Осколки памяти.

Мы повернули в какой-то переулок, который был таким же темным и опасным, как сам Зейн. Он все еще держал меня за руку, и пытался отдышаться. Ведь мы пробежали несколько кварталов, подстегнутые страхом диких людей с фотокамерами. Морозный воздух кружился в моих легких, приводя в чувство. Я вырвала свою руку, оглядываясь по сторонами. Темнота ночи плавно перетекала в черноту и уходила вглубь переулка. -Не хочешь ничего объяснить?- спросила я, укутываясь посильнее в пальто. В этом мрачном месте даже холод был сильнее. Грязно-желтый свет ночных фонарей освещал лишь малый край поворота в никуда. Зейн был в черной водолазке, поверх которой была белая кофта с непонятными темными узорами. Я подумала о том, что через несколько минут его разгоряченное от бега тело, почувствует жуткий холод. Но мне не было жаль его. Пусть нью-йоркский мороз будет для него маленькой толикой наказания. -С чего я тебе должен объяснять что-либо? -Может быть, потому что ты потащил меня за собой? Он был похож на волка, который притаился в объятьях ночи, высматривая свою жертву. Его руки начинали краснеть от холода, и он сложил их на груди, вздыхая. Я подошла ближе к освещенному месту, но не выходила из нашего совместного укрытия, в котором мы застряли на неизвестный срок. Вокруг запястья все еще горела невидимая тоненькая ниточка огня от его сильной хватки во время бега. Будто все, что от него требовалось в тот момент, это скрыться. -Не твое дело. Лучше было бы, чтобы я оставил тебя там, как корм для голодных птичек? Его голос был грубым, и небрежность отдавалась в каждом движении. Он словно имел власть над заснеженным ночным Нью-Йорком, забывая о том, что он ни один живет в этом городе. -Что ты сделал с моей подругой? Если ты ее хоть пальцем тронул, то твоей идеальной прическе придет конец,- я обвела его силуэт в воздухе, и он рассмеялся. Он смеялся, запрокинув голову назад. Будто мои угрозы были пустыми словами, буквы которых таяли подобно снежинкам. Он смеялся, пока не зазвонил телефон, раздражая меня до бесконечности. Я чувствовала, как он замерзает. -Да, Гарри,- его голос сокрушал тишину, и снежинки, казались, были последствием его дерзости. Он был опасно красив, и об этом говорило каждое его движение. Элегантный. Темный. Таинственный. Холодный, как погода этой ночью,- так мне не показалось. Это ты был на той стороне дороги. Что? Не знаю никакой Кристал… Я выпрямилась от своего имени. И Зейн сразу понял о ком идет речь. Гарри. Он сказал Гарри. От букв, которые плавно складывались в такое знакомое имя, внутри разливалось тепло, которое откликалось в сердце приятной дрожью. Я напряженно нахмурилась, слушая их разговор. Не может быть того, что они знакомы. Он говорил, что состоит в группе, но неужели этот человек тоже является ее частью? Тот, кто так с таким пренебрежением относиться к девушкам. -Так значит, ее зовут Кристал,- уголок его рта улыбнулся, и медленными шагами он направился ко мне,- думаешь, что я способен тронуть настолько невинное дитя. Думаешь, я похож на зверя? Ее подружка будет посмелее,- он все надвигался на меня, словно сильнейший шторм на чистое прелестное небо,- а такие, как она всегда цепляли именно твое сердце, друг. Так, что будь осторожен. Она опасна для тебя. Я отходила от него, впадая в объятья фонарного света. От его голоса комок тошноты завязывался внутри меня крепким узлом. Руки сжимали подол пальто, а снежинки то и дело пытались уберечь меня от этих коварных и опасных глаз цвета темного горького шоколада. -Не нужно приезжать, Гарри. Знаешь, что здесь небезопасно. Обещаю, что с твоей соседкой ничего не случиться. Зейн встал напротив меня, и отключил мобильный телефон, тем самым разрывая всю внутреннюю связь с голосом Гарри. Я молила, чтобы он приехал и забрал меня от этого ночного волка, но все разрушилось, когда Зейн нажал на красную кнопку телефона. Разрушилось так же бесследно, как морские волны разрушают, построенные детьми песочные замки. -Это значит, мой друг ждал Катину в машине, верно?