A Word about Tuberculosis

Серый пейзаж проносится перед глазами с невероятной скоростью. Япония встретила теплой зимой. Со всех сторон Таканори окружают незнакомые люди. Они не подозревают о событиях, произошедших всего лишь неделю назад. И это хорошо. Лучше, нежели выслушивать сочувственные речи или громкие осуждения. И Мацумото никому не нужен вместе со своими проблемами, эмоциями, переживаниями... Сейчас он представляет себя человеком, который сливается с белыми стенами Синкансэна. Странное чувство. Таканори никогда не был человеком с большим количеством знакомых. Даже не помнит в своей жизни ни одного теплого разговора, ведь попросту не попадались такие люди, которым он мог бы доверять. А зачем ехать в это место, где парню пришлось родится, он тоже не понимает. Но есть некоторые вещи, что следует сделать. Мацумото не отваживается назвать его "домом". Поездка в пустоту. И он не ждет теплого приема. Даже снег кажется более горячим, чем голая земля. У Таканори нет места, где он почувствует себя в безопасности. В этом здании, где раньше жил с семьей, он предпочитал не появляться. Лучшим выходом было растеряно блуждать по узеньким улочкам, заходить в разные тихие места, пытаться усвоить спряжения иностранных глаголов и смотреть на звезды... А события давностью в несколько лет не всплывают в памяти такими красивыми, как можно было бы предположить. В памяти одна лишь тирания на фоне прекрасных пейзажей. Синкансэн замедляет свое стремительное движение. Нужная станция. Таканори поднимается со своего места у окна и готовится к выходу. Маленькая девочка с огромным леденцом в руке с замешательством смотрит ему вслед. - Нет, не надо, не смотри на меня, - прикрыв глаза, еле слышно шепчет Мацумото. В этот момент Синкансэн останавливается. Забавно, он один должен выходить из всех присутствующих в вагоне. Дверь открывается, и Мацумото выходит наружу. Несмотря на то, что зима относительно теплая, парень все равно ощущает холодный ветер, и по коже пробегаются мурашки. Он постоянно мерзнет. И часто жалеет о том, что оделся слишком легко. Растерянно обернувшись по сторонам, направляется отсюда подальше. И все же, интересно, почему та девочка так смотрела на него? Неужели все эти события в стихах описаны на лице? В какой-то момент Таканори становится жаль этого ребенка. Она наблюдала ходячее последствие еще одного кошмара во сне или наяву.

・ ・ ・

Ступеньки, ведущие вниз по направлению к набережной, кажутся серыми и холодными. Хотя Мацумото часто сидел здесь и думал о чем-то. Если оглянуться вокруг - встретишься с черными ветками, и все такое серое, но спокойное. Это место продолжает излучать спокойствие спустя столько времени. Таканори не был здесь несколько лет, занимаясь многими вещами в Токио. И там он останется, перенесет всю свою жизнь в это место. Холодный ветер шелестит о том, что парень совсем близко. Еще чуть-чуть - и он окажется рядом с таким знакомым домом. А на улице ни души. Так же, как и несколько лет назад. Таканори предполагает, что его не примут изнасилованным. Даже нормальным человеком. И могут не впустить в дом. Случиться может все что угодно. Парень даже удивляется тому, как мог жить здесь и такой жизнью, которая ему запомнилась. Такое впечатление, словно все было очень давно... Происшествие в Мексике заслонило все, как луна возникает перед солнцем во время затмения. И, также как и луну, Таканори неспособен был это проконтролировать. А самое главное - он не может понять, почему не смог. Это мучает так, что хочется забиться в угол и дрожать от переполняющих эмоций. Да, он прав. Жизнь не будет прежней. Теперь она, как надломленная палка, - раньше шла ровно, хоть и с мелкими изъянами, а теперь завернула в совершенно иное русло. Если Мацумото пытался стать лучше, будучи постоянно недовольным собой, то сейчас и не хочет. Все равно это останется вечным пятном, даже если все мечты будут исполнены, а цели достигнуты. Таканори ощущает свою неполноценность. Как он к себе относится? Со злостью и более критической оценкой. Но к тем, что сделали это, питает смешанные чувства. Мацумото сотни раз видел людей, злившихся на него, и не хочет выглядеть так же, уподобляясь им. И в то же время такое уродство непростительно! Виноваты все. Но больше всего - он сам... - ...