Pilots. Новое поколение.

Каждый пилот болида мечтает победить на трассе Монте-Карло. Это самая противоречивая трасса в Формуле-1. Кто-то считает ее самой безопасной, кто-то, наоборот, - едва ли не безумной! Самая медленная и самая лихо закрученная. Самая узкая и непредсказуемая в плане погоды. Трек Монте-Карло не дает возможностей для обгона, здесь мощность мотора - пустой звук, а аэродинамика - ничто. В Монако приезжают за зрелищами, и она дает их сполна, щедрой рукой раскидав тысячи ловушек и неожиданностей на пути к званию победителя Гран-при. Тут впору надеть счастливый шлем, сходить к гадалке и потомственной ведьме за особым снадобьем, повязать на левую ногу кожу гремучей змеи, заколоть семь булавок за отвороты формы, сунуть в карман кусочек семейной реликвии, разжиться веревкой, на которой кто-нибудь когда-нибудь вешался... Монте-Карло рад приветствовать на очередном этапе гонок Формулы-1! Мари с мазохистской настойчивостью проматывает снова и снова запись. Она длиной каких-то пятнадцать минут, но уже несколько часов Мари гоняет ее по кругу, то замедляя, то ставя на паузу, растягивая и выхватывая кадры с аварии Аарона на прошлом сезоне. Он бы предпочел никогда не видеть эту запись, но если хочет избежать повторения трагедии, это необходимо сделать. Если бы не Аарон, мирно спящий в соседней комнате, Мари никогда не хватило бы духу пересматривать такое. - И чего тебе не спится? - ворчит Аарон, внезапно появляясь за спиной Мари. Тот поспешно захлопывает крышку ноутбука и сгребает листки с диаграммами, графиками, схематичными рисунками и подсчетами. - Н-н-ничего... - Х-м-м, ну-ну. Порнушку смотришь? - Аарон обнимает Мари, наклоняясь, чтобы положить подбородок на плечо сидящего супруга. - Я думаю, что поднабрался такого опыта с тобой, что впору самому снимать! - Может, мы так и сделаем? Когда весь этот бедлам с Формулой нам резко надоест, мы уйдем в порно-бизнес и будем грести бабло. - Иди спать, - Мари чешет мужа за ухом, словно тот большой кот. - Это запись аварии? Мари молчит, отворачиваясь. - И зачем тебе это? - Аарон опускается на корточки, чтобы посмотреть на Мари снизу вверх. - У нас пилоты ни разу не гоняли на этой трассе. Они будут там совсем одни! И они очень примерно представляют, что именно их ждет! А я так и не разобрался с той аварией... Твой болид был в такое мясо, что решить почему и от чего я тогда не смог. А потом... а потом мы к этой теме не возвращались. И сейчас мне нужно сделать все возможное, чтобы этого не повторилось. - Еще и этот с простреленным коленом, - вздыхает Аарон, затем усмехается. - Что ни сезон, какой-то треш. - Меня больше беспокоит Пегги, - задумчиво тянет Мари. - А с этого места поподробнее, - Аарон поднимается, стаскивает мужа со стула, садится сам и притягивает Мари к себе на колени. - Понимаешь, я когда ее увидел на треке, то сразу понял: именно ее удачи, ее победы будут самыми желанными... ее аварии и травмы, ее сходы с трека, ее поражения будут терзать меня больнее всего. Она удивительная! Я никогда таких, как она, не встречал! - Мари взмахивает руками в порыве эмоций. - Ты не обращаешь на нее внимания, но я то-вижу ее рвение. У нее нет абсолютно никаких данных! Но она здесь с нами и даже приносит очки, и все единственно благодаря ее желанию, ее полной самоотдаче. Она несгибаемая, и эта ее злость... О, я обожаю ее злость! Она восхитительна! Как потрясающе она злится на треке, в боксе, до и после гонки! Она похожа на тебя, - Мари внимательно смотрит на мужа. - И напоминает мне себя, того, каким я был когда-то. И я... слишком хорошо знаю, куда ведет эта дорога. - И куда же? - Аарон склоняет голову на бок. - В могилу, - голос Мари дрогнул, и сам он становится еще серьезнее, хотя, казалось, куда уж больше. - Если Трой скорее притормозит, сбросит, недожмет, сдастся, то Пегги будет газовать, пока не врежется в собственный могильный камень! У нее нет предохранителей, тормозов, она вся сплошная страсть и ничего не желает замечать, помимо гонок. Но ведь жизнь - это не только Формула. - Влюбится и успокоится. Осядет. Обрастет детьми. Будет внукам показывать свои кубки, - Аарон обнимает Мари