Закрытая зона.

– Ты что-то хотел? – улыбнулся Исин, мнущемуся у входа Сехуну. – Ну же, Сехун-и, что ты как не родной? – приобнял младшего Джунмён. – Я за столь короткий срок перевернул весь привычный режим этого места. – Это же хорошо. Нам давно не хватало глотка свежего воздуха, – ответил директор. – Ты заставил «закрытую зону» дышать. Это многого стоит. – Да, но мне так неудобно. Я знаю, что над вами есть министерство, а своим поведением привлекаю к школе больше внимания, но сегодня, эти люди… – Ты сделал всё правильно, а с Юнсу мы как-нибудь сами разберёмся, не переживай. – Я ведь снова пришёл с просьбой, – опустил взгляд О. – В помещениях корпуса сыро, есть насекомые, гуляют сквозняки. Если комнаты мальчиков ещё содержатся их хозяевами в порядке, то на остальные помещения без слёз не взглянешь. – Что ты предлагаешь? – Мы с Кёнсу-хёном хотим провести в корпусе небольшой косметический ремонт.       Исин хотел было что-то сказать, но Сехун опередил его. – Я знаю, что министерство не разрешит, мы готовы сами всё оплатить, от вас я прошу лишь поддержки. – Се, ты так отчаянно борешься за них, это похвально, – обнял младшего Исин. – Я готов помочь тебе, всё-таки моё состояние побольше ваших будет. – Да и я чем смогу, помогу, – потёр руки Джунмён.       Сехун с благодарностью посмотрел на старших. – Ты думал, мы откажемся? – спросил Чжан. – Я… я думал, что своим самоуправством могу навредить вам. Ведь с теми людьми шутить нельзя. Сперва обследование, потом ссора с Юнсу, теперь ремонт. – Наша задача – сплотить ребят, а совместная работа этому очень способствует. – И ещё… – тихо спросил Сехун. – Можно, они хоть раз в день будут выходить на улицу? Они ведь как цветы, они чахнут без солнца. – Я поговорю с Чанёлем о возобновлении занятий на свежем воздухе.       При упоминании Пака, Джунмён и Сехун напряглись. – Вы всегда будете так на него реагировать? Он ведь… – Он считает Бэкки шлюхой, – возмутился Сехун. – Он воспользовался им. – Он не хочет ничего слышать, министерство запудрило ему мозги. Он пропил себя, того, каким я знал его много лет назад, он равнодушное чудовище. Как ты представляешь его рядом с тем же Бэкхёном? Чанёль задавит их своим презрением. – Но мы должны попытаться его спасти. – Он не хочет… – Се, я знаю, что ты переживаешь за Бэкки, но я… Я верю в Чанёля, они ещё будут счастливы. – Но, пап… ой, простите.       Младший смутился. Исин улыбнулся, обнимая Се. – Сынок, поверь мне, всё будет хорошо. Ты же сам понимаешь, что Бэкхён ни с кем кроме Чанёля счастлив не будет. Они истинная пара, Чанёль сегодня ночью неосознанно признал Бэкки и продолжает это делать.       Исин поймал мужа за руку и подвёл их с Сехуном к окну. Младший невольно открыл рот, а Джунмён усмехнулся.       Пак Чанёль стоял возле одного из окон «закрытой зоны» и украдкой заглядывал внутрь, где сейчас ребята усердно изучали математику. Ну, как усердно, Тао задумчиво смотрел в одну точку, Чен и Кай, что-то бурно обсуждая, записывали ноты в тетрадь. Крис читал журнал, нервно поглядывая то на часы, то на своего омегу. Лухан выглядел измученным, красные щёки, взмокшая чёлка прилипла ко лбу, но он старался держаться и слушать учителя, а Бэкхён же просто спал, сложив голову на руки и едва шевеля губами.       Взгляд Чанёля был устремлён на омегу, стоило мальчишке чуть шире приоткрыть губы, как альфа нервно сглатывал, а когда Бэкхён морщился во сне, Пак неосознанно повторял за ним. – Дайте ему время, – улыбнулся Исин. – Я верю в этого альфу. Я думаю, что он станет хорошим мужем и замечательным отцом. – Кстати, – замялся Сехун. – Что мы будем делать, если Бэкхён, действительно, забеременеет? – Любить его, баловать, помогать, поддерживать, – говорил спокойно Джунмён. – А министерство? – Им не обязательно об этом знать, – пожал плечами Чжан. – Но вокруг столько их людей, – грустно сказал Сехун. – Я надеюсь, что к тому времени, как министерство узнает о положении Бэкхёна, Чанёль уже будет готов защитить своего омегу. – Почему-то хочется тебе верить, – улыбнулся Джунмён, обнимая Сехуна и Исина. – Вера – единственное, что нам остаётся, – ответил Исин. – Вы так мило смотритесь вместе, – послышался голос в дверях. – Словно настоящая семья.       