В одной лодке

До съемной квартиры детектив добирался больше часа, невзирая на пустые, по случаю ночного времени, дороги. По пути лихорадочно восстанавливая в памяти улицы, которыми предстояло проехать. Банки, круглосуточные магазины, банкоматы… Сейчас везде установлены видеокамеры, а засветившись хоть на одной из них, он даст старшему брату зацепку. Может, Майкрофт и был всегда далек от всего, что не связано с политикой, а методами расследования преступлений попросту никогда не интересовался, но недооценивать его было бы роковой ошибкой. Шерлок был уверен, что если Холмс-старший выследит его, на сей раз нотациями не отделаться. Восточная Европа и героическая гибель через полгода будут меньшим, что ему светит за еще одно убийство. Мориарти, свернувшийся на заднем сидении, никак не комментировал стремление противника выбирать самые узкие и темные улочки. Должно быть, и сам понимал, почему тот это делает. В уме бывшему консультирующему преступнику не откажешь. Холмс то и дело бросал на него взгляды в зеркало заднего вида. Когда Шерлок въехал на бордюр, решив проскочить между домами по тротуару, и джип сильно тряхнуло, Джим болезненно скривился, но опять-таки ничего не сказал. — Потерпи, — тихо проговорил детектив. — Мы почти на месте. И снова — ноль реакции. Он не спрашивал, куда противник его везет, что собирается делать дальше. Холмс ни на минуту не обольщался, что дело тут в доверии. Нет, скорее уж Мориарти просто был слишком обессилен, что морально, что физически. Однако, едва Шерлок припарковал машину и заглушил двигатель, злодей-консультант выбрался наружу. Он пошатывался, держась за дверцу, и все же из последних сил пытался идти сам. — Прекрати, — фыркнул Шерлок, с сомнением посмотревший на босые ноги противника. А потом снова подхватил его, взваливая к себе на плечо. И хмуро добавил: — Мы не можем себе позволить задерживаться на улице, а ты будешь ползти эти десять ярдов до утра. Отпустил он его только внутри квартиры, тщательно запер дверь и включил свет. Мориарти молча сполз по стене и уселся на пол. — Где мы? — наконец спросил он. Голос звучал устало и хрипло. — Я снял эту квартиру несколько дней назад, — пояснил Холмс. — Не лично, и не на свое имя, разумеется. А потом добавил задумчивым тоном: — Предполагалось, что я просто оставлю тебя здесь. Но, во-первых, мне теперь тоже некуда пойти, а во-вторых… — Я в порядке! — поспешно перебил его Мориарти, безошибочно угадав, что детектив собирается сказать дальше. И сделал попытку подняться на ноги. Неудачную. — Это заметно, — раздраженно отозвался Шерлок. — Знаешь что, перестань выпендриваться и позволь помочь тебе. Иначе мы оба окажемся в на редкость хреновом положении. У тебя может снова начаться воспаление, придется обращаться к врачу, а в нашей нынешней ситуации такого лучше избежать. С этими словами он поднял злодея-консультанта с пола и понес внутрь квартиры. — Не думай, что я в восторге от того, что приходится с тобой возиться, — раздраженно заявил Холмс. — Но в твоих интересах не попасть снова в руки Майкрофта, а в моих… — Не сесть за убийство, — фыркнул Джим. — Думаешь, он на это пойдет? Слышал бы ты, как он распинался передо мной в прошлый раз, уговаривая сказать эти слова в камеру. И все лишь бы спасти тебя. — Братская любовь Майкрофта имеет пределы, — поморщился детектив. Он дотащил Мориарти до спальни и опустил на кровать. Немного неосторожно, так, что тот болезненно скривился. Потом стянул с противника свое пальто. И приподнял брови, при виде отчетливых пятен крови на подкладке. — Только этого не хватало. — Забей, — Джим отвел взгляд, и лицо его сделалось абсолютно каменным. — Заживет. Не в первый раз. — И как часто с тобой там это происходило? — сухо поинтересовался Холмс. Мориарти в ответ оскалился. — Отъебись, Шерлок! Я не собираюсь перед тобой исповедоваться. — Не то, чтобы мне было так уж интересно, — парировал детектив. И протянул злодею-консультанту руку. — Вставай. Тебе надо принять душ. Джим фыркнул и с трудом приподнялся, опираясь на кровать. Принимать помощь противника он по-прежнему не желал. Шерлок почувствовал, как раздражение в нем сменяется откровенной