Ромашковое поле

Королевской семьи не было в замке уже вторую неделю — одна дорога до Ирландии занимала около шести дней, и Фрэнк был предоставлен сам себе. Конечно, к нему была приставлена Луиза, но фактически мальчик постоянно был один. С каждым днём одиночество в его груди всё разрасталось, а ревность выжигала изнутри. Фрэнк мог только представлять, как его принц танцует с девушкой, и она прижимается к нему, как они гуляют и прекрасно проводят время друг с другом, незнание убивало его, как и расстояние между ним и Джерардом. Он скучал по принцу так сильно, как и представить было нельзя, и невольно задавался вопросом, скучает ли тот по нему так же? Фрэнк зашел в покои Джерарда, как и каждый день до этого. Он не стал зажигать свечи, хоть солнце уже и заходило, и всё вокруг покрывала тьма. Разувшись, юноша лёг на холодную постель, кладя голову на край подушки и закрывая глаза. В его голове оживали воспоминания о тех днях, когда он лежал на этой кровати совсем рядом с Джерардом, мог слышать его умиротворённое дыхание или тихое посапывание, а иногда и чувствовать тепло его мягких объятий. Он зарылся лицом в подушку, вдыхая ни на что не похожий запах Джерарда, и сердце защемило от тоски по его принцу. Больше всего на свете ему хотелось быть сейчас с ним рядом, видеть его нежную улыбку, знать, что с ним всё хорошо, но правда была в том, что Джерард сейчас был далеко и рядом с Анной, на которой в будущем должен был жениться, а Фрэнк здесь — совсем один и в холодной постели. Мальчик обнял себя руками, чувствуя себя таким слабым и беспомощным, не находя даже сил на то, чтобы встать и уйти в свои покои. Тишина и темнота окутывали его снаружи, а горечь заполняла изнутри, и только сон смог ненадолго вырвать Фрэнка из этой реальности, в которой он ощущал себя чертовски одиноким. *** Королевская карета прибыла к замку уже глубокой ночью. Джерард чувствовал себя абсолютно вымотанным — пять дней пути сделали своё дело, и мечтал поскорее оказаться в кровати. Но перед этим он собирался заглянуть к Фрэнку, о котором вспоминал каждый день, проведённый в разлуке. И каково же было его удивление, когда он не обнаружил друга в его покоях. Кровать Фрэнка была аккуратно застелена, и комната пустовала, хоть и время уже было позднее. В душе Джерарда проснулось волнение, он недоумевал, где же Фрэнки может сейчас находиться, и надеялся, что за то время, пока его не было, не случилось ничего страшного. Дверь в свои покои принц открывал с замиранием сердца, надеясь, что друг окажется здесь, и одновременно с этим немного боясь, потому что если бы Фрэнк действительно тут нашёлся, это казалось бы довольно странным и неловким. Но ситуация таковой не являлась. Когда Джерард увидел на своей постели тёмный силуэт, лишь облегчённо выдохнул. Подойдя ближе, он убедился, что это действительно был Фрэнк. Мальчик крепко спал, подложив под щёку ладонь, и выглядел при этом так по-детски мило, что принц не смог сдержать нежной улыбки. Видеть его в своей постели было совсем не странно, напротив, от этого зрелища в груди у Джерарда разливалось приятное тепло, и появлялось чувство уюта. Переодевшись в ночную рубашку, принц прилёг рядом с Фрэнком. Воздух был тёплым и летним, и он не стал вытаскивать из-под друга одеяло, чтобы укрыться. Усталость Джерарда никуда не делась, но спать отчего-то совсем не хотелось, и вскоре он поймал себя на том, что разглядывает Фрэнки. Ещё до отъезда принца между ними появилась какая-то неловкость, не дающая им общаться как раньше, и юноша был готов сделать что угодно, лишь бы вернуть те старые отношения, потому что ему не очень нравилось, что друг будто избегал его. Джерард прочувствовал на себе, как это ужасно, когда тебя избегают, а ведь он сам поступал так с Фрэнком. Только тогда он действовал