Кёнсу несмело вошёл в кабинет. – Мы и есть семья, – ответил директор. – Одна большая семья, что сейчас борется с врагом, пытающимся вклиниться в нашу жизнь. – Что-то случилось, Кёнсу? Ты выглядишь расстроенным. – Что-то с Чонде? – спросил обеспокоено Сехун. – И да, и нет, – тихо начал До. – Тут дело скорее в Минсоке. Он отвергает Чена, тот нервничает, оживают старые травмы. Я боюсь, что однажды просто произойдёт сбой и…       Кёнсу тихо всхлипнул. – С твоим братом ничего не случится, – ответил Джунмён, поймав на себе удивлённый взгляд Кёнсу. – Вы… – У стен тоже есть уши, Кённи, – ответил Исин. – Особенно в «закрытой зоне», но будь спокоен, эти уши принадлежат к числу тех, кто верен нам. В этой школе существуют люди, что желают мальчикам добра. – Я, Син, Сехун, господин Сон и его муж, ты, Минсок, Чанёль – все мы здесь с одной целью – защитить этих детей от мира, что ополчился против них. – Но Чанёль…       Исин, Джунмён и Сехун переглянулись и засмеялись. – Вот же кретин, Пак Чанёль, у всех успел подпортить мнение о себе, – улыбнулся Джунмён. – Надо что-то менять. – Устроим ему весёленькую жизнь? – спросил Сехун. – У тебя есть предложения, сынок? – Думаю, что есть, папочка.       Кёнсу непонимающе смотрел на смеющуюся «семейку» и думал о том, что они были бы идеальны, если бы не одно «но». – Исин-ши, а кем вам приходится Тао? – этот вопрос мучил До с первого дня работы в школе. Слишком уж сильно старший переживал за этого мальчишку. Подолгу сидел у его кровати, старался держать себя в руках, но Кёнсу отчётливо видел застывшие слёзы. – Откровенность за откровенность. Я признаю, что Чен – мой брат, а Джонин – мой альфа. Я здесь ради них, а вы? Тао… – Мой сын, – ответил Исин, почувствовав, как рука Сехуна медленно гладит его по спине, успокаивая.       Кёнсу не верил своим ушам, он, конечно, догадывался, но… Тао был чем-то похож на Чжана, а поведение Исина рядом с ним говорило о многом. Теперь До не мог отвести восхищённого взгляда от старшего омеги, не каждому дано пережить то, что пережил их директор. – Это долгая история, у нас сейчас нет на неё времени. Мы должны бороться до победного конца. – Да, вы правы, – кивнул Кёнсу. – Всё ещё будет хорошо. – Кёнсу-хён, можно сегодня я пришлю к тебе Ханни, он жаловался на слабость и головную боль. Это не течка, я уверен. Боюсь, что сквозняки и его вчерашняя истерика ослабили организм, и он простудился. – Кстати, да. Из-за чего вчера Ханни рылся в мусоре? Шихён-ши сказал, мальчик был разбит. – Юнсу… – Сехун поморщился. – Вчера, убираясь в комнате Лу, он собрал все игрушки мальчика и выкинул на помойку. Эти вещи были очень дороги Ханни. – Вот же беспредельщик, – возмутился Исин. – Теперь у меня будет делом принципа выпихнуть этого зазнайку Юнсу. Пусть только снова даст повод.       Чанёль продолжал наблюдать за спящим Бэкхёном через окно, он очень надеялся, что его не заметят. Просидев в своей комнате почти весь день, он много думал. Рука то и дело тянулась к бутылке коньяка, что всегда стоит на кухне, но альфа сдерживал себя, вспоминая слова Джунмёна о том, что он пропил всё на свете. Возможно, старший был прав.       Чанёлю было горько осознавать, что последние несколько лет, он только и делал, что забывался в объятиях бутылки. И вот, как, оказалось, остался совсем один. Даже Мён, что столько лет поддерживал и был рядом, сегодня смотрел так, что Паку захотелось исчезнуть навсегда, а Сехун…       Глаза, наполненные презрением, и те страшные слова. Альфа понимал, что они до сих пор звучат в его голове: «Ты никогда не увидишь ни Бэкхёна, ни сына», – повторял голос О, а Чанёль сжимался от боли.       Он ведь, и правда, не подумал о том, что этот его порыв может дать начало новой жизни. Он был ослеплен, а что теперь?       Альфа втянул воздух, сквозь приоткрытые окна, даже из своего убежища он мог различить запах своего омеги, что сейчас так гармонично смешался с его собственным. Это было столь идеальное сочетание, что под рёбрами сердцу становилось тесно, и оно готово было выпрыгнуть. Может, и правда, стоит приглядеться к этому мальчику? Принять его таким, какой он есть, таким, каким создал его Бог, для Чанёля ведь создал, но как? Как вытеснить из сознания тот год, за который он научился ненавидеть своего омегу?       Чанёль ещё раз сделал вдох и замер под пристальным взглядом карих глазок. Они смотрят напугано, и альфа снова проклинает себя.       Бэкхён не может шевельнуться, он боится, что кто-нибудь заметит альфу, и тогда Чанёлю снова достанется. Омега видел, как утром Сехун отчитывал Пака, как смотрел на любимого Джунмён, но Бён не винил Чанёля ни в чём, нет, всё же было так прекрасно. Омега ещё никогда в жизни не испытывал такого счастья. Пусть почти год Чанёль только оскорбляет, но вчера альфа любил его. Бён знал, он почувствовал это, а теперь, наблюдая, как теряется под его взглядом Пак, хотелось радостно завизжать. Губы невольно дёрнулись, а дыхание Чанёля участилось.       