злостью. — Идиот, — рявкнул он. — А еще называл себя гением. Лежишь тут передо мной голый, окровавленный, и все равно пытаешься что-то из себя строить. Сказал же, я в жизни не стал бы с тобой возиться, если бы не соображения целесообразности. Так что прекрати все усложнять. Мориарти пытался огрызнуться в ответ, но рассерженный Холмс попросту сгрёб его в охапку и потащил в ванную. На ходу скидывая пиджак. — Держись за стену, — сухо посоветовал он. — Я не собирался сюда переезжать, так что запасной одежды у меня нет. И я не хочу сушить ее всю ночь. — Я могу вымыться сам, — протестующе заявил Джим. — Нет, не можешь, — фыркнул Шерлок, снимая рубашку и брюки. — Не хватало еще, чтобы ты рухнул здесь и разбил себе голову о край ванны. Оставшись в одних трусах, детектив шагнул под душ и включил воду. Мориарти отвернулся от него, скрывая выражение глаз, и Холмсу вдруг стало стыдно за свою резкость. Подумалось, что Джон был прав, говоря, что его друг ни черта не понимает в чувствах других людей. Может, злодей-консультант и не выпендривается вовсе, он просто в шоке от перспективы, что кто-то будет прикасаться к нему. После того, что с ним случилось, это вероятное объяснение. — Расслабься, — проговорил он, намыливая мочалку. — Твое тело — последнее, что меня сейчас интересует. И не сейчас тоже. — Не сомневаюсь в этом, — довольно резко ответил Мориарти. Однако, пока Шерлок мыл его, он ощутимо дрожал. Завернув противника в полотенце, Холмс отнес его в кровать, потом вернулся в ванную, снял мокрые трусы и натянул брюки на голое тело. Ткань неприятно облепила ноги, но детектив не обратил на это внимания. Его больше беспокоило другое, что еще необходимо было сделать. Порывшись в аптечке — хорошо всё-таки, что у него хватило предусмотрительности закупить заранее необходимый набор лекарств на разные случаи — детектив набрал в шприц обезболивающее, прихватил несколько баночек с таблетками и противовоспалительную мазь, и вернулся к злодею-консультанту. — Аллергии на какие-нибудь лекарства нет? — поинтересовался он. Тот покачал головой. Шерлок вытряхнул на ладонь пару таблеток, налил в стакан воды из графина и протянул Мориарти. — Выпей. — Что это? — подозрительно спросил тот. — Антибиотик и легкое снотворное, — детектив почти насильно впихнул лекарства в его руку. Джим поморщился, но проглотил их. — А теперь перевернись на живот, — сухо скомандовал Холмс. — Зачем? — Хочу заставить твой зад еще немного пострадать, — довольно грубо отозвался Шерлок и стянул с него полотенце. — Не дергайся, лучше расслабься. Это просто обезболивающее. — Почему нельзя было дать в таблетке? — хмуро поинтересовался злодей-консультант. Детектив пожал плечами. — Внутримышечно быстрее подействует. Сделав укол, он глубоко вздохнул. Осталось самое трудное. Опустившись на корточки возле кровати, он положил руку на плечо Мориарти и тихо проговорил: — Посмотри на меня. Тот нехотя повернулся. — Я не хочу ничего такого, — Шерлок старался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее. — Но мне нужно взглянуть, насколько все плохо. Тебе придется это вытерпеть. Утешься мыслью, что мне всё это нравится еще меньше, чем тебе. Лицо Джима исказилось, однако он быстро взял себя в руки и нехотя кивнул. — Ладно. Стараясь не думать о неловкости ситуации — для обоих — детектив осторожно раздвинул его ягодицы и шумно выдохнул. Да, неудивительно, что Мориарти искусал губы в кровь. И что же с этим делать? — Ты никогда не слышал, что если не напрягаться, то серьезных травм вполне возможно избежать? — сухо проговорил Шерлок. — По личному опыту знаешь? — устало огрызнулся Джим. — Хотя нет, откуда у тебя опыт. Наверное, вычитал где-нибудь? Холмс, проигнорировав подколку, вложил в его руку баночку с мазью. — Сможешь сам? — спросил он, отводя взгляд. — Что, уже передумал меня лечить? — Мориарти оскалился. — Нет уж, справляйся. А я буду, как ты и советовал, утешаться мыслью, что тебе противно. Шерлок снова разозлился, и стиснул кулаки, пытаясь взять себя в руки. Не хватало в раздражении сделать ему еще больнее. — Расслабься, — холодно проговорил он и окунул палец в мазь. Постарался абстрагироваться