во благо другу, но чем руководствовался сейчас Фрэнк, принц не понимал. Джерард продолжал смотреть на своего мальчика, понимая, что был бы сейчас совсем не против ощутить на себе руки Фрэнка, как в тот вечер, когда он учил его танцевать. Мало того, он хотел этого. Эта внезапная мысль всколыхнула что-то внутри, повлекла за собой десятки других мыслей о том, что он не испытывал таких желаний по отношению к принцессе, и что ему совсем не нравилось с ней танцевать, хоть она и делала это весьма искусно, что ему придётся жениться на Анне, и что… что дальше? Когда ему исполнится двадцать два, их обвенчают, так сказал отец. Но Джерард совершенно этого не хотел, потому что не испытывал к девушке никаких чувств. И пусть у него было в запасе ещё шесть лет, он не мог не задумываться о том, что будет дальше с ним и с Фрэнком, и с ними. Принц невесомо провёл двумя пальцами по щеке Фрэнка, не боясь, что тот может проснуться, спал он всегда крепко. Его кожа была мягкой и теплой, и касаться её было приятно, от этого в кончиках пальцев Джерарда будто пробегал лёгкий ток. Он тихо вздохнул и перевернулся на спину, закрывая глаза. Размеренное дыхание друга под боком усыпляло, и когда юноша уже почти заснул, ему в голову пришла отличная мысль — завтра он сам поведёт Фрэнка на их ромашковое поле, чтобы объясниться в том, что Анна ему совсем безразлична, и немного рассказать о том, что происходило в Ирландии. *** Пожалуй, это был один из тех редких дней, когда Фрэнк проснулся раньше Джерарда, оно и не удивительно — принц не спал практически полночи. Спросонья мальчик совсем не понял, что находится не в своих покоях, но, почувствовав тепло за спиной, — и это явно было не одеяло — он осторожно повернул голову и тогда увидел, что к нему прижимается Джерард. В тот момент до Фрэнка мгновенно дошло, что вчера он так и уснул на кровати друга, тот непременно это заметил, но не стал даже будить. Он продолжал лежать так какое-то количество времени, ощущая даже через одежду тепло Джерарда, и для него это были абсолютно волшебные минуты, когда он мог беспрепятственно находиться рядом с другом. Развернувшись на бок, он оказался лицом к юноше. Фрэнк любовался спящим Джерардом, и нежность волнами омывала его сердце. Он чувствовал такое спокойствие и умиротворённость, и трогательное тепло. Был так непередаваемо счастлив снова видеть своего принца. Он немного боялся того, что будет, когда Джерард проснётся, но совсем не хотел вставать и идти в свои покои. И когда принц начал просыпаться, Фрэнк и не сдвинулся с места. Их взгляды встретились, и никакой неловкости не было и в помине. Джерард тепло улыбнулся и произнёс чуть хриплым со сна голосом: — Я очень скучал по тебе, Фрэнки. И на какие-то доли секунды Фрэнку показалось, что та нежность, которой был наполнен взгляд принца, предназначалась именно ему, отчего по коже пробежались мурашки, а тот момент отпечатался в памяти навсегда. *** Юноши сидели на ромашковом поле, которое совершенно не менялось с годами, чувствуя себя хорошо, находясь в этом особенном для них месте. Джерард неторопливо рассказывал Фрэнку о том, как прошла его поездка, описывал замок в Ирландии и жаловался на то, что жутко устал от мачехи, которая весь долгий путь туда и обратно не прекращала делать ему замечания и давать наставления. Вот только Фрэнка интересовало совсем не это. И, набравшись храбрости, он осторожно спросил, хоть и не был уверен, что готов услышать ответ. — Как прошла твоя встреча с Анной? Ты женишься на ней уже в этом году? — Фрэнки, послушай, я хотел тебе сказать, что она, конечно, милая и добрая девушка, и я сдружился с ней, но она даже не нравится мне в… в этом смысле, понимаешь? Я женюсь на ней только потому, что этого хочет отец, это не моё желание. Если бы я только мог