Основной инстинкт

Джон честно пытался сосредоточится на чтении. Но он не выспался, очень устал — сказывались две тяжелых операции и долгий путь на поезде. Так что сколько бы он ни старался, думать о чем-то одном не удалось. Мысли стекались в разноцветный водоворот, волнами поднимаясь и выталкивая на поверхность какую-нибудь глупость. К примеру: сколько сахара предпочитает Сара, какой свитер понравился бы ей в качестве подарка, какие цветы ей подарить в честь нового назначения в больнице... И совершенно не учитывался тот факт, что отношения с Сарой — в меру привлекательной и достаточно умной, чтобы время бок о бок не превращалось в пытку — закончились семь дней назад. Джон понимал, что его возможный отказ от участия в конференции мог быть воспринят, возможно, как поведение человека весьма не зрелого. Именно поэтому он, пересилив себя, собрался за рекордное время — таксист нервно постукивал пальцами по рулю, когда его клиент все же забрался с небольшим багажом в машину. Что поделаешь, если Джон имел такую не слишком, возможно, популярную среди мужчин привычку — привязываться к женщинам. Гарриет — любимая, вечно рубящая с горяча и совершенно не следящая за выбором выражений сестренка — считала это недостатком. Что-то вроде провальной схемы. Вокруг каждой женщины Джон городил огромную фантазию из совместных ужинов, небольшого домика, детей и, может быть, счастливого лабрадора. А когда в голове уже все оформлялось в прочную цель, к которой Джон уже морально подготовился — все рушилось. По довольно невнятным причинам, как считал сам Джон. Каждый раз его партнерши изобретали новый повод, но все равно звучало крайне нелепо. И даже несколько печально. Сейчас Джон пытался — безуспешно, если честно, — погрузиться в чтение отзывов, присланных ему факсом после конференции. Отзыв Сары, как его будущего начальника, тоже имелся в приложении. Пока Джон выступал, женщина тепло улыбалась ему, держа в руках бокал шампанского. Никаких ссор или угроз. Со своими бывшими Джон всегда умудрялся расставаться исключительно на дружеской ноте. Отзыв о нем, как о докторе, был пожалуй даже слишком лестным, но Сара не была тем человеком, который стал бы нахваливать кого-то без причин. И теперь благодаря ей Джон получит солидную прибавку и возможность снять квартиру поближе к работе. Джон вздохнул и откинулся на спинку сидения, медленно потер глаза. Нельзя сказать, что он не был рад. Так боялся, что недавний случай может плохо сказаться на его деле. В госпиталь пару дней назад приводили группу студентов, уже готовых получить свои дипломы. Их знакомили с отделением хирургии, травматологии, даже успели заглянуть в детское отделение. Один из будущих врачей показал себя не с лучшей стороны, а Джон был слишком уставшим после ночного дежурства, чтобы обратить внимание на такие явные признаки... Это же надо было додуматься, прийти на тестирование под мефедроном! Обезьяна с гранатой и то была бы безопаснее для окружающих. Джон никогда не понимал, зачем доводить до подобного — рвота, потеря сознания, припадки. Он не был образцовым праведником, мало кто упускал возможность поэкспериментировать в школе или колледже. Но все же нужно знать меру. Поезд резко дернулся и затем мелодично застучал колесами, набирая скорость. Голова подростка в кресле неподалеку мотнулась в сторону, дыхание ровное и глубокое. Темно-синий форменный пиджак выдавал в молодом человеке студента Кембриджского колледжа, вот только возраст был неподходящим. Сколько ему, лет шестнадцать? Под пиджаком виднелась рубашка не по размеру, в раскрытом вороте Джон заметил тонкие кости ключицы. Сонный пассажир не выглядел пьяным, скорее помятым и уставшим. Он не двигался, и если бы не мерно вздымающаяся грудная клетка, Джон всерьез начал бы беспокоиться. Но парнишка едва заметно раскачивался из стороны в сторону, следуя монотонному ритму колес, и Джон, расслабившись, вернулся к чтению.