- Зейн навис надо мной, и я снова становилось маленькой под его настырными холодными глазами. Я уменьшалась каждый раз, когда он моргал. Всеми силами старалась найти спасение в любой мелочи. В нежной ночи. В узорчатых снежинках. В мигающих звездах на небе. Но они были лишь частью моего сердца, а не спасением от этого человека. Где-то вдалеке, на пути к нашему с ним укрытию раздались несколько голосов. От страха сердце провалилось в глубину души, хотя я сама не понимала, чего боялась. Может быть, это все от Зейна. Ведь он мчался от репортеров так, будто от этого зависела вся его жизнь. Его глаза расширись и стали похожи на маленькие кругленькие шоколадные конфетки. Он потянул меня к себе, прежде чем я успела что-либо сказать, прижал к холодной стене и укрыл своим телом. Темнота переулка забрала нас в свои добрые защищенные объятья, а сливающиеся дыхание обоих, согревало румянец на наших щеках. -Что ты…-я не договорила, потому что он зашипел на меня, прежде чем закрыл ладонью мой рот. Я притаилась под его телом, прислушиваясь к ночным шорохам и приглушенным голосам. -Они не могли уйти далеко. Мы не можем снова упустить Малика. Мы не можем упустить эту сенсацию,- слышалось где-то издалека. Я закрыла глаза, и Зейн сильнее вдавил меня в стену. Я дрожала. То ли от страха, то ли от того, что наши тела слились в едино, излучая защитную оболочку для двоих. Я чувствовала его дыхание на себе. От него пахло свежестью и дорогими духами. Его сердце билось так громко, что пыталось найти мое сердцебиение. Но мой орган был спрятан под оболочкой страха. -Они ушли,- прошептал он и убрал ладонь с моего лица. Я быстро задышала, осознавая, что до этого мое дыхание приостановилось,- Кристал? -Ммм,- промычала я, пытаясь высвободиться из под него. Он приблизился к моему уху, заправляя прядь волнистых волос. Я застыла, словно попала под чары снежной королевы. Его запах окутывал то маленькое пространство, что мы позаимствовали у стены. Мое сердце притаилось, как и я сама. -Ты же поможешь мне укрыться в эту снежную ночь? *** Я жадно сглотнула, прижимаясь к стене так сильно, будто у меня была возможность провалиться в нее, и оказаться у себя дома, в тепле, и с Гарри на диване, все так же разговаривая, как и несколько часов назад. Но это были лишь блики моего пустого воображения. Я подняла глаза на Зейна, который замер в ожидании моего ответа, словно модель для начинающего художника. Казалось, что все звезды моего сердца собрались в середине важного органа, перешептываясь о том, стоит ли протянуть руку помощи тому, кто ее вовсе не заслуживает. Я чувствовала, как дрожит его тело. Морозное наказание пробиралось внутрь него, но он даже сейчас вел себя высокомерно и достойно. Если бы я была снежинкой, то уже давно, еще в клубе, сгорела от его сверхъестественных глаз. Звездочки давно шептали свой ответ, который противоречил разуму, и я мирно ждала, когда тот успокоится, сжимая ладони. Повернув голову в сторону подающих снежинок, я поняла, что и они сговорились со звездами Нью-Йорка. -Я помогу тебе, если ты будешь держаться от меня на расстоянии в один метр,- повторила я за одной из своих звезд, что была слишком влиятельной для разума. Я положила руку на его грудь и втянула вперед, чувствуя, как он дрожит под двумя слоями одежды,- для начала надень мое пальто, думаю, что твои поклонники не простят тебе, если ты заболеешь,- я сняла с себя теплую незаменимую зимнюю вещь и протянула ему. -Кристал, не нужно… -Ты сам попросил у меня помощи, поэтому теперь я тут главная, и не пытайся противостоять этому. Я привыкла помогать