Выгодная сделка

      Ох, ох, ох! Чё я маленьким не сдох?! Как же мне плохо! Я не понимаю, где я? И вообще, кто я? Попытка пошевелиться отдает острой болью в голове. Меня будто парализовало. Руки зажаты вдоль тела, ноги плотно прижаты друг к другу. Я словно в коконе, который придавлен сверху чем-то тяжелым, а лицо упирается во что-то теплое и мягкое: — Меня сейчас вырвет от этого запаха, — какой противный голос. Это точно мой? — А вчера говорил, что он тебя заводит, — точно — это его вонючий парфюм.       Попытка отстранится от объекта запаха, добавила новых страданий, в виде луча света. Я сейчас ослепну! Мои бедные глаза! Я уже не знаю, что меня беспокоит больше: тошнота, резь в глазах или ломка тела. Начинаю привыкать к яркому свету. Боже, какая это пытка! Остановите Землю — я сойду! Что за знакомая лыба? — Маленькая алкашня! — рука Тимура гладит меня по голове. До меня очень медленно доходит: я лежу, уткнувшись лицом в голую грудь парня, его рука и нога заброшены на меня, вот почему я не могу пошевелиться. Я что, тоже голый?! Фух! Нет! Я как маленький ребенок завернут в одеяло. — У меня ломит тело. Отпусти, — только без кипиша, — где я? Который час?       Он убирает ногу с моего бедра. Ё-моё! Сколько она весит? Тонну? — Ты у меня. Утро. Десять. — Блядь! Бабушка меня уроет! Что я у тебя делаю?       Он снова сильно прижал меня к груди: — Я и говорю, малышня, ты бы еще мамочку вспомнил, — его губы пошли гулять по моей щеке, шее… — Придурок! Мне нечем дышать, — я как червяк начинаю извиваться у него в руках, — ты что, силой меня сюда привез? — Ах ты! Пьянь! Совсем ничего не помнишь? — последнее, что я помню — это барная стойка и парень, наливающий мне водку. По всей видимости, я выполнил план максимум вчера. — Меня не было всего полчаса, и что я вижу? Мой красавчик надрался вдребезги! Всю дорогу в такси то и дело мне приходилось отбиваться от тебя: то ты крыл меня матом, переходя местами на японский, то, целуя, лез ко мне в штаны. Все шептал какую-то бредятину, что теперь ты меня иметь будешь. За этот цирк мне еще таксисту пришлось доплатить.       Не может быть! Я не мог! Или мог? — А что я здесь делаю? — Спишь со мной, — сердце предательски заколотилось. Да что со мной? — Придурок, убери руки. Мне нужно встать. — Ага, сейчас. Так я тебя и послушал. Ты всю ночь приставал ко мне. Знаешь сколько мне стоило усилий держать себя в руках? Теперь я запрещаю тебе пить с кем-либо, кроме меня. Ты становишься таким развратным.       Продолжая говорить, уселся на меня сверху, склоняясь надо мной. На нем, кроме трусов, ничего нет. Ах, это тело… Максик, что за мысли в твоей глупой голове? Но явно не голова сейчас управляет моим телом. Интересно, через одеяло он ощущает мой стояк? А вот и ответ на мой вопрос — восставшая плоть в его трусах. — Хоть я и не гей, но был бы сейчас не прочь завалить тебя, — от его слов, мой член вздернулся с большей силой. Я что, чертова собака Павлова? Теперь у меня всегда будет вставать на его голос? — А ночью слабо было? Сам говоришь, лез на тебя. — Чтоб ты сказал, что я силой взял тебя? — А сейчас типа я тебе письменное разрешение выдам? Хватит светить передо мной своим стояком, — глаза явно в заговоре с моим членом. — А то что? Ты побьешь меня этой дубинкой? — его рука опустилась между ног и сквозь одеяло сжала мой агрегат.       Стон сорвался с моих губ. Он прижался своим членом к моему. Даже через одеяло ощущения были очень яркими, а когда он стал тереться всем своим телом о мое, я вообще потерял чувство реальности. Не имея возможности двигаться, я выгнулся, стараясь максимально сильнее ощутить его нарастающие, скользящие толчки. Чувство жара в чреслах настигло вершины. Еще чуть-чуть… Я так хочу помочь себе рукой! Уловив мое телодвижение, его руки доводят дело до конца. Наши тела вздрагивают в экстазе. Космос… — Ради тебя я готов сменить ориентацию, — он тяжело дышит, лежа на мне. — Можно нескромный вопрос? Сколько ты весишь? — он реально тяжелый. Теперь еще заходится смехом. Он, что, даже не думает сползать с меня? — Ты моя маленькая злючка, — он что, вздумал целоваться? — Да, я такой! И назло обкончал твою постель. Мне срочно нужно в ванную комнату. — Наконец-то он скатился с меня, давая возможность наконец-то освободится. — Ты чего? — зачем так смотреть на меня. Мне и так не по себе от того, что он видит все мои слабости. — Ты красивый. — Я тебе не девица, чтоб говорить комплименты после оргазма. — Это правда. Увидев тебя на стадионе в первый раз, я уже тогда с сожалением подумал: «если б это была девчонка…». — А я уже тогда знал, что ты придурок. Ванная где?       Нет, это я придурок! Стою под душем и реву. Реву и не могу остановиться. Как быть? Как дальше жить? В груди все сжимается. Я люблю его. Люблю. Другого объяснения нет. Смотрю на него — трепещет сердце, слышу голос — отключаются мозги, его касание — и слова «нет» не существует. Одна защита — мой злостный язык. И тот начинает давать сбои. — Черт! Напугал! Что ты здесь забыл? — Я принес новую зубную щетку, — смотрит мне в глаза, медленно снимая с себя одежду. Пара шагов, и вот он рядом, под душем. Рывок. Теперь вовсе не зубная щетка проходит по моим зубам и орудует во рту. Вкус ментола. Мои пальцы в его волосах, а его настойчиво сжимают мои ягодицы, соединяя наши тела. — Макс, я хочу тебя! Так сильно хочу!       Я не могу ответить. Я боюсь ответить. Будь что будет! Резким движением, не дав мне опомниться, разворачивает лицом к стене. Целует шею, спину, сжимает мой член рукой. О да! — Максик, сдвинь ноги, — выполняю, даже не медля ни секунды. Вот уже его член, смазанный чем-то, скользит у меня между ног. Он и не думает вставлять его. Последний сковывающий фактор отключен, и я полностью отдался его власти. Ох, что он со мной творит! Покусывая за ухо, трется членом об мои яйца, одновременно дроча мне рукой. Я так долго не продержусь! Ударная волна в мозг: — А-а-а! — сперма долетает мне до лица.       Пару секунд, и его тоже догоняет оргазм. Целует в губы, разворачивая к себе, прижимается. Теперь наши тела липкие от спермы. Что он сделал?! Он слизал сперму у меня с лица! — Это было нечто! Пошли в постель. Сегодня ты уже никуда от меня не уйдешь.       Нам нет пути назад, только вперед. Нас манит голубая даль!