Если рассказывать эту историю

Игорь любил смотреть, как пальцы Андрея обнимают гитару. Ласково и очень чувственно. Как женщину. Перебирает струны, а она курлычет в ответ. Откликается. Пальцы по грифу, пальцы по нежному полированному изгибу. Медленное медовое касание царапины на боку. Лёгкая эротика. Поэтому Игорь всегда старается приходить на его выступления в Электру или другие дымные бары, где по дружбе ли в счёт подработки, тот время от времени играет. Лем всегда приносил им чего-нибудь новенького – распробовать, оценить, часто – за счёт заведения, и затихал неподалёку. Лем любил Надю – может даже больше чем голос, она нравилась ему как женщина. Простая и изящная, без кичливого макияжа, громких фраз, поверхностных оценок… Молчаливая и вдумчивая. Девушка в джазе. Девочка-ролевик, девочка-ирония с потрясающим голосом. Вольготно облокотившись на спинку кресла, Игорь много раз праздно думал, что не будь его, вероятно, дело дошло бы до крепкого основательного брака. В смысле, между Анжи и Надей. Может, не из-за большой, чистой любви, но хотя бы потому, что двоим в этом мире зацепиться легче. Тем более, когда эти двое так заботятся друг о друге. Да, они много ругались… но это было будто бы понарошку, как в поговорке – милые бранятся… И Игорь втихомолку радовался, что он встретил Анжи раньше. Потому, что будь они в браке… Хотя, чёрт его знает. Но Надя всё равно вошла в их жизнь. Незаметно даже, наверное, для самой себя. Они часто репетировали, что-то ставили, записывали, снимали на видео, дурачились. Игорь любил приходить на такие посиделки, где кроме музыкантов в гараже, обустроенном Ником – барабанщиком, под бунгало, вечно тусовалась куча разных друзей – сидели, слушали, разговаривали, курили, в общем, находили, чем занять досуг. Девушка Ника Лара – законченная хиппи с гринписовским диагнозом, клешеными широкими штанами и обшитой бусинами куртке часто расстилала себе отдельный коврик и плела из длинных русых, почти белых волос косы, но иногда подсказывала что-то креативно-гениальное. Мужчине нравились эти собрания – они были обратной стороной его рутинной жизни с точными чертежами, стопками документов, кирпичами многоэтажек, недалёкими мужичками в подчинении и практичным, прагматичным начальством, хотя, Игорю грех жаловаться, ибо его, в отличие от того же Сер-Палыча, берегли как ценный кадр. А Анжи… его жизнь как тыльная сторона ладони. При его образе жизни он часто называл Игоря меценатом, который спонсирует его катание на жопе с детской горки. Почему горки? – удивился тот как-то. Так же бесполезно и безрезультатно – жестко отрезали. Игорь с ним не соглашался, но спорить было бесполезно, поэтому он сидел и слушал молча – бесконечные репетиции, уморительные передёргивания известных мелодий, концерты, каверы, камертоны… Он не мог не заметить, как с Надей они просто спаяны, как они подстраиваются друг под друга – под график работы, под музыку. Даже когда все уходили, они вдвоём могли что-то доделывать, дописывать, заходить друг к другу домой, чтобы там продолжить. Гитара и голос – константы. А остальное – переменные. Но здесь Игорь тоже молчал – потому, что претензий не было, потому, что Надя не наглела, не напрашивалась, не лезла, потому, что засыпая, он находил себя укрытым одеялом, а тихий голос и бренчание по утрам нежно выводили его из мутной полудрёмы. Потому, что… Когда-то Анжи позвонил ему с очередного концерта, попросил забрать, ибо тогда их всех споили в хлам. Вернее, всех, кроме Нади. - Ты где? - На Подоле. - Хорошо, буду. Он приехал через пятнадцать минут. Всё ещё не до конца остывший – с постели. Большой домашний кот с примятой со сна шерстью. Первой увидел Надю – острые углы лопаток сквозь открытую спину черного бархатного платья, острые кончики недавно стриженных волос – почти под мальчишку. Взгляд, тоже, острый, прикрытый дымкой тонкой лайтовой сигареты. Он вышел из машины: - Мне сказали, вы уже невменяемы? - Только мальчики. Ника с компанией брат забрал, мы тебя ждали. - Ясно. А Он где? - Внутри. С кем-то разговаривает. Игорь кивнул и вошел в бар, оставляя Надю греться в машине. Внутри сразу запахло чём-то палёным – как горелой проводкой и кальяном, дым которого сладким, вязким привкусом оставался на языке. Анжи сидел на низком кожаном диванчике и вдохновенно вещал Есенина дамочкам, отъехавшим ещё больше. «...