Знаете, Уке-сан, мне не было страшно туда идти, но я чувствовал, что все закончится плохо. Любые встречи с родственниками заканчивались плохо, потому что меня даже слушать не хотят. Теперь я рассказываю обо всем Вам, и мне немного непривычно. Первый раз я говорил о своих мыслях без страха Сеньору Кампосу, сейчас - второй раз. И мне даже нравится это. - А сейчас у Вас тоже такие мысли появляются? - осторожно интересуется Ютака. - Разные мысли появляются. О себе, разных событиях, моей болезни, Вас, переводах, текстах, людях, книгах, фильмах, живописи, других странах. Большая часть моих мыслей заключается в душевных терзаниях. И ненависть для меня неоднозначна. Я смотрю на это чувство с разных сторон, и с некоторых оно кажется нормальным, но в то же время пугает меня. До сих пор не знаю, кого точно стоит или не стоит ненавидеть. Мне не нравится испытывать это к другим людям, но разве то, что я запрещаю себе делать это, не говорит о ненависти к себе? А также то, что я бью зеркала, проверяю тексты по сотне раз, и каждый раз меняю что-то. Тогда возникает вопрос, а не одно ли это и то же? Я готов обвинить себя во всем, но не знаю, насколько это справедливо. Справедливо то, что не вредит никому, но считаюсь ли я тоже? Способен ли я что-то значить? - Таканори говорит это с необычной легкостью в голосе, периодически посматривая на Ютаку, который все это время сидит рядом и выслушивает откровения-размышления... ...Мацумото стоит перед самой дверью. Он особенный лишь потому, что знает во всех подробностях о происходившем здесь ранее. Никто не знал. Все были знакомы лишь с оболочкой, не имея представления о горькой изнанке. Рука с опаской тянется к звонку. Таканори прикрывает глаза и... нажимает его. Раздается милая мелодия, медленно растворяющаяся в пустоте этого места. Шаги в прихожей настораживают парня. Бить или ругать его будет глупо и нелепо со стороны матери, ведь Мацумото уже давно не ребенок. А Таканори никогда не признавал, что простые слова способны задеть его и причинить боль. Щелчки замков не кончатся никогда. Удивительно, что дом заперт так тщательно. Дверь открывается, и перед ним оказывается невысокая женщина в светло-розовой кофте. Ее волосы аккуратно зачесаны назад и собраны в тугой узел. На шее скромное ожерелье, а в волосах несколько заколок с белыми цветами... - ...Я сильно растерялся, увидев ее, и не знал, что сказать... ...Таканори продолжает растеряно смотреть на нее, размышляя о том, действительно ли стоило приезжать сюда и звонить в дверь; как мать отреагирует на произошедшее с ним, и что он будет делать дальше. Снова проносится холодный ветер. - Таканори? - женщина начинает разговор первой, если это будет иметь форму разговора, а не крика, претензии, непонятных взглядов и жестов, даже записок. - Ты что-то забыл здесь? - руки скрещиваются на груди. - И да, и нет. Я приехал для того, чтобы забрать кое-что важное и посмотреть, что изменилось за это время, увидеть побережье, например. - Вот как? После нескольких лет, что ты здесь не бывал, вдруг решил приехать и посмотреть? Это странно. - Что странного? - Ты забыл о нас на несколько лет, и теперь вдруг появился. Таканори в замешательстве опускает глаза. Ругаться точно не входило в его планы. Он желал спокойной встречи, не говоря уже о приятной. Но снова встретил шершавые разногласия. А люди часто не понимают этого намерения. - Я не забыл. Такое сложно забыть. - Они будут вести эту бессмысленную беседу, разделенные порогом дома и закончат как-то неожиданно. Всегда именно так происходило. Но что ждет на этот раз? - А я пыталась забыть о тебе. Я всей душой желала этого. - Тогда почему я должен помнить? - Не говори так. Ты не имеешь права! - женщина делает несколько шагов назад. - А я ведь не хотел ругаться. Давай не будем. Пожалуйста. - Таканори устал от крика и ссор. Надежда на то, что все изменится, испарилась в один миг, словно с грохотом разбитая лампочка. Осколки разлетаются по холодной земле. - Нет, я знаю, ты хочешь этого! Все твой эгоизм! Не хочу больше никогда в жизни видеть тебя! И не хотела! С самого начала не хотела. - Можно мне войти? - Таканори протягивает руку в вопросительном жесте. И не стоит продолжать пытаться говорить. Прожив с этим человеком всю жизнь, на что он надеялся? - Не трогай меня! - Женщина заходит в прихожую и