***
Тень за троном колдуна метнулась за колонну неподалёку, незаметно наблюдая за боем. Держалась тьмы — не хотелось лишний раз засветиться перед всевидящим громовержцем. Впрочем, не сомневалась в осведомлённости и верном чутье бога, предпочтя проигнорировать мелкую сошку Внешнего Мира. Девушка на удивление хорошо держалась против двоих крепких бойцов. Как обычный человек, обладающий лишь наполовину нужными качествами избранного бойца для Смертельной Битвы, всё это время жил в недружелюбном мире — неведомо. Но ей удалось, как и сейчас — уходила от ядовитых плевков рептилоида, парировала острые, как бритвы, клинки таркатана, нарочно сталкивала друг с другом, ставила мелкие ловушки сворованной силой. Сомнения в плане Шанг Цунга очередной уловкой, жестоким распределением выбить девчонку из турнира, а потом поймать разрастались с каждым проигрышем внешнемирцев. Колдун заметно тревожился, хоть и не подавал виду при бледном маге. Этот провал не достигнет ушей императора — даже некромант не в курсе замыслов соперника, но определенно догадывался. Как и Рейден. Напружиненная, мало уставшая, в отличии от оппонентов, пытающихся выбить девушку мощными рывками, воительница закончила первый раунд чуть меньше чем за несколько минут, о чем оповещали большие песочные часы возле трона колдуна. Второй заход прошёл быстрее, намного. Барака вылетел после мощной контратаки оппонентки, оставив Рептайла в одиночку разбираться с надоедливой девушкой. Ввиду своей искушенности в невидимости, то и дело нападал со спины, получая хорошие тумаки. Завершающим для ящерицы пришелся удар по голове, моментально вырубивший соперника. — Выиграла Рита! — хладнокровный энтузиазм колдуна сквозил цинизмом и большими планами.***
Глубокий вздох, хриплый, слабый кашель предупредил воителей о пробуждение поверженного, давно перенесённого на предоставленные носилки. Неуверенная попытка двинуться с места вызвала судорожный стон боли от тяжести в груди. На половину отстёгнутая маска позволяла воину вздохнуть глубже, насколько притуплялся болевой порог, но привкус крови с каждого выдоха не предвещал хорошего исхода. В поле зрения, размытого, точно после сильного удара тупым предметом, попутно пульсируя, ещё больше размазывая картинку чистого неба перед глазами, мелькнула крепкая фигура. Слабо различимые чёрные и синие тона не оставляли сомнений в присутствии ледяного брата. — …оук. Смоук! Смоук, ты как? — голос ощущался через вакуум. И всё же эненра повернул голову к другу, слабо улыбаясь. В проясняющейся картинке, увидел сдержанную улыбку, заметную даже с маской. Криомант до чёртиков рад, однако не пробуждению друга. — Смоук, она победила двоих. Долго выматывала, но сумела. И даже не успехам ученицы. Именно обескураживающему прогрессу дымного демона в обучении первого и пока единственного человека. Глупец… Все победы Риты — исключительно её заслуги. Остальные только направляли и давали пинок. Даже криомант внёс свою лепту, явно не включив себя в список помощников. Хорошая новость о победе единственной ученицы радовала сердце воина и давала сил искренно улыбнуться собрату. Губы зашевелились, но снова кашель сорвался на хрип от боли в груди, не дав произнести ни звука. Аккуратно вздохнув, наёмник повернул голову, желая видеть свою ученицу в толпе воителей — ни единого намека на её присутствие. Тусклые угли вновь глянул на собрата. — … Где… она… — От шлюхи слышу! — слабо донёсся до икоты знакомый голос медика, отметая все вопросы. Хриплый, немощный смешок от боевого настроя ученицы сильно давил на лёгкие, прибивая к языку отвратительный металлический привкус. Казалось, вот-вот из гортани пойдёт кровь. — Воюет со Скарлет. Это последний бой на сегодня. — Хладная натура криомантов возвращалась на лицо друга. Отклонившись назад, наёмник вгляделся через толпу. — Пока отделалась синяками и небольшими ранами. Она молодец. Так и хотелось сказать: «Дурак, где ты раньше был, когда был нужен?!». Однако эненра опять улыбнулся, точно зная и веря всем сердцем в победу девушки. — Победила Рита! — долгожданный крик распределителя промелькнул в плавающем на грани с беспамятством сознании. Смоук чуть улыбнулся от ощущения победы ученицы. Радость окрыляла, подкидывая плавающему сознанию план будущих тренировок, работы над «ошибками».***