отказаться, но я не могу, и дата свадьбы уже назначена, всё случится, когда принцессе исполнится двадцать один. Мы можем… просто забыть об этом, пожалуйста? Фрэнк молча кивнул. Слышать о том, что судьба принца уже предрешена, и ему в ней нет места, было очень больно. И он посчитал, что действительно, лучшим вариантом будет просто не вспоминать об этом столько, сколько возможно. В воздухе повисло молчание, и они сидели на этом будто бесконечном ромашковом поле, и принц с удивлением наблюдал, как ловкие пальцы Фрэнка переплетают тугие ромашковые стебли, сплетая их в венок. — У тебя так ловко получается, Фрэнки, — Джерард придвинулся к другу ещё ближе, чтобы лучше видеть, что тот делает. — Ты обещал научить меня, помнишь? Может, сегодня? Фрэнк поднял голову, встречаясь с взглядом принца, наполненным удивительной нежностью. Юноша тепло улыбнулся. — Конечно, — прошептал он в ответ. Закончив плести венок, Фрэнк потянулся к принцу и надел его ему на голову. В этот момент всё будто замерло, и отвести друг от друга взгляда было невозможно. Джерард находился буквально в нескольких дюймах от темноволосого мальчика, и его тянуло быть ещё ближе. — Джи, — чуть слышно произнёс Фрэнк, и принц внутренне сжался от такого привычного, такого тёплого прозвища, — я хочу кое-что сделать... — Сделай, — ответил Джерард, чьё сердце учащённо билось в волнении и предвкушении, прикрывая глаза. Фрэнки медлил. Оказавшись к принцу близко-близко, юноша положил одну руку тому на шею и тоже прикрыл веки. Теперь, казалось, друг к другу их должен подтолкнуть легкий ветер, гуляющий по полю. Подавшись вперед, сокращая оставшееся между ними расстояние, Фрэнк прикоснулся своими губами к мягким губам принца. Он ожидал чего угодно, но точно не того, что Джерард станет отвечать на его поцелуй. Принц аккуратно положил ладони на поясницу юноши, самозабвенно прижимаясь к его губам, ещё не до конца осознавая, что именно он делает, но понимая, что это то, чего ему так отчаянно не хватало в их дружбе с Фрэнком. Потому что уже довольно долго это не было просто дружбой. В этих лёгких касаниях они выражали всё то, что давно теплилось в их горячих сердцах. Боль. Надежду. Любовь. Когда Фрэнк медленно отстранился от Джерарда и открыл глаза, всё внутри него ликовало от счастья, и он просто поверить не мог в то, что действительно поцеловал принца, и тот ответил ему. Это было так сказочно прекрасно, что никак не укладывалось в голове, и хотелось повторить поцелуй, снова почувствовать нежные губы Джерарда на своих. Принц сделал глубокий вдох-выдох, его руки всё ещё лежали на пояснице Фрэнка, и он завороженно смотрел на его раскрасневшиеся щёки и губы, не зная, должен ли что-то сказать или сделать, но ощущая желание поцеловаться снова. На секунду он снова прижался к губам Фрэнка, а отстранившись, тихо произнёс: — Я хочу сплести венок для тебя, Фрэнки. Научи меня, пожалуйста. Юноша счастливо улыбнулся, осторожно выпутываясь из тёплых объятий, и сорвал несколько цветков, протягивая их Джерарду и понятно разъясняя, что тому нужно делать. Первый венок принца выходил довольно неаккуратным, но он очень старался, и Фрэнк, конечно, это видел. Он не мог оторвать взгляда от своего Джерарда, и на его губах играла нежная улыбка, а на душе было так легко, в груди белоснежными ромашками распускалась любовь. Фрэнк помог принцу закрепить концы венка вместе, и когда Джерард надевал его на него, ему серьёзно казалось, что он не был так счастлив никогда в жизни. Так и было. В порыве благодарности, юноша прижался губами к губам принца, поражаясь этому ощущению взаимных чувств и свободы. — Мой Фрэнки, — прошептал Джерард, нежно обнимая парня. *** Они были двумя мальчиками, чьи судьбы были крепко сплетены между собой точно так же, как ромашковые стебли в их венках.