцах ответила Кадди. Её беспокойство можно было понять — Грег и сам начинал чувствовать настороженность, ведь даже после самых выдающихся переделок онколог умудрялся прийти на работу к нужному времени и не забыть повязать галстук. — Хаус, сейчас не время для твоего баловства. Сегодняшний пациент Уилсона приехал к нему из самой Бразилии. Как ты можешь не знать, где он, вы вместе живёте! Хаус хотел было спросить, не ревнует ли она, часом, но тревожность нарастала, и он решил признаться: − Сегодня он ночевал у себя. − Правда? — взгляд Лизы представлял собой странную смесь сочувствия и укора. — Вы опять поссорились? − Скорее, вспомнили все предыдущие ссоры, − Грег поморщился и потёр лицо. — Так или иначе, я сам хотел бы знать, где он сейчас. − Так позвони ему, − приказала Кадди. — Извинись, сделай то, что должен сделать, и пусть он приступит к служебным обязанностям. Иначе в скором времени я заставлю вас пойти в отдел кадров и зарегистрировать отношения там. − Возможно, в скором времени такая необходимость отпадёт сама собой, − не сдержался Хаус. Сосредотачиваться было неожиданно тяжело, а не думать совсем — страшно. Уилсон попытался было сесть, но не смог даже пошевелиться и остался лежать — в той же позе, что и многие часы назад, с вывернутыми, разбросанными вокруг неподвижного тела руками и ногами, с втиснутым в угол лицом. Голова почему-то стала эпицентром боли, и он сонно подумал, что, должно быть, у него очередная мигрень, и он лежит на холодном полу в ванной; но нет, это не могло быть так, потому что у него в ванной не бывает таких ледяных сквозняков и такого шершавого грязного пола. И уж, конечно, это не просто мигрень, потому что мигрень – это, несомненно, очень болезненно и неприятно, но ни в какое сравнение не идёт с ужасающей, мучительной пыткой, которую он испытывал сейчас. Он замёрз, но капли пота щипали глаза. Где-то неподалёку что-то звенело, усиливая резь во лбу и висках. Некоторое время визгливые ноты казались обрывочным нагромождением, но медленно, медленно, они сложились в мелодию, эхом отдающуюся от узких стен. Мелодия была особенной — Джеймс это точно знал, но никак не мог вспомнить, что стояло за этой особенностью. Именно это звук… соответствует чему-то одному… или кому-то одному. Он означал, что Хаус пытался дозвониться ему на телефон. Уилсон должен был поднять трубку, это казалось единственно важной вещью во вселенной. Только Хаус сумеет помочь ему сейчас, объяснить где он, как сюда попал, и как можно отсюда выбраться. Джеймс медленно пошарил правой рукой, но та ни на что не натыкалась, кроме мелкого мусора и пыли. Когда он попытался открыть глаза, то подумал сначала, что ослеп, и новый прилив страха почти парализовал его окончательно. Но зрение всё ещё оставалось при нём; просто вокруг было темно, и только мигающий огонёк до сих пор надрывавшегося телефона трепетал в где-то в полуметре от его лица. Слишком далеко, чтобы дотянуться. Уилсон согнул локоть и передвинул непослушную руку к источнику звука, и это крошечное движение заставило его невнятно застонать. Вслед за этим во рту появился противный металлический вкус, и Джеймс испугался, что его вот-вот стошнит, а ведь он даже не в состоянии отвернуться. Умереть, захлебнувшись в рвоте, слишком унизительно. Хаус его засмеёт. Он попытался сделать глубокий вдох, и это стало очередной ошибкой. Лёгкие отказались принимать в себя кислород; они были словно выстланы наждачной бумагой, сжались и отказались работать. Несколько долгих секунд Уилсон боролся с ними и, в конце концов, ему удалось очень осторожно втянуть воздух носом. Он так сосредоточился на этом занятии, что забыл о необходимости сделать кое-что важное и очень скоро снова заснул. − Он не отвечает, − пожал плечами Хаус. — И не смотри на меня так, это не враньё, я его не прикрываю. − Ладно, − она устало махнула рукой. — Я с этим разберусь. Поднимайся в свой кабинет и работай. Грег сделал несколько шагов, хитро прищурился и застыл. − Разве ты не запретила мне пользоваться лифтом? − Разве я не говорила тебе про служебный лифт в другом конце коридора? − Видишь ли, со служебным лифтом произошла маленькая неприятность. Он… Его лицо, должно быть, изменилось до неузнаваемости, потому что Лиза судорожно вздохнула. − Что? Хаус, что?! − О боже, − сказал Хаус, который в обычном состоянии никогда бы не произнёс такого. − Хаус — что — случилось? − Мы должны поднять его. − Кого, лифт? − Уилсона. И с запоздалой быстротой Грегори помчался по лестнице. Вниз. − Черепно-мозговая травма, − Кэмерон оторвалась от записей, поднимая на начальника умоляющий взгляд. — Х-Хаус, я не уверена, что мы… что вы должны брать это дело. − Какие-то проблемы? — недобро спросил тот. – Ты, кажется, вообще собиралась перевестись в отделение скорой помощи. Так продолжай! Это ваш новый пациент, вперёд! − Ушиб грудной клетки, − сдаваясь, продолжила Эллисон. − Перелом шейки бедра, трещины лицевых костей. Обезвоживание, − она снова остановилась. − Да что с вами всеми такое?! — Хаус вырвал бумагу у неё из рук. — Чейз, готовься. Будешь оперировать. − Хаус! — карта перекочевала к Кадди, которая нервно перелистала её, стремительно при этом бледнея. — Ты… ты испортил лифт! Подверг опасности… стольких человек!.. Убирайся отсюда, дай другим заняться случившимся! И не впутывай свою команду, они должны работать над своим заданием. Хотя вот что, у тебя больше нет команды! − Уволишь меня, как только я закончу с ним, − Грег схватился за ручки раздвижных носилок. — С дороги, нужно сделать трепанацию для дренирования внутричерепной гематомы, − и Кадди едва успела отскочить в сторону прежде, чем он протаранил бы её каталкой. Если с ним что-то происходит, это почти всегда из-за тебя! У дверей операционной он задержался ровно на одну секунду — взглянуть поближе на обезображенное из-за сломанных челюсти и скуловой дуги лицо. − Уилсон, насколько слепым нужно быть, чтобы не заметить перед собой дыры?