Я буду рядом

      Вещи собираю под недоумевающий взгляд Паши. Глеб внизу, ждёт в машине.       — Я всё решила, — хочу сказать твёрдо, чтобы и сомнений у него не осталось в моей уверенности, но дрогнувший голос выдаёт моё волнение.       — А парень тот, Костя?       От упоминания о нём, грудь пронзает ноющая боль.       — Это было ошибкой, — отворачиваюсь, чтобы брат не заметил слёзы, готовые хлынуть из глаз.       — Уверена?       Он перехватывает мои руки, смотрит пристально. Взгляд поднять я не решаюсь. Паша может что-то заподозрить, уже подозревает.       — Да, — выдыхаю я. — Так будет правильно.       В этот же день подаю заявление на увольнение. Главврач удивлен, как и остальные коллеги. Я стараюсь улыбаться, объясняю это тем, что решила посвятить себя семье. Я на хорошем счету и, скрепя сердце, но мне идут навстречу и отпускают без отработки.       Держу в руках документы и иду до машины. Слёзы душат, проглатываю их как могу. Жизнь рушится. Сама её рушу, своими же руками. Глеб хочет отобрать всё. Сначала Костю, теперь работу. Еще один кусок моей жизни больно вырывают.       — Держи.       В машине Глеб протягивает мне новую симку. Старую забирает и, переломив напополам, выбрасывает.       — Я бы больше был доволен, чтобы ты вообще удалила свой инстаграм и другие страницы, но это будет подозрительно. Так что давай, блокируй этого отморозка, — бросает мужчина безапелляционный тоном и смотрит. Я стараюсь даже взгляда не поднимать.       Дрожащими руками захожу в соцсети. Удаляю Костю отовсюду и блокирую. В сети он не был со вчерашнего вечера.       — Физиономию можно сделать менее постную? — фыркает мужчина, поднимая моё лицо за подбородок. Отбирает телефон и прижимает меня к себе. — Ну, ничего, так даже романтичнее. Давай, обними меня, невеста.       Он обнимает меня так, чтобы я прятала лицо на его груди и делает фото. Что-то печатает и демонстрирует мне экран телефона.       — Издеваешься? — вырывается у меня негодующе, когда вижу новый пост в инстаграме. «Счастье, когда рядом любимый» — Любимый?       — А, что нет? — мужчина стискивает моё плечо до боли и окатывает ледяным взглядом. И я смолкаю, опуская глаза. — Сопли вытри, сейчас в ЗАГС поедем. И вот, ты кое-что забыла.       Он протягивает кольцо, которое когда-то дарил на помолвку. Под пристальным взглядом, я надеваю его. Стильное, с увесистым бриллиантом, любая бы позавидовала. Кольцо Кости я сняла ещё ночью, спрятала в ванной. Туда, куда Глеб точно не полезет, среди полотенец.       Дальше всё закручивается бешеной спиралью. Не знаю как, но ему удается договориться в ЗАГСе, чтобы дату регистрации нам назначили раньше чем через месяц.       Две недели пролетает в подготовке к празднику. Всем занимается Глеб и его родители. Игорь Владимирович искренне радуется за нас, Илона всем своим видом показывает недовольство, но помалкивает.       В свадебном салоне со мной случается истерика. Смотря на себя в пышном платье, я начинаю давиться слезами. Я хотела, чтобы всё было иначе. Чтобы Лера помогала мне выбрать платье, чтобы Костя был рядом, чтобы держал меня за руку и назвал своей девочкой.       Убегаю в примерочную и, не снимая платья, падаю на пуф. Давлю плач ладонью. Дышать не могу, так больно видеть себя в этом красивом платье и не с тем мужчиной.       Свекровь в шоке, консультант тоже, пытаются шутить, списывают всё на стресс.       В назначенный день мы входим в зал дворца бракосочетаний, под торжественный марш. Я наглоталась валерьянки и вроде держу себя в руках и больше не реву, но сердце ноет. Олег, Лера и Паша присутствуют, улыбаются из вежливости, но осуждающие взгляды слишком явственны.       Заветное «да» произношу на автомате, чувствуя, как внутри всё выгорает, ничего кроме липкой черной пустоты. Банкет в ресторане проходит, как в тумане. Я просила Глеба расписаться тихо, но он захотел пышного торжества в одном из дорогущих ресторанов. Захотел свадебную фотосессию, голубей, огромный торт, фату с длиннющим шлейфом, фейерверки. Красиво, с размахом, а меня тошнит от всей этой фальшивости. И всё же натянуто улыбаюсь гостям, принимая поздравления.       