Последний, самый тяжёлый бой позади. Оставленные металлом и когтями раны — половина из них успела закрыться кровавой коркой — саднили и кровоточили. Клеточки тела ныли при движениях, отбивая желание подняться во весь рост. Сгорбленное облегчением тело дрожало, перенапряжённое поединками, занявшими не больше часа. Как тренировка, только затяжная и в полную силу. — Что происходит? — раздалось не тоном вызова на бой. Девушка обречённо подняла голову, уже чувствуя продолжение боев, как тело моментально задеревенело в неописуемом ужасе. Приближающийся стук металлических сапог, едва заметный скрежет отдельных частей доспеха, чёрного, как сама ночь. Остановившись на почтительной дистанции, новый оппонент со скрипом положил закованную в сталь ладонь на эфес меча. — Поздравляю, — баритон сковывал безразличием и неестественным холодом. Криоманты не шли ни в какое сравнение. — Я Гэйл, если тебе интересно. Всё естество зашевелилось необъяснимым страхом, сравнимым разве что только с предсмертной агонией, пережитой в последнем кошмаре. Сердце забило в набат, приглушая все остальные звуки. Негодования иль удивления — неважно. Оставалась только картинка появления человека из закоулков разрастающейся паники. — Нет… Только не ты. Стук тяжёлой поступи по каменному покрытию арены вселял страх и в душу наемника. Слова застряли в горле в немом оклике, узнавая видение из кошмара ученицы и смертельный исход. Собрав все силы, эненра резко подался вперёд в желании подняться с носилок. Резкая боль в грудной клетке вырвала хриплый стон, откидывая снова на спину с осознанием беспомощности. Слабак. — Тише, Смоук. — Через пелену подступившего беспамятства на лбу ощущались холодные пальцы. — Она справится. Нет, не справится. Как бы ни хотелось верить, но нутро разбивало все надежды на осколки. Ощутив пару дней назад ужас и частично смерть, эненра понимал опасность встречи с вышедшим латником. Без сил что-то ещё сказать напоследок, он ощутил, как глаза закрылись под тяжестью свинцовых век. Лязг стали о сталь. Облако золы то и дело исчезало, появлялось в опасной близости, подлостью перехватывая инициативу. Враг молниеносно атаковал, держа девушку в защите и бесполезной контратаке. Заманивал открытыми местами, не раз выуживал как рыбку на крючке. Бесславное падение, удар о деревянную колонну арены. Адская боль скользнула по позвоночнику. Нечеловеческая, потусторонняя сила таилась в противнике, державшемся на расстоянии. Если бы он хотел убить, то последний вздох утонул бы в свисте меча, пролетевшем над головой. Просто смиренно ждал, измываясь одним непобедимым видом над гордостью девушки. О какой гордости и чести могла идти речь, сражаясь против крепкого мужчины на голову выше и закованного в сталь аки консервная банка — никакой. Однако безмолвное унижение не отбивало желания выжить, победить в опасном танце на краю меча. С трудом поднявшись, опираясь на дерево, чудом успела нырнуть через тёмное облако, миновав опасную точку. Меч противника резанул по колонне, застряв на середине. Он безоружен — появился шанс. Рывок провалился, оставив без защиты. Стальная хватка пальцев сомкнулась на тонкой шее, поднимая над землёй, как котенка. — Глупо. Очень глупо, — ни намека на усталость в холодном баритоне. Дыхание до ужаса спокойное, незаметное, словно и вовсе не дышал. Отброшенная ненужной вещью на каменную кладку, девушка приподнялась на локтях. Остановилась, почувствовав на шее кончик холодного металла. Возвышаясь хладнокровным хищником, враг занёс меч для завершающего удара. Ужас, давящий