крепче. - Надеюсь, - Мари сползает чуть ниже, растекаясь по телу мужа в совершенно расслабленной позе и начиная отстукивать голыми пятками странный ритм по ковру. - Одна ее влюбленность ей счастья не приносит. Скорее, наоборот, заставляет быть еще безрассуднее. Аарон пожимает плечами, опускает руки на ягодицы супруга, чтобы не дать тому окончательно съехать на пол. - Они справятся. Все, что ты мог для них сделать, ты уже сделал. Дальше пусть сами... Мы все когда-то были в первый раз на этом треке. - Ты еще и в последний, - Мари до боли сжимает плечи мужа. - По крайней мере, пока я жив, ты больше в Монако не выступаешь. Аарон вскидывает бровь и начинает двигать ногами, чтобы Мари трясся и подскакивал на его коленях. Мари вскрикивает, когда дражайшая половинка вдруг разводит ноги, и француз проваливается, застревая в нелепой позе. Новый Год тоже проснулся и, обнаружив, что остался один в кровати, отправился на поиски хозяев, которые нашлись в соседней комнате. Пес подскакивает и начинает лаять, припадая на передние лапы, потом куда-то убегает и возвращается с Мистером Морковкой. - Ну вот! Теперь никто не уснет, пока мы с ним не поиграем, - Мари, кряхтя, пытается выбраться из западни, а его муж в это время понимает, что соскальзывает со стула. - Мы, кажется, падаем, - произносит Аарон. И они тут же сваливаются со стула. Это приводит в неописуемый восторг Нового Года, который начинает бегать кругами и радостно лаять. Мари смеется, запрокидывая голову, Аарон обнимает его за плечи, затем наклоняется и проводит языком по шее вверх, потом по губам, трется носом о щеку и подбородок мужа. - Мне не нравится, когда ты говоришь о ком-то с таким восторгом, - с укором произносит Аарон, ложась на Мари сверху и прижимаясь губами к его виску. - О ком-то кроме тебя? - Ну и возможно Нового Года. Хотя про него тоже! - Аарон стискивает Мари так, что тому становится трудно дышать. Новый Год, услышав, что разговор зашел о нем, забирается на Аарона и преспокойно ложится сверху. Мари, оказавшийся в самом низу пирамиды, сдавленно стонет. - Я твой самый любимый пилот. Твой восхитительный мужчина. И первоклассный муж. Никаких «если», никаких компромиссов и никаких отговорок и пунктов мелким шрифтом со звездочкой. - Ладно-ладно! Ты мой номер один, - Мари согласно кивает, посмеиваясь. - Номер единственный, - безапелляционно заявляет Аарон, наконец, слезая с супруга и сгоняя с себя пса. - Иди сюда, бандит. И, пока Аарон играет с Новым Годом, Мари делает последние пометки на исписанных листках. Уже глубокой ночью Мари идет в душ, Аарон отправляется спать вместе с Новым Годом. Впрочем, чуть позже оказывается, что да Сильва и не думал ложиться! - You give me fever when you kiss me / Fever when hold me tight, - поет он, щелкая в такт пальцами. - О, нет-нет! Только не это! Ты ужасно поешь, Аарон! - Мари смеется, пытаясь забиться в самый дальний угол душевой кабины. - Fever in the morning / Fever all through the night*, - но да Сильва не сдается так просто. - Не оскорбляй классику! - Мари принимает экстренные меры, направляя струю воды на супруга, держа душевой шланг, спустя мгновение им же он пытается защититься от оскорбленного Аарона. - Ни капли в тебе романтики! - Зато в тебе ее на нас двоих хватит с головой, - Мари все еще задыхается от смеха. - И я люблю Элвиса, но не в твоем исполнении, черт возьми! - Иногда я тебя ненавижу, - вздыхает Аарон, стягивая с себя мокрые насквозь майку и шорты. - Вообще-то я собирался помыться и лечь спать, - Мари скептично смотрит на мужа, залезающего к нему за компанию. - Я тоже. Наши желания совпадают, правда здорово? - невозмутимо произносит тот, протягивая руку за шампунем. - Только вот кое-кто не согласен просто помыться и лечь спать, - с этими словами Аарон резко обнимает Мари и притягивает к себе, впечатываясь пахом в бедро супруга. - И, боюсь, мне придется прислушаться к желанию Аарона-младшего. - Что-то мне подсказывает, что мне тоже придется прислушаться к желанию Аарона-младшего, - Мари смотрит вниз, где член мужа уже начинает наливаться и крепнуть. - Впрочем, мнение большинства таково, что мы моемся и идем спать, - француз