тем, кто нуждается во мне. А ты нуждаешься. Хоть ты далеко и не мой друг, и никогда им не станешь, я помогу тебе. Так уж я устроена,- я вышла из темноты переулка, оставляя его переваривать мой монолог, от которого он немного скривился в лице, что я решила не замечать. Если я буду замечать все, что есть в нем, я просто сойду с ума. Я вернулась через несколько минут с кепкой в руках, одолжившую мне добрым мужчиной. Свитер, что был на мне пропускал холод, но я не чувствовала его, а чувствовала себя кем-то вроде Бэтмена, задача которого, спасти супер звезду. Я заметила, как сильно он укутался в мое пальто, держа в руках свою кофту. -Надень это,- он протянул мне вещь, что принадлежала ему. На какой-то миг мне показалось, что его карие глаза открыли свою мягкость, но все остальное говорило, что это блеф. Например, его скулы и эта небритость. Даже она была какой-то опасной и пугающей. -Не хочу. Мне тепло. -Хочешь, чтобы я превратился в злого волка? Я вздрогнула, выпучив глаза. Ведь в моей голове он был именно волком. Тем самым волком, о котором говорил сам. Надев на себя его кофту, тем самым заставляя его самодовольно ухмыльнуться уголком рта, я почувствовала дорогой запах духов, алкоголя, сигарет и тот самый уникальный аромат, который принадлежит каждому человеку. Его особенный, будто кто-то смешал свежесть летних полевых цветов, добавил крупицу опасности, делая из этих ингредиентов нечто уникальное и неповторимое. Я вжалась в его кофту, которая немного хранила тепло его тела, и протянула ему кепку, чтобы он смог прикрыть ею свое лицо. -А ты сообразительная. -Получше некоторых. Не думала, что звезды могут разгуливать по Нью-Йорку с такой легкостью. -Я не простая звезда,- сказал он, и я закатила глаза, выставив руку, чтобы поймать такси. Дороги были заснежены, и я наблюдала за тем, как снег комкается под шинами машин. Оголенные деревья, но покрытые белой сказкой, выгляди довольно одиноко на фоне ночного города. Звезды все так же мирно освещали путь, на который я вступила благодаря им,- ну и какой у нас план? Куда ты везешь меня? -Сдать ближайшим репортерам,- пошутила я, когда мы были на пути к одному из безопасных мест на свете. По крайней мере, для меня. Его глаза округлились, и он вцепился в мою руку, от чего я вздрогнула, пожалев о том, что произнесла. Его лицо было искаженно, виданными только ему чувствами, и на мгновенье мне, действительно, стало жаль этого парня. -Ты серьезно? Ты одна из них? -Успокойся, я пошутила. А тебе надо научиться доверять людям,- я отдернула руку, укутываясь в его кофту. Ему было намного теплее меня, поэтому я собралась на сиденье такси, как можно компактней. -Доверие слишком хрупкая вещь, чтобы шутить с ним,- обиженно проговорил он, и отвернулся к окну, прижимаясь к холодному стеклу машины. От его дыхания частичка окошка немного запотевала. Даже такие, как он имеют свои слабые стороны, о которых я не задумывалась до этого, поглощенная своим раздражением к нему. Он был прав. Доверие – это то, что может существовать только однажды, как и любовь. Оно настолько хрупкое, что стоит только дотронуться до него, и это чувство готово раскрошиться, как самый дорогой хрусталь. -Почему ты привезла меня сюда? Это же больница. Думаешь здесь безопасно?