Свет мертвой звезды

Сознание возвращалось медленно, словно пробиваясь сквозь плотную вязкую субстанцию. Звуки доносились как будто бы с задержкой. Медленно открыв глаза, Спок обвел комнату расфокусированным взглядом и только через четыре секунды, (в два раза медленнее обычного), смог полностью сформировать картину окружающего мира. Одновременно с восприятием вернулась и боль, резкой острой волной смывая с сознания туман. Вулканец тотчас выстроил ментальный контроль, лишь на мгновение вздрогнув. Но уже в следующую секунду он обрел привычную невозмутимость и даже едва заметно улыбнулся склонившемуся к нему Кирку. - Капитан, – с интонацией «доброе утро, сэр» произнес он. - C возвращением, Спок, – Джим тепло улыбнулся в ответ, стараясь замаскировать за улыбкой волнение, – Как вы? - Я приношу свои извинения, капитан, – хрипло произнес вулканец. – Пограничное трансовое состояние естественно для нас в случае критического состояния организма. Мне следовало предупредить вас о такой вероятности. Так как полноценный транс невозможен из-за постоянных изменений... Он умолк, глядя в светло-карие глаза. - Я в порядке, Джим, – добавил он с легкой улыбкой и слегка сжал руку Кирка, которая все еще крепко держала его собственную. – Как долго я... В голове у капитана вспыхнул сигнал "красной тревоги" – потеря Споком чувства времени была плохим признаком, который мог говорить о том, что мозг уже начал страдать. - Не больше десяти минут, Спок, – ответил Кирк, пристально глядя на своего старпома, – Возможно, пограничный транс для вас сейчас предпочтительнее, чем бодрствование? - Нет, капитан, в этом случае я не смогу контролировать свое состояние, а восстанавливающий эффект транса невозможен при постоянном разрушении, – вулканец повел головой, стряхивая остатки тумана. – Семь минут тридцать одна секунда, капитан. И снова в темно-карих глазах засветились теплые искорки понимания и благодарности. - Точны как всегда, Спок, – Джим ласково улыбнулся, – Тогда я приложу все силы, чтобы помочь вам остаться в сознании. * * * * * МакКой сменил очередную мнемокарту с принесенными мистером Споком данными и вновь вывел на монитор сравнительный анализ образцов. Полученная за последние часы информация вызывала у начальника медицинской службы Энтерпрайз бессильную злость и острое желание кого-нибудь убить. Желательно – конструктора чертова звездолета, ухитрившегося превратить корабль в ядерную бомбу замедленного действия. К разочарованию доктора, упомянутый конструктор, скорее всего, уже итак скончался естественным образом – а вот последствия в виде умирающего в лазарете старшего помощника расхлебывать приходилось ему, доктору Леонарду МакКою. - Доктор МакКой, вот результаты аутопсии, – тихо подошла медсестра: молодая, только что из ординатуры – и что ее понесло в космос? Он только кивнул, не отрываясь от экрана дистанционного микроскопа, и махнул рукой в сторону лабораторного стола. С куда большим удовольствием он сел бы сейчас к окуляру обычного, старомодного микроскопа, а не за монитор этого громоздкого аппарата, предметный стол которого находился в десятке метров от исследователя. В герметичном помещении для особо опасных образцов, разумеется, как же иначе. Медсестра положила падд на указанное место и тихо выскользнул за дверь, а МакКой позволил себе на секунду расслабиться, сгорбиться, растирая рукой горящие, словно в них песка насыпали, глаза. Сейчас бы прилечь, хоть на полчаса – просто полежать с закрытыми глазами, пока мозг не закипел от непомерной нагрузки. Но нельзя. Некогда. Итак уже двенадцать часов потеряно практически бесцельно – даже больше, это для них прошло полсуток, а на «Вашингтоне» время наверняка двигалось иначе. Доктор поморщился. Время, время, проклятое время! Сейчас оно работает против них, отнимая у Спока минуты жизни. Весь персонал научного и медицинского отделов занят изучением убивающей Спока болезни, но даже этого недостаточно. До синтезирования антидота еще как до Земли на первом искривлении. Он вздохнул и вновь придвинул к себе трикодер, возвращаясь к работе. Сумка, принесенная с «Вашингтона» Споком, была мечтой для любого исследователя, вот только Леонарду сейчас было отнюдь не до научных открытий и диссертаций. Старпом времени даром явно не терял. Море