дает Таканори войти. Он оглядывается по сторонам и замечает, что стены теперь покрашены в пурпурный цвет, хотя парень помнил их персиковыми. Красивый цвет. - И ничего здесь не трогай! - Почему? - Знаю я о том, что произошло неделю назад. - Она делает паузу, глядя в спину застывшему в ступоре Таканори. - Сам виноват в этом. Я в очередной раз жалею, что родила тебя. Лучше бы сделала аборт и сразу забеременела Ханой. Имела бы девочку, как и хотела. Я всегда хотела девочку, с самого начала. А родился мальчик. В тебе сплошное разочарование. - Тогда почему не сделала так? Всем было бы лучше. У тебя бы не было повода для ненависти, у меня - быть ненавидимым. Почему не сделала аборт?! - Таканори резко поворачивается, с болью и удивлением взглянув на нее. Это, наверное, единственное место, где он может повысить голос. - Почему?.. Я не понимаю. - Заткнись! Никто не позволял тебе говорить в моем доме! Иди. Иди и забирай свои вещи, им не место здесь. А то я сломаю эту чертову дверь в твою комнату и выброшу все оттуда на свалку! Пусть лучше для Ханы будет больше места. Таканори молча разворачивается обратно и шагает к лестнице, ведущей на второй этаж. - Ты тварь, Таканори! - последнее, что звучит. На сегодня хватит... - ...Перед отъездом в Токио я закрыл комнату на ключ, так как не мог доверять этим людям то, что находилось внутри. Когда мать сказала, что выбросит все на свалку, это могло быть не просто угрозой. Она и вправду могла сделать это, я ведь знаю ее. Там были некоторые вещи, созданные мной и много важного для меня, что я не взял с собой. И подумать не мог, что возвращение будет таким шумным. Предполагал многое, но этого - нет. И до сих пор не понимаю, как она узнала о том, что произошло в Мексике... ...Дверь в комнату медленно открывается. Мать ушла на кухню, оставив Таканори здесь, со словами, что больше не хочет видеть и безмерно ненавидит. Парень сначала не отваживается зайти. Лишь заглядывает внутрь. Через щель видно письменный стол из светлого дерева и зеленые шторы. Ничего и не могло изменится. Также заметен небольшой слой пыли на столе. Открывает дверь шире. Это место было вне событий, его тронуло лишь время. Несмотря на пыль, все вещи сложены аккуратно, а в правом углу находится зеленый диван, под цвет штор. За окном - унылая пасмурная погода, но этому месту будут соответствовать лучи утреннего солнца, когда ты еще не проснулся, но тепло проникает в этот мир и вдыхает жизнь в бетонные стены, природу и новый день. Парень делает несколько неуверенных шагов. Много неприятных вещей было сказано и совершено. Стены сохранят память обо всем этом. Ведь никто не знал. Только они. Таканори мечтательно проводит рукой по столу. Серая пыль, встревоженная легким движением, остается на пальцах. Таканори очень устал и готов уснуть прямо сейчас на зеленом диване. Но понимает, что не сможет сделать этого. Все-таки есть одно родное место в этом доме - его личная комната. Остальное - поле боя, слез и истерик. И с ним придется попрощаться сейчас. А на душе и без этого грустно. Если бы он знал, что будет делать дальше, имел хоть какой-то план... Это просто путь в "никуда". Абсолютную неизвестность. Нет будущего, прошлое прошло, а настоящее не дает ничего. Таканори подходит к дивану и, подняв подушки, заглядывает внутрь. Там находит две папки с листами формата А4 и обычный белый конверт. Откладывает найденные вещи на стол и возвращает диван в прежнее положение. Таканори часто прятал там что-то, зная, что никто ничего не найдет. Затем возвращается к столу, кладет конверт в карман пальто и берет в руки тетрадь, лежащую посередине. На первой странице красиво выведено: "If anyone reads this, I'm sure they will laugh at me...*" Таканори помнит, как часто использовал английский в своих записях, ведь был единственным, кто мог говорить на нем из членов своей семьи. Он начал записывать в эту тетрадь свои мысли и переживания, часто в стихах, и не хотел, чтобы другие читали это. В самом деле Мацумото не планировал брать ее с собой, но в какой-то момент стало интересно прочесть все это... - ...