от того, что собирается делать. В конце концов, это просто медицинская процедура, не более того. Она не может быть стыдной или неловкой. Мориарти судорожно выдохнул, когда палец детектива проник внутрь него. И снова затрясся всем телом. — Тихо, не напрягайся, — Холмс без всякого удовольствия понял, что голос его дрожит. — Если этого не сделать сейчас, завтра будет только хуже. — Отстань от меня, — в коротком всхлипе злодея-консультанта прорезалась истерика. — Убери свои грёбаные руки, если не хочешь, чтобы я тебе их сломал! — Тихо, — повторил Шерлок, мягко погладив его по дрожащей спине. А потом накрыл одеялом. — Постарайся уснуть. Завтра подумаем, как нам быть дальше. Мориарти уткнулся носом в подушку. Дыхание его было неровным, а плечи все еще вздрагивали. Холмс только головой покачал, давя в себе непроизвольное сочувствие. Предполагалось, что жертве насилия нужна помощь психолога. Сам он на эту роль точно не годился. Но так уж вышло, что бывшему консультирующему преступнику в ближайшее время придется иметь дело с ним одним. Как бы он не рехнулся окончательно! * * * Майкрофт Холмс плеснул себе коньяка из хрустального графина, выпил залпом, поморщился и глубоко задумался, сцепив руки в замок. — Глупый мальчишка, — вырвалось у него. Как это ни странно, Шерлока он вполне мог понять. Не до конца выветрившийся юношеский максимализм, обостренное чувство справедливости… Младший брат мог себе это позволить. Но не старший: много лет удерживаться на таком посту, и при этом сохранить способность сопереживать, было невозможно. Жестокость к ближним не лишала Майкрофта сна, он придерживался мнения, что цель оправдывает любые средства. Но бесцельно… С Мориарти Холмс-старший допустил прокол. Этот человек пережил свою полезность. Секреты, которые он упорно не желал открывать, давно никого не интересовали. Пока Шерлок разбирался с его сетью, Майкрофт тратил довольно много времени, стараясь выбить из злодея-консультанта информацию, которая может спасти брату жизнь в той опасной борьбе, которую он вел в одиночку. Однажды так и вышло. Нет, Мориарти по-прежнему молчал, но когда политик стал пересказывать ему, как именно Шерлок намерен разобраться с сербской группировкой, что-то в выражении его глаз изменилось. Холмс-старший воспринял это как сигнал опасности, и счел необходимым вмешаться лично. Как потом выяснилось — вовремя. С тех пор, как брат вернулся в Лондон, окончательно разрушив всё, что создал Мориарти, нужда в злодее-консультанте отпала. Но Майкрофт не смог заставить себя отдать приказ уничтожить бывшего преступника физически. Потому просто оставил его там, где он никому не мог причинить вреда, и почти перестал интересоваться его делами. Это и стало ошибкой. Винс был обычным исполнителем. В меру тупым, в меру амбициозным, страшно гордившимся своей должностью директора. Майкрофта это устраивало: другой человек едва ли согласился бы добровольно похоронить себя в «учреждении». Жестокость Винса тоже казалась плюсом, до тех пор, пока он строго соблюдал распоряжения своего начальника. Холмсу-старшему хватило пары часов, чтобы разобраться, что на самом деле произошло. Понять, что отчеты, которые он получал в последний год, были основательно отредактированы. Сам он распорядился только сохранить постоянное видеонаблюдение за Джимом, отменив все прочие методы давления. Вроде постоянно включенного яркого света, препаратов, которые использовались, чтобы развязать язык, допросов с пристрастием. Предполагалось, что Мориарти просто изолирован, за ним присматривают — и не более того. На поверку выходило, это в последний год жизнь злодея-консультанта в «учреждении» была куда сложнее, чем в первые два. И это было настоящим безобразием, потому что не имело никакой практической цели. Винс утверждал свою власть над бывшим королем преступного мира такими разнообразными способами, что впору было подивиться его воображению. Если бы только его мотивы и методы не вызывали чувства омерзения. Одно дело, когда Мориарти ломали, пытаясь заставить говорить. И совсем другое — просто ломать, раз за разом подчеркивая: ты в моей власти, я сделаю с тобой то, что мне вздумается, и