Альфа не верил своим глазам, Бэкхён улыбался ему? Человеку, который причинил ему столько боли? Пак снова услышал участившееся биение своего сердца и словно растворился от этой несмелой, но такой искренней улыбки. – И чего это мы тут делаем? – услышал альфа голос Кёнсу.       Чанёль увидел, как глазки Бэкхёна испуганно забегали от него к доктору. Паку стоило больших усилий отвернуться от окна и посмотреть на оторвавшего его от подглядывания Кёнсу. – Решил прогуляться, – выдал Чанёль первое, что приходит в голову. – Под окнами «закрытой зоны»? – сделал удивлённое лицо омега. – Мне казалось, что тебя и под страхом смерти сюда не затащишь. – Ну, почему же… – Ладно, дело твоё, я тебя по другому поводу искал…       Чанёль удивлённо посмотрел на До. – Я провёл небольшое исследование и пришёл к выводу, что твоих занятий в школе слишком мало. А между тем, организмы детей чахнут без нормальной дозы кислорода, солнечного света и полезной нагрузки. Особенно страдает от этого «закрытая зона». – Что ты имеешь в виду? – насторожился Чанёль. – Я подумал, и мы решили, что пора возобновить твои занятия у студентов закрытого корпуса. Подвижные игры на воздухе будут им полезны. – И Джунмён с Сехуном согласились на это? – усмехнулся Чанёль. – А они здесь при чём? Это наше с директором решение. С завтрашнего дня ты начинаешь заниматься с ребятами. Думаю, что двух часов в день будет достаточно.       Чанёль сжал кулаки, он уже предвидел бурю, что ожидает его, но сердце, как бешеное твердило ему, что всё правильно, он должен пройти через это, потому что только так он сможет понять, что ему нужно в жизни, и сможет ли он вылезти из того болота, в которое втянул себя сам. – Хорошо, – кивнул альфа. – Я буду заниматься с этими детьми, но предупредите их о том, что моё терпение не железное, и если они будут выходить за рамки дозволенного, я тоже молчать не буду. – Об этом скажешь им сам, надеюсь, вы сможете найти общий язык.       Кёнсу пошёл в сторону медицинского корпуса, но остановился и, усмехнувшись, добавил. – Это твой последний шанс, Пак Чанёль. Последняя возможность быть с ним, видеть его, дышать им. Если ты продолжишь мучить его, тебе придётся искать другую работу.       Чанёль в шоке распахнул глаза, а Кёнсу уже скрылся в здании. Альфа обернулся в сторону класса. – Чёрт! – прошипел он, понимая, что занятие закончилось, и мальчики уже разошлись.       Альфа направился в сторону административного корпуса, ему нужно было поговорить с Исином. У самого входа Чанёль замедлил шаг, а что он, собственно, скажет директору: «Простите, но я не могу работать в «закрытой зоне», потому что там учится и живёт мой истинный омега?» Бред. Пак помотал головой. Нужно было найти более весомый аргумент, но у него его не было. Послышались шаги, и на Чанёля вышел недовольный Джунмён. – Ты… вот ты-то мне и нужен, – сверкнул глазами Ким. – Я не стал спорить с мужем, но его решение мне не нравится. Запомни, я буду следить за тобой, и если из-за тебя мой племянник обронит ещё хоть одну слезинку, я не посмотрю на то, что мы когда-то были друзьями. Я уничтожу тебя, Пак Чанёль.       Младший поёжился от холодного взгляда Джунмёна, что сейчас обошёл его и направился в сторону учебного корпуса. Чанёль медленно сполз по стене, хватаясь за голову. Уже сейчас он понимал, что его ждут весёлые денечки. – Ты уверен, что это только припугнет их? – послышался настороженный голос из-за угла. – А то, метод действенный, стоит добавить всего горсточку, и они ещё долго будут вспоминать нас. Мы должны поставить этого выскочку на место. Эта штука слабенькая, не бойся.       Сердце Пака ускорило ход, он медленно поднялся на ноги и заглянул за угол, замечая Юнсу и пару бет-охранников. – А как мы сделаем это? – спросил младший бета. – Я уверен, что Минсок сегодня не сунется в «зону», отправив с вами кого-нибудь из своих помощников. Отвлеките мальчишку и дорога открыта. А пока они в столовой, я подкину О вот это.       Омега покрутил перед сообщниками каким-то пузырьком. – Все тут же подумают на него, и он вылетит отсюда как пробка.       Беты довольно закивали, а Чанёль пытался вспомнить, где он раньше видел такой пузырек. – Ладно, расходимся, – сказал старший бета. – Сегодня эти твари получат своё.       Мужчины пошли в разные стороны, а Чанёль продолжал стоять в своём укрытии, усердно думая о том, что он только что видел.       