В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить» - торжественно закончил. Одна из дамочек вздохнула, подперев руками щёку, хотела между паузами вставить своё мя, но хватило её только на «я вам пишу, чего же боле…» Игорь хмыкнул со смехом – малое литературное общество. Кружок. - Анжи, - позвал, - пошли домой. Тот вскинул взгляд, пьяно улыбнулся в ответ: - О, Котик. Приехали. Насколько Игорь знал, это была четвёртая стадия опьянения – к ней прилагались ласковые прозвища из в мире животных и лёгкая бродячесть. - За что я тебя терплю? – риторически вопросил мужчина, закидывая себе на плечо руку тела. Тот тяжело вздохнул – явно не от большого чувства, и смиренно покивал: - Любишь патамушта. Ты, это, гитару мою возьми, я сам дойду. Никуда он сам не дошел, как потом оказалось, и, отнеся гитару, Игорь заставил тело облокотиться на его плечо. - «Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень» - меланхолично прокомментировала девица, видимо, только сейчас сообразив, что ей ничего не светит. Выйдя, Игорь слегка похлопал Андрея по щеке. Тот смешно сморщил нос: - Янормльно. - Я вижу, - улыбнулся тот. – Закончились на сегодня приключения? - Закончились, - со вздохом покаялся тот. - Вот и умница. Пошли домой. Тот кивнул и почти самостоятельно залез на заднее сидение. - Беда, - хмыкнув, констатировала состояние последнего Надя. – Тебе не надоело с ним возиться? - А тебе? – улыбнулся Игорь, захлопывая за собой дверь. Машина ещё не остыла, и они мягко тронулись с места, - я вообще не понимаю, почему до меня вы не встречались. Надя закусила накрашенную губу: не с досадой или горечью, но с каким-то остранённо-рефлективным выражением, а Андрей пьяно рассмеялся: - Нееет, эта святая встречается только с Гришей. Пыталась с другими, но тень отца этого долбоёба её преследует. - Андрей! – голос Над дрожал, - заткнись или я найду чем тебя заткнуть. Вздох: - Понял, дорогая. Прости, я сегодня совсем того. Они молчали до конца дороги и, высаживая Надю, внезапно протрезвевший Андрей выскочил из машины, проводил её до подъезда и, извиняясь, нежно поцеловал в щёку. Он, вообще, умел быть нежным. Сел обратно. Заснул по дороге и выбрел к кровати почти не просыпаясь. Потом разбудил Игоря ночью: - Посмотри на меня. Посмотри, пока ещё ночь и я трезвый. Ночью всё по-другому. Всё правильно. Днями я забываю себя, забываю тебя. Дни вообще лучше забыть. * * * Андрей стоял у бетонной колонны уже минут десять. Незамеченный, наблюдал как Кошак энный раз что-то втолковывает лысоватому низкому мужичку лет под сорок-пять. Тот на последнем предложении потерянно развёл руками и побледнел, когда Игорь вымораживающим всё живое голосом что-то приказал – слов не расслышать, только интонации. Мужичок заблеял в ответ и поспешил свалить подобру-поздорову. Тогда Анжи решил выйти на свет божий и молча приблизился. Игорь, видимо, глубоко в себе, не заметил, пока его не тронули за плечо. В ответ резко развернулся с холодным, грубым: - Что ещё?! – но увидев, кто перед ним, успокоился и даже просветлел. - Тяжелая участь прораба божьего? – усмехнулся Андрей и тот не мог не улыбнуться в ответ: - Вроде того, - потом, сообразив, что Анжи к нему на работу просто так не пёрся бы, чёрти в какую даль: - Что-то случилось? Беспечно махнул рукой: - Ключи потерял. - Ясно, - вздохнув, полез в карман. Замер: - А чего не позвонил? - Батарея села, - быстрый ответ. Слишком быстрый. Игорь хмурится: - Я его сам вчера на зарядку ставил. Анжи? Вязко пожимает плечами: - Тоже потерял. - Украли? – недоверчиво. После паузы вздох: - Украли. - А что ещё украли? Кошелёк? Пауза – ещё длиннее. Видно, как не хочет он отвечать. - Рюкзак. Игорь представил масштаб бедствия. - С паспортами. - С паспортами. Всё хорошо, прекрасная маркиза. Подумал. - И, как? - На репетиции кто-то умыкнул. У парней тоже. Мы в своём клубе были, как-то не подумали… Игорь вздохнул, попытался сообразить, кому первым звонить, чтобы всё это разрулить. Встретился взглядом с Анжи и тот, поймав намерение, решительно сжал его предплечье: - Не надо. Я сам разберусь. Я поэтому не хотел говорить. Смысл, если мне везде самому надо, и в паспортный стол, и… Короче, дай ключи, я задрался уже, хавать хочу. - Анжи, а… гитара? Вопросом на вопрос: - Видишь, какой я спокойный? Ага, если это только не прощание. Покойся с миром. - Анжи. - Нет. Нормально. Оставил у Нади. Ключи дай. Ага, всё хорошо прекрасная маркиза. * * * - Можно, я подарю тебе гитару? - А я тебе что, тогда? Проститутку? Путану? Одалиску? * * * Когда Игорь зашел домой, было уже полдесятого вечера, но Анжи в кухне находился явно не один. И правда, Надя, примостившись на стульчике в уголке с выражением вселенской задолбанности подпирала кулаком щёку. Сбоку от неё сидел Анжи, методично щёлкая мышкой. - Харе