мне ничего за это не будет. Зато теперь становилось понятно, почему консультирующий преступник так легко согласился позировать перед камерой. Он понял, что это его единственный шанс. Сообразительный Шерлок легко просчитает, как такая атака на экраны стала возможна, явится взглянуть на него и увидит то, что ускользало от внимания старшего брата, занятого другими делами, а потому полностью полагавшегося на отчеты своих людей. И тогда то самое обостренное чувство справедливости не позволит детективу оставить все как есть. Расчет оправдался. И даже больше, чем полностью: младший братец, застав Винса за очередным издевательством, пришел в ярость и пристрелил его. А потом пустился в бега вместе с преступником, которого выпустил на свободу. — Что мешало прийти с этим ко мне, Шерлок? — хмуро поинтересовался Майкрофт у пустого пространства кабинета. И сам себе ответил на этот вопрос. Детектив думал, что старший брат во всем этом замешан. Что его люди выполняют распоряжения, исходящие от начальства. По этой же причине он сейчас скрывается, полностью уверенный, что Майкрофт — его главный враг, и от него следует ждать не помощи, а наказания. Учитывая таланты младшего братишки, а заодно и того, с кем он сейчас вместе, спрятаться они сумеют отлично. Что же теперь делать? Порядок в «учреждении» навести несложно, поскольку ясно, что, как минимум, доктор Джейсон и охрана, отвечавшая за Мориарти, были в сговоре с директором и покрывали его дела. Но Шерлок… Безупречный расчёт Мориарти говорил только об одном: этот человек не изменился. Он не сломлен трехлетним заключением, а все методы воздействия, которые к нему применялись, только обострили его и без того дьявольскую изобретательность. Сумел ведь он обвести вокруг пальца обоих Холмсов. И младший сейчас в его руках, даже если и думает, что полностью контролирует ситуацию. На что может пойти Мориарти, если снова попадет в руки Майкрофта? Он, судя по всему, был свидетелем убийства. Хватит ли у злодея-консультанта наглости угрожать Шерлоку? Его заявление отправит брата за решетку или на очередное задание со смертельным исходом. Второй раз номер со спасением у политика не пройдет. Если, конечно, к тому моменту Холмс-старший все еще останется на своем посту. В этом главная сложность ситуации. Долгая работа среди людей, которые не могут жить, не плетя интриги, научила Майкрофта, что доверять не следует даже собственной подушке. Его власть слишком велика, а должность слишком желанна для многих. Значит, любой прокол тут же станет роковым. Холмсу удалось убедить коллег, что Мориарти вернулся, и лишь Шерлок способен его остановить. Но что будет, если правда об этом «возвращении» всплывет? Если все узнают, что он сам вытащил криминального консультанта из небытия, чтобы отменить приговор, вынесенный брату? И это после того, как, равнодушно пожимая плечами, распинался об отсутствии у себя родственных чувств. К его услугам сейчас вся мощь государственной системы. Много ли времени понадобится, чтобы выловить двух беглецов, будь они оба хоть семи пядей во лбу? Вот только, где гарантия, что кто-то из соперников во власти не сыграет на опережение, приказав взять Мориарти живым? А заговорив, тот утопит обоих Холмсов. Нет, единственный выход: искать брата, не опираясь на возможности собственных служб. Для начала, замять историю в «учреждении», заперев там же всех сообщников Винса. По счастью, одним из критериев подбора персонала для этой особой тюрьмы было отсутствие у кандидатов близких родственников. Так что ни убитого директора, ни остальных, некоторое время никто искать не будет. Найти Шерлока, пока Мориарти не успел причинить ему вред. Устранить Мориарти, чтобы он не мог ничего рассказать. Майкрофт нервно рассмеялся. Раз плюнуть, особенно учитывая, что эти двое понимают в запутывании следов и сокрытии улик куда больше, чем Холмс-старший. И что обратиться за помощью политику не к кому. Даже личной ассистентке он не готов доверить жизнь брата и свое положение в правительстве. Антея кажется безупречно преданной, но как знать, не постарается ли она использовать слабость своего босса, чтобы самой подняться на более высокую