Сехун вернулся в корпус, когда занятия подошли к концу. Тао, Джонин, Чен и Бэкхён устало плелись из аудитории, из которой минут пять назад вышел довольный физик. – Как прошёл день? – улыбнулся О своим студентам, поймав Чонде за подбородок и разглядывая заклеенное пластырями лицо. – Сносно, – прошипел Чен. – Иди в мою комнату, – сказал Сехун. – Кёнсу там какие-то мази передал, будем тебя лечить. – А почему это в твою комнату? – возмутился Тао. – У него что, своей нет? – Нет, потому что теперь в ней живёшь ты, – ответил, не глядя на альфу, Сехун. – В смысле? – подал голос Кай. – Что не так? – К чему такие перемены? – удивился Бэкхён. – Комната Чена и Кая дальше от твоей, да, Хунни? – зло прошипел Тао. – Какой ты догадливый, – ответил О. – Кстати, где Крис и Лухан? – Лу стало плохо, – взволнованно сказал Бён. – Он убежал в ванную, а Крис…       Послышались шаги, Сехун обернулся, замечая Ифаня, который вёл под руку своего омегу. В глазах альфы было столько беспокойства, что Сехун невольно улыбнулся. – Ханни, ты как? – спросил О, потрогав лоб младшего. – Нормально. – Это ты называешь нормально? – возмутился Крис. – У тебя жар, тебя выворачивает, и это, по-твоему, нормально? – Что ты завёлся? Когда тебе до меня было дело? – Хань… – Что? – резко спросил омега. – Сколько можно? Ты уж определись, дорогой, нужен я тебе или нет, спасти ты меня хочешь или желаешь мне сдохнуть где-нибудь под забором.       Ву растерялся. – Так, успокоились оба. Крис, проводи Лухана к Кёнсу. Он ждёт вас. – Но… – Иди, я договорился с охраной.       Альфа подхватил под руку омегу, что с трудом стоял на ногах, и пошёл к выходу. – Так, теперь с вами, – Сехун посмотрел на младших. – Чен – в мою комнату, Бэкки – в свою, Кай и Тао – в свою. Встретимся за ужином.       Ребята начали с неохотой расходиться. – Нет, что он себе позволяет? – возмутился Тао, плюхнувшись на кровать Чонде. – Выселил меня, а сам повёл в свою комнату чужого альфу. – Хён, ну, ты же сам сказал, что вы не можете быть вместе, – осторожно начал Джонин. – Вот он и старается быть подальше. Хотя и это расстояние слишком мало для истинных пар. Я своего омегу, вон, и в соседнем корпусе чувствую.       Тао поднял на младшего удивлённый взгляд, впервые замечая, как краснеют щёки Ким Джонина. – Ой, – выдал Кай. – Кёнсу меня убьёт, но раз уж мы решили, что будем всё друг другу рассказывать, то не вижу смысла этого скрывать. – Не тюрьма, а дом свиданий, – засмеялся Тао. – Ты и Кёнсу, я и Сехун, Крис и Лухан, Чонде и Минсок… – Чанёль и Бэкхён, – неуверенно сказал Джонин. – Что?! – вылупил глаза старший. – А ты что, не почувствовал? – Подожди… Корица… – Тао стукнул себя по лбу. – То есть… да кем себя возомнил этот кретин. Как он посмел, да я его… – Я люблю его! – крикнул, стоящий в дверях Бэкхён.       Омега вошёл в комнату, устроившись рядом с Джонином, который тут же сгрёб младшего в охапку. – Сколько я должен это повторять? Что бы он ни сделал, что бы ни сказал, я всегда буду его любить. Он – мой альфа! – Бэкки, – ласково сказал Тао, опускаясь перед омегой и взяв в свои руки младшего. – Это же безумие. – Пусть, – ответил Бен, чувствуя крепкие объятия Джонина и тепло рук Тао. – Я не могу, да и не хочу от него отказываться. Я всегда мечтал о таком альфе: высоком, сильном, красивом. У него же ослепительная улыбка, вы видели же, да? А уши, такие забавные, а глаза? Я готов тонуть в этих глазах. Он может быть таким нежным, но в то же время каждое его слово – пощёчина. Хотя… Я ведь заслужил. – Бэкхён-и, сколько раз нам нужно повторить о том, что ты ни в чём не виноват? – тихо сказал Джонин. – Тот ублюдок получил по заслугам. Будь я на месте Чанёля, я бы уже давно добил ту тварь. – У Пака есть одна слабость, – задумчиво сказал Тао. – Думаю, что с помощью неё им и манипулируют. Нужно что-то очень серьёзное, чтобы вытащить его из пьяного дурмана. – Ребёнок? – спросил Бён. – Возможно, но ты сам-то готов к этому? – улыбнулся Джонин. – Я на всё готов, если вы будете рядом. – Мы будем, обещаю, – ответил Тао, подарив ладошкам Бэкхёна по лёгкому поцелую.       