информации, показания личного трикодера, корабельных датчиков, сканеров в инженерном, на мостике и в медотсеке. Сотни образцов, собранных, кажется, вообще со всего, что попадалось на глаза дотошному вулканцу, вплоть до ностальгического листочка герани, явно протащенной на борт кем-то из команды. Все – тщательно сгруппировано, собрано в отдельные контейнеры и снабжено пометками для исследователя. В отдельном штативе обнаружились образцы, взятые с погибших: с мертвого вулканца в лазарете, с тел Майкла Роджерса и его «убийцы», с трупов в инженерном, в кают-компании и коридорах – Леонард невольно поморщился, опознав в бурой жидкости в одной из герметичных склянок кровь самого Спока. Некоторые данные, вроде расхаживающих по кораблю покойников, выглядели полной ахинеей, и доктор списал бы их на временное помутнение рассудка у старшего помощника… Если бы не видел глубокой, словно разрезанной куском стекла, раны у него на ноге. И если бы не имел перед собой показания медицинского трикодера, настроенного на непрерывное сканирование состояния вулканца вплоть с того момента, как они с Джимом и Финли отбыли на Энтерпрайз. Отдельно были собраны данные опытов с обтекаемой пометкой «воздействие неучтенного фактора на живые организмы». Кого этот остроухий компьютер использовал в качестве подопытного объекта, Леонард мог бы сказать, даже не проводя генетическую экспертизу. - И это он называет «немного дополнил и систематизировал»! – с возмущением, в котором явно сквозило восхищение, пробормотал доктор себе под нос, скрупулезно занося результаты в падд и осторожно помещая на предметный столик очередной образец. – Ну, Спок, я всегда знал, что вы зануда, но чтобы настолько!.. Он покачал головой, чувствуя, что невольно улыбается. Чуть ли не впервые с момента возвращения с «Вашингтона» у него появилась хоть какая-то уверенность в благополучном окончании этой истории. За без малого сутки, проведенные на умирающем звездолете, Спок успел провести огромнейшее исследование, без которого – вынужден был признать МакКой – им на определение активного вещества понадобилась бы не одна неделя. - Безумец зеленокровый, – чуть ли не с нежностью пробормотал доктор, вновь утыкаясь в монитор. *** Пневмодвери лаборатории с шипением отворились, пропуская Анжелу Брайтли, биофизика из научного отдела. Женщина выглядела встревоженной, что для нее, прямо сказать, было редкостью. - Привет, детка, – устало поздоровался МакКой, отрываясь от микроскопа, – Что-нибудь новое есть? - Еще как есть, – кивнула та, привычно игнорируя «детку». – Не знаю, правда, порадует ли это тебя. На присланных тобой образцах действительно есть следы неизвестного нам излучения, хотя нам пока и не удалось его толком идентифицировать. - И это все, что вы со Скотти выяснили за два часа? – раздраженно уточнил медик. – Так я тебе это и раньше мог сказать! - Не бурчи, Леонард, – беззлобно отозвалась бывшая сокурсница, осторожно сдвигая к краю стола аппаратуру и выводя на экран падда нужную информацию. – Вот, взгляни. МакКой бросил взгляд на аномальную кривую биометрии и негромко выругался. - Вот-вот, – кивнула Брайтли, – Если мои предположения верны, то живые клетки каким-то образом аккумулируют это излучение. Чем дольше объект подвергался облучению и чем ближе был к источнику, тем серьезнее молекулярные нарушения в клетках. Так что тут вопрос не столько даже антидота, а сколько терапии радиационного поражения. - Спасибо, без тебя бы я никогда не догадался, – огрызнулся МакКой, сравнивая полученные данные с результатами собственных анализов. Данные ему очень не нравились, и он не мог понять, почему. В общем-то, ничего особо радостного от физического отдела он и не ожидал, скорее уж наоборот. Что ж, зато понятно, почему Финли избежал участи лейтенанта Роджерса. В инженерном бедняга, в отличие от напарника, явно подходил прямо к двигателям, и, судя по всему, получил гигантскую дозу облучения. Вот и вспыхнул, как свечка, от одного прикосновения еще одного такого же «счастливчика»… Леонард вскинул голову, услышав звук закрывшихся дверей – лейтенант Брайтли, решив не отвлекать больше коллегу от работы, молча вышла из лаборатории. - Черт побери, Спок, как же вы умеете находить неприятности себе на голову, – пробормотал он себе под нос. И вдруг