Осколки памяти.

Я натянула на себя первое, что попало под руку. Точнее второе, потому что первое, что попало в мои руки, это было все еще мокрое от снега пальто Гарри. Он, молча, наблюдал за мной, и я чувствовала, что должна объяснить ему свое поведение, но на это не было времени. Я должна была спасти подругу. Не помню, в какой раз точно делаю это, но я должна. -Прости, мне нужно уехать,- сказала я, бросая в него его вещи. Он ловко поймал их, натянул на себя и подошел ближе, хватая меня чуть выше локтя. Я взглянула на него, чувствуя, как моя кровь медленно закипает. До меня слишком давно никто не дотрагивался. Не дотрагивался так, как это сделал он. Казалось, что огонь в камине на мгновенье вспыхнул, укрывая дом теплой пеленой. -Прости,- он отпустил меня, и немного отошел. В доме снова полно грусти и одиночества. Все меняется. Словно сердца управляют этим миром. Я выбежала из дома, вздрогнув от того, как захлопнулась дверь. Снег все не прекращался, лишь менял свою скорость падения из глубины темного усыпанного звездами неба. Снежинки все так же были крупными, и таяли от малейшего человеческого тепла. Я запрыгнула в машину и завела ее. Потерев ладошки, и ерзая на кожаном сиденье, я пыталась согреться. -Ну же, милая, давай быстрей,- через несколько секунд машина завелась, но прежде чем я успела двинуться с места, дверь водительского сиденья открылась. -Мы с тобой,- сказал Гарри, снова улыбаясь беззаботно и по-детски. -Кто мы? В машину запрыгнуло белое чудо, покрытое черными пятнышками, весело мотая хвостиком. Я почти вскрикнула от такой детской неожиданности. -Это Стефани. Она член моей семьи. Гарри устроился рядом, и собака мирно сидела у него между ног. Ее мордочка все тянулась обнюхать незнакомого человека, но воспитанность сдерживали это любопытство. Не устояв перед этим счастьем, я погладила Стефани, улыбаясь ей и воспоминаниям прошлого. Мы часто с Лив мечтали о собаке. Именно о такой, которая сейчас виляет хвостиком и глаза сверкают, словно огоньки от возбуждения. Именно о далматинце, пятнышки которого так хаотично наляпаны на теле, будто художник в слепую нарисовал очередной шедевр. -Почему ты раньше не привел ее ко мне?- я взглянула на Гарри, потом снова на Стефани,- ты такая красивая,- шепнула я, почесав собаку за ухом. Ее глаза блаженно закрылись, и мордочка прижалась к моей ладошке, словно доверяя свою преданную собачью любовь. -Я не знал, понравится тебе это или нет, поэтому решил быть осторожным. Итак, куда мы едем? Нью-Йорк выглядел сказочным под волшебным покрывалом снега, блеклого освещения фонарей и усыпанного звездами небом. Я завела машину, внимательно вглядываясь вперед. Я пережила страх вождения, но мои руки обхватывали руль сильнее, чем обычно. Я все же до сих пор была сломана. -В ближайший танцевальный клуб. Катина снова вляпалась во что-то. И я понятия не имею, кто такой Зейн Малик,- я свернула направо. Парочка влюбленных гуляла, взявшись за руки, согревая друг друга своими чувствами. -Зейн Малик? Ты не ослышалась? Я взглянула на него, в ожидании красного света. Руки нервно поглаживали Стефани, и это не ускользнуло от моих глаз. -Ты знаешь его? -Давай поменяемся местами. -Что? -Вылезай из машины, Кристал. Он повысил голос, и я сделала так, как он хотел, потому что была напугана. Стефани оказалась между моими ногами, передавая свое тепло. Я нервно гладила ее, наблюдая за тем, как Гарри ведет машину. Намного уверенней и быстрее меня. Намного сильнее меня. По сравнению с ним я была ломаным перышком, растаянной снежинкой в огромном городе Нью-Йорке. В считанные секунды мы оказались на месте, и он приказал Стефани ждать в машине. Мои ноги погрузились в снег, и каждый шаг отдавался блаженным хрустом. Эта ночь была сказочно красива, и хотелось одеться теплее, и бродить по улицам города. Но в моей жизни было множество других забот, нежели прелести этого мира. -Постой,- я остановила Гарри, который с уверенностью переходил дорогу. Он обернулся в мою сторону. В его волосах путались снежинки, пальто все так же было расстегнутым, и я нервно сглотнула, вспоминая, как он дрожал, прежде чем