***

За окном, постепенно захватывая небо, восходило солнце. Огненная волна поднималась, скрывая звезды от людских глаз. Зеленым пятном проносились столбики деревьев вдоль дороги, листья отражали солнечный свет, так что слепило глаза. Джон невольно зажмурился, напоминая, что неплохо бы было провести обед за одним из столиков в маленьком парке около больницы. Раз уж времени полноценно выбраться на природу практически нет. Джон бросил взгляд на притворявшегося студентом паренька. Тот уже не спал, а замер, глядя совершенно безумными глазами в окно. Волосы у студента оказались такого густого оттенка темного шоколада, кучерявые и взъерошенные, что придавало их обладателю небольшую схожесть с проснувшимся от капели воробьем. А глаза казались цвета голубого мрамора — совсем как тот, что украшал пол в морге госпиталя. Впрочем, Джон не брался утверждать с уверенность. Зрачки у молодого человека были несколько расширены, но не настолько, чтобы у Джона появились причины предложить свою помощь. Вагон резко дернуло, и поезд затормозил, истошно скрипя скрытым под железным полом механизмом. Пассажиры вскочили со своих мест, обеспокоенно переглядываясь. Группа студентов у дверей вплотную подошли к окну, стараясь запечатлеть что-то на камеру своих смартфонов. Взъерошенный парнишка напротив Джона морщился, потирая виски и затылок, должно быть, ударившись о соседнее кресло. Вздохнув, Джон поднялся и подошел к нему, закинув сумку на сидение на следующем ряду. — Дай посмотрю, — от прикосновения к шее парень дернулся, и Джон поднял руки ладонями вверх. — Понял, никаких прикосновений. Недовольное фырканье в его адрес вызвало слабую улыбку, но ненадолго. На первый взгляд какие-либо повреждения отсутствовали. Но с травмами головы следовало быть осторожным. — Эм, — Джон замялся, осторожно и медленно потянувшись правой рукой к затылку. — Мне нужно посмотреть, волосы мешают. Парень нахмурился, но чуть наклонился вперед, утыкаясь лбом чуть левее подмышки. — Я недолго. Глубокая царапина, как раз у нижней линии роста волос на шее, кровоточила. Джон покосился на торчащий из спинки соседнего кресла кусок отломанного поручня. — Эй, — Джон отодвинулся. — У тебя ранка на шее, немного крови, но нужно обработать...Ты слушаешь? Пациент был какой-то заторможенный, сонный. Джон аккуратно коснулся его лба, отодвигая кучерявую голову от своего тела. Да, так и есть, глаза закрыты, дыхание ровное. Несколько толчков в плечо и шепот, чтобы пробуждение не было слишком резким. Когда глаза открылись, зрачки на миг сузились, прежде чем принять нормальную, человеческую форму. — Голова не кружится? Как тебя зовут, помнишь? Кадык двинулся вверх и вниз, взгляд стал чуть более осмысленным. — Шерлок Холмс. Джон кивнул, показывая, что услышал. — Я выхожу сейчас, — он осмотрелся. — Ты сможешь добраться до клиники сам? Родственники есть? Друзья? Кто-то, кто позаботится о тебе? Никакой реакции, кроме легкого движения вперед, к Джону, вжимаясь лицом в теплое, уже заметно поношенное пальто. — Черт, — Джон нахмурился. — Мне не нравится, как ты выглядишь. Люди прекратили толпиться у окон и двинулись в сторону выхода. Джона несколько раз толкнули в спину чьи-то колени, сверху послышалось короткое извинение. Паренька, который, похоже, чувствовал себя вполне комфортно, прижавшись к жесткой ткани, пришлось снова растолкать, не позволяя ему скользнуть в спасительный сон. Весил он подозрительно немного, Джон закинул его руку себе на плечо и потащил к выходу, периодически стукая свою ногу успешно не забытой сумкой.