замер, уставившись на виртуальную карту перемещений первого офицера с наложенными на нее данными биопсии. - Ах ты ж!.. – и тут же, рванув к интеркому, практически ударил по клавише вызова. – МакКой лазарету! Джим, что там у вас? Услышав вызов интеркома, капитан резко оглянулся на дверь изолятора. Пару секунд он рассматривал вариант попросить Кристину ответить – уж больно не хотелось ему отходить от Спока – но потом подумал, что у доктора может быть что-то очень важное и снова повернулся к вулканцу. - Спок, я быстро, – слабый кивок в знак подтверждения, и вот уже капитан стремительным шагом подходит к интеркому. - Кирк на связи. Впадал в пограничный транс на семь с половиной минут, температуру удается контролировать, а в остальном..., – Джим поморщился и оказался не в силах сдержать вызванное собственным бессилием раздражение. – Черт возьми, Боунс, я не врач! Вам удалось найти антидот? - Передайте этому безмозглому самоубийце, что я лично его убью, как только доберусь до лазарета! – рявкнул интерком голосом начмеда, игнорируя все заданные капитаном вопросы. Обычно Джим терпимо относился к эмоциональным всплескам Боунса и умел пропускать их мимо ушей, но сейчас был явно не тот день. Страх за Спока, длительный стресс, необходимость постоянно держать себя под жестким контролем сделали свое дело, и капитан не остался в долгу. - Надеюсь, вы нашли способ помочь ему, потому что в противном случае, доктор, я сам прибью вас раньше, чем вы выполните свое обещание! – рявкнул он. - Помочь?! Черт побери, Джим, я доктор, а не Христос! И я предпочитаю, чтобы мои пациенты смирно ждали исцеления, а не добавляли себе и мне проблем своими рискованными экспериментами! Да, если тебе так интересно, я нашел причину трансмутации его крови. Неизвестное излучение в низкочастотном диапазоне, как и говорил наш сверхлогичный компьютер. Что за дрянь использовали наши предки в двигателях?! Чем ближе человек – или вулканец – находился к реакторному отсеку, тем большую дозу излучения получил и тем труднее его вылечить. А теперь угадай, что сделал твой чертов старший помощник?! Может быть, Джиму и удалось бы взять себя в руки, но он представил, как МакКой сейчас ввалится в лазарет эмоциональным тайфуном, представил нагрузку на наверняка пострадавшие щиты Спока ... - Сейчас не время обсуждать, кто и что сделал. Если вы нашли средство лечения, быстрее приходите в лазарет, если же нет – хватит тратить попусту время на разговоры со мной, возвращайтесь к своей работе. Конец связи, – холодно отрубил капитан и отключился. *** Капитан уже отключил связь, а МакКой еще почти минуту стоял, глядя на интерком с недоумением и досадой, прежде чем вернуться к прерванной работе. Впрочем, остывал главный медик Энтерпрайз быстро – обычно быстрее, чем у Джеймса Кирка кончалось терпение. Он неловко вздохнул. Гнев уходил, и на смену ему пришло понимание, что срывать свое раздражение на Джиме – да и на Споке тоже, если уж на то пошло – было не самой хорошей идеей. И уж тем более, плохой идеей было орать на капитана в тот момент, когда он докладывал о состоянии его пациента. Несмотря на молчание тревожного сигнала, МакКою было не по себе осознавать, что с тяжелым больным в критическом состоянии сейчас находится лишь медсестра и человек, к медицине не имеющий вовсе никакого отношения. Но, черт побери! Этот вулканский безумец собственной рукой отнял у себя как минимум два часа жизни! МакКой скривился, как от зубной боли, вспомнив напряженный голос Джима и звенящую в его голосе отчаянную надежду. Хотел бы он сказать ему хоть что-нибудь обнадеживающее… Но что он может? Сбивать температуру ледяными компрессами, как в каменном веке, и молиться, чтобы чертова неуловимая формула нашлась раньше, чем Спок впадет в кому от гипотермии? Казалось бы, вот он, враг: излучение, вызывающее цепную реакцию в органических соединениях металлов. Что стоит синтезировать препарат, который вызывал бы обратную реакцию? Одна из лучших в звездном флоте лабораторий, новейшее оборудование, квалифицированный персонал… И – ничего. Пока что ни один из опытов не увенчался сколько-нибудь серьезным успехом. «И неудивительно.» Леонард поморщился, прогоняя непрошенные мысли, и, задержав дыхание, приник к монитору, следя за действием последнего на данный момент