Омега смутился, альфы засмеялись. – И что ты намерен делать? – спросил Сехун, покрывая синяки Чонде мазью. – Ты о чём? – поморщился альфа, но тут же почувствовал прохладное дыхание на ране. – Я о Минсоке-хёне, – ответил омега, продолжая дуть на ранку. – А что я могу? – нерешительно начал Чен. – Он считает меня ребёнком. Он уже обжёгся однажды, разве я могу убедить его в своей надёжности? У меня проблемы со здоровьем, с законом, с жильём, да и вообще моё будущее так шатко. Он заслуживает лучшего. Я признаю, что не смогу больше и дня без него, но я согласен быть только тенью. – Не думал, что Ким Чонде так легко сдаётся, – усмехнулся Сехун, откладывая мазь. – Ещё пару дней назад ты был уверен в своей неотразимости. – Здесь другое, Се, я боюсь сделать ему больно, понимаешь? Сегодня я видел его слёзы. Знаешь, как каждая слезинка омеги режет по сердцу его истинного альфы? – Что-то сомнительно звучит, – выдохнул Сехун. – Альфа, не чувствующий своего омегу, это миф. Альфа, игнорирующий боль или слёзы своего омеги, либо безумец, либо самоубийца. Это в крови, понимаешь? Порежь палец, и твой альфа тут же почувствует это. – Да прям? – Не веришь? – удивлённо спросил Чонде. – Если пара признала друг друга, она связана крепкими узами навсегда. Джонин за те полтора года, что Кёнсу искал нас, чувствовал каждую истерику своего омеги. Он плохо спал, он повторял имя брата во сне, а утром рассказывал мне о том, что скоро сойдёт с ума. – Не все альфы готовы признавать эту связь, – грустно сказал Сехун. – Если ты хоть раз вдохнул запах истинного, нет пути назад, хочешь, докажу? – Что…       Сехун не успел опомниться, как Чен разбил стоящий рядом стакан и полоснул им по ладони омеги. О в шоке смотрел на сочащуюся кровь, в то время как дверь распахнулась, и в комнату вбежал напуганный Тао. – Чёрт, Се, ты не можешь быть аккуратнее? – причитал брюнет, поймав омегу за руку и кинув злобный взгляд на Чонде. – А ты куда смотрел?       Чен незаметно бросил осколок к остальным и невинно улыбнулся. – Иди к чёрту, Ким Чонде, – прошипел Тао, пытаясь остановить кровь на ладони Сехуна, что сейчас шокировано смотрел на своего альфу. – Уже бегу, – ответил Чен, подмигнув омеге.       Ким вышел из комнаты, встретившись с подозрительным взглядом Джонина. – Что?! – Странно всё это, – пожал плечами Кай. – Снова экспериментируешь? – Им нужно было поговорить.       Бэкхён непонимающе смотрел на старших. – О чём вы? – Чен вот так же мирил нас с Кёнсу, – ответил Джонин. – Знал же, что если Кённи будет больно, я вернусь. У Кёнсу даже несколько шрамов осталось. – А я не виноват, что вы так часто ссорились, – засмеялся Чонде. – Слёзы брата делали меня слабым. Он умолял найти тебя, а это был самый действенный метод. – А мой альфа меня не чувствует, – грустно шепнул Бён. – Твой альфа, прости, конечно, больше напоминает самоубийцу, – пожал плечами Чен. – Знаешь, с каждым тем ударом по тебе, он причинял невыносимую боль себе. Он просто псих, Бэкхён-и. – Неправда, – злился омега. – У него была трудная жизнь, и он… – Решил покончить с ней, используя тебя.       Омега напугано посмотрел на Чонде. – Не пугай его, хён. Мы не можем знать наверняка, что на уме у той шпалы. Возможно, есть ещё способ спасти их обоих.       Чонде пожал плечами, обнимая зависшего Бэкхёна. – Всё будет хорошо, малыш.       Сехун внимательно наблюдал, как Тао обрабатывал его порез. – Почему ты здесь? – сорвалось с губ омеги. – Тебе было больно. Альфа должен защищать свою пару. – Ты чувствуешь только физическую боль? – Я чувствую всё, и мне в очередной раз хочется исчезнуть, ведь именно я являюсь причиной твоей боли. – А ты не думал, что если ты исчезнешь, мне будет ещё больнее? – Но я ведь этого уже не почувствую. – Эгоист, – оттолкнул от себя альфу Сехун. – Не хочу тебя видеть, убирайся. Ты мне не нужен, я справлюсь без тебя. Беги к своему дорогому отцу. Он растоптал своего омегу, и ты, давай, повторяй за ним… – Откуда… – хлопал глазами Тао. – Откуда ты знаешь это, Се?       Омега прикусил губу, он сболтнул лишнего и сейчас, наблюдая за растерянностью Тао, сердце больно сжималось. – Се, ты знаешь что-нибудь о папе? – схватил омегу за плечи младший. – Ты знаешь, где он? Он жив, Се? С ним всё хорошо?       Сехун видел слёзы в глазах напротив, Тао сейчас выглядел, как потерянный ребёнок. – С ним всё хорошо, – не выдержал Сехун, обнимая альфу. – Тогда почему… – начал было младший, но тут же отстранился от омеги. – Он боится меня, он думает, что я такой же, как отец?       Сехун молча притянул младшего обратно. – Он долго искал тебя, он любит тебя очень, но считает, что он тебе не нужен. Что за столько лет, что вы жили в разлуке, ты забыл его. Что отец внушил тебе, что он предал вас… – Нет, Се, скажи ему, что я люблю его, что я многое бы отдал, чтобы снова обнять его. Эти годы стёрли из моей памяти его лицо и его запах, но я помню его руки, крепкие объятия. Его любовь, если бы он был со мной…       Омега чувствовал слёзы Тао, что пропитали его футболку, куда делся суровый альфа, что ещё десять минут назад метал молнии?       