И я все-таки прочитал спустя время, когда уже работал над своими переводами. Многие вещи забылись, но они впечатлили меня. Я не думал о них так, когда писал все это. Я даже не помнил всех тех событий, которые были описаны в этих стихах, - Мацумото все это время смотрит в сторону приоткрытого окна, будто бы не Ютаке рассказывает обо всем. Но в то же время нет ощущения, словно он говорит в пустоту, совсем не обращая обращая внимания на Уке. - Вы пробовали писать о своих переживаниях после произошедшего? Я думаю, так было бы легче справиться с этим. - Пробовал. Я пытался написать произведение, чем-то напоминающее описание моей жизни. Там тоже было изнасилование. По плану. Но написать не смог. Сразу руки начинали дрожать и наступала паника, поэтому я отставлял ноутбук, так и не написав хоть слово. Потом забросил эту идею. Удивительно то, что получилось рассказать Вам. Я пытаюсь не думать об этом, хоть и не получается. Мысли о случившимся тоже занимают значительное место. Более половины - связано с этим, остальное - всякие мелочи, на которых я даже если и захочу, то не зациклюсь... ...Таканори вкладывает тетрадь в одну из папок и подходит к окну. Держа их в руке, второй открывает для себя выход из этого места. Он просто не представляет, как открыть дверь своей комнаты, снова спуститься по лестнице и нормально выйти. Возвращаться не хочется, ведь эта комната и все, что находится за ее пределами, - разные миры. Мацумото выглядывает из окна, ища способ безопасно спуститься. Прыгать со второго этажа и, вероятнее всего, что-то сломать, не кажется привлекательным. Рассеянный взгляд натыкается на водосточную трубу совсем рядом с окном... - ...Я бросил папки на землю и спустился по трубе, что было сложно из-за неудобной одежды и отсутствия опыта в таких вещах... Таканори ходит вдоль побережья среди мечтательной природы, прижимая к груди свои папки с "драгоценностями". Без цели и причины. Он потерян в этом мире. Забрел в глубины размышлений и переживаний без возможности выбраться. Подобно организму, которого медленно захватывает стая других паразитов и постепенно разрывает на куски, утаскивая их с собой. А эти папки? Зачем он спасал их и теперь несет с собой? Ведь все, что там есть, - ненужное. Это даже нельзя назвать искусством. Мацумото присаживается на огромный камень возле самого побережья океана и раскрывает одну из папок, где лежит тетрадь. Перелистывает ее, видя массу английских слов и лишь несколько японских символов, хотя она самая толстая и широкая. Все заголовки подчеркнуты под линейку, а сами стихотворения небольшие по объему. Он все равно не сможет нормально прочитать их без очков, а поэтому закрывает тетрадь и кладет рядом с собой. Затем вытряхивает содержимое одной из папок на колени. Берет в руки первый альбомный лист. С удивлением на лице рассматривает его со всех сторон. Изображение этого самого места, где Таканори сидит. Очень неожиданно взять именно этот рисунок первым. Внимательно рассмотрев его, не упуская ни одного штриха. Берет в руки другой. Похоже на осколки льда или стекла, нарисованные голубым карандашом. А в уголке написаны два иероглифа, означающие "семья". Вскоре и его кладет рядом с тетрадью. И в самом деле, Таканори не может назвать это искусством, как бы ни старался. По крайней мере, это не соответствует его личному пониманию "искусства". Для Мацумото это значит красота, созданная человеком или появившаяся из ниоткуда, как море и облака. И во все это должна быть вложена частичка души. Являются ли эти вещи, запечатленные на бумаге, красотой? Нет. Таканори убеждает себя в том, что это мазня. Он не может создать красоту. Мацумото даже не осмелится назвать это "творчеством"... На этом моменте парень грустно улыбается, прикрыв глаза. Очередная волна ударяется о землю. Траурная мелодия. А ведь он остался один в этом мире. Только эти многочисленные листы исписанной и изрисованной бумаги находятся рядом. Но Таканори не подумает искать в них что-то, мысленно отстраняясь. Он постарается не выражать эмоций, с ненавистью разрывая их, как бесполезные куски бумаги. Лучше стать камнем, как тот, на котором парень сидит. Кажется, Таканори давно хотел стать переводчиком. Еще меньше месяца назад он помнил об этом, а теперь и в мыслях не появлялось. Но ничего ведь не будет, если он на самом деле станет переводчиком? Да, ничего не будет. Все равно все кончено. Все вещи, раньше имевшие ценность, превратились в прах. В одно мгновение. Сейчас прах разносит ветер, растворяет вода, а Мацумото