ступень в структуре? — И что же мне остается? — вполголоса проговорил Майкрофт, хмуро глядя на сцепленные в замок руки. Ответ пришел в голову неожиданно. * * * Джим Мориарти проснулся, и в первый момент не понял, где он находится. Но едва попытался пошевелиться, резкая боль между ног вернула его в действительность. Буквально придавив к постели всей безнадежностью ситуации. Шерлок вытащил его, как и обещал. Но теперь он в курсе, насколько далеко на самом деле заходили его тюремщики в своих попытках сломать узника. — Fuck! — безмолвно выругался Джим, вспоминая выражение лица противника, то, как он инстинктивно морщился и отводил взгляд. И его слова, сводившиеся к одному: ты меня в этом плане совершенно не интересуешь. Брезгливый чистоплюй, который никогда не захочет сделать своей использованную вещь. В бассейне, в суде, в квартире на Бейкер-стрит и даже на крыше он смотрел на Мориарти совсем иначе. Как на равного, с трудом скрывая невольное восхищение остротой его ума и виртуозностью решений. Джим никогда не хотел, чтобы это восхищение сменилось жалостью. Правда и ее Шерлок тоже не испытывал, постоянно подчеркивая, что возиться с противником его заставляют только соображения целесообразности. И что не будь в том крайней нужды, он даже не подумал бы прикоснуться к злодею-консультанту. А сам Мориарти был детективом попросту одержим. С того самого дня, когда Шерлок впервые вмешался в его дела, даже еще не подозревая о существовании Джима и масштабах его деятельности. Ухитрился найти мельчайшие зацепки и распутать преступления, самому организатору казавшиеся нераскрываемыми. С тех самых пор криминальный гений следил за Холмсом, с каждой минутой всё больше влюбляясь в его ум. Пока это чувство не переродилось в любовь к самому детективу. Джим поморщился. Все эти игры, пазлы, загадки, благодаря которым он прочно зацепил и удерживал внимание объекта своих чувств... И то, что отчаявшись добиться взаимности, пытался его уничтожить, наивно полагая, будто позже сумеет убедить себя, что побежденный противник просто не может быть ему интересен. Зачем все это было, если закончиться должно вот так? Очнувшись после крыши в руках людей Майкрофта, он был почти счастлив узнать, что Шерлок тоже выжил. Мысли об этом помогали держаться все три года. Когда детектив начал приходить повидаться раз в неделю, жизнь стала почти сносной. Значит, он все еще заинтересован в своем главном враге, значит, рано или поздно, поможет ему выбраться. Джим только надеялся, что про свинью Винса Шерлок никогда не узнает. Воспоминание о жирном мерзавце с вечно потными руками вызывало у Мориарти глухую ярость. Жаль, что он умер так быстро! Попади Винс в руки самого Мориарти, вот тогда бы ему пришлось заплатить за все. Не за боль даже, не за постоянное стремление унизить. А за то, что теперь Холмс никогда не посмотрит на своего противника с восхищением. Безнадежные размышления о Шерлоке были прерваны появлением самого Шерлока. Подойдя к кровати, он деловито пощупал лоб Джима и поинтересовался: — Как себя чувствуешь? Мориарти молча отвернулся. Что он мог сказать? О том, что хочется выть от тоски? Или о том, что внутри все болит так, что даже пошевелиться невозможно? — Я задал вопрос, — сухо повторил Холмс. — Отвали, — буркнул Джим. — Я в порядке. — Отлично, — детектив скорчил гримасу. — Тогда прими лекарство и попытайся умыться сам. Справишься? Если нет — зови, я буду на кухне. С этими словами он покинул спальню. — Размечтался, — яростно проговорил Мориарти. — Да я скорее сдохну, чем попрошу у тебя помощи! Потому что… как бороться с предательством собственного тела? Даже сейчас, когда он весь напоминает сгусток боли, его непроизвольно бросает в дрожь от любого прикосновения Холмса. И все силы уходят только на то, чтобы сдержаться, не прильнуть теснее, не обнять… А потом не услышать еще раз: ты меня в этом смысле не интересуешь. Поморщившись, Джим сполз с кровати и тут же заметил, что на кресле лежит стопка одежды: аккуратно сложенные пижама и халат. Совершенно новые, размер подходит идеально. Позаботился, надо же! Мориарти грустно улыбнулся, но улыбка тут же сменилась болезненной