- он развел руками, утопая в снежной ночи. Я пошла вперед, не обращая на него никакого внимания. -Можешь остаться здесь. Его шарканье по больничным коридорам разрывало тишину и раздражало внутри меня все, что только можно. Каждый раз, когда я была в этом здании, ощущала особую связь с родителями, будто они оба должны выйти из операционной с блаженной усталой улыбкой на лице, что все прошло, как всегда успешно. Но я заученным путем шла к той палате, где большую часть своей жизни проводила моя младшая сестра. Светло-голубые стены, казались, рады были видеть меня. Они хранили в себе столько смерти, боли, но в тоже время счастья и облегчения. Иногда мне казалось, что все, что здесь происходит, невидимыми линиями вырисовывается на этих стенах, как история жизни многочисленных людей. И я одна могу видеть эти буквы, картинки воспоминаний, сюжеты из жизни. Отгоняя от себя приставучую боль, которая с таким усердием стремилась схватить меня за руку, я вошла в палату, кивая дежурной медсестре. Усталая от ночного дежурства, она даже не обратила внимания на мою тень в виде Зейна Малика. В больнице было спокойно, и врачи жадно использовали эти моменты для сна, которого им так не хватало. Я посмотрела на Зейна. Он замер на пороге, не осмеливаясь зайти в мир, который я создала для Лив. Ее палата была похожа на райский уголок, созданный любовью. Моей любовью. Нежно-розовые стены, на которых были развешаны рисунки моей сестры. Белоснежного оттенка шторы с разными мультяшными героями. Светящиеся звездочки на потолке, придавали особый уют и сказочность этой палате. Птички, которые висели на ниточках, словно гирлянды на новогодней ёлке. Все эти прелести были созданы, чтобы раскрасить ее серую больничную жизнь. -Почему не проходишь?- прошептала я, усаживаясь на стул рядом с кроватью Лив. Малышка спала сном ангела, вызывая во мне чувство боли и любви одновременно. -Когда я просил у тебя защиту, я никак не думал, что ты приведешь меня сюда. -Что? Плохие воспоминания, связанные с больницами? -Лучше не спрашивай,- он аккуратно переступил порог комнаты, оглядываясь по сторонам. Сейчас его лицо было другим, будто погрузилось в пучину воспоминаний, и я позволила ему побродить по тому месту, что являлось его укрытием. Я наклонилась к Лив, целуя ее маленькую ручку. Я позволяла себе быть слабой только тогда, когда она спала. Лишь в это время я могла смотреть на нее и просто плакать, обволакиваемая тенями прошлого. Иногда мне казалось, что эта маленькая девочка намного сильнее меня, и что именно она способна научить меня выживать в этом мире, а не наоборот. Ее кудрявые темные волосы распылись на нежно-розовых простынях, и она казалась такой крошечной на огромной мягкой кровати. Она так была похожа на папу, что мое сердце сжимали тисками, и словно лучами утреннего солнца, боль освещала мой внутренний истерзанный демонами, мир. Моя и ее жизнь не должна быть такой. Жизнь моих родителей недолжна была закончиться таким образом. Неужели такому нежному и всегда дружелюбному небу надо было забрать у нас самое главное, и не оставить ничего кроме страданий? Неужели за все жизни, что спасли мои родители, они заслужили быть мертвыми и навсегда покоиться под едкими красными розами? Я вздрогнула то ли от своих мыслей, то ли от того, что Зейн случайно уронил рамку с фотографией. -Нельзя быть осторожней? Разбудишь ее, и ты труп,- шепотом рявкнула я, оглядывая его раздражающим взглядом, что подтверждало мое отношение к нему. -Прости. Почему именно сегодня звезды решили потешиться надо мной? Я думала, что вдоволь расплатилась за все свои когда-либо плохие и негативные мысли к людям, если были таковы. Я всегда была примерной дочерью, понимающей и любящей сестрой, лучшей ученицей в университете с мечтой в кармане рюкзака. Эта ночь была звездной, снежной и такой бесконечной, что я чувствовала дикую усталость. Но когда я опустила голову на краешек кровати, подложив под ручку Лив свою, то голос Зейна испортил даже этот полный уюта момент. -Кристал. Я подняла голову, не обращая внимания на пряди волос, что спустились на мое лицо. Я дунула на них, но сделалось только хуже. Он стоял около птичек, что свисали на ниточках с потолка, и бумажные оригами шевелились от его присутствия рядом с ними. -Кажется у нас проблемы. У тебя проблемы. Нет, у нас проблемы. Тебе придется стать моей девушкой…