усиленно закапывает его в землю, даже не сложив аккуратно в урну для похорон. Этот прах он теперь ненавидит. Прижимает руки к губам, чтобы немного успокоиться. Он весь дрожит от переполняющих эмоций. Все это не хочет быть зарытым в землю. Таканори укладывается на камень, аккуратно засовывая тетрадь в папку и обнимая все это. Огромный камень, который множество веков назад вынесло на берег, очень холодный. Все правильно. Сейчас же зима. Хотя парня не волнует время года. Пряча лицо в черный шарф, Мацумото закрывает глаза и тихо всхлипывает. Он хочет слиться с окружающим миром, чтобы ни один звук не выдавал его. Еще пару минут назад Мацумото обещал себе быть холодным подобно камню. А что сейчас? Сейчас прячет пылающее лицо в шарф и вытирает слезы, текущие непроизвольно. Он не будет удивлен, если, измерив температуру тела, увидит пугающие числа. И, что странно, он именно сейчас хочет закончить этот траур. Слышен звук чьих-то шагов. О нет, этот человек идет прямо к Таканори. Даже не идет, он бежит. А Мацумото так не хочет видеть кого-либо. И себя не хочет видеть, настолько это будет противно. - Эй, парень, ты чего в такую погоду лежишь на земле?! - в ужасе спрашивает мужской голос где-то поблизости. - Вставай быстрее, - незнакомец берет Таканори за предплечье и заставляет встать. Таканори никак не реагирует. Он только сидит на камне и смотрит куда-то в пустоту, положив папки на колени. Мужчина находится в ступоре от увиденного зрелища. Он прекрасно понимает, что, возможно, в жизни этого человека произошло что-то очень плохое, а он здесь со своим криком какой-то лишний. - Прости, если напугал, - тихо говорит незнакомец. - Но, знаешь, ты тоже меня напугал. Пожалуйста, не надо так больше делать. Ты ведь не хочешь серьезно заболеть, - мужчина слегка улыбается. Таканори поднимает слегка опухшие от слез глаза, чтобы лучше рассмотреть человека напротив. Он не так уж молод, но, видимо, остается всегда энергичным. - Что-то произошло? - после недолгого молчания спрашивает незнакомец. - Нет, ничего, - отвечает Мацумото, словно опомнившись, и начинает поправлять волосы, одежду и рукой вытирает щеки, если на них еще остались дорожки от слез. - Это ты откуда приехал? - интересуется внимательный человек, ведь Таканори довольно сложно было разглядеть с набережной, откуда он, вероятнее всего, шел. - Из Токио. Но родился здесь, - коротко отвечает Мацумото, вставая с камня. - Но я уже ухожу. Спасибо Вам, - слегка поклонившись, парень разворачивается в другую сторону и идет прочь отсюда к ближайшей автобусной остановке, чтобы доехать до станции, где будет ждать Синкансэн... - ...Затем я приехал в пустую квартиру вдалеке от токийской суеты. Я думаю, Вы понимаете, что речь идет об этой квартире. Тогда здесь не было почти никакой мебели, кроме нескольких татами и футона. Стены были покрашены в белый цвет после предыдущих жителей. Мне не нравилось это. Но у меня не было достаточно денег для того, чтобы сделать ремонт и купить мебель. Некоим чудом удалось приобрести квартиру - но дальше ничего. В конверте, который я взял с собой, были деньги, накопленные за период учебы в старшей и средней школе. На них я решил поклеить обои. Произошло это на следующий день после прибытия... ...Таканори открывает дверь в свою квартиру, делает это медленно и осторожно. Кажется, что он не был здесь несколько лет, а на самом деле всего две недели. Ставит упакованную лестницу и кладет рядом несколько огромных рулонов вместе с большим пакетом. Закрывает дверь на ключ, чтобы больше никто не зашел сюда и не увидел Мацумото. Он закроется здесь, в этом пустом месте. Ведь в этой квартире почти нет мебели, только небольшой столик на кухне и плита, оставленная бывшими жителями. А также белые стены, что Таканори чувствует себя, как в больнице. Сняв пальто и шарф и оставшись в серой кофте, Мацумото двигает купленные вещи в комнату, которую можно именовать гостиной. Оставив все ровно по центру, парень отходит назад и оглядывает комнату. Он никогда раньше не клеил обои и поэтому немного волнуется, ведь не думает, что получится качественно. Поняв, что просто стоять посреди комнаты и думать о том, что он обязательно все испортит, Таканори больше не может и нужно продвигаться дальше в своей задумке, он со странным воодушевлением начинает распечатывать