Брачную ночь провожу в ванной. Глеб запер меня в квартире и куда-то уехал. Мне даже лучше, не могу представить, как могла бы спать с ним. Я сижу под душем, слезы смешиваются со струями воды, от холода уже колотит. Вот бы и внутри всё замерзло, чтобы не чувствовать ничего.       Через пару дней уже получаю новые паспорта. Самойлова, новая фамилия никак не укладывается в голове. И вроде смирилась, но накрывает отчаянием. Мы улетаем в свадебное путешествие, которое проводим в основном порознь.       Я сижу на балконе. Пытаюсь дышать полной грудью, пытаюсь греться под ласковым солнцем, хожу на пляж, пытаюсь отвлекать себя книгами. Иногда ко мне присоединяется Глеб, чтобы сделать несколько фото, которые тут же оказываются в ленте.       Спустя десять дней мы возвращаемся.       Ему многое не нравится. Моя кислая мина и то, как я поправилась, пока не была с ним. Не нравится, что я равнодушна к нему и не пытаюсь его соблазнять. Сам тоже не торопится с этим, за всё время ко мне даже не притронулся. Так и сказал, что ему противно после другого. Мужчина не стесняется упрекать меня этим. Да и в целом моей жизнью до него.       Глеб требует идеальной чистоты в доме и за малейшую пылинку награждает крепким подзатыльником. Не устроивший его ужин с легкостью отправляется в мусорное ведро.       Мужчина так же проводит ночи где-то за пределами дома. Теперь скрывать этого даже не пытается.       Я предпочитаю молчать. Терпеливо принимать затрещины и оскорбления и ждать.       С Костей не связывалась, даже не пыталась. Глеб ежедневно проверял мой телефон, это же было с социальными сетями. Надеялась, что всё у Кости хорошо. Надежду Глеб у меня отобрать не может.       Состояние было подавленное. Дикая усталость накрывала с самого утра, все время хотелось спать. Внутри будто образовалась черная дыра, высасывающая из меня все силы и желание жить.       С сентябрем начинается учеба и становится чуточку легче. Муж отвозит меня на учебу и забирает. Шага не дает ступить без надзора, но в академии я хотя бы дышать могу спокойно.       Иногда, кажется, что начинаю сходить с ума. Вижу Костю, не самого его, а машину. Вижу её на парковке у академии, на выезде из нашего двора. Один раз показалось, что она ехала за нами от дома и до учебы.       Я безумно тоскую по нему. Не хватает его улыбки и теплых слов. Пусто без него. Снится почти каждую ночь. Снится, что снова вместе. Что за руку держит и пальцы целует. Что прижимает к себе, пока спит. Утрами просыпаюсь с ощущением его присутствия и едва сдерживаюсь, чтобы не рыдать, когда понимаю, что это уже не так. И никогда уже этого не будет.       Удалось спрятать цепочку Кости, на ней крестик и армейский жетон. Снял, перед тем как спать лечь, оставил на тумбочке, так и не забрал. Только это от него у меня и осталось. Пока Глеба нет дома, достаю из своего тайника под раковиной и держу в руках, глажу пальцами. Напоминание о большой любви, о времени, когда казалось — это навсегда. Эти чувства, эмоции, которые были с ним пережиты.       Всё помню, каждую минуту с ним, каждое слово, каждую улыбку мне подаренную. Пусть и короткое время, но я всё же была счастлива.       Знаю, что за всё нужно платить, но неужели такова цена за моё такое яркое, но недолгое счастье?       Не узнаю себя. Всегда была готова идти на компромиссы, но никогда не была такой безвольной, будто отупевшей от всего этого сюра, что твориться вокруг.       Понимаю — это не жизнь. Нужно что-то сделать, что-то придумать. Вырваться из-под строгого надзора Глеба и попытаться связаться с Костей, но мужчина и шагу без него ступить не даёт. И страшно, безумно страшно от того, что он может натворить.       «Однажды ему это надоест, и он меня отпустит», — повторяю себе это постоянно. Зная, как быстро Глеб перегорает ко всему, так и должно случиться. Только нужно подождать, но сколько?