Настойчивое желание проиграть

Далекая моя, Однажды ты сказала, что я должен хорошо есть, хорошо спать и не убивать без причины. Честно признаюсь, не всегда у меня получалось выполнить твою просьбу. Иногда во мне берет верх гнев (ты и сама знаешь). Иногда я не могу сомкнуть глаз. Иногда я вновь чувствую, как горит давно зажившая твоими стараниями рана на моей руке, и не могу поднять ее. Я скучаю по тебе. В моих покоях не слышен твой смех, я больше не чувствую твоего запаха на своей подушке, и боюсь, что позабуду твое лицо. Я рисую его раз за разом, надеясь, что оно запечатлится перед моими глазами так же, как и в моем сердце. Я перечитываю твои письма, я прихожу к молитвенным башням: так я вновь чувствую твое присутствие, но мне всегда мало. Я жаден, любовь моя. Я хотел получить все. Не это ли погубило меня? Не от этого ли так болит в груди? Не сердись на меня, душа моя, я не зову смерть, хоть лишь она одна и сможет избавить меня от тяжести моей тоски по тебе и усталости от моей серой жизни. Я не зову ее, но когда она придет, я знаю, я встречу ее с объятиями, и, быть может, мое отчаяние растрогает ее, и, хоть я не заслужил, она отведет меня к тебе. Что до твоих вопросов, я мучительно жажду услышать их из твоих уст и ответить на них, заверяя каждое слово поцелуем. Нет, я не обижен на тебя, сердце мое, весь мой гнев и уязвленная гордость не стоили и капли твоих слез, и я умоляю о прощении за каждую из них. Лишь любовь к тебе держит меня единым человеком, не давая распасться на куски, та любовь, что ты оставила мне. Я уже и не помню, был ли я когда-нибудь обижен на тебя — я помню лишь то, каким дураком я был. Я хочу спросить сам: простила ли ты меня? Мою глупость и упрямство. Каждый миг, который ты ждала меня, каждый миг, который я должен был провести с тобой и который я отдал этому глупому стулу и душному залу, в котором я могу дышать, лишь когда вспоминаю твою нежную ручку, сжимающую мою, и твою преклоненную на мое плечо голову. Я знаю, любовь моя, ты не нарушила своего обещания. Ты все еще здесь, со мной, в моих снах и воспоминаниях, в каждом моем вдохе, в каждой молитве. Секрет, что ты доверила последнему своему другу, и который открылся мне лишь по причуде судьбы. Не тревожься, милая, мои уста замкнуты. Я понимаю тебя, и я знаю дворец, знаю слишком хорошо, каким жестоким он может быть. Я согласен с тобой, ты не могла придумать лучше. Пусть будет так, мне достаточно редких взглядов и знания, что с нашим Секретом все будет хорошо. Я твердо верю в это. Краем глаза я вижу твой рукав сейчас. Твои пальцы сжимают кисть, ты мурлыкаешь что-то себе под нос, но я не подниму головы. Это лишь иллюзия, и если я подниму голову, окажусь один вновь, но мне этого достаточно. Этот день был, любимая, день, в который мы сидели в твоих покоях, и ты сказала, что тебе нужна каждая до последней копия поэмы, которую я однажды прислал тебе. Твой сундук с ними здесь, в целости. Книги, которые ты писала в то время, что была леди Дамивона, они тоже здесь. Я не понимаю ни символа, но они написаны твоей рукой и от того драгоценны для меня. Чи Мон сказал, что ты принадлежала иному миру. Я знал это, давным давно. Я понял, но не осознал это, когда ты потребовала от меня извинений — сколько лет назад это было, мне страшно даже посчитать. Как много лет прошло с тех пор, как я встретил тебя. Как много — с тех пор, как потерял. Ты знаешь, я из тех людей, кто не видит и не делает разницы даже между самыми разными понятиями. Такими, как дружба и любовь, например. Не вижу ее до сих пор. Полюбил ли я тебя потому, что ты стала моим первым и лучшим другом? Была ли дружба следствием любви? Я не знаю. Мне все равно. Знай или верь, если хватит веры: я останусь таким же упрямым и в другом. Не важно, где ты, Небеса ли это или другой мир. Не важно, как далек будет мой путь. Не важно, сколько лет он займет. Я буду искать тебя до конца земли, до конца самого времени, пока не погаснут звезды. И я найду тебя. Как человек может не найти собственное сердце?

Твой, всегда, Ван Со.