***
Олень в кустах издал предсмертный хрип и рухнул на землю. Джейсон растянул губы в широкой довольной улыбке, подходя к убитому животному и срезая его шкуру. В голове было до одурения пусто, одна лишь мысль билась: навестить Цитру. Они давно не виделись, пора бы доложить обо всём сделанном ей, а заодно и… Броди странно рассмеялся. Почему-то под кожей словно электрические импульсы бегали, отчего появлялось какое-то нервное возбуждение. Да и не только нервное… До храма было рукой подать, и Джес направился через заросли сельвы напрямую к нему. Ночь была свежей, тёплой. В воздухе разливался аромат тропических цветов, где-то высоко в небе порхали птицы, влажные от недавно прошедшего дождя листья остужали кожу. Всё было так хорошо, спокойно, что не могло не радовать. Очарование момента треснуло по швам, когда Джейсон всё же добрался до храма. На его входе всегда стояли ракьят. Но не сегодня. Каменные двери были распахнуты, и Броди медленно двинулся к ним, на всякий случай доставая из кобуры на поясе пистолет с глушителем. Джунгли научили не доверять ему любым изменениям. Внутренний двор храма был залит светом от огня факелов. Перемещаясь вдоль стен, Джес забежал за череду каменных столбов, выглядывая оттуда. Обзор был не очень хорошим, но его было достаточно, чтобы увидеть картину, которая навсегда запечатлелась в голове Броди. В центре площадки, под деревом, находился каменный стол, к которому верёвками был привязан юноша с копной светлых волос, выглядывающих из-под бейсболки, простыми шортами и футболкой. В нём Джейсон безошибочно узнал Оливера. В голове парня всё пошатнулось. Реальность задребезжала, начиная рассыпаться. Ничто не складывалось. Как так-то вообще? Почему Олли здесь? Почему он привязан? И где Цитра? Ответ на последний вопрос не заставил себя долго ждать. Всегда такая красивая, в чём-то мистически прекрасная девушка теперь вызывала у Джейсона потусторонний ужас. Почти сразу стало ясно, почему. В руках жрицы был жертвенный клинок. С ним она приблизилась к столу, и из разных проходов храма к нему подтянулись и ракьят. Броди словно прирос к земле. В ушах звенело, и сквозь мерзкий звук пробивался чей-то незнакомый шёпот, увещающий стоять на месте и смотреть. — Сегодня мы сделаем новый шаг на пути к становлению Воина! — громко провозгласила Цитра, и толпа ракьят загудела в ответ. — Сегодня мы избавим Джейсона Броди от первой помехи! Как я счастлива, народ мой, что мы можем лицезреть одного из этих… друзей здесь! Как я счастлива видеть, насколько я была права. Слабости не место в душе Воина! С последним словом Цитра взмахнула кинжалом, и его лезвие вошло в грудь Оливера по рукоятку. В ту же секунду вместе со звуком разрезанной плоти в голове Джейсона раздался ещё один: звон бьющейся на осколки реальности. Броди так и стоял на месте, не в силах что-либо понять. Но одновременно с этим он понимал всё. — Мой народ! Я хочу обратиться к вам всем с одной лишь единственной просьбой! Найдите их. Тех, кто остался. Ничто и никто не должно мешать нам сейчас! И когда совершится последний ритуал, когда сойдутся на небесах все звёзды, а Джейсон Броди будет здесь, мы вместе сметём с нашего пути последнюю преграду! Джейсон не заметил, как выбрался из храма. В глазах всё плыло, руки опустились по швам, а ноги волочились по земле. В голове Броди не было в ту секунду абсолютно ничего. Такая пустота и отрешённость, словно это его только что убили там, на столе. И лучше б убили…***