Лёгкий ветерок донёс до Сехуна аромат ландышей. Омега улыбнулся, интересно, Исин слышал все слова своего сына? Вспомнились слова старшего о том, что в «закрытой зоне» у всех стен есть уши. – Тао, – осторожно начал О. – Если твой отец узнает обо мне и о том, что твой папа жив, он не оставит нас в покое, пока не уничтожит. Ты должен сделать этот чёртов выбор.       Альфа отрицательно замотал головой, но сильнее вцепился в футболку омеги, в тот миг Сехуну показалось, что сердце альфы свой выбор сделало, дело осталось за разумом.       Минсок сидел у окна на кухне и тихо вздыхал. История Чонде тронула его, но свои раны болели сильнее.       Шум кастрюлек, ложек, тарелок немного успокаивал, ведь любой человек, занимаясь любимым делом, преображается. Смешивая ингредиенты десерта, он думал о том, что, наверное, сейчас лучше побыть немного в стороне. Он не знал, как вести себя при Чонде, нужно было время всё обдумать и ему и его альфе.       Минсок помотал головой, когда это он успел признать его своим? – Эй, Сухёк, – обратился Ким к одному из своих помощников. – Да, Минсок-ши, – поклонился младший омега. – Я что-то не очень хорошо себя чувствую, ты не мог бы подменить меня и отвезти ужин в «закрытую зону»? – В «закрытую зону»? – испуганно переспросил младший. – Чего вы все боитесь-то? – недовольно пробурчал Ким. – С тобой охрана пойдёт. – А, ну тогда ладно.       Мин собрал все нужные кастрюльки на тележку, вспоминая, что именно с неё всё и началось. – Хорошенечко всё перемешай, и если ребята попросят добавки, не жадничай, понял?       Младший кивнул и покатил тележку во двор, где к нему присоединились охранники. Мин наблюдал через окно, как беты изучали содержимое кастрюлек, омега фыркнул и отвернулся, до чего же ему были противны эти правила. Выдохнув, Минсок пошёл распорядиться насчёт остального ужина. Но в дверях столкнулся с поникшим Паком. – Ты здесь? – спросил Чанёль, проходя на кухню. – Я мог бы задать тебе тот же вопрос, что ты забыл на моей кухне? – Я… – растерялся альфа, он ведь и сам не понял, как пришёл сюда. – Хотел поговорить. – О чём? – удивился Ким. – Скоро выходные, может, съездим куда-нибудь, развеемся, по твоему виду можно сказать, что тебя тоже достали эти стены.       Минсок хлопал глазами. – Ты приглашаешь меня на свидание? – с сомнением спросил омега. – Ну, как бы да, – почесал затылок альфа. – Не думаю, что это хорошая идея, – серьезно сказал Ким. – Моему альфе это не понравится. – Какому альфе? – насторожился Чанёль, пытаясь уловить на омеге новый запах.       Ким отвёл взгляд, он ведь и сам не разобрался ещё, но в голове всплыла сцена, где его уже укорили за излишнее внимание Чанёля. Признаться, было приятно осознавать, что тебя ревнуют. – Прости, Чанёль, но я, действительно, встретил своего альфу, мы пока не так близки, но не хотелось бы начинать отношения со лжи.       Пак улыбнулся, с одной стороны ему было радостно, что у его друзей налаживается личная жизнь, а с другой… Он ведь снова остался один на один с преследующими его мыслями о Бэкхёне. – Ты, Чанни, не обижайся, – сказал омега, поднимаясь и направляясь к двери подсобки, откуда тянуло холодным воздухом. – Ты бы определился уже. Ты мечешься от одного омеги к другому, это неправильно. У них у всех есть альфы, пойми, что таким поведением ты рушишь благополучие истинных пар. Вот встретишь своего омегу и… – Подожди, – замер Чанёль, наблюдая за Кимом, что сейчас закрывал дверь подсобки.       Минсок обернулся и сглотнул, заметив немного ошалелого и бледного альфу. – Мин, что это за пузырьки? – прохрипел Чанёль.       Омега перевёл взгляд туда, куда смотрел Пак. – Яд, помогает избавиться от крыс, – ответил Ким. – Ты хранишь яд на кухне? – прорычал Чанёль, а омега испуганно попятился. – Это вообще-то специальное помещение для хранения химикатов, к тому же этот яд практически безвреден для людей, если знать, как им пользоваться…       Чанёль подскочил и побежал к выходу. – Чанни, что происходит? – последовал за ним омега.       Пак, не замечая ничего вокруг, нёсся в сторону закрытого корпуса, сердце готово было выпрыгнуть из груди, ведь именно такой пузырек он видел в руках Юнсу. Пролетев мимо опешившего охранника, Чанёль влетел в столовую. – Никто ничего не ест! – крикнул он, выбивая из рук Бэкхёна ложку и хватая омегу за плечи. – Ты же не ел, скажи мне. Ты не успел ничего съесть? – Нет, Чанни, – напугано ответил младший. – Господи, успел, – выдохнул альфа, прижимая Бёна к себе. – Чанёль! – строго начал Сехун. – Что происходит? – Юнсу в сговоре с вашей охраной, они подсыпали в ужин яд, – ответил Чанёль. – Не знаю насколько он сильный, но… – Откуда ты знаешь? – появился в дверях запыхавшийся Исин. – Я случайно подслушал их разговор, – ответил Пак, чувствуя, как дрожит в его руках омега. – Не верите, проведите анализ, но, по-моему, бегство вашей охраны говорит само за себя. – Чёрт! – сжал кулаки Исин, понимая, что беты, действительно исчезли. – Они не могли далеко уйти.       