приподнимает на цыпочки, чтобы чмокнуть Аарона в щеку. - Я не соглашусь: кажется, пятьдесят на пятьдесят. Мари охает и вздрагивает от прикосновения к члену, который начинает самым предательским образом вставать. - Что же делать? - Аарон говорит это таким тоном, словно не его рука ласкает сейчас стояк Мари. В конце концов, Мари сдается и в знак капитуляции опускается вниз, берет в рот возмутителя спокойствия и виновника всего происходящего - член Аарона. Да Сильва смотрит на Мари, гладит его по щеке и запускает пальцы в волосы, сжимая их в кулаке. Мари выпускает его член изо рта, облизывает головку, водит губами, размазывая слюну и смазку. - Что бы ты там ни думал, на самом деле ты все равно похотливая сучка, Мари, - Аарон бьет его по губам и подбородку членом. - А ты злоебучий кобель, - парирует Мари, оттягивая губами тонкую кожу с головки. - О да! Мы идеальный тандем, - Аарон дергает Мари вверх, целует, пошло вылизывая. - И вообще я должен самым беспощадным образом тебя наказать за то, что не оценил мой талант певца! Мари вздрагивает от шлепка и кусает в отместку, оставляя багровый след на плече мужа. За что тут же получает еще один шлепок. Аарон двигает рукой дальше, забираясь между бедер супруга, туда, где кожа теплее всего и нежнее. Мари прогибается, потираясь о грудь и живот мужа, расставляет ноги шире. Шланг забытый валяется на полу душевой, и насадка, отрегулированная на самое сильное распыление, поливает ноги любовников. Аарон урчит и кусается, оставляя отчетливые следы зубов и алые кружки засосов на шее и плечах Мари, который просто ждет, когда эта странная вспышка ревности пройдет и на смену ей придут ласка и нежность. - Ты никуда от меня не денешься, - Аарон ставит Мари в известность не терпящим возражений голосом. - Будто я куда-то собрался! - Мари легонько бьет мужа по лбу. И тут же цепляется за его плечи, чтобы не упасть, потому что Аарон пробрался к нежному входу и немного протолкнул палец внутрь. Мари упирается ладонями о стенку душа и раздвигает ноги шире, опускает голову вниз и внимательно наблюдает за тем, как Аарон опускается, целует низ живота, лобок, бедра и только потом высовывает язык и проводит им по головке, по всему стволу до основания члена Мари. Француз закрывает глаза и наслаждается движениями губ и языка Аарона на своем члене. Он, проворно облизав пальцы, начинает растягивать возбужденно подрагивающее отверстие. Когда особенно громкий стон срывается с губ Мари, Аарон поднимается и разворачивает его к себе спиной, вынуждая наклониться и опереться локтями о стену. - И на эту худосочную задницу я променял всех топ-моделей мира, - глубокомысленно произносит Аарон, раздвигая руками ягодицы супруга. - Я променял на этот член всех топ-моделей мира, не заставляй меня жалеть о выборе, - Мари заводит руку назад, проводя ладонью по стояку Аарона. Да Сильва только посмеивается в ответ, пристраивая головку к растянутому и мокрому отверстию мужа. Медленное и осторожное проникновение довольно быстро перерастает в размашистые толчки. Аарон притягивает к себе Мари, придерживая его за шею, целует, повторяя языком свои же движения членом внизу. Мари чувствует, что такого по сути «траха в два смычка» он долго не выдержит и пытается сжать растянутые до предела, онемевшие мышцы ануса, подается бедрами назад, и получает отклик в виде неразборчивой ругани и гортанного рычания со стороны Аарона. Хаотичные, резкие, глубокие толчки и неожиданный укус. Аарон кончает, чувствуя вкус крови у себя во рту. Мари опускает руку к своему члену и через пару движений проваливается в тягучий оргазм, сшибающий с ног. Его губа прокушена до крови, практически порвана, и к грохоту крови в ушах примешивается набат боли и жжения. У Мари дрожат ноги, но опуститься на пол он не может: Аарон все еще в нем. Он подталкивает Мари к стенке, вжимая в нее, целует и слизывает кровь, начиная вновь двигаться. - Хватит, - просит сдавленно Мари, вразрез своим словам подаваясь бедрами навстречу движениям. Нормально душ им удается принять только спустя час. Первая и вторая практика не приносят никаких особых изменений в уже существующих настройках. Аарон