Сознание к парню вернулось не сразу. На место пустоте пришла свинцовая тяжесть, глаза буквально выжигало от настоящих, недавно пролитых слёз. Джейсон лежал на холодной земле, прижимаясь к ней щекой. Бамбуковые палки клетки, окружающие его, давали понять, что попытка в приступе всё же пришедших ярости и гнева захватить аванпост не увенчалась успехом. В горле сильно першило, губы пересохли. Броди старательно водил по ним языком, стараясь смочить слюной, но и сам язык был сухим. Мерзко. Было так мерзко во рту, в голове, на душе. — …они убили первого из них, из друзей Джейсона Броди. Эти слова поначалу казались Джейсону собственными мыслями, озвученными кем-то из ракьят. Ёбаных ракьят… но потом парень понял, что на самом деле звуки были реальными и доносились из соседних клеток. Джейсон прислушался к разговору. — Лишь одного. Кроме него ещё несколько. — Да, но вскоре все будут пойманы. Цитра хочет, чтобы оставшихся убил сам Джейсон. — Он не станет. — Станет. Неужели ты не видишь? Он так предан нашей Цитре. — Это важно. Иначе ритуал не будет совершён правильно. Жрица убьёт его кинжалом в сердце в ту секунду, когда он будет испытывать настоящее чувство страсти и любви. Такой, какая нужна всем нам… Дальше Броди уже не слушал. Второй раз за последний день его мирок, итак уже порядком подбитый, рассыпается на кусочки. Теперь-то всё стало ясно. Полностью. От и до. «Наши любимые бьют исподтишка каждый раз…» — Так-так-так, какие люди в моей скромной обители. Джес, Джесси, повернись ко мне передом, а к стене своим очаровательным задом. Голос был знаком и ненавистен парню. Но сейчас Джейсону казалось, что он готов слушать Вааса часами, если он даст возможность… даст шанс отомстить… Джейсон медленно перекатился на другой бок, садясь на земле, а затем поднимаясь. Он бросил один взгляд в сторону ракьят. Те смотрели на него с такой надеждой, что аж блевать хотелось. Теперь, зная правду, Броди хотел видеть, как эта ебаная надежда потухнет в их лживых глазах навсегда. — Как дела, красавица? — Ваас был таким же, как и в их последнюю встречу. Всё та же майка, те же штаны, те же берцы, тот же шрам и ирокез. И улыбка. Такая же сумасшедшая. Почему-то стало до истерики смешно. И Джейсон улыбнулся в ответ. — Прекрасно. Привет, Ваас. Монтенегро не сказать что опешил, но явно удивился. Чуть склонив на бок голову, он с интересом спросил: — Откуда такая вежливость, Белоснежка? Тебя в жопу укусил интеллигент? Джейсон спокойно покачал головой. Боже, почему внутри вдруг стало так до одури весело? Как же хотелось смеяться. И убивать. — Нет, я просто хочу попросить тебя об одной услуге. Вааса всего перекосило. — Ты, блять, думаешь, что и кому ты говоришь?! У тебя нет права просить что-либо! Вопли пирата даже близко не пошатнули уверенность Броди, и он спокойно приблизился к краю клетки, обхватывая пальцами прутья и глядя в глаза пирата. Такие светлые и совсем не сумасшедшие. Джейсону казалось, что он видит своё отражение. Пират тоже смотрел сейчас со смесью ярости и какого-то жуткого веселья. И почему-то всё это казалось таким правильным, что Джейсону стало казаться, будто всё изначально так и должно было быть. Предательство Цитры и убийство Олли словно наркотическую пелену сорвали, давая новому наркотику захватить мысли Броди. — Тебе это ничего не будет стоить, правда. Дай мне возможность войти в их клетки, — Джейсон махнул рукой в сторону ракьятовцев. Ваас ответил не сразу. Он смотрел на Джейсона и пытался увидеть в его глазах ненависть. Он её и правда нашёл, но она была какой-то другой. Броди не ненавидел его, Вааса. Он хотел не его крови. И Монтенегро открыл сначала одну клетку с туземцем, затем вторую, уже пропуская Джейсона. Молча, без каких-либо ограничений. Просто глядя, как тот направляется к клетке с первым прихвостнем Цитры, заходя в неё. В первую секунду тот кинулся навстречу Броди. Но сразу же Ваас понял, что за ярость плескалась в глазах парня. За считанные мгновения он повалил туземца не землю, ставя ботинок ему на горло, начиная надавливать. Монтенегро был не шокирован, он был просто в ахуе. Но этот самый «ахуй» доставлял ему нереальное удовольствие. На его глазах Джесси, послушный пёсик Цитры и верный защитничек ракьят, убивал одного из них. Как же, мать его, охуенно это смотрелось… Джейсон надавил на горло сильнее, тем самым окончательно придушив туземца. Но Броди на этом не остановился. Сильнее вжав ботинок, он просто раздавил шею ракьятца, ломая её и глядя, как из