силу воли, сковал медика, вкопав тело в пол, послушно ожидая безболезненного конца. Сознание взорвалось явственным ароматом листвы, мягкого цветка — память тщетно цеплялась за название. Глаза резко ослепила лазурь неба, изборождённая клочками пушистой белизны. Порыв ветра сорвал за пределами видимости нечто нежно-розовое, унося потоком крохотных бабочек. — О чем думаешь? — отголоски женской чувственности, перекрытые спокойным любопытством. Внимание метнулось стрелой на источник звука. Мягкие, материнские черты вкупе с нежным смугловатыми тонами и глубокими агатами создавали женщину редкой красоты. И эта женщина — его. Через себя сдерживая улыбку, наблюдал за ней: голова аккуратно склонилась к хрупкому плечу в тонких тканях кимоно. Вороное крыло рассыпалось по светлым одеждам лёгким водопадом, исчезая за спиной. Руки — крепкие, познавшие кровь, жилистые — потянулись к женщине. Очерченный овал лица, точно прикосновение к бархату, скользнувшие к пальцам чёрные пряди. Осторожное перемещение вниз, останавливаясь на животе. Трепетное ощущение плавной округлости, скрытой слоями одежды. — О нём, — раздался из уст мужской, немного хрипловатый голос. Это не её воспоминание, но руки чувствовали гладкость кожи, мягкость ткани, а губы, потянувшиеся к женщине, — вкус недавно выпитого чая перед прогулкой. И нечто сжигающее внутри, разрывающее сердце яростным зверем отчаяния, боли и всепожирающей ненависти. Мышцы горели под кожей, слоились и растекались, опаляя нутро и душу. Живая лава собиралась внизу пульсирующим шаром, прожигая сознание до костей.***
— Какого чёрта? — Кенши, обычно непробиваемый и предполагающий худшее, не удержал взлетевшие брови в немом удивлении. Огромная вспышка огня заставила воителей и зрителей закрыть глаза от ослепительно обжигающего света. Громкий рык, не принадлежащий человеку — кому-то не повезло. Оказавшийся в непосредственной близости от эпицентра, Гэйл отшатнулся, держась за обугленное плечо. Немыслимым образом, огонь пробрался через идеальную защиту лат. Как оказалось, не до конца идеальную. Доспехи сыпались золой под тяжестью наступавшего истощения, обнажая кожаную подкладку. — Это не просто огонь. — Не дёрнув мускулом, громовержец смотрел на медленно оседавшего врага. Незнакомого пламени хватило на выбывание из боя. — Рита… победила! — колдун наконец-то пришёл в себя, в этот раз с большей радостью завершая незапланированный бой. — Молодец, — побеждённый хрипнул нахлынувшей болью. Тускнеющие нефриты плескались во тьме, рассыпающейся по вискам черной пылью. Приближение девушки, теперь возвышавшейся над ним, только нетвердо, словно в ответ издевалось над латником. Победила наперекор всем ухищрениям колдуна, выжила на зло одержимому некроманту. Что она такое — пережила удары нависшего рока погибели, оставила могущественных личностей с носом. Откуда у неё такие силы? В тёмном орехе блеснула усталость, вытесняя пережитый страх и инстинкт самосохранения. Рука заметно дрожала, убирая оружие в ножны — девушка проигнорировала приказ колдуна покончить с врагом, выпуская раздражение затяжным вздохом. Оживший непониманием изумруд расширился, без доверия смотря на поданную победительницей ладонь. — Я не знаю, кому ты служишь, но нам нет смысла враждовать, — голос медика сквозил желанием закончить происходящий абсурд. Глубокий вздох облегчения — воин подавил гордость, приняв помощь. — С таким видением тебе недолго жить. — Грубые, как необтесанный камень, пальцы ощутимо сжали саднящую руку. Мечник не выдавал однозначных эмоций, слабо дёрнув бровями — пережитый огонь запечатлел в памяти опасность прикосновения к девушке. Отпрянул, не прерывая зрительного контакта. Рита первая отвела взгляд в сторону обеспокоенных воителей, приближающихся семимильными шагами, едва не перейдя на бег. Большая часть всё же осталась с единственным раненым. Человеком, ради которого захотелось жить. Который вдохнул