оказался в моем доме,- думаешь, тебе безопасно войти в клуб без охраны? Сам говорил, что ты довольно популярен, чтобы тебя узнавали на улицах. Он немного смутился, но зеленые глаза все так же были полны благородного мужества, словно я была свидетелем, зарождения его внутреннего джентльмена. Воздух был свежим, ночным и таким чистым, что мне казалось, будто я дышу впервые после своей боли. Дышу впервые рядом с ним. -Но я не могу отпустить тебя одну в ночное заведение, Кристал. Я почти рассмеялась, но сдержалась лишь из уважения к этому парню. Я никогда не была популярна среди противоположного пола, поэтому никогда не была удостоена таких слов. Я лишь писала о них, но никогда не испытывала то, что испытывали героини в моих сочинениях. Я много выдумывала, строила идеальных людей, идеальный мир, и засиживалась там, иногда не желая принимать реальность, которая так отличалась от мира фантазий. -Я пойду одна, а ты иди к Стефани. Я только заберу оттуда свою подругу и вернусь,- я прошла мимо него, вступая, словно солдат с готовностью защищаться. Защищаться от его взгляда и такой мужественности, которая только пугала меня еще больше. Клубная атмосфера в мгновенье перенесла меня в свой мир громкой музыки, запаха алкоголя, множества молодых людей, танцовщиц, яркого мигающего света. Все это было дико для меня, но не для моей подруги. Я сканировала всех взглядом, в поисках одной единственной. Музыка отдавалась гулом в моем сердце, и дрожью во всем теле. За счет мигающего яркого света, люди казались роботами. Я подошла к барной стойке, пытаясь докричаться до парня с ирокезом на голове, но я как обычно была незаметна. Слишком незаметна для этого мира. Белоснежные длинные волосы привлекли мое внимание. Это та черта Катины, которая выделяла ее среди этого блеклого мира, делала особенной среди множества людей Нью-Йорка. Она никогда не выглядела той типичной блондинкой, которыми были многие девушки со светлыми волосами. Она походила на величественную королеву. Снежную королеву, но с теплым и заботливым сердцем. Я пробралась через толпу к ней, и схватила ее за руку, чувствуя, как вылавливаю ее из клубного моря, и вытаскиваю наружу. -Кристал,- голос Катины долетал до меня, словно эхо в глухом лесу. И я держала ее так сильно, и боялась отпустить. Боялась снова потерять ее в этой безумной толпе. Я могла только терять. Терять все то, что так сильно мне было дорого,- ты приехала. Я кивнула, и потянула подругу за собой, но она лишь двинулась с места на шаг. Обернувшись, я увидела, как кто-то держит ее за руку с другой стороны. Образ молодого человека мигал от светомузыки, и я могла видеть лишь секундные темные просветы его лица. Я перевела взгляд на Катину, которая еле сдерживала слезы, кусая нижнюю губу. -Отпусти ее,- я подошла ближе, хватая его за запястье. Было чувство, что я обжигаюсь об его разгоряченное тело, но я привыкла бороться за то, что мне дорого. Парень усмехнулся, выпрямился и навис надо мной. В темноте я нащупала руку Катины, чувствуя, как становлюсь маленькой под его дикими карими глазами. -А то, что?- его шепот пробежал огнем по моим венам, вызывая пронизывающие ледяные мурашки. Температура моего тела поднималась от теплого пальто, и становилось жарко. Дыхание парня обжигало ухо, а запах его дорогих духов проникал в мои внутренности, заменяя воздух. Он казался чем-то темным, словно злодей из детских сказок. -Уходим, Катина,- я снова посмотрела на нее. Ее глаза танцевали под громкую музыку от выпитого алкоголя,- и больше не смей так развлекаться. -Это Зейн. Зейн Малик,- проговорила она так слабо, будто готова сломаться. -Да плевать мне, кто это,- я крикнула на нее, и она вжалась в себя. С тех пор, как я потеряла близких, я старалась защищать хотя бы то, что у меня осталось. Я не чувствовала себя воином, потому что не была сделана из стали. Я была надломлена, и лишь, поэтому боролась, как могла. Я отцепила его руку от ее, и загородила Катину, заставляя эти огненные карие глаза переместиться на меня. Его чуть небритое лицо выглядело опасным. Черные волосы неаккуратно спадали на лоб, делая его еще больше пугающим. -Иди в машину, Катина. Там мой друг. Он ждет тебя. Прошу тебя, хотя бы до него дойти без происшествий. Казалось, что Зейна она перестала интересовать, потому что все внимание парня переключилось на меня. Он подошел ближе. Я отошла на шаг, но лишь запуталась в танцующих телах, которые пытались затащить меня в их жаркий круг, который был полон алкоголя, огня, дикой жажды. И казалось, что я внутренне зажигалась вместе с ними, но лишь потому, что его опасность подстегивала мой страх. -Кто ты вообще такая? Тебя в детстве не учили родители, что лезть в чужие дела нехорошо?