Pilots. Новое поколение.

Трибуны Шанхая вновь прикрыты чехлами. Местным не интересны гонки, а туристов слишком мало, чтобы заполнить все трибуны. Здесь почти совсем не услышишь местного говора, европейские голоса и языки на территории Международного автодрома Шанхая звучат громче и четче голосов немногочисленных аборигенов - как правило, стюардов и маршалов гонки, а не болельщиков и зрителей. Аарон, держа руку на манер козырька, оглядывает подготовку к гонкам Гран-при Китая. Поул-позицию он вчера упустил, замешкавшись на финише. Трой с учетом прошлого штрафа приехал только двадцатым. Пегги не смогла финишировать из-за неполадок электроники. Иногда Аарону кажется, что... хотя это вряд ли, но все же... Иногда его мучает мысль, что его напарниками жертвуют в угоду ему, что ему уделяют больше времени и внимания при настройках, ему выдают снаряжение лучше и надежнее, чем Пегги и Трою. Что над его болидом Мари работает со всей отдачей, в итоге не оставляя ничего другим пилотам. Впрочем, скорее всего это глупые мысли. Сколько раз Мари сам осаживал его, утверждая, что теперь он не единственное светило команды! Он лучший. Да, это верно. Но не единственный более. Он Аарон да Сильва. И только себе он обязан своими достижениями и своей славой. Только себе. - Пилоты на старт, - Мари встает рядом, задев его плечом. Аарон усмехается своим мыслям. Нет, львиная доля его успеха и богатства досталась ему только с помощью супруга, начиная уже с тех времен, когда они не были четой да Сильва, более того даже не помышляли о простой дружбе! - Я вспомнил, как сильно ненавидел твой синий спойлер. Боги! Как же я ненавидел твое заднее антикрыло!!! До сих пор помню, как оно маячило передо мной, не давая проехать и напоминая, какое я ничтожество и слабак, раз не могу обогнать... Это было ужасное чувство! Слава богам, я больше такого не увижу! - после столь прочувствованной речи Аарон крепко целует опешившего Мари и уходит к стартовой позиции. - И? - Мари остается позади глупо хлопать ресницами и облизывать губы. Трой обреченно разглядывает длинную вереницу соперников, выстроившихся перед ним. Двадцатый на старте! Двадцатый! А Пегги не выедет сегодня вообще. Очень странно, но он как-то спокойнее себя чувствует, когда она принимает участие в заезде. Такая взаимная солидарность новичков. Люди любят темных лошадок. Любят истории про успех никому неизвестных новичков. Пять сезонов назад на стартовую позицию впервые выехал никому неизвестный Мари Паскаль, выскочка-кузовник, с эшелона не то что ниже - с самых нижайших низов, какие только можно себе вообразить! На старте был никому неизвестный Паскаль, выклянчивший себе болид. - Дамы и господа! Заводите! Свои! Моторы! - флаг Китая взлетает ввысь красным солнцем на голубом небе. Но финишировал звезда Формулы-1 Мари Паскаль, Французский Дьявол, о котором до сих пор рассказывают небылицы одна другой фантастичнее. Живая легенда. - Ну что? Покажем цирк? - голос Мари спокойный и такой знакомый! Трой от удивления моргает. Тысячи мальчишек по всему миру, не задумываясь ни секунды подписали бы любой жестокости контракт с Дьяволом, лишь бы гонять за команду «Фер», по сути, команду Мари. А он? Трой - счастливчик, черт возьми! В него поверил сам Мари! Он не вынужден был платить взнос за участие, пробиваться в верхи, постигать науку гонок... Ему это все преподнесли на блюдечке в обмен на его «талант», в который сам Трой совсем не верит... Отмашка маршала. Прогревочный круг, во время которого без конца вертится эта мысль: «Прямо сейчас все происходящее реально». Осмелишься ли протянуть руку и забрать то, что принадлежит тебе? Принадлежит ли? Чтобы это доказать у тебя пятьдесят четыре круга и двести девяносто четыре километра. - Знаешь, что я вспомнил? - Аарон до этого мычал себе