эту жизнь, вопреки невзгодам и строптивости ученицы. Как те люди, проносясь торнадом по сознанию, помогли выжить. Открыли загрубевший болью шрам, сызнова зашили обжигающими жизнью нитями. Дали ещё один шанс. — Возможно. Но я не сдамся. Больше никогда… Ноги не выдержали свалившегося валуна истощения, отправив в крепкие руки оказавшегося рядом актёра. — Эй, Рита. Мощная хватка на плечах девушки больше защищала от оппонента, выглядящего не лучше самой девушки. По крайней мере, с наличием ожогов, и вид более потрёпан. Актёр убрал прилипшие к мокрому лицу русые пряди, всматриваясь в дрожащие веки, медленно наливающиеся свинцом. — Ты победила. Не знаю, как, но победила! Умница, малышка! Слабая улыбка на сухих губах. Девушка прислонилась щекой к мужской груди, успокаиваясь сердцебиением под ухом. — Только… ещё раз… назови меня… так… Остальные угрозы, заученные ещё с начала общения как выход из нежеланных разговоров, утонули в потухшем сознании.***
Никогда пробуждение не было столь болезненным и противным, как сейчас. Тяжёлые веки приоткрыли всё ещё мутный взор, но тёмный силуэт в знакомых синих тонах причинял боль похлеще давящей груди — не брата он хотел видеть в этот момент. Пальцы дрогнули, сжимаясь в слабом кулаке, а в памяти отразился подступ и шум тяжёлых лат к уставшей девушке. Поверженный тихо простонал от горечи в осознании потери своей единственной ученицы. — Смоук, — голос брата прозвучал ближе, проясняя картинку появившихся в поле зрения голубых глаз. И снова сдержанная радость в отсутствии маски на лице. — Она победила. Опять. — Тундра, свали нафиг! Ему нужен покой, — мелкое раздражение в стороне привлекло больше внимания, чем присутствие брата. Эненра медленно повернул голову, как нежные руки вернули в исходное положение. — Я понимаю, ты очнулся, но старайся не двигаться. Показавшаяся перед глазами ученица срывала облегчённые нотки в хриплом вздохе. Потянулся к своему маленькому комку боли, точно убеждаясь в отсутствии обмана. Что именно она нависла над ним, роняя по плечу русую змею. Коснулся лица кончиками пальцев, уже зная эту нежную кожу, скользнул к шее, остановился в немом удивлении и горечи. Через распахнутую одежду, на шее заметен бинт, а опустив взгляд ещё ниже — на груди. Руки, прикрытые рукавами наполовину, не остались без лечения. — Всё хорошо. Отделалась ранами и синяками. Мягко отняв слабую руку, девушка прощупала эненру в других местах. Воин неясно хрипнул то ли от обиды, отторгнутый дорогой ученицей, то ли от боли. — Рёбра треснули здорово, но удалось их зафиксировать. Выкачали из тебя остатки воды Рейна — отвратительное дело. Пока придётся лежать. Выдержишь? Вместо ответа сначала слышался глухой хрип, но после ещё одной попытки — всё же хриплый голос, кашель. — Куда денусь? — послышалось осипшим тоном, и без того не отличавшимся бархатистостью. Горло неприятно жгло после водяных атак и не менее беспощадных ударов. Однако губы, вопреки боли, сложились в подобии улыбки. — Ты победила кошмар, я горжусь тобой. Поправляйся. — Проследи, чтобы точно не ушёл, — девушка обращалась к ледяному наёмнику, засевшему у изголовья кровати. Не дожидаясь согласия — криомант в любом случае не позволил бы другу расхаживать в плохом состоянии — девушка исчезла, тихо хлопнув дверью. — Точно, ящик Пандоры, — немного погодя заметил собрат, пересев поближе. Действительно, не каждый новичок сумел бы выдержать бой с четырьмя противниками подряд. Тренировки на выдержку — так и все за эти две недели — прошли недаром. Впрочем, решающую роль сыграла именно вера и поддержка — без неё никуда. Своя или чужая — не всегда важно. И раз она победила сейчас, то победит и следующего противника, в Колизее. На самого Шао Кана вряд ли замахнётся, но палки в колёса поставит. — Она победила… огнём. Заявление брата на момент шокировало. Походило на тройное дно, учитывая проявившиеся вначале силы. — Рейден пока не говорит, что