Минсок, стоящий в дверях, медленно пополз по стене вниз. – Минни, – подлетел к нему Чен. – Мин, родной, всё хорошо, успокойся. Ты ни в чём не виноват, понял?       Альфа сгрёб старшего в охапку и осторожно поглаживал его по спине. – Если бы с вами что-то случилось, я бы умер, – шептал Минсок, уткнувшись в грудь своего альфы. – Господи, почему он… – дрожащим голосом сказал Сехун, он ведь уже поднёс ложку к губам. – Сегодня вы задели его самолюбие, – ответил Тао, разжимая побелевшие пальцы омеги, что ещё сжимал столовый прибор. – Он решил отомстить. – А если бы кто-нибудь пострадал? – шептал О, прижимаясь к альфе. – Я напишу на них жалобу в министерство, – хрипло проговорил Исин. – Они должны быть наказаны.       В столовую вбежали Джунмён и Кёнсу. – Беты и Юнсу задержаны, – отчитался перед директором Мён. – Завтра утром отвезём их в министерство. – Я сейчас возьму на анализ содержимое кастрюль, – сказал Кёнсу, сжимая руку Джонина. – Сухёк, – обратился Минсок, к зависшему омеге. – Ты не заметил ничего странного? – Ну, – растерялся младший. – Когда они осматривали кастрюли, я стоял в сторонке и смотрел на закрытый корпус. Признаться, жутковато было идти сюда.       Сехун усмехнулся. – А теперь я понял, что совсем не тех людей я боялся. – Так, ребята, собирайтесь, – сказал Исин. – Поужинаете в общей столовой.       Джонин, Чонде и Тао удивлённо смотрели на директора. – Что? – улыбнулся Исин. – Давайте, топайте и омег своих прихватите. Чанёль-и, тебя это тоже касается.       Альфа кивнул, несмело отодвигаясь от Бэкхёна и пряча взгляд. – Идём, – сказал Пак, взяв Бёна за руку, и повёл к выходу.       Исин, Кёнсу, Сехун и Джунмён переглянулись. – А я что говорил? – довольно шепнул Чжан. – Ну, чего застыли? – улыбнулся Джунмён. – Ужин стынет, да, Мин? – Ой, точно, Сухёк, беги вперёд, вели накрывать столы. – Хорошо, хён.       Парень убежал. – Идём, горе моё, – улыбнулся Минсок, потянув Чена к выходу. – Почему горе-то? – надулся младший. – Ты себя в зеркало видел, на счастье ты что-то несильно смахиваешь, – засмеялся повар. – Я постараюсь исправиться, – улыбнулся в ответ Чонде.       Парочка вышла из столовой. – Кённи, а Крис и Лу у тебя в корпусе? – поинтересовался Кай, повиснув на своём омеге. – С Ханни что-то серьёзное? – Продуло вашего Ханни, основательно так, – терпеливо ответил До. – И слезь с меня, сколько раз можно повторять, что я не люблю… – Любишь, Кённи. Любишь… – хихикнул Кай, убегая к выходу. – Признай уже это. – Чертёнок! – крикнул вслед младшему До. – Я в лабораторию. – Идёмте, – сказал Исин, посмотрев на Се и Тао, что сейчас крепко держались за руки.       На душе было так хорошо, он не хотел подслушивать разговор сына с его омегой, но услышав слова Тао, он не смог сдвинуться с места. У них с Джунмёном было много потайных мест, они не могли оставить «закрытую зону» без присмотра. Они в любой момент ждали провокаций от министерства, вот и патрулировали корпус каждые два часа. Так они пару раз предотвратили очередные попытки Тао проститься с жизнью. Не дали Чанёлю убить в гневе своего омегу, спалили Джонина, Чонде и Кёнсу. Видели слёзы Криса, истерики Лухана и Бэкхёна. Сегодня, впервые за эти годы, ноги Исина словно приросли к полу, сегодня он услышал то, что мечтал услышать на протяжении четырнадцати лет.       Чжан почувствовал объятия мужа, альфа видел, что с омегой что-то происходит, он был уверен, что Исин обязательно всё расскажет, а сейчас нужно позаботиться об остальных.       Сехун видел счастливые глаза старшего омеги и невольно улыбнулся, замечая на себе удивлённый взгляд Тао. – Что? – спросил альфа.       Сехун отрицательно помотал головой и потянул младшего к выходу, обгоняя «родителей». О уже не мог воспринимать их иначе, он верил, что его семья возродилась в этих людях. – Хунни, займи нам там местечко, – крикнул Исин вслед молодежи. – Хорошо, папочка! – ответил О, а потом заткнул поцелуем пытающегося что-то сказать Тао.       Альфе ещё рано знать о том, что его папа близко, Исин должен сам рассказать всё сыну.       В столовой стояла тишина, студенты и преподаватели с презрением смотрели на столик, за которым сидели обитатели «закрытой зоны». – Похоже, нам здесь не очень рады, – напряжённо сказал Чен.       