опытного образца антидота. - Проклятье... – бессильно стукнул он ладонью по пульту полторы минуты спустя, отправляя очередной практически бесполезный образец в архив и обреченно ссутуливаясь. Замедлить процесс разложения клеток химическим путем получалось. Замедлить – и только. Очередная временная мера, которая, как ни крути, является всего лишь затягиванием агонии. Леонард никогда не разделял оптимизма Джима, как врач, прекрасно понимая и принимая неизбежность безвыигрышных сценариев. Но сейчас что-то мешало ему согласиться с тем, что иного выхода, кроме смертельной дозы анестетика, не существует. Чертовщина какая-то… Проклятый «Летучий голландец», через полвека пытающийся утащить за собой в могилу старпома Энтерпрайз! МакКой замер и нахмурился, внезапно вспомнив какую-то статью по истории медицины, которую прочитал совсем недавно. Кажется, это был обзор методик, которыми лечили пострадавших от ядерных ударов сразу после Третьей Мировой. Да, кажется, именно так. Он задумался. Возможно ли, что он ищет решение не там? Быть может, спасение Спока не в лекарстве, а, как и двести лет назад, в лучевой терапии? Некогда излучением определенной частоты лечили злокачественные опухоли, радиационные поражения и болезни крови. Нынешнее состояние Спока, конечно, даже отдаленно не походит на давно уже исчезнувшую из повседневного лексикона врачей лейкемию, но все-таки… Он порывисто встал и направился к интеркому. - МакКой инженерному. Мистер Скотт, что там у вас с этим чертовым излучением? Скотти потянулся к кнопке интеркома, не отрываясь от монитора, на экране которого быстро бежали цифры и графики. - Инженерный лазарету. Задали вы задачку, доктор. Мистера Спока бы сейчас сюда. А еще лучше, того умника, кто все это придумал, я бы ему объяснил как не надо конструировать! Излучение подпитывается от антивещества и аккумулируется в кристаллах... А после того как "Вашингтон" побывал в черной дыре... – шотландец скривился и с недовольством посмотрел на меняющиеся цифры. – Я пытаюсь найти способ его "запечатать", но пока никак. Зато получилось вычислить частоту, теперь оно не пройдет незамеченным. Ответом на его слова было раздраженное хмыканье начмеда. А еще спустя секунду спокойную "рабочую" тишину разорвал пронзительный вой, в котором старший инженер, хоть и с задержкой, опознал звук тревожного сигнала медицинского пульта. И почти тут же, раньше, чем хотя бы один из участников разговора успел отреагировать, раздался еще один вызов. - Боунс, срочно в лазарет! – расслышал Скотти перенаправленный в химлабораторию крик капитана. И связь, вместе с коротким емким ругательством МакКоя, прервалась. Не нужно было обладать вулканским слухом, чтобы знать содержание разговора капитана со старшим медиком. От гневных окриков доктора МакКоя звенел воздух даже в палате. Спок поднялся выше на кровати, но сделать или сказать что-то еще не успел. Дыхание перехватило, жгучая боль почти смела все поставленные барьеры, а в следующую секунду вулканца вырвало кислотной кровью. Джим как раз входил в изолятор и во всей красе увидел, как лицо вулканца исказилось в агонии боли, а изо рта потекла бурая, чуть пенящаяся жидкость. Первой мыслью Кирка было броситься к другу, но он титаническим усилием воли заставил себя вместо этого снова добежать до интеркома, вдавить кнопку, проорать: "Боунс, срочно в лазарет!", – и уже только тогда опрометью помчаться в изолятор. - Спок! – не думая о собственных руках и необходимости ни в коем случае не касаться кислоты, Джим бережно повернул Спока на бок, с ужасом наблюдая, как тот хрипло кашляет и пытается взять под контроль боль и дыхание. - Все... Все в порядке... Все в порядке, капитан, – вулканец наконец смог справиться с собой, прекрасно понимая, что новый приступ может начаться в любой момент. – Осторожнее, Джим... вы можете... Пострадать. - Не нужно говорить, Спок, – тоном приказа произнес Кирк, продолжая придерживать старпома за плечи, – Берегите силы и попытайтесь дышать ровно. Доктор сейчас будет. Я могу хоть что-то?.. Капитан осознавал, что его голос дрожит и с головой выдает охвативший его ужас, готовый трансформироваться в отчаяние, но контролировать это было уже выше его сил. Темно-карие глаза с теплотой посмотрели на капитана. Коснувшись руки на своем