сражается с прессой, Трой скрывается под тентом, стараясь игнорировать боль в ноге, и только Пегги выезжает снова и снова, как одержимая. Мари возится с чертежами, обходит трассу, время от времени с тревогой смотрит на небо, облизывает опухшую губу и хмурится. - Мари, правда, что Аарон выезжал с пулей в брюхе? - Трой потирает колено, оглядываясь как вор, чтобы не заметили журналисты. - Нет. У него был огнестрел, - Мари не отрывает взгляда от бумаг в папке. - Раненный, но не с пулей. - Значит, и я смогу выехать, - твердо произносит Трой. - Послушай, - Мари поворачивается к парню. - Тебе ничего никому не надо доказывать. Особенно мне. Трой смотрит на явно прокушенную нижнюю губу Мари, и он даже знает, чьих это зубов дело! А француз внимательно смотрит на него, сжимая его плечо. - Ты выедешь, если сам посчитаешь нужным. И выиграешь, если на то у тебя будут причины. Комиссию мы тебе оформили, решай сам: выедешь или мне тебя отозвать, - Мари улыбается и отворачивается, на мгновение в вырезе форменной куртки виден внушительный засос. - Я выеду. - Окей. Третий свободный заезд Трой смог откатать без особых проблем. Девяносто восемь из ста, что стартовавший с поул-позиции выиграет завтрашнюю гонку. Квалификация в Монако одна из самых острых в плане борьбы и кипящих страстей. - SuperSoft, - в последний момент Мари принимает решение сменить состав шин. - Задние сгорят к черту, - возражает бригадир. - Значит, больше пит-стопов. Аарон притаскивает огромную коробку с пончиками в шоколадной глазури и термос с кофе. - Ох, тормоза будут гореть! Ух! - да Сильва с восторгом смотрит на скопление туч, которое стремительно приближается к трассе. - Я добился максимума прижимной силы, больше мне им помочь нечем, - Мари нервно потирает руки, затем подцепляет пончик и съедает его в два укуса. - Пилоты на старт! - разносится по громкоговорителям по всей трассе. - Ну что? Со щитом или на щите? - глуповато улыбается Трой, поправляя шлем. - Сплюнь! - тут же начинает злиться Мари, пока Аарон хохочет. - Со щитом или на щите, - резко обрывает их Пегги, опуская защитное стекло шлема. Ветер с побережья треплет взметнувшийся ввысь флаг. Мари садится ближе к экрану и пожирает уже шестой пончик. Новый Год забирается к нему на колени и клянчит кусочек. Аарон надевает наушники и прибавляет громкости, у него играет «Thunderstruck» AC/DC. Рев двигателей и отмашка маршала. Прогревочный круг позади. - Хорошо пошел! - вопит Аарон, тыкая пальцем в экран, на котором виден болид Троя. - Всего лишь первый круг, - скептично отвечает Мари. - Не повернуть! Вжимает просто пиздец! - злится Пегги. - Если ослаблю хоть немного, перевернешься на повороте, - не терпящим возражений голосом отвечает Мари. - Вот это ливануло! - присвистывает Аарон, глядя на сильный дождь, который сразу начинает лить как из ветра. - Большинство пилотов заезжает на пит-стоп «переобуваться», - комментатор объясняет ситуацию на треке. Трой начинает набирать скорость, пытаясь выжать максимум с относительно свободной трассы. - Меня заносит, - информирует Трой. - Слишком быстро. Сбавь и не будет, - советует Мари. - У меня задние уже стерлись! - кажется, что скрип зубов Пегги явственно слышен. - Четыре круга и на пит-стоп, - Мари наливает кофе себе и мужу. - Оба. Тут углы поворота должны быть больше, но вам придется поездить так, иначе сцепление будет херовое и вылетите в воду. - Тебе... легко... говорить! - с усилием произносит Пегги, выйдя из поворота и сразу входя в другой. - Я будто брюхом земли касаюсь! - Поверь, я знаю, каково тебе, - меланхолично отвечает Мари, пропуская злость девушки мимо ушей. - Следующий поворот - разгон до двухсот восьмидесяти, и проходи на шестой передаче. - Я разобьюсь! - Не разобьешься, - спокойно произносит Мари. Пегги все ближе и ближе к повороту... - Да к черту все! - девушка переключает передачу, выжимает ювелирно до двухсот восьмидесяти километров в час и с опасным заносом, буквально в миллиметре от отбойника, под рев толпы, возбужденной этим маневром, выезжает на прямой участок. - Уау!!! - Поняла, в чем прикол? - Так точно, сэр! Мари бледный, как полотно, нервно