Бэкхён, Джонин и Тао тоже были натянуты, как струны, даже присутствие рядом старших не успокаивало их. Они чувствовали, что любой из тех, чужих людей, готов вцепиться им в глотки. – Ешьте спокойно, – ответил Исин, погладив Бэкхёна по голове. – Они скоро привыкнут. – Что, значит, привыкнут? – насторожился Кай. – Я хотел сказать вам за ужином, но нас отвлекли, – пожал плечами Се. – С завтрашнего дня мы начинаем в корпусе ремонт, первыми на очереди столовая и учебные комнаты, поэтому вам некоторое время придётся обучаться и питаться в общем корпусе.       Бэкхён поёжился, а в глазах Джонина, Чена и Тао что-то сверкнуло. – Мы надеемся на ваше благоразумие, – заметил Джунмён. – Вы должны понять, что Исин и Сехун многим рискуют ради вас. – Мы понимаем, – ответил Чонде, – но и вы нас поймите, для тех людей мы твари, ничтожество, закрытое от общества. Если кто-то полезет ко мне или к кому-то из дорогих мне людей, я сидеть не буду. – Мы это уже поняли, – ответил Минсок, накладывая в тарелку Чонде побольше мяса. – Ешь давай, герой. Тебе витамины нужны. – Минни, я не маленький, – поморщился альфа. – Я знаю, можешь не напоминать, дай мне время с этим смириться, – ответил Минсок, отворачиваясь.       Чонде виновато прикусил губу. – С завтрашнего дня у вас возобновляются занятия физической культурой, – продолжил Исин, наблюдая за Чанёлем, что сидел молча, уткнувшись в свою тарелку. – Чанёль-ши согласился позаниматься с вами.       Младшие альфы синхронно усмехнулись. – Не надо на меня так смотреть, Кёнсу сказал, что это полезно для вашего здоровья, – сдержанно сказал Пак. – Ну, раз брат сказал, – пожал плечами Чен. – А мы будем заниматься только вшестером или вот с этими?       Чонде обвёл взглядом столовую. – А есть разница? – удивился Чанёль. – Ну, если вдруг кто-то начнёт приставать к Бэкки или Лу… – начал Джонин. – Кай… – надулся Бэкхён. – Что? Мало ли что на уме у тех… – Давайте решать проблемы по мере их поступления, – устало выдохнул Сехун. – Похоже, кому-то пора на боковую, – улыбнулся Минсок, наблюдая, как О умостил голову на плече Джунмёна.       Альфа улыбнулся, приобнимая младшего, Тао недовольно фыркнул. Исин засмеялся, поймав на себе удивлённые взгляды. – Не ревнуй ребёнка к отцу, – ответил Чжан, щёлкнув сына по носу.       Тао замер, этот жест был так знаком. Альфа внимательно разглядывал директора, который поднялся из-за стола и ходил по залу, наблюдая за студентами. – Он чувствует? – шепнул на ухо альфе О. – Возможно, – пожал плечами Мён. – Минсок прав, тебе нужно поспать. Иди, ты уже несколько ночей подряд нормально не спишь.       Сехун кивнул. – Я пойду, только загляну к Лу. – Мин, Чанни, проводите ребят? – посмотрел на старших О, уловив кивки, он пошёл в сторону выхода. – Сехун-и, – окликнул омегу Джонин, складывая на поднос тарелки с ужином и фрукты. – Ты не мог бы отнести это Кёнсу, а то он там, в своей лаборатории, совсем загнётся.       Омега улыбнулся, забирая поднос. – А вы, марш по комнатам.       Младшие поднялись из-за стола. Минсок и Чанёль последовали их примеру. – Спокойной ночи, – улыбнулся Исин, провожая младших и чувствуя крепкие объятия мужа.       Столовая почти опустела, оставив пару в непривычной этому месту тишине. – Тао что-то заподозрил, ты был сегодня каким-то другим, что-то произошло? – Мён-и, он любит меня, он все это время хотел меня найти, мой сын помнит обо мне… – Так может… – Нет, ещё рано, помни, что ещё есть Джихун. Хочу, чтобы Тао сам выбрал, по какому пути идти, выбрал разумом и сердцем, а не под влиянием эмоций. Джихун рано или поздно явится за ним, мы должны быть готовы встретиться с ним лицом к лицу. – Ты думаешь, ему хватит смелости заявиться сюда? – насторожился Джунмён. – У меня лучшая охрана… – Которая сегодня чуть не отравила несколько человек, – грустно выдохнул Исин.       Джунмён виновато опустил взгляд. – Только не вини себя, родной, – обнял мужа Чжан. – Никто не знал, что эти люди так поступят. – Нам повезло, что Чанёль вовремя сориентировался, иначе… – Мы бы не успели их спасти, – послышался дрожащий голос Кёнсу.       Джунмён и Исин посмотрели на омегу, что стоял в дверях. – Что… – В еде я нашёл совсем не то, о чём говорил Чанёль, это не порошок от грызунов, это цианид. Его концентрация огромна…       Кёнсу начал задыхаться. Исин и Джунмён кинулись к доктору. – Ты думаешь, Юнсу мог пойти на убийство? – Юнсу вряд ли, – зло сверкнув глазами, сказал Исин. – Есть более влиятельные люди, желающие мальчикам смерти. – Ты думаешь…       Исин уже не слушал, он нёсся к камере, где сейчас находился Юнсу.