- Зейн потянул меня к себе, вырывая из паутины трясущихся тел, при этом его шепот ледяными снежинками смешивался с искрами внутреннего пламя. Я тяжело сглотнула от недостойного упоминания о моих родителях, чувствуя головокружение. Виски, будто отчаянно сжимали тисками, надеясь раздавить меня окончательно. -Катина не чужие дела. Она моя подруга. А я привыкла защищать тех, кого люблю,- выдавила я, стараясь не замечать боль в голове, которая распространялась по всему телу. Я готова упасть прямо здесь, свернуться вместе со своей болью клубочком, и позволить ей властвовать над моим сердцем. Слишком сильно резало слово ‘родители’. -Ты так уверена, что успела защитить ее? Уверена, что пришла вовремя? Уверена в том, что я не сделал с ней то, что желает сделать любой парень с девушкой? Я сморщилась, словно меня ударили в сотый раз по одному и тому же месту. Ноги подкосились от тяжести, и если бы Зейн не взял меня за запястье и не потащил к выходу, то я упала. Упала прямо на месте. Беззащитно, и никто бы не заметил. Никто бы не заметил блеклую девушку, которая была никем на фоне такой яркой жизни Нью-Йорка. Когда мы оказались на улице, он небрежно швырнул меня перед собой. Снежинки все так же заботливо укрывали город белым одеялом, как это делают мамы перед сном для своих любимых детишек. Звездочки крупинками разбросались на ночном небе. Холод постепенно пробирался сквозь одежду, плавно касаясь моего тела. Я подняла глаза на Зейна, в которых сверкал огонь раздражения и зарождающаяся ненависть. -Ну, так что? Уверена, что успела защитить свою любимую подругу?- он снова усмехнулся, и теперь я отчетливо могла видеть эти темные, полные мутной опасности глаза. Зейн был высоким, худым, но обладал чем-то таким, что сердце с легкостью дрожало. Я не боялась его, но в нем была та опасная непредсказуемая снежинка, которая владела им. Снег нежно падал на его темные волосы. Небритые скулы были напряжены. Он был сосредоточен на мне, а я пылала, разглядывая его мелочи. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я ударила его. Ударила его за наглые, невероятной глубины карие глаза. Ударила за то, что позволял себе говорить то, что раздражало и заставляло ненавидеть его еще больше. Его щека раскраснелась то ли от моего сильного удара, то ли от холода. Я не была сильной. Не была сильной физически и тем более морально. -Еще раз тронешь ее, будет хуже, Зейн. Запомни это,- я развернулась, сталкиваясь с взглядом Гарри. Он стоял на той стороне заснеженной дороги. Блеклый фонарь освещал его одинокий силуэт, а медленный полет снежинок был словно декорацией для него. Гарри нетерпеливо прыгал на месте, в ожидании того, что я переду дорогу. Я могла разглядеть, как спит Катина, прислонившись к окну, и как мечется Стефани, чтобы поскорее почувствовать любовь своего хозяина. На какое-то странное мгновенье захотелось оказаться около него, но голос Зейна разрушил это внутреннее смятение. -Угрожаешь мне? -Предупреждаю. Я сделала шаг, чтобы поскорее оказаться с Гарри, и уехать из этого места. Но я не успела. Не успела, потому что ослепительные вспышки фотокамер заставили меня зажмуриться, и закрыть лицо руками. -Уходим,- сказал Зейн, хватая меня за пальто. Я бегом плелась за ним, вырываясь из толпы, которая все громче повторяла какие-то невнятные вопросы. И последнее, что я сделала прежде, чем Зейн вложил свою руку в мою, и начал бежать сильнее- это оглянулась в сторону Гарри, губами шепча, чтобы он уходил. Чтобы он прятался в той тишине, которой так дорожит. В тишине моего дома.