плече, Спок сжал ее. Стараясь, чтобы Джим ощутил его поддержку так же, как и всегда в сложную минуту. - Все в порядке, капитан... Джим... Капитан с усилием улыбнулся и молча кивнул, не доверяя своему голосу. - Капитан... Могу я... Высказаться... более лично? – вулканец на мгновение прикрыл глаза, а потом снова посмотрел на своего командира. - Конечно, Спок, – хрипло ответил Кирк, наклоняясь еще чуть поближе к лицу друга. - Джим... – Спок твердо посмотрел в светло-карие глаза и чуть сильнее сжал руку на своем плече. – Не стоит сожалеть о том, что еще не произошло и о том, чего уже не изменишь. И то и другое нелогично. Вулканец едва заметно улыбнулся и добавил: - Но еще более нелогичным с моей стороны было бы подвести друга и сдаться слишком быстро. Джим улыбнулся – слабо, но теперь уже совершенно искренне. - Спасибо, Спок, – тихо сказал он, – Хотя, – его взгляд переместился на жуткие кислотные разводы на подушке и оставшиеся на подбородке вулканца ожоги, и улыбка потухла сама собой, – Я бы даже в мыслях не посмел назвать это "слишком быстрым". Будь Спок человеком, Джим бы сейчас обнял его и плевать на кислоту со всеми ее свойствами. Но ласково погладить плечо под своей рукой Кирк себе все-таки позволил и, посмотрев в теплые темно-карие глаза, повторил. - Спасибо, Спок. - Вы всегда можете положиться на меня, капитан... Появившаяся в глубине глаз улыбка соскользнула на губы, но тут же сменилась мимолетной гримасой боли. Все, что вулканец успел сделать прежде, чем его снова вырвало – это отстраниться на расстояние, безопасное для Кирка, продолжающего поддерживать его за плечи. - Черт бы тебя побрал, Джим, да ты с ума сошел! – заметить, когда в лазарете появился взмыленный МакКой, капитан не успел. Его буквально отшвырнули от Спока, подальше от брызг кислотной крови, и медик поспешно наклонился над пациентом, переворачивая содрогающееся тело обратно на бок и заставляя его практически свеситься с кровати. Зашипел гипоспрей, впрыскивая в плечо очередную дозу лекарства. Отброшенный от Спока Джим застыл в каком-то немом оцепенении, не в силах отвести взгляд от содрогающегося тела друга. Слов доктора он вообще не слышал, а вот шипение гипошприца почему-то подействовало отрезвляюще и вывело из ступора. В несколько стремительных шагов капитан обогнул кровать, чтобы не мешать МакКою оказывать помощь, и со спины обхватил Спока за плечи, придерживая его. - Нашли антидот? – резко спросил он. - Пока что нет, – коротко отозвался тот, быстро набирая сложную комбинацию на пульте аппарата жизнеобеспечения. – Так что придется вам побыть моим ассистентом, Джим. Я отправил Кристину в физлабораторию, и пока ее нет, вы... – он замолчал, быстро прижимая к груди Спока какой-то прибор и глядя на монитор над кроватью. – Вы будете выполнять... все мои приказы. Ладно, Джим, поднимаем его. Держите его в таком положении, пока я буду устанавливать дренаж. И, подавая пример, он осторожно подхватил вулканца под плечи, переводя его в сидячее положение. Джим торопливо, но осторожно перехватил обмякшее тело Спока из рук Боунса, стараясь удерживать его точно так, как требовалось доктору. Капитан чувствовал, как подрагивают руки, чувствовал влажность собственных ладоней и от души надеялся, что его эмоции не снесут остатки ментальных щитов Спока. "Боунс справится. Он справится, черт возьми. Он отличный врач, он самый лучший, он справится", – словно мантру, мысленно повторял Джим, из последних сил стараясь не поддаваться панике. Грудь Спока, почти провалившегося в беспамятство, вновь судорожно задергалась – то ли в асфиксии, то ли в приступе близкой рвоты, и "самый лучший врач" сдавленно выругался, поспешно прижимая к шее пациента гипошприц с очередной ярко-алой ампулой. Дверь лазарета наконец распахнулась, и в палату практически влетела запыхавшаяся, смертельно бледная Кристина Чэпел. - Доктор МакКой, я... – задыхаясь, начала было она, и тут же замолчала, поспешно проскальзывая к аппаратуре и меняя ампулы в не глядя протянутом доктором шприце. Тот бросил на нее быстрый взгляд и неестественно ровно проговорил: - Кровоизлияние в брюшную полость, жидкость в легких. Ввожу дренаж, готовьте аспираторную систему. - Зонд готов. - Отлично. Режим "К-4", держите на этом уровне, – давление на руки Джима