за такая сила. Но на обычный огонь не похоже. — Воин невольно сжал руки в кулаки, покрываясь коркой инея. — Я не почувствовал жара. Просто ослепительная вспышка. — Главное, она поверила в себя, брат. — Наёмник едва повернул голову, чтобы рассмотреть криоманта, заглянуть в его голубые глаза. — Только тренировки продолжай ты — мне не позволят рано подняться. Постепенно боль уходила, как и страх за свою нерадивую ученицу, изгибая уголки рта в усмешке. Гордость и радость за её победу вселяли уверенность в воина. Как и беспокоили его собственное чувство привязанности к девушке из чужого мира. Губы вытянулись в тонкую линию от понимания, что она покинет их мир, вернётся домой после окончания турнира. — Не печалься. Скоро придёшь в норму, и продолжим обучение вместе. Рита тебя быстро на ноги поставит. — Зарывшиеся в пепел холодные прикосновения успокаивали. Криомант, может, и догадывался об истинных чувствах друга и всё равно вел речь о другом. Щелчок двери, в комнате опять появилась Рита с подносом. — Тебе помочь его пере… — Нет, — девушка резко отрезала, оставив поднос на столике. — Сама справлюсь. Оставь нас пока. Поведение, напряжённый вид девушки не оставлял сомнений в предстоящем разговоре. Неприятном, о чём говорили сжавшиеся на талии пальцы, складывая руки под грудью. Криомант не без натренированного самообладания выдержал взгляд девушки, спокойно кивнув в знак согласия. — Я скоро вернусь, — оповестил друга, по-дружески растрепав серебро. Выждав уход наёмника, девушка осторожно подхватила больного за спину, бережно наклонив вперёд. Наёмник поморщился, приняв вертикальное положение. — Насколько глубоко можешь дышать? — Девушка распутывала бинты на груди, позволяя вздохнуть чуть глубже. Кашель прошёлся волной на чуть больше от обычного вздоха. Всё же намного лучше, чем расходиться кашлем сразу. Привкус крови тоже пропал. — Тундра позволил использовать ваши настойки. Думаю, дня через четыре сможешь опять начать тренировки. В принципе, имеющиеся снадобья можно применять в двойной дозе для быстрого восстановления, чем не преминули воспользоваться мастера Лин Куэй для наиболее эффективного лечения. Только после таких лошадиных доз молодые ребята умирали — отказывала печень. Долгая и мучительная смерть. Судя по наказанному сроку, криомант рассказал об опасности высокого дозирования, растянув лечение на несколько дней. — Но всё равно продолжишь пить лекарство до полного восстановления. — Удивительно, ты растопила в его душе осколки льда? Смоук постарался пошутить, но лёгкий кашель не давал слишком расходиться ещё израненному телу. — Зачем ты его выгнала? Самой сложно всё делать. — Воин слабо поднял руку, прикоснувшись к пальцам девушки. Бессильно сжал, наслаждаясь нежной кожей, высчитывая каждый шрамик. Молчание выдавило из многострадальных лёгких понурый вздох. — Злишься на брата за прямолинейность? Рита… Пока тренировки на него лягут и остальных. Теперь они не откажут в помощи, и ты не одинока. Смешно, да? — Да пошли они в одно место… Все, — ни капли неконтролируемого гнева. Руки взялись за мазь, растирая по мраморной коже, обсыпанной гематомами, свежими ранами, шрамами пахучую консистенцию. — Ладно, не все. Но большая часть. Плавные движения по коже будоражили больные и здоровые клеточки. Воин невзначай издал утробный рык. — Я не злюсь на Тундру — его прямолинейность не изменит факта. Знаю, он дорожит тобой и не хочет пустить в плохие руки, но нам бы всё равно ничего не светило. Даже… Резкое молчание нагнетало обстановку. Руки остановились, прилипнув к груди от подсохшей мази. Отстранились, сохраняя пустой вид глаз, устремлённых через пациента. Эненра запомнил эту пустоту, раньше путая с безразличием. Теперь видел, как за этой маской удерживалась скопившаяся боль. А игнорирование предназначалось не воителям — себе, своим мыслям, гложущим ненасытным зверем в закоулках души. — «Даже» что? Смоук поднял руку, поглