Страх. Это единственная эмоция, которую я испытывала прямо сейчас. Жгучий, не дающий спокойно вздохнуть и медленно разъедающий душу изнутри страх. Битый час я стою перед дверьми собственного дома не в силах повернуть алюминиевую ручку и пройти внутрь. Небольшой навес над крыльцом пытается спасти мое тело от холодных капель дождя. Этот неодушевленный предмет не способен понимать, что моя одежда и без того промокла до последней ниточки. Но я даже не обращаю внимания на подобные мелочи вокруг, потому что внутри меня разгорается настоящая битва. Жалкие уцелевшие остатки души умоляют о спасении и просят покинуть это пагубное место, а разум настаивает на том, чтобы провести длинный серьезный разговор с кем бы то ни было, кто находится за этой жалкой деревянной дверью, которая держится на одном честном слове. Она - бедняжка перенесла немало ударов собой во время семейных ссор, когда кто-то из членов семьи обязательно покидал это злосчастное место, громко и убедительно хлопая дверью, напоминая о том, что покидает дом навсегда, но все возвращались обратно рано или поздно. И я не стала исключением.
«Ты должна решиться. Просто должна дойти до самого конца. Самое страшное уже позади, и стоит собрать остатки сил в кулак и стерпеть боль. Ты же делала это много раз, помнишь? Было и хуже, но ты терпела. Непонятно для кого и зачем, но терпела. Так почему же сейчас ты приросла к придверному коврику, словно тебя прибили к нему гвоздями, и боишься пошевелиться лишний раз? Ты сильная, Сильвия. Тебя уже ничем не удивишь. Ничто не способно разрушить твое сердце больше, чем это уже сделала ты сама». – Я вела сумбурный диалог с собой, взвешивая все за и против. Эта женщина в строгом костюме отчасти права: я ужасно воспитана, но она даже представить себе не может, что послужило причиной такого поведения.
Я зажмурила глаза и, набрав побольше воздуха в легкие, решилась открыть дверь. Ничего необычного не скрывалось за скрипучей дверью. Всё выглядело, как и в последний мой уход. Картины, с изображенными на них лошадьми, искусственная лоза винограда, торшер, подаренный маме бабушкой, большое количество ваз всевозможных оттенков и размеров. Всё было, как и прежде, за исключением того, что все эти вещи теперь находились в полном беспорядке, раскиданные по всей комнате. В прошлый раз было то же самое, но я не застала этого беспорядка, потому что находилась в больнице, куда меня доставила карета скорой помощи с неумело перерезанными венами на руке и серьезным психологическим шоком от происходящих событий, вертящихся вокруг с неимоверной скоростью. Нет, мне не рассказали о бардаке, я сама догадалась. Вазы никогда не стояли до прошлого приезда представителей из органов опеки на подоконнике, и их было гораздо больше до этого, а виноградная лоза и вовсе отсутствовала, мама прикрепила ее, пока я была в больнице, чтобы прикрыть вмятины на мебели. Подбирая с пола подушку, которую я кинула в отца несколько часов назад, мое сердце не дрогнуло как в прошлый раз, потому что всё это было мне знакомо. Я уже проходила эти испытания, и второй раз было намного легче переносить сдавливающую грудь боль.
В дальнем углу гостиной на корточках сидела мама, склоняясь над фоторамкой. Я знала, что за фотографию она сканирует уже на протяжении получаса, если не больше, потому что только это фото вызывало у нее горькие слезы. Маленькая девочка со смешными косичками, торчавшими во все стороны, счастливо улыбалась ей, даже не подозревая какое ее ждет будущее. Она находилась в крепких руках красивого сильного мужчины, поэтому ей даже в голову не могли придти плохие мысли. А рядом стояла изящная женщина в светло-голубом шелковом платье и гладила девчушку по светлым блестящим волосам. Да, этой маленькой девочкой была я, а той женщиной моя мать, которая стала совсем не похожа на ту королеву из фотографии. Ну а отец: он как был чертовски привлекателен, таким и остался, потому что он предпочел избегать семейные проблемы и оставил нас, двух хрупких женщин, наедине с навалившимися бедами. Я даже знала, о чем думает моя мама в данный момент, пока проводила тонкими сухими пальчиками по фотографии, стирая с нее пыль. Она думала о прошлом, о нашем давно забытом счастливом прошлом, до ссор и скандалов, до всего этого ада, что навис над нашими головами сейчас. И я снова стала винить во всем себя. Потому что пока я была крохотной малышкой, семейная жизнь текла полноводной богатой изобилием и роскошью рекой, но как только я пошла в первый класс всё перевернулось вверх дном. Я не знаю было ли именно это толчком к разрушению счастья, но в детском разуме навсегда отпечатались эти ссоры и остались со мной на всю жизнь. Я была права, когда сказала Найлу о том, что являюсь бомбой замедленного действия. Везде, где я появляюсь, возникают подобные кошмары, и мне не хочется причинять боль близким, но я не в силах прекратить всё это.
Именно поэтому я стала такой, именно поэтому я превратилась в забитую закомплексованную девушку, закрытую от внешнего мира, именно потому, чтобы не причинять боль другим, я причиняла душевную боль себе. Я навязала себе эту черную метку и сторонилась людей, постепенно они привыкли к моей ассоциопатии и уже не обращали внимание, а мне от этого становилось только легче. Потому что никто не страдал, никто, кроме самых родных, от которых я не могла уйти при любом желании. Родители то и дело, ссорились каждый вечер, а я плакала, проклиная себя, потому что считала виновником каждого грубого слова именно себя.
А теперь я запуталась. Просто запуталась. Сжимая в руках подушку, я не могла разобраться, в чём я провинилась на этот раз. Мне хотелось верить в то, что это чистая случайность или воля Бога, но случайности не повторяются дважды. К тому же мое проклятие распространилось и на Хорана. Он никогда не грустил, во всей школе это был самый веселый и хулиганистый мальчишка, а теперь я медленно начала губить и его. Он стал затухать, находясь рядом со мной, он стал плакать, хотя я раньше никогда не видела его слез. Если бы у меня спросили, с чем его можно ассоциировать, то я бы без колебаний ответила: «Солнце!». Но я фигова гроза, которая закрывает яркие лучи от взора человека, поглощая во тьму всё, что стоит на моем пути. И вечно смеющееся солнышко стало угасать прямо на моих глазах. Я не хотела этого, правда, не хотела. Но я не могу справиться со своей способностью разрушать мир вокруг. Я бы хотела сказать ему миллионы приятных слов, а на деле только разрушила его давнюю мечту, рассеивая наивную надежду на светлое будущее. Но у него оно должно быть светлым. Будет не справедливо, если человек с такой открытой душой, как у Найла, падет на дно. А еще хуже, если этой причиной послужу я. Только поэтому я оттолкнула его этим вечером, сумев перебороть собственные чувства, когда на деле хотела прижаться ближе и не отпускать. Потому что он согревает своим теплом, он дарит свет, делится его частичкой с окружающими, а я так бесцеремонно хотела эти воспользоваться, чтобы хотя бы узнать, какого быть счастливой. Но вовремя остановилась и, считаю, что сделала всё правильно. Еще немного и я окончу школу, уеду куда-нибудь подальше от людей в глухой, забытый всеми лес, чтобы быть уверенной, что больше никто не пострадает от моих «черных» рук.
- У нас есть неделя. Неделя и он заберет тебя у меня. – Я услышала громкий всхлип матери и, обернувшись на звук, заметила крупную слезу, медленно сползавшую по ее щеке.
Наступила тишина. Я не знала, что должна ответить, я не хотела произносить ни слова. «В таких ситуациях каждый неверный шаг приравнивается к смерти!» - вспомнила я слова блондина, но, кажется, в моем случае в любых обстоятельствах может случиться непоправимое. Что значит: он заберет? Отец так просто решил отобрать меня у матери, но зачем? Я была не нужна ему целых семь лет, а теперь он внезапно вспомнил про свою дочь. Какую цель он преследовал? Отомстить матери за потерянные годы? Но он любил ее, любил до тех пор, пока я не пошла в школу. Я до сих пор не знаю, что такого страшного произошло в тот момент, но это словно подменило моих родителей. С тех пор они ненавидят друг друга. А я так и осталась без ответа на бесконечные вопросы, сыпащиеся из моей головы. Я мечтала о том, что отец подарит мне обещанную счастливую жизнь, но он даже пальцем не пошевелил за те семь лет, что отсутствовал неизвестно где. А теперь он врывается в наш дом и хочет так просто меня забрать, словно он пришел с работы и решил провести с любимой дочкой выходные где-нибудь на теплом берегу моря. Я не понимаю его мыслей и поступков и уж точно не собираюсь поддаваться на его пусть и сладкие, но фальшивые речи! Случись это месяцем ранее, то я кинулась бы ему на шею и закричала от радости, что наконец-то он заберет меня от вредной мамы, но я слишком много узнала за последние недели. Слишком многое поменялось в моей голове. Слишком много правды. Слишком. Я бы предпочла жить в прежнем тумане, но судьба распорядилась иначе и вылила всю правду на поверхность, не удосуживаясь спросить, а желают ли раскрывать тайны ее обладатели.
- Почему ты оправдывала его сегодня? – сухо спросила я, отворачиваясь к окну и пытаясь сосредоточиться на звуке дождя, чтобы не слышать больше всхлипов матери.
- Потому что так лучше для Тебя, – сквозь затянувшуюся зловещую тишину еле слышно проговорила мать, прикрывая глаза от усталости.
- Почему вы всегда решаете всё за меня? Откуда вам знать, как мне лучше?! – Я сорвалась на крик, отшвыривая подушку в сторону, но тут же возвращаясь в спокойствие. – Прости. Я не хотела кричать. Просто эта тишина действует мне на нервы. В любом случае ты должна была хотя бы попытаться защитить меня. Ты хотя бы подумала о том, какого мне теперь будет жить под крылом того, кто желает мне смерти уже на протяжении пятнадцати лет?
- Ты же сама мечтала жить с отцом вдали от меня всю свою жизнь, - усмехнулась она, поднимаясь на ноги и начиная прибирать беспорядок. – Думаешь, мне было легко растить тебя, зная, что ты ненавидишь меня всем сердцем и ждешь того дня, когда отец приедет на своем красном авто и заберет тебя в сказочный мир, где ты больше меня не увидишь и будешь счастлива, играя с отцом на поляне и путешествуя с ним по дальним странам?
- Тогда почему ты не рассказала мне правду? – Я вновь сорвалась на крик, задергивая занавески, потому что дождь лишь угнетал обстановку.
- Да потому что я не твой отец! Я же видела, как ты в нем души не чаешь и я просто не имела право разрушить твою любовь к нему, - отчаянно проговорила мать, падая на колени, подгибая подол платья. – Он любил тебя, он и сейчас любит. Он любил тебя больше, чем жизнь. Я ненавидела тебя за это, потому что он любил тебя больше и жутко ревновала. Звучит смешно, да? Но я никогда никого так ненавидела, как тебя. Потому что он всё свободное время посвящал тебе, он жил тобою, а меня будто не существовало. Думаешь, это приятно? Какая я была дура! Я только недавно начала осознавать, как много потеряла из-за своей глупости. Я была молодая, мне едва исполнилось восемнадцать. Я не готова была стать матерью, я сама еще была ребенком! – Она громко рыдала, выдавливая из себя каждое слово, будто оно в буквальном смысле разъедало глотку, - …но он настоял на том, чтобы оставить ребенка. Твой отец обещал мне счастливую жизнь, а что в итоге? Я работаю на двух фирмах. Чтобы прокормить семью и не позволяю себе расслабиться даже на выходных! Естественно я нашла свое спасение в алкоголе, а дальше всё пошло по наклонной. Я не хотела всё разрушать, но жизнь вынудила меня это сделать. Он стал раздражительным, не ночевал неделями дома, выплевывая грязные слова в мою сторону о том, что не может терпеть такую женщину рядом с собой. А в один день он просто уехал. Он даже не собрал чемодан с вещами, а просто встал из-за стола и, ничего не сказав, сел в свой автомобиль и умчался невесть куда.
Еще один мощный удар пришелся по моему сердцу, ломая на осколки глыбы льда. Я хотела знать правду, но только не такую. Я догадывалась, что являюсь причиной всех бед, но не знала, что разрушила жизнь двух людей настолько… Лучше бы меня вообще не существовало. Так было бы лучше для всех. Но судьба любит испытывать людей и похоже моим родителям досталось немало. Всё, о чем я подозревала, показалось теперь мне детскими сказками по сравнению с тем, что происходило на самом деле. Она ненавидит меня. Моя мать меня ненавидит. Отец любил, но стал ненавидеть из-за матери. И что мне теперь делать со всем этим? Всевышний не дал мне больше подсказок, сколько я не просила, пока пыталась прожевать сказанные мамой слова. Я больше не знаю, как будет правильно, я не то, что в поступке, я даже не уверена какое следующее слово мне произносить и как вообще теперь дышать и жить в этом мире? Я упала на колени рядом с матерью, пробирая руками по всё еще мокрым волосам. Силы покидали меня с каждым вздохом, а про уверенность в собственной правоте я вообще молчу. Я разрушила их. Самых близких и любимых. Убила своим появлением на свет. Перекрыла все дороги в счастливое будущее.
- Прости меня. – Дрожащими пальцами мама провела по моему лбу, осматривая ту, чью жизнь разрушила своей ненавистью. Кажется всё справедливо. Я не дала свободу ей, она превратила мою жизнь в ад в ответ. Но почему никто не счастлив после этого. Никто. Даже те, кто не имеет к этому никакого отношения. Мы заживо похоронили друг друга, только забыв о том, что назад дороги уже не будет. – Я такая дура, прости.
Я окончательно запуталась в своих чувствах. По сути дела я должна ненавидеть человека, который приносит мне боль и разрушил мою жизнь, но я жалею маму только сильнее, прижимая ее к себе холодными руками, лишь бы она перестала рыдать. Она меня ненавидит, а я люблю ее только больше. Она желала мне смерти, а я сама себе этого желала. Она…Я устала думать, я больше не хочу думать об этом. Это больно, слишком больно! Я думала, что уже ничто не может меня покалечить, но, черт возьми, это хуже чем смерть! Я не хочу так больше, не хочу.
***
Они дали нам неделю. Боюсь, я не успею распутать клубок запутавшихся мыслей за такой короткий промежуток времени. Для этого не хватит и всей жизни, потому что мой разум превратился в сплошное месиво от безысходности. И как я теперь должна относиться к отцу? Ненавидит ли он меня, как мать, или любит по-прежнему? Почему он так долго ждал, чтобы решиться на этот поступок? Почему он оскорбил, а теперь решил внезапно всё исправить? Почему? Слишком много «почему» в моей голове. Слишком много… «слишком много» стало всего в моей жизни, всего, кроме позитивных моментов. Мне кажется, что сквозь такой плотный серый смог моей жизни уже никогда не сможет проблеснуть лучик света и озарить ослепительной красотой и теплом.
Не стоило мне даже вспоминать о солнце, потому что одно из таких чуд уже третий час пыталось до меня добраться. Этот парень, кажется, не понимает английского. Я сказала ему не приближаться ко мне, а он делает все в точности наоборот! То, что он не пошёл следом за мной вчера, только усугубило ситуацию, потому что этот кретин не переставал докапываться до меня с самого утра. И откуда он только достал мой номер телефона? Его нет на школьном сайте, нет ни у одного одноклассника, ни у кого кроме… ну, конечно, Киры! Я так и не помирилась с ней, и она решила действовать через Найла? Они решили объединиться, чтобы окончательно меня убить?
С этими мыслями я лежала под тремя одеялами в своей комнате, накрыв голову огромной подушкой, лишь бы не слышать голос этого парня. Вы думаете, он успокоился на одних лишь звонках? Нет, нет и еще раз нет! Найл просто пылал энергией, поэтому умудрился написать 12 СМСок за какую-то жалкую минуту! Как только ему это удается? Позже мне пришло три голосовых сообщения от того же абонента и одно из них я прослушала, усмехаясь над странной причиной Хорана, трезвонить с утра пораньше:
«Ты не забыла, завтра зачёт по геометрии!? Это же полная катастрофа для меня! Мне нужна помощь, и никто другой кроме тебя не справится со мной в этом деле. Папа убьет меня, если я принесу домой F по геометрии в очередной раз! А тебе не видать отличной отметки от профессора, между прочим, в таком случае».
Хоран собрал все аргументы, которые могли бы на меня подействовать и выпалил в этом голосовом сообщении, но он думает, что я не догадалась, что эта не единственная причина для встречи? Его любопытный нос наверняка хочет узнать, в каком состоянии «репетитор» его хозяина и жаждет подробностей, чтобы растрепать потом каждому прохожему. Уж лучше получить оценку на бал ниже, чем пускать Хорана в свою личную жизнь.
Телефон обладает хорошей функцией выключения звука, но вот в реальной жизни такой функции, к сожалению, нет, поэтому я не могла спастись от этого несчастного, который стоял возле моего дома и звал меня, но на благо дверь была закрыта, а мамы не было дома, иначе она бы его тут же впустила внутрь. И чем он только ей приглянулся? Честное слово, будь блондин постарше, она, не раздумывая, выскочила бы за него замуж. Я пыталась игнорировать его дурацкие словечки и кричалки, но любого нормального человека это выведет из себя, поэтому, пока соседи еще не сбежались толпой или не вызвали полицию, я выглянула в окно и крикнула парню в ответ вполне безобидным тоном:
- Хоран, убирайся отсюда, я не намерена с тобой разговаривать! И заниматься тем более! Какое слово ты плохо усвоил вчера, когда я сказала тебе держаться от меня ПО-ДАЛЬ-ШЕ?!
Я захлопнула окно после своих слов, задергивая шторы, но свет вновь стал проникать в мою комнату, потому что мне пришлось раздвинуть занавески вновь, чтобы проверить, что за странные предметы стучат по окну, отдавая звоном в ушах. Этот нахальный мальчишка стал бросать камушками в окно, чтобы привлечь мое внимание вновь и ему это весьма удалось. Я грубо распахнула створку окна, и один из камней попал мне прямо в лоб.
- Ну всё, Хоран, ты меня достал! Я вызову полицию, если ты не уйдешь, честное слово! – выкрикнула я, потирая ладонью ушибленное место.
- Прости, я не хотел, но ты сама напросилась! – Найл прыснул со смеху, но увидев мое недовольное выражение лица, принял невозмутимый вид. – Я доберусь до тебя в любом случае!
Найл еще с минуту метался по двору между кустами рябины, а я наблюдала за ним сверху и посмеивалась над его беспомощностью в надежде, что ему надоест, и он сам свалит подальше от дома. Но блондин в следующую секунду подошёл к стене дома, где тянулась лоза декоративного винограда и крикнул:
- Я иду!
Он стал карабкаться по стене, цепляясь за ветки и шершавые выступы. Я быстрее захлопнула окно, но вскоре стала переживать не навернется ли парень, поскользнувшись на влажных камнях после вчерашнего ливня. Поборов свою ненависть к нему, я отворила створку снова и выглянула головой на улицу. Найл уже зацепился рукой за выступ окна, и я помогла ему заползти в комнату. Вот дура. Теперь придется выслушивать его очередной бред.
- Могла бы и через дверь пустить. – Найл обиженно надул губы и встряхнул рубашку, относительно измятую от лазанья по стене. Парень взглянул на меня и не удержался от смеха. – Милая пижамка.
- Вот дерьмо. – Выругалась я, заворачиваясь в одеяло, чтобы он больше не пялился на мою одежду. Я даже не подумала о том, во что одета. Сейчас же раннее утро и естественно на мне не должно быть делового костюма или платья. Вполне уютная пижама персикового цвета с десятками нарисованных мультипликационных героев – самый подходящий выбор для сна. – Мог бы предупредить, что придешь.
- Ты не брала трубку. И я звонил тебе раз двести! – Блондин по-хозяйски уселся в кресло, разглядывая комнату, будто проверяя, ничего ли не изменилось с прошлого раза, когда он тут был.
- Не преувеличивай. – Я покачала головой, исподтишка разглядывая парня. Он был на удивление бодр в такую рань, хотя в школе еле передвигал ногами в такое время, жалуясь на то, что уроки начинаются слишком рано, и он не успевает досматривать сны. – И я бы не смогла тебя впустить в любом случае. Мама закрыла меня, когда уходила куда-то.
- Тебе же не пять лет, зачем запирать тебя на ключ? – Возмутился парень, подходя к полке с книгами и разглядывая обложки.
Я не ответила на его вопрос, потому что мне бы пришлось рассказывать о вчерашнем, а я так благополучно старалась об этом забыть. Найл поймал мое молчание и присел рядом на кровати.
- Прости. Давай не будем говорить об этом, если ты не хочешь. – Он нервно провел пальцами по своим разлохмаченным волосам и прикусил губу, потому что ему внезапно сделалось неловко. Найл был очень открытый, но так часто смущался и краснел, что я всегда удивлялась, как это может сочетаться.
- Ты сюда заниматься пришел или языком трепать? – Я сделала вид, что ничего не произошло, потому что всегда предпочитала делать именно это, чтобы уйти подальше от проблем.
- Ах, да, геометрия. Как я мог забыть? – Он улыбнулся, и мне стало немного легче. Пока Хоран читал конспекты по последней теме, я убежала в гардеробную, чтобы переодеться и вернулась обратно в своих любимых брюках цвета морской волны и уютной простой белой кофте без каких-либо принтов. Пришлось выбрать именно такую одежду, чтобы парень не увидел царапины на коленях и локтях от нескольких падений прошлым вечером, иначе мне пришлось бы объясняться, а мне этого жуть как не хотелось.
- Ну как успехи? – Я подсела справа на стул и начала заплетать волосы в косу.
- Я что-то не совсем понимаю, как решается эта задача, – сказал Хоран, внимательно перечитывая условие задачки, от чего на его лбу появилась морщинка, и мне показалось это очень милым.
Он был так сосредоточен на формулах, повторяя их вслух, чтобы лучше запомнить, что не замечал ничего вокруг. Лишь иногда он отвлекался, чтобы переспросить по поводу чертежей или правильного записывания условий задач. У Найла были неплохие способности к предмету, он схватывал хотя и не на лету, но весьма быстро соображал. Пока блондин напрягал свой мозг и пытался грызть гранит науки, я наблюдала за ним со стороны и не могла сдержать улыбку. Мышцы его лица напрягались, когда Хоран не мог уловить смысла задачи, и маленькая морщинка вновь и вновь появлялась между бровей. Я перебарывала желание внутри себя ткнуть пальцем в это углубление, чтобы его лоб стал вновь идеально ровным, потому что мне больше нравилось, когда его лицо было спокойным или же когда он начинал беззаботно радоваться правильно решенной задаче. В такие моменты он был похож на маленького ребенка, который выиграл сладкий приз. Я принесла из кухни большую тарелку печенья, но парень даже не притронулся к ним, чтобы не отвлекаться.
Так хотелось отругать Найла за то, что он сгрыз три карандаша за последние десять минут, пыхтя над трудной задачей, которая дается не всем ребятам, но парень решил упорно доказать, что он не тупой и может преодолеть этот пустяковый барьер. Он тыкал ручкой по голове, будто это прибавит ему ума, кусал губы, морщил нос, но задача так и не поддавалась, не желая раскрывать свои секреты. Я уперлась ладошками в подбородок, выжидая, когда закончится его терпение, и я смогу объяснить ему, что мы еще не проходили формулу, по которой решается эта задача, но Найл так жаждал сам додуматься до решения, что я не стала ему мешать. Я не могла отвести взгляд от его сосредоточенного лица, хотя молча ругала себя, что пялиться на людей неприлично, но Хоран же даже не обращает на меня внимание, поэтому я могла наслаждаться рассматриванием родинок на его шее спокойно. В голове внезапно всплыл его вчерашний отчаянный поцелуй, и захотелось снова ощутить вкус его губ, потому что я была слишком напугана и рассержена тогда, чтобы запомнить его. Но зато его слова звучали эхом в голове, будто он произносил их прямо сейчас. «Дура, Сильвия, о чем ты вообще думаешь? Этот парень ненавидит тебя больше чем мать и отец вместе взятые, так что даже не пытайся надеяться, что когда-нибудь еще сможешь почувствовать его горячее дыхание на своей щеке». – Подсознание в открытую смеялось надо мной, и от этого хотелось плакать, потому что даже мой внутренний мир отвернулся от меня.
***
- Если я получу хорошую отметку, то с меня вечеринка! – устало рассмеялся Хоран, садясь на подоконнике, готовясь к обратному карабканью по стене. – Ты не могла сказать раньше, что мы еще не проходили ту задачу? Я думал, что мой мозг взорвется!
- Я не люблю вечеринки, Найл. Да и твоя оценка зависит только от тебя самого. – Я придерживала створку окна, чтобы свежий ветер случайно не сдвинул ее и не прищемил пальцы парню.
- Но ведь ты же занимаешься моей подготовкой! Не принижай своих достоинств,
глупышка. – Стоило мне услышать это знакомое слово из его уст, как внутри что-то колыхнулось, заставляя румянец появиться на моих щеках. А Найл тем временем захохотал, болтая ногами в воздухе. – Я чувствую себя чертовым Ромео. И только попробуй кому-нибудь рассказать, что я лазил к тебе через окно.
- Чтобы потом вновь ощущать на себе странные взгляды? Ну уж нет! Я не буду об этом говорить не под какими угрозами! – Ответила я парню, пока он спускался вниз, от чего Найл засмеялся снова, чуть не свалившись с лозы.
- Пожелай мне удачи на завтрашнем зачёте! – Крикнул Хоран, отряхивая брюки от зацепившихся листочков декоративного винограда.
- Удачи! – Я выполнила его просьбу и помахала вслед рукой убегающему парню, который скрылся за поворотом спустя минуту. Я посчитала этот жест идиотским и вновь подумала о том, как я теперь буду смотреть ему в глаза.