возросло, когда МакКой чуть запрокинул голову Спока, заставляя ее откинуться и осторожно вводя в гортань катетер аспиратора. Голоса обоих медиков звучали ровно, отрывисто – словно и не было этого кризиса, захлебывающегося кровью Спока и неестественно громкого писка приборов. "В животе – жгучая кислота, а легкие тонут в собственном транссудате", – перевел мозг Кирка слова доктора. Тело Спока сейчас походило на гибнущий корабль, и именно это сравнение заставило Джима резко собраться, а неуклонно нарастающую за потрескивающей стеной шлюза волну паники – стремительно пойти на спад. Споку сейчас была нужна вся возможная, пусть и совершенно ничтожная поддержка: воздушный шарик в раздавленную балластную цистерну, спичка в рассыпающуюся переборку, ртуть из термометра в текущий гирокомпас. Все, что мог сейчас для него сделать Джим, в самом деле было не более чем спичкой, которую отчаявшийся экипаж всунул в качестве подпорки в трещащую под нагрузкой титановую переборку. Но, естественно, соотношение затраты/результат сейчас заботило Кирка меньше всего. И никогда еще Джим с такой остротой не сожалел о том, что он не вулканец и потому не владеет ментальными практиками. Он покрепче обхватил Спока за плечи, концентрируясь на спокойствии, уверенности в благополучном исходе, и, пытаясь как-то передать старпому хотя бы частичку своей силы, прошептал ему на ухо: - Держись, Спок. Пожалуйста, держись. Нельзя сдаваться, слышишь? Держись. Он не сразу понял, что именно вдруг изменилось. Прерывистые тревожные сигналы на мгновение поменяли тональность – и сменились пронзительным, непрерывным воем. И в ту же секунду красный индикатор на панели, отмечающий каждый удар сердца Спока, начал гаснуть. Джим вздрогнул и резко перевел взгляд на заветный красный маячок, уставившись на него так, словно пытался заставить его моргать силой своей мысли. Разумеется, индикатору сердечной деятельности не было никакого дела до капитанских взглядов, обычно заставляющих трепетать весь экипаж. Сквозь оглушающий шум в ушах донесся резкий, неестественно спокойный голос Маккоя: - Систему жизнеобеспечения на максимум, готовьте кардиостимулятор, – и тут же короткий жесткий приказ. – Опускаем его, Джим! Руки убрать! Заряжайте на 250. Капитан отступил, с силой сцепив руки за спиной и глядя на Спока – страшно бледного, со следами химических ожогов на лице и пузырящейся бурой жидкостью на губах. - Разряд! Без эффекта. Поднимайте до 300, – доктор склонился над Споком, что-то ввел ему из гипошприца, резко выпрямился. - Разряд! Без эффекта. 350. "Нет! Спок, пожалуйста, нет!", – Джим судорожно втянул в себя воздух, чувствуя, как собственное сердце бухает где-то в горле. Если бы только можно было поделиться его ритмом со Споком. - Разряд! Есть синусовый ритм, – МакКой дернулся к настойкам системы жизнеобеспечения, бросив через плечо Кристине, – Переводите на импульсную стимуляцию в стандартном физиологическом режиме. *** Когда разум "отделяется" от тела во время медитативного транса, это нормальный и естественный процесс. В нем нет ничего болезненного или неприятного. Сознание всегда "знает" куда и для чего ему следует погрузиться. Не важно, что это: обычная медитация, слияние разумов или длительный целительный транс. Все это происходит осознанно, добровольно и под полным контролем. Когда разум буквально "выбрасывает" из тела, словно спасательную капсулу с гибнущего корабля... Ощущения совсем другие. Безумные, болезненные, сбивающие с толку. Все смешивается, контроль рассыпается в пыль и привычные ощущения ориентации себя в "что, где и когда" превращаются в один огромный клубок непонимания. Собственное тело, лежащее на кровати и окутанное серой дымкой пустоты. Доктор МакКой и медсестра Чэпел – "сталь". Сосредоточенность... И капитан... Спок едва заметно наклоняет голову, пристально глядя на своего друга "взглядом разума". Тревога, Ужас, Паника... Красные – цвета человеческой крови – всполохи пробиваются сквозь синий щит самоконтроля... Покрытый трещинами, готовый рухнуть, рассыпаться в пыль, но все еще держащийся на своем месте. Таким самоконтролем, пожалуй, обладают единицы даже среди вулканцев. Черный – разрушительное отчаяние... И золотистые искорки надежды. Слабые, но все еще горящие, несмотря ни на что. Губы вулканца