гримасой. Вспомнились его слова: предполагалось, что я просто оставлю тебя здесь. Шерлок всего лишь, со свойственным ему вниманием к деталям, привез в эту квартиру все необходимое, но к заботе это имело очень мало отношения. Простейшие действия — одевание и умывание — отняли у Джима последние силы. До кухни он дошел, буквально держась за стены, и молча устроился на краешке табуретки. Пахло свежесваренным кофе, так одурительно, что рот мгновенно наполнился слюной. Когда он в последний раз начинал утро с кофе? До крыши Бартса, это точно. Заметив реакцию противника, Шерлок ухмыльнулся и налил густой ароматный напиток в чашку. — Сахар, молоко? Мориарти покачал головой, обхватил чашку ладонями, вдохнул запах… Потом отпил, зажмурился от удовольствия. И неожиданно даже для самого себя произнес: — Счастье есть. Кофе с утра и ты в качестве официанта. Идеально! — Только сегодня, — спокойно парировал Холмс. — Когда тебе станет получше, будешь обслуживать себя сам. — Ой, Шерлок, ну не порти мне удовольствие, — Мориарти ёрничал, чтобы не показать, как огорчил его холодный тон противника. — Что, даже помечтать нельзя? — Мечтай, кто тебе не дает, — детектив пожал плечами. — Все равно мечты редко сбываются. — Это точно, — поморщился Джим. — А если и сбываются, то как-то криво. Как долго он мечтал оказаться с ним рядом. Не под дулом пистолета, не под присмотром видеокамер. Просто вот так, в домашней и почти интимной обстановке. И что из этого получилось? — Как долго мы будем прятаться тут? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал по-деловому. — Пока ты не поправишься окончательно, — ответил Шерлок. — Нельзя сидеть на одном месте. Мой брат не дурак, к тому же, его возможности не ограничены. Придется от него побегать. — Согласен, — Мориарти скорчил гримасу. — Деньги у тебя есть? — Пока вполне достаточно, — Холмс ответил точно такой же гримасой. — Потом что-нибудь придумаем. — Ограбим банк? — злодей-консультант продемонстрировал фальшивую улыбку. — Я могу составить отличный план! — Не сомневаюсь, — детектив фыркнул. — Но, надеюсь, до этого не дойдет. — Посвятишь в свои дальнейшие действия? — Джим вопросительно приподнял бровь. — Меня ведь это тоже касается. Шерлок помрачнел. — У меня пока нет четкого плана. Скрываться от закона мне до сих пор не доводилось. Новая ситуация. — Подумаем вместе? — мягко поинтересовался Мориарти. То, что Холмс так легко признал свою слабость, вызвало у него чувство, близкое к восторгу. Ну же, сознайся, что я нужен тебе! Хотя бы потому, что в некоторых делах у меня на порядок больше опыта. — Готов послушать, — сдержанно отозвался детектив. — Мы не сможем долго прятаться, если не добудем фальшивые документы, — Джим изо всех сил старался, чтобы охватившая его радость никак не отразилась в голосе. — Любая проверка на дороге, и мы попались. Опять же, регистрация в отеле… Спать в машине зимой, прижавшись друг к другу, чтобы не околеть от холода, конечно, романтично, но… — Лучше бы этого избежать, — хмуро согласился Шерлок. — Ты прав, документы нужны хотя бы одному из нас. Вот только… — Ни среди твоих бездомных агентов, ни среди обязанных тебе бывших клиентов нет нужного человека, — закончил его фразу злодей-консультант. — К счастью, я никогда не был на стороне Ангелов. Снабди меня мобильным телефоном, и я улажу этот вопрос за сутки. К тому же, абсолютно бесплатно. О, постой, тут тоже проблема. Своим телефоном ты воспользоваться не можешь, засекут в ту же минуту, как попытаешься его включить. Лучше бы вообще его выбросить, чтобы он не привел твоего брата к тебе. — Уже, — сухо сообщил Холмс. — Я оставил его в тоннеле вчера, когда мы выбирались из «учреждения». — Умница, — просиял Мориарти. — Ты восхитителен, когда включаешь мозги. Я, между прочим, тоже. Но вот мы сидим тут, два непревзойденных гения, и ничего не можем сделать без связи. Твои предложения? — Да все просто, — Шерлок поморщился. — Я все равно собирался выйти. У меня нет запасной одежды и вообще никаких вещей, даже зубной щетки и бритвы. Заодно куплю и телефон. В мелких полулегальных салонах сейчас для регистрации номера даже документов не спрашивают, назову