страдать ерундой. Ты как маленький. Тот вдруг кинул на неё убийственный взгляд, молча поднялся и прошел, протиснувшись плечом в узком коридорчике мимо Игоря с коротким «якурить». Тот проводил его недоуменным взглядом, перевёл на Надю. Девушка раздражённо повела плечами: - Он просто истеричка. - Ясно, - усмешка. Поставил чайник, сел на Анжино место. На мониторе светился ОЛХ со списком гитар на продажу. - О, он ищет новую гитару? - Да куда там. Пытается найти, может, его продавать будут. Мужчина качнул головой: - Зря. Я предлагал подарить новую, но ты сама знаешь… Ничего, скоро оголодает, сам намекнёт. Надя улыбнулась одним только кончиком накрашенных губ: - Повезло ему с тобой. Игорь вернул выражение: - Это ещё кому с кем повезло. Девушка не веря, покачала головой: - Ты же мечта любой сознательной барышни. При деньгах, обходительный, образованный, квартира есть – все дела. Улыбка Игоря стала шире: - И твоя, значит, мечта? Надя, видимо, не ожидая, что разговор примет такой поворот, кинула на него острый взгляд из-под ресниц и… смолчала. Это не было да, но и не было – нет. Игорь понял, ему лучше не знать, что у неё на уме. Потом… разомкнула губы: - Если тебе интересно, - медленно произнесла. Тихим, опасным голосом. Пауза. Взгляд на вернувшегося Андрея прямой и короткий, так что Игорь понял – Анжи знает, что она сейчас скажет: - Если бывает так… чтобы я обкурилась настолько, чтоб фантазировать подобную чушь… я представляю вас вдвоём. Не по отдельности. И хочу – не по отдельности, - и невозмутимо отпила глоток остывшего напитка с цикорием. Игорь облизнул неожиданно пересохшие губы: - Может лучше замуж за Лема? И за гулом оживших пошловатых картинок в голове не сразу услышал шум закипевшего чайника. Вместо кофе разорвал пакетик гринфилда и всё ещё немного оглушенно налил в чашку воды. Картинки получались… неоднозначными. Андрей подошел сзади помассировать плечи и шею, и мужчина благодарно откинул голову. - Я тоже был немного в прострации, - успокаивающе провел по линии ключицы вниз. – Но, знаешь, мне было бы интересно посмотреть на тебя со стороны. Игорь, хмыкнув, взглянул на Надю. Та вопросительно вскинула бровь. - А Лем? - Я не знаю, что о нём думать. Не люблю собачек. - Ого, - усмехнулся сзади Андрей – Ничего себе собачка. Там как минимум ротвейлер. - Мы уже говорили об этом, - отрезала девушка. - Мы много о чём говорили, - парировал. – И о том, что ты трахаешь покойника – тоже. Надя вскинула такой взгляд, что, если бы умела им убивать, Андрей бы рухнул на месте. - Туше, туше, - примирительно взмахнул руками Игорь, - как в детском садике. - А ты у нас взрослый, - фыркнул Андрей. - Уж повзрослее тебя, - ответила вместо мужчины Надя. Парень хотел что-то ответить, но Игорь резко дёрнул его за руку к себе, вниз, ловя взгляд: - Чаю сделать? Говорят, успокаивает. Глаза напротив – стальной, насмешливый омут, но под напором, успокаивается. Да и вообще, видно, он не всерьёз – на Надю он никогда не злился всерьёз. Та внезапно засобиралась: - Так, скоро метро закроют, а мне ещё пересадка. - Подвезти? - Нет, не нужно. У меня настроение на метро. - «Они видели небо. Видели вместе. Падали в воду?» – подпел Андрей. - Ага. «Они ели друг друга. Спали друг с другом. Ровно два года».* Она допела ещё немного, и они попрощались. * * * Той же ночью Игорь проснулся около пяти, хотя легли они не раньше двух. Открыл глаза и понял, что больше заснуть не получится. Чтоб не будить Андрея, просто лежал какое-то время закрыв глаза, но вдруг прислушался и по дыханию понял – не спит. Он давно научился различать – во сне его дыхание тише и глубже. Андрей, скрутившись, упирался головой в его бок, и Игорь осторожно провёл по короткому ёжику волос. Спросил шепотом: - Чего не спишь? Тот не стал притворяться, будто его разбудили, сам подался вперёд на ласку, поднимаясь вверх, чтобы лечь головой на плечо мужчины. - Та, фигня. - Мм? - Думал, что Надя сказала. Ты же правда воплощённая мечта любой барышни. Эта твоя джентельменская вежливость, куча всяких плюсиков… Ну и чего тебе не сиделось женатым? Зачем я тебе? Игорь заулыбался и поцеловал того в висок: - Опять ты загоняешься. Мы же вроде об этом говорили: им со мной, может, и хорошо, а мне с ними – никак. Это, - он попытался объяснить, но на ум пришла только дурацкая аллегория: - это как будто ты всё время ел деликатесы, а тут тебе стали давать пенопласт. Андрей фыркнул – видимо, представил картинку. Потёрся носом о чужую шею. Поцеловал. - Я понял, я зря… И… такое дело… подаришь мне гитару? Хочу получить её от тебя. *Земфира «Метро».