едва заметно вздрагивают. Он снова чуть склоняет голову, прислушиваясь к чему-то. К чему-то далекому, за пределами лазарета, корабля, времени... Хотя разуму не нужны физические действия для того, чтобы достичь результата, он по привычке "шагает" к капитану, встав за его правым плечом. "Пальцы" касаются напряженного плеча и встревоженного разума, унося боль и тревогу. …Резкий толчок, и сознание вихрем сметает прочь. Обратно в собственное тело. Судорожная попытка вдохнуть и, несмотря на протест МакКоя, Спок поворачивает голову и смотрит в светло-карие глаза. Смотрит с теплотой и пониманием, для которых не нужны слова. Джим шагнул к кровати, не слыша выкриков МакКоя, да и вообще не замечая ничего вокруг, кроме этого устремленного на него взгляда. А потом просто потянулся и взял руку Спока в свою. И улыбнулся ему – легко и естественно, как будто сделал вдох. Искорки ответной улыбки засветились в темно-карих глазах, сметая отголоски боли. "Я в порядке, капитан" Джим все так же молча накрыл кисть Спока второй рукой и сжал ее. "Спасибо тебе за это" Вулканская бровь взметнулась вверх, выражая недоумение, и только все те же лукавые искорки говорили, что он прекрасно понимает, о чем "говорит" капитан. "Пожалуйста... Но ты же знаешь, что так будет всегда" Кирка толкнули в бок, прерывая молчаливый разговор. Он поймал мрачный взгляд МакКоя и поспешно сдвинулся к изголовью, освобождая место медикам. - Есть самостоятельный ритм. Мисс Чэпел, жизнеобеспечение на минимум, – коротко бросил МакКой, стремительно проводя трикодером над грудью и животом Спока. – Кардиостимулятор в режим готовности. Он нагнулся над вулканцем, быстро, но осторожно отключая от него одни аппараты и подключая другие. И лишь затем, убедившись, что его пациенту не грозит смерть в ближайшие минуты, повернулся к капитану. - Он в норме, Джим. Настолько, насколько это сейчас возможно, – он поморщился. – Черт бы вас побрал, Спок! Вы самый отвратительный пациент из всех, кого я встречал в жизни! - Буду считать это комплиментом, доктор, – невозмутимо ответил "худший пациент". – Уникальность всегда заслуживает тщательного рассмотрения. - Заткнитесь, Спок, пока я не пожалел о вашем спасении! Старший помощник вновь недоуменно изогнул бровь. - Ваше заявление, доктор, кажется мне несколько нелогичным и необоснованным. Каким образом моя способность говорить может повлиять на ваше отношение к ситуации? Боунс мрачно зыркнул на Спока, подавившись уже готовым сорваться с губ ответом, и замолчал. Впервые за пять лет не найдя слов для ответа "остроухому компьютеру". Как-то сник, сразу став выглядеть на несколько лет старше. - Черт побери, мистер Спок, знали бы вы, как вы мне надоели... Джим с мягкой улыбкой наблюдал за этой родной и до боли знакомой пикировкой, понимая, что Боунсу нужно выпустить пар, а Спок получает от процесса искреннее удовольствие. Наблюдал, но был готов вмешаться и своевременно развести по углам. И сейчас ему показалось, что такой момент как раз настал. - Отлично, Боунс, пусть это послужит вам дополнительным стимулом поскорее его выписать, – деловито заметил он, незаметно подмигивая Споку, – Пока Споку лучше, не хотите проконсультироваться с ним по поводу ваших изысканий с образцами? - Посоветоваться? – ядовито отозвался начальник медслужбы, послушно отворачиваясь, впрочем, от оппонента. – Джим, вы, кажется, забыли, что он только вообще дышать не мог? - Я прекрасно это помню, доктор, – выпрямился капитан, и его тон обрел сталь, – И очень не хочу, чтобы это повторилось. А лучшего ученого и аналитика, чем мистер Спок, я просто не знаю. Вы же сами упоминали о влиянии излучения – возможно, не стоит отмахиваться от идеи провести мозговой штурм, пока у нас есть такая возможность? - Мозговой штурм, мозговой штурм! – внезапно вспыхнул доктор, непочтительно тыкая в капитана выключенным трикодером. – Черт побери, Джим, я не могу понять – ты считаешь меня выжившей из ума старухой? Хорошо, давай начистоту. Мне нужна помощь нашего штатного компьютера, ты совершенно прав. Но не сейчас и не в такой форме! Сейчас моя единственная задача – заставить вашего старшего помощника еще дышать к тому времени, как мистеру Скотту удастся настроить сканеры на это проклятое излучение. Что я могу сделать сейчас, Джим?! Я не бог и не