под нос какую-то песенку, словно был не на гоночном треке, а катил тележку между стеллажами в супермаркете. - Что? - Мари что-то жует, судя по голосу. - Я именно в Китае впервые подумал о том, что хочу прожить с тобой всю жизнь. Ну вот не просто «о, как круто, что мы вместе!», а именно чтобы это «вместе» соседствовало с «навсегда». - Угу, - Мари отхлебывает чего-то. - Сосредоточься на гонке, пожалуйста. Там Ирвайн всего на два корпуса отстает и быстро сокращает отрыв. - Блин, Мари! - возмущается Аарон, но тем не менее меняет тактику и скорость. - Хорошо-хорошо! Это очень мило. И я безумно тронут! Я люблю тебя, дорогой, - потом, оборачиваясь к сидящим рядом техникам, прикрыв рукой микрофон, говорит: - Пс-с-с, вырежьте это из эфира. Этот финиш входит в историю гонок как катастрофа для соперников «Фер». Разница во времени между победителем и вторым местом - одна и восемьсотых секунд! Громадное преимущество. Все немногочисленные зрители Гран-при Китая бесспорно навсегда запомнят столь зрелищную гонку, полную борьбы за лидерство, когда стартовавший не с поула Аарон да Сильва обставил всех на такое весомое время. Впрочем, комментаторы следили не только за фаворитами гонки. Камеры все чаще вели трансляцию с позиции второго пилота «Фер» - Троя О'Доннела, который пусть и не взойдет на пьедестал сегодня, но показал великолепную езду, поднявшись с двадцатой позиции на старте на пятую к финишу, и отнюдь не потому что все остальные съехали с трассы. У них три недели перерыва между гонками. Большой цирк возвращается в Европу в начале мая. А пока... Пегги заливается смехом, размахивая руками и рассказывая истории из детства, когда она твердо решила для себя, что мир автогонок - это ее мир. Аарон щедро наливает всем подряд, кто подсаживается к их столу. Здесь присутствуют не только члены команды, но и самые рядовые обыватели, коротавшие свой тихий вечер в баре, пока сюда не ввалилась толпа в куртках с логотипом «Фер». - Но думаю, у Мари гораздо больше захватывающих историй! - Пегги со стуком ставит бокал на стол, и все оборачиваются к Мари, который начинает размахивать руками и отнекиваться. - Значит, я расскажу, - вдруг берет слово бригадир команды. Аарон ржет как ненормальный, Мари смеется в голос, что с ним бывает крайне редко. А все потому что рассказ пошел об их свадьбе в Вегасе. - Потом я проснулся в подвенечном платье и с проволокой на пальце, - заканчивает историю Мари. - Я помню фотки в журнале! Точно! - Пегги смеется, вспоминая, какое впечатление на нее произвели эти фотографии. Трой рассматривает сидящего рядом Мари. Как-то так вышло, что в нерабочей обстановке они видятся крайне редко и почти никогда не говорят на темы, не касающиеся Формулы. И вот, значит, каким бывает Мари... Забавным, милым, смешливым и улыбчивым, а еще влюбленным. Да-да! Если Аарон никогда не упускает случая проафишировать свою привязанность к супругу, то Мари никогда не подчеркивает своего особого отношения к мужу. Но сейчас... Мари время от времени касается Аарона, смотрит на него, немного склонив голову, корчит ему рожицы и улыбается так, как никому другому. И от этого кружится голова у Троя. Нет, он не влюблен или не болен фанатизмом по отношению к Мари, просто иногда его гложет ядовито-зеленая мрачная зависть к Аарону за то, что у того есть это чувство, есть этот стимул. И в который раз Трой думает о том, что ради Мари многое можно вынести и многого достичь. Аарон переводит взгляд на своего напарника, и тот поспешно отворачивается. - Мне кажется, Трой меня ненавидит, - Аарон валяется на кровати звездочкой. - С чего ты взял? - Мари проверяет документы о погрузке их инвентаря и болидов для доставки в Испанию. - Ну, он иногда так смотрит... будто вот сейчас подойдет и свернет мне шею! Бр-р-р, - передергивает плечами