горла мёртвого туземца брызжет кровь. Счастливый смех какого-то существа внутри самого Джейсона заставил рассмеяться и самого парня. Он не мог оторвать взгляда от растекающейся крови. Теперь всё стало на свои места. Всё так правильно. А затем Броди ощутил это. Стало резко жарко от прижавшегося к его спине сзади Вааса. Тот громко, горячо дышал, шепча: — Ну просто охуеть, Джесси… я тобой почти горжусь… давай я помогу тебе… Броди стоял на месте, наслаждаясь жаром. Маниакальные мысли в голове не прекращали циркулировать, и сейчас парню казалось, что он попал в ад. Позади него стоит Дьявол, который приветствует его с радушными объятиями. В руку Джейсона скользнула рукоятку ножа. Вот это и правда отлично. Ваас мягко подтолкнул парня вперёд, наблюдая, как уже бывший Воин заходит во вторую клетку с широкой, довольной улыбкой, глядя на до смерти напуганного туземца. Испуг в его глазах затягивает пелена боли, из его рта вырываются крики, когда Джейсон продолжает свою месть. Не прошло и минуты, как грудь ракьятца была просто разворочена до самых рёбер, его живот был вспорот, глаза выколоты, а горло перерезано. — Ты просто охуенен, Джес. Нож выпал из рук Джейсона. Он обернулся к Ваасу, медленно приближаясь и глядя долгим странным взглядом. В те мгновения Монтенегро понял, что больше не отпустит Джейсона никуда и никогда…***
— Я на хую вертел романтику и всякие эти сопливые разговорчики, но тебе должно понравиться… Джейсон вынырнул из собственных воспоминаний, когда вновь услышал голос Вааса. Все эти события произошли совсем недавно, но как многое изменилось за это время. Джейсон не всё помнил. Он не помнил, что случилось после того, как Ваас увёл его из зоны с клетками пленников, провёл в собственный дом. Броди помнил только кисловато-горький вкус виски, наркотическую дымку над собственной головой и горячий надломленный лихорадочный шёпот пирата. Под ногами песчаная тропа сменилась каменной, и показалась сплошная стена из свисающих лиан. Ваас сдвинул «шторы» в сторону, и Джейсон прошёл вперёд, оказываясь у входа в пещеру. Несколько шагов дальше — и перед ними простирается подземное озеро с невероятной голубой водой, на которую падает лунный свет из круглого отверстия в потолке пещеры. — Круто… — негромко произносит Джейсон, не в спилах оторвать взгляда от белых полос света на воде. — Снимай шмотки, Джес, искупаемся чутка, — раздаётся позади негромкое, и парень неуверенно дёргает плечами. — Наверно, вода холодная. Усмехнувшись, Монтенегро подходит к Джейсону со спины, берясь за края его футболки и начиная тянуть её вверх. — Не холодная, Джес, а прохладная. Можешь мне поверить, я тут часто бываю. И Джей доверяет ему. И поэтому не задумывается, что будет дальше, полностью раздевается, залазит в воду. Ваас опускается рядом. — Закрой глаза… охуеено, ну? Джейсон следует его совету и начинает постепенно расслабляться. В голове вновь, как и тогда в клетках кристально чисто, но теперь эта чистота спокойная, тихая. Вот только… — Ваас? А что именно я должен был почувствовать? Монтенегро лишь фыркает в ответ. — Всё-то тебе сразу надо знать. Ты глаза под водой сможешь открыть? — Да, надеюсь на это… — Тогда давай вниз. В воду они опускаются одновременно. Глаза немного щиплет, но это не особенно важно сейчас. Джейсон смотрит на Вааса и не узнаёт его. Тот смотрит внимательно, спокойно, чуть улыбаясь. Кажется, ему абсолютно плевать, что он под водой. Этот образ запечатлелся в сознании Джейсона. Он всё же закрывает глаза, когда Ваас приближается к нему, кладёт пальцы на затылок Броди, притягивает к себе и целует. Глубоко, но не жёстко. Чтобы не наглотаться воды, они не размыкают губ совсем. Это даже больше похоже не на поцелуй, а на обмен воздухом. Когда они оказываются на поверхности, Джейсон понимает, что должен был почувствовать. И он чувствует и понимает, почему из всех возможных и невозможных вариантов именно с Ваасом это место, здесь и сейчас, кажется настолько правильным и красивым.