вцепляется в руку Аарона. - Хэй! Это твой трюк, - притворно возмущается да Сильва. - Боги! Я, кажется, поседел! - Мари прикрывает глаза. - А чего тогда подсказал? М? - Не знаю... Она жаждет этого, - Мари беспомощно разводит руками. Пегги набирает обороты, стирая колеса в лоскуты, но раз за разом проходя повороты без существенной потери скорости. Трой мечется, пытаясь обогнать и пробиться к лидирующей тройке, но трасса слишком узкая и скользкая. - Сбавь, кому говорю! - в конце концов, не выдерживает Мари. Но тот игнорирует все слова и сигналы от команды. Колено болит все сильнее, и Трой решает, что любой ценой гонку надо завершить как можно быстрее. Он набирает скорость, пропускает запланированные пит-стопы, тем самым подстегивая и остальных пилотов торопиться, суетиться и допускать ошибки. Ливень кончился, но подсыхающая трасса сулит даже больше проблем, чем мокрая. - Тормоза сгорят ведь, - задумчиво произносит Аарон, глядя на то, как беспощаден к болиду Трой. - Сгорят. И он сгорит, если так пойдет, - Мари разводит руками. - Как с цепи сорвался! - Может из-за колена? - Скорее всего. В среднем переключение передач на трассе происходит пятьдесят четыре раза. Трой в этой квалификации превысил этот показатель в два раза. Но приехал вторым, отбив себе место на завтрашнем старте. Пегги приехала к финишу пятой. - Пегги, можно тебя? - Аарон стоит, привалившись плечом к косяку двери. Они встретились в коридоре отеля. - Да. Что-то не так? - Пегги заметно нервничает. - Все так. Все просто отлично. Ты большая молодец, - девушка вспыхивает, даже кончики ушей краснеют. - Но я хотел кое о чем тебя попросить. - О чем же? - Завтра во время гонки не повторяй эти трюки, ладно? Они удачны не всегда. Я знаю, о чем говорю, - Аарон серьезно смотрит на потупившуюся Пегги. - Но ведь у меня все получилось! - Сегодня. Сегодня все получилось. Но что будет завтра? Удержишь? Найдешь этот едва уловимый баланс? Не надо. Монако не для риска. Мари не рассказывал вам об этих ускорениях, и я вообще не понимаю, какого черта он ляпнул тебе об этом прямо во время квалификации! И я тебя очень прошу: забудь, не повторяй их. - Ты так говоришь, потому что... - Беспокоюсь о тебе. - Или потому что это фишка Мари? - Пегги пристально вглядывается в спокойного Аарона. - Ты не хочешь, чтобы кто-то был похож на него на треке? Ответь! - И это тоже, - невозмутимо соглашается Аарон. - Но больше потому, что Мари с ума сходит от беспокойства, он больше волнуется за твои жизнь и здоровье, чем ты сама. - Тогда нахера он мне подсказал эту уловку?! - Вот и я не пойму. Мне кажется, он сам не в курсе, - Аарон посмеивается. - Но ты все-таки прислушайся к моей просьбе, ладно? Пегги заторможено кивает, переваривая слова Аарона. - Спокойной ночи, - прощается тот и заходит в свой номер. - Ага... Подсыхающая трасса. Облачно. Легкий ветерок с побережья. Монте-Карло готов к этапу гонок Формулы-1, готов принять смельчаков, решившихся бросить вызов в борьбе за Гран-при. Трою кажется, что он скончается прямо в кокпите болида. Его аж потряхивает от количества адреналина в крови, а сердца словно через мгновение взорвется от нагрузки. Трасса в Монако не особо требовательна к физической подготовке пилотов, но невероятно коварна в плане точности при входе и выходе из заковыристых поворотов. Пегги, еще вчера столь лихо откатавшая, сегодня тише воды, ниже травы. Зато Трой все набирает и набирает... Пестрая толпа зрителей и персонала, которая на этой трассе столь близко от отбойника, что даже кажется, протяни руку - и дотронешься, вопит и беснуется. Трой словно бык на корриде. Ему нравится это сравнение. Это мощь. Бешеная сила. Безжалостность. Все, что восхищает Троя в своем напарнике. Все, что восхищает Мари в Аароне. Все кругом сливается в картину безумного мастера... Трой не выигрывает сегодня. Но он поднимается на пьедестал. С простреленным коленом, измученный болью, без возможности ее притупить лекарствами, он все-таки смог вчера вырвать вторую позицию на старте, а сегодня удержался на втором месте. Обливаясь потом, он слышит только шум собственной крови в ушах и смотрит на Мари, который улыбается Аарону.