да Сильва. - Особенно сегодня в баре. Прям ножом резал! - Да? Не замечал. По мне, он очень дружелюбный, - француз отодвигает от себя ноутбук. - Зато в тебя Пегги влюблена. - Я знаю, - Аарон потягивается, как кот, и переворачивается на живот. - Да неужели?! - Мари отвлекается от билетов и документов на завтрашний рейс. Они проведут неделю на Гоа, прежде чем отправиться на Гран-при Испании. - И откуда же? - О! Что я слышу?! Нотки ревности - услада для моих ушей, - Аарон посмеивается, протягивая руку и хватая мужа за ногу. - Я ревную?! Ох, брось! Я был бы даже рад, сложись у вас с ней! Хоть доживу свой век в спокойствии вдали от тебя, - Мари возвращается к билетам. - А вот хер тебе, - Аарон поднимается с постели и подходит к Мари. - Она просто видит перед собой кумира. Это юношеский фанатизм, не более... Она не знает меня, иначе бы не восхищалась так сильно. - Да уж... Только мне повезло узнать тебя столь досконально, - ворчит супруг. - Но ты ведь меня любишь? Если начистоту, то Мари раздражает эта навязчивость. Это бесконечное «люблю-люблю-люблю». Если бы не любил, не терпел бы! Если бы не любил столь отчаянно, не ломал бы себя и не шел вразрез с собственными желаниями. Если бы не любил, не делал бы сотой доли того, что он делает ради мужа. Но Аарону это действительно необходимо. Он нуждается в этих словах и угасает на глазах, не получая положительного ответа на свои признания. - Люблю, - шепчет Мари, толкая Аарона на кровать и садясь сверху. - Люблю. И до сих у Аарона кружится голова, когда его целует Мари. Он водит пальцами по ключицам мужа, по груди вниз, касаясь выступающих тазовых косточек. У Мари округлились щеки после снятия ограничений на сладкое, но все остальное тело выглядит так, словно тот все еще сидит на своих нечеловеческих диетах. Аарон переворачивается, подминая супруга под себя, и стаскивает с того пижамные штаны. Мари упирается ему пяткой в грудь и толкает. Подушки раскиданы по всей кровати, простыни сбиты в комок, одеяло валяется не пойми где. Француз разводит ноги и расставляет их по бокам от Аарона, который подхватывает их по коленками и тянет на себя. Голова Мари свешивается с края кровати. Он смеется, вскидывая руки и цепляясь за шею мужа, погружаясь в ощущение того, как пальцы Аарона, влажные от смазки, касаются его мошонки, затем следуют дальше и начинают кружить вокруг ануса. Мари закрывает глаза, пока Аарон целует его в шею, что-то невнятно шепчет и погружает пальцы по одному. На смену пальцам вскоре приходит член. Мари бьется головой о перекладину кровати, его собственные колени почти касаются его же лица, а Аарон шумно дышит, вылизывая шею и плечи, напирая все сильнее, увеличивая скорость движений. Хочется выть, но Мари цепляется за волосы мужа, слышит сквозь грохот крови в ушах, как тот рычит, и вздрагивает от сильного толчка, за которым следует второй, третий... Мари практически сползает на пол, ему кажется, что он висит в воздухе в какой-то совершенно извращенной позе, вместе с этим влажно-пошлым, чавкающим звуком, с которым член Аарона входит в него, от ощущения вибрации трясущейся кровати оргазм настигает довольно быстро. Аарон затаскивает его на кровать и буквально дотрахивает, по-другому не сказать, пока не кончает с восторженной руганью. - Все отели мира осквернены нашим сексом, - Мари гладит мужа по плечам, осторожно опуская ноги и принимая более удобное положение. - Дай пять, - Аарон протягивает руку, по которой его раскрытой ладонью хлопает супруг. - За это надо выпить. - Я не хочу напиваться, - Мари прислушивается к себе. В душе мирно и звонко, алкоголь, выпитый в баре, почти совсем выветрился и обновлять порцию не хочется. - Тогда за это надо потрахаться, - предлагает альтернативу Аарон. - Ну это можно, - принимает его предложение супруг.