лестницу, завернутую в полиэтилен. Вся квартира наполняется атмосферой творческого хаоса и грядущих перемен. Избавив лестницу от полиэтилена, Мацумото раскрывает пакет и достает оттуда пластмассовый сосуд и упаковку с клеем. В магазине ему некоторое время объясняли, как следует развести клей, и сейчас он пытается вспомнить хоть что-то из этого. Растерянно разглядывает инструменты. Снова мысли о произошедшем приходят в голову. И опять он сомневается в том, правильно ли поступает. Но если хочется хотя бы попробовать - значит, стоит сделать это. Таканори откладывает упаковку и с сосудом в руках направляется в ванную комнату, чтобы наполнить его водой. Белый порошок красиво сыпется и смешивается с водой, а Мацумото завороженно наблюдает за этим действием, стоя на коленях. Столь хорошее настроение удивительно для него. Ведь он помнит свои душевные терзания последнего времени, из которых он не выходит; это состояние прочно закрепилось за ним. А сейчас разводит клей и собирается поклеить обои, которые ему, кстати, очень нравятся. Парень берет в руку палочку и начинает аккуратно помешивать белую жидкость. Таканори разглаживает длинную ленту бежевых с цветочным узором обоев, всем телом прижавшись к стене. Руками удерживая ленту, максимально отходит назад. Мацумото будет создавать интерьер этой квартиры из ничего, на пустом месте. И сейчас рано говорить о том, подходит что-то или нет, ведь нет иных компонентов, под которые стоит подстроиться. Но парень уже представляет, каким будет это место. Резкий запах клея заполнил его сейчас, но в будущем все будет по-другому... - ...А сейчас я даже и не думаю что-либо изменить. И из-за болезни не хочу заниматься какими-то грандиозными вещами. Во мне иногда просыпается воодушевление, но некоторые события настолько засели в голове, что я не могу с легкостью выбросить их. Я постоянно испытываю огромный спектр эмоций, в которых сложно разобраться, и попытки прекратились. Я могу, пять минут назад плача, внезапно засмеяться, и эти моменты пугают. Эти обои и сейчас есть здесь. Вы говорили, что Вам нравится эта квартира. Эти слова сильно запомнились мне. Теперь Вам известно, с чего все началось. - Понятно, - Ютака проводит рукой по стене рядом с кроватью, где лежит Мацумото. - Мне они тоже нравятся. Вписываются в общую картину. - Переводчик заинтересованно смотрит в сторону Уке, обдумывая следующую реплику. Но он даже не знает, что сказать в ответ. - Несмотря на все, - продолжает Ютака, - я считаю, что у Вас получилось создать нечто красивое. Но Вы все равно не поверите в это. И часто так бывает, что на самом деле талантливые и хорошие люди отрицают эти качества в себе. И как бы их ни хвалили, все равно они не поймут этого и будут стараться быть идеальными. - Люди меня почти никогда не хвалили. Кажется, это началось с самого рождения и до сих пор продолжается. - Теперь узнаете и другую сторону. И, кажется, Вы немного растеряны, - Уке улыбается, а Мацумото продолжает изумленно смотреть на него. Хотя Таканори изначально догадывался, что Ютака все понимает, ведь Мацумото знает, что не умеет скрывать многие вещи. Даже если пытается, не выходит. И очень часто это не получалось у него тогда, когда было необходимо. - Вообще я много времени уделяю расстановке мебели и многим другим вещам. Мне даже нравится это. А в то время помогало немного отвлечься... Таканори проводит валиком по верхней части обоев, стоя на лестнице. Они ровным слоям ложатся на стену, без всяких изъянов и бугорков. Каждый раз парень внимательно осматривает их, ведь если заметит какой-либо недостаток, то окончательно разочаруется в себе и своих силах. А ему еще придется как-то жить и что-то делать. Поклеив верхнюю часть, Мацумото спускается с лестницы и приступает к нижней. Он закрепил рулон так, чтобы часть обоев не приклеилась к стене до того момента, как он разровняет ее. Последний раз проводит валиком и ножницами срезает лишнее. Делает несколько шагов назад, чтобы рассмотреть стену, заполненную обоями. Издалека выглядит очень даже неплохо. Квартира стала более уютной от такой мелочи. Парень никогда не похвалит себя, но он не может отрицать того, что получилось очень даже хорошо. И у него появилось одно маленькое желание. Таканори понял, что хочет переводить художественные произведения.