любое имя. — Хорошо, — Джим кивнул. — И приобрети себе куртку попроще. Ты прекрасен в этом пальто, но и очень узнаваем. — Без тебя знаю, — пожал плечами детектив. — Что-то еще? Криминальный консультант покачал головой, прикусив язык прежде, чем успел сказать: будь осторожен. Во-первых, это само собой разумеется, а во-вторых, уж очень смахивало бы на заботу. * * * Лестрейд как всегда после работы зашел в паб пропустить стаканчик. День выдался тяжелым. Сирийские террористы, когда поняли, что окружены, начали отстреливаться. В итоге их лидер убит, а двое других ранены. Но и один из людей Грега поймал пулю и сейчас находится в реанимации. Арсенал, обнаруженный в крохотной квартирке рядом с Паддингтонским вокзалом, заставил инспектора присвистнуть. Да уж, если бы выродкам удалось пустить в ход хотя бы часть всего этого, количество жертв шло бы на сотни. Грегори расплатился за пиво, сделал большой глоток и прикрыл глаза. Надо заехать в больницу и узнать, как там раненый Мэллори, потом к Шерлоку — рассказать подробности и поблагодарить за помощь. — Вы не торопитесь домой, инспектор, — раздался совсем рядом знакомый голос. Лестрейд открыл глаза и досадливо поморщился. Чертов Майкрофт Холмс, пользуясь шумом, который создавали подвыпившие завсегдатаи паба, ухитрился подкрасться совершенно незаметно. Что он делает в подобном месте, интересно? — Мне некуда спешить, — сдержанно ответил полицейский. — С тех пор, как от вас ушла жена, вы появляетесь дома только глубокой ночью. А то и вообще спите на работе, — спокойно констатировал политик. — Я присяду, не возражаете? Грег фыркнул. А если бы и возражал, это что-то изменило бы? — Вас можно поздравить с успешным завершением операции, — фальшиво улыбаясь, проговорил Холмс-старший. И уселся на не особенно чистый пластиковый стул. Лестрейд невольно поморщился: в своем дорогом костюме и с неизменным зонтиком Майкрофт смотрелся здесь на редкость неуместно. Стол с разводами от пролитого пива, который протирали в последний раз лет десять назад, шум, пьяные выкрики, работающий на полную мощность телевизор. И этот человек, которому место в огромном кабинете, в приемной Её Величества, на заседании Парламента… Или хоть в элитном клубе. Но не здесь же! — По большей части, благодаря вашему брату, — ровным тоном проговорил Грег. И добавил. — Зачем я вам снова понадобился? И почему в пабе? Хотели бы поговорить — вызвали бы к себе, как обычно. Майкрофт приподнял брови, очевидно, удивленный, что эта марионетка умеет еще и задавать вопросы, а не только брать под козырек и исполнять его приказы. Однако в его улыбке Лестрейду почудилась некоторая неуверенность. И это полностью выбило полицейского из колеи. Потому что неуверенный Майкрофт Холмс был чем-то невозможным. Таким же, как снег летом, как понижение цен, как… как его собственная блистательная персона в низкопробном пабе. Чертовски не вязалось с самим представлением об этом человеке. И вызывало тревогу. — Что-то случилось? — внезапно охрипшим голосом поинтересовался инспектор. — С Шерлоком? — Вы правы, — политик смотрел полицейскому в глаза, но понять их выражение Грегу не удалось. — Шерлок попал в беду. И в этот раз я не могу ему помочь. Собственно, я пришел к вам не как к инспектору Скотланд Ярда, а как к его другу. Тон его голоса был ровным и бесстрастным, но что-то в нем пугало Лестрейда до чертиков. Он не может помочь?! Этот человек, давно забывший значение слова «невозможно»? Но потрясения этого вечера для полицейского еще не закончились. На губах Майкрофта вдруг появилась грустная улыбка. Не фальшивая, демонстрируемая из вежливости, а настоящая. Глаза его тоже были грустными. — Помогите мне спасти брата, Грегори, — мягко попросил политик. «Я сейчас проснусь, и выяснится, что просто вымотался, как собака, и уснул прямо в пабе за столом, — безнадежно подумал Лестрейд. — И что мне снится редкостный в своей нелепости кошмар!» Однако, Майкрофт Холмс не думал никуда исчезать. Лицо его снова приобрело бесстрастное выражение, и он молча смотрел на собеседника, положив холеные руки на замызганный стол. Грег глубоко вздохнул и смирился со своей участью. — Рассказывайте.