Запретная страсть

Казалось, Шерлок не обратил никакого внимания на упавшего Джона. Он выстрелил во второй раз и убил мужчину прежде, чем тот успел спустить курок. Только после этого Шерлок опустился на колени перед племянником. - Джон! Джон, ты меня слышишь? Никакой реакции. На полу уже образовалась лужа крови. Плечо было прострелено с двух сторон – Шерлоком и Пиккардом. Нужно срочно чем-нибудь перевязать рану. Для этого подошла бабочка Холмса. Белый атлас тут же начал становиться кроваво-красным. Шерлок взял Джона на руки и уже собрался было уйти, но решил все-таки прежде довести начатое дело до конца. Где же могла быть спрятана женщина? Подвала в доме нет – Шерлок проверил это, постучав ногами по полу, почти сразу, как они вошли. Она может быть в соседней комнате. Но там ничего не оказалось. Значит, жертва наверху. Это был просто чердак, заваленный всяким хламом. В воздухе висел запах пыли. Оглядевшись, Шерлок заметил в самом дальнем углу нечто, похожее на человеческую фигуру. - Эй, вы живы?! Молчание. Шерлок подошел поближе – перед ним была миссис Лестрейд. Зверски замученная. Вся одежда изорвана. Запекшаяся кровь на лице, теле и полу. Глаза раскрыты, нижняя челюсть безвольно висит. Руки неестественно вывернуты. Подробнее осматривать тело времени не было. Этой несчастной уже не поможешь. А вот Джон все еще жив - тяжело и редко дышит. На лбу выступили капельки пота. Шерлок удовольствовался тем, что подтвердилась его правота и поскорее унес племянника из этого дома. *** Джон лежал на кровати не шевелясь. Он не дернулся, когда Шерлок вкалывал ему морфий и доставал пули из его плеча. Не чувствовал, как иголка с ниткой вонзается в кожу, сшивая края раны. Шерлок всю ночь просидел рядом с Джоном. Он положил его в свою кровать, чтобы не отходить от него ни на шаг. Юноша метался в бреду. У него был сильный жар, озноб, его лихорадило. Он скрипел зубами, вцеплялся в простыню, не приходя в сознание. Вся одежда была мокрая от пота. Шерлок несколько раз переодевал его. Сердце больно сжималось, когда он видел, как мучается Джон. Как с этим справиться? Как избавиться от этих эмоций, пока еще не поздно? Шерлок отдавал себе отчет в том, что сейчас может потерять Джона в любой момент. И тогда, как он переживет это? Уже привязавшись к нему. Полюбив. Полюбив? Определенно. Это ясно, как день. Те же самые чувства, что были тогда, в первый раз. Не с Джоном. И разве, наученный горьким опытом, он не должен остерегаться любви, ее цепей и оков? Не должен всеми силами удерживаться от этого вредного и опасного чувства? Должен. Обязан. Но ему не удается. Потому что, когда речь идет о любви, любой опыт, даже печальный, блекнет, меркнет и забывается. *** Джон очнулся только в третьем часу ночи. Пошевелился – тело пронзила острая боль, словно в него воткнули сотни ножей. Он вскрикнул и застонал. Шерлок склонился над ним, протер мокрой тряпкой ему лоб. - Как ты? - Ужасно, - Ватсон еле мог говорить. Увидев перед собой нахмуренное лицо Шерлока, он попробовал улыбнуться. Но это у него плохо вышло. Голова раскалывалась, плечо пылало и ныло. - Тебе нужно поесть. - Я не хочу. - Это не обсуждается. Шерлок помог племяннику сесть и стал кормить его с ложечки овсянкой. Джону вспомнилась мать, кормившая его так, когда он болел. Воспоминание яркой, объемной полосой пронеслось в сознании, оставив болезненно пульсирующий след. Он скучал по родным. Не плакал только потому, что считал это недостойным мужчины. Почти каждую ночь ему снились мягкие, теплые руки матери, гладившие его по голове, ее нежные глаза, полные ласки и любови; отец, рассказывающий о какой-нибудь особенно заинтересовавшей его болезни; сестра, так похожая на мать внешне, несовершенно другая по характеру - более резкая. Однако, она любила Джона. Также, как и он ее. И теперь, из этой семьи остался только он один. У него никого нет. Кроме Шерлока. О, Шерлок. А есть ли он у Джона? Большой вопрос. Он принадлежит только самому себе. И никому больше. Если он захочет, что-то или кто-то будет его. Но не наоборот. Джон признался ему в любви. Искренне. Обдуманно. Он знал, на что идет, много мучился и сомневался, но, в конце концов, решился. А что Шерлок? Промолчал. Можно подумать, Джон нужен ему лишь для развлечения. Он не испытывает к нему никаких особых чувств, кроме влечения. И то лишь к его телу. Но сейчас, его забота, разве не лучшее доказательство искренности чувств? Он мог бы поручить ухаживать за Джоном тому же Оливеру. Однако, не сделал этого. Шерлок сидит целую ночь у постели своего племянника, ни разу не сомкнул глаз, чтобы все время быть наготове, если понадобится. Джон еще несколько раз приходил в себя, а потом снова проваливался в беспамятство и начинал бредить. Шерлок заставлял его пить и есть в те краткие моменты, когда он был в сознании. К утру Джону полегчало, он уснул. Мерное дыхание, оно было уже не таким тяжелым, жар спал, озноб тоже исчез. Шерлок закурил. Сейчас Джон не мучается. Но скоро это пройдет, и тогда ему будет еще тяжелее. Сейчас – лишь небольшой период, данный для отдыха перед куда более внушительной битвой. Главное - пережить ее.