физик! Без сканеров мой опытный образец – бесполезный витаминный коктейль, который только замедлит процесс трансмутации! Разве что вам есть еще что сказать по поводу убивающего вас излучения, а, Спок? – он резко повернулся к вулканцу, вперивая в него внимательный взгляд. - Доктор. Спокойный и невозмутимый взгляд вулканца встретился с гневно сверкающими голубыми глазами и словно приковал их к себе, заражая этим невозмутимым спокойствием, таким странным для умирающего в агонии, и в то же время таким привычным, словно ничего не происходит. Словно они не в лазарете, а в кают-компании, словно речь идет не о жизни Спока, а о простой логической задачке. - Я, как вероятно и капитан, прекрасно понимаю, что вы делаете все возможное для моего исцеления, – произнес Спок с бесстрастным, ничего не выражающим лицом, и едва заметно приподнял бровь. – Несмотря на все наши разногласия и вашу чрезмерную эмоциональность, с моей стороны будет нелогичным не признавать ваш профессионализм. Уверяю вас, что если бы у меня имелась дополнительная информация, я непременно сообщил бы о ней. Доктор растерянно замолчал, словно запнувшись о спокойный взгляд вулканца. Похоже, такого своеобразного "спасибо" от Спока он не ожидал, или просто не мог сразу остыть и "зарыть топор войны". Он открыл было рот, чтобы, по привычке, ответить что-то язвительное... Спок молчал, не отрывая от лица доктора неподвижного, абсолютно спокойного взгляда... И Леонард промолчал – в первый раз за двое суток не потому, что не нашелся с ответом – а потому, что желание язвить куда-то исчезло, оставив после себя опустошение и какую-то легкую отрешенность. Он провел ладонью по лбу, словно стирая невидимую, но липкую и противную паутину, и как-то неловко усмехнулся, отводя глаза: - Ну что ж, мистер Спок, рад слышать, что хоть вы оцениваете мои намерения адекватно, – он покосился на Кирка, с интересом наблюдающего за их разговором, и чуть более резко добавил. – И раз так, то избавьте меня от необходимости бороться с вами и полежите спокойно, пока мы с мистером Скоттом ищем для вас лекарство! Я не знаю, как отреагирует ваша сумасшедшая кровь на миорелаксанты. Так что просто не усложняйте мою задачу еще сильнее. - И снова вы нелогичны, доктор, – губы Спока дрогнули. – Я не двигаюсь с места уже несколько часов. Что может быть еще более спокойным? А ваша неверная оценка адекватности восприятия капитана наводит на мысль о вашем значительном переутомлении. Возможно, моя беседа с мистером Скоттом действительно может способствовать более быстрому получению нужного результата. Мы с капитаном уже обсуждали возможность видеосвязи с научным отделом. Будет логичным проделать то же самое с инженерным, тогда мистер Скотт сможет продолжать работу, не прерываясь, а мне не понадобится покидать лазарет. Капитан посмотрел на своего старпома с искренним восхищением во взгляде. "Отличная работа, Спок" - Полагаю, джентльмены, договоренность достигнута? – Джим вопросительно посмотрел на доктора, признавая за ним право окончательного решения в том, что касается его пациента, – Наладка видеосвязи должна занять не больше 15-20 минут. МакКой поморщился, проигнорировав шпильку про неадекватность и переутомление – чем невольно подтвердил выводы старпома – и нехотя кивнул. - Так и быть, Спок, будет вам видеосвязь. Я сейчас готов принять помощь даже самого Люцифера, если это поможет мне отфильтровать это чертово излучение. Мисс Чэпел останется здесь и проследит, чтобы вы, чертов упрямец, – короткий кивок в сторону Спока, – Не угробили себя окончательно. Ответом доктору был легкий кивок и изогнутая в недоумении бровь. - Как скажете, доктор. И все же, я сомневаюсь, что Люцифер оказался бы компетентнее в вопросах полярных излучений. Вы так не думаете, капитан? – невозмутимо переведя взгляд на Кирка, заметил Спок. Кирк ухмыльнулся. - Без вариантов, Спок. И капитан отошел к интеркому, чтобы распорядиться насчет налаживания видеоконференции между лазаретом и инженерным. - Меня тошнит от вашей логики и от вулканцев вообще, – себе под нос пробормотал Леонард, проводив взглядом капитана. И, явно стремясь оставить за собой последнее слово, резко развернулся, коротко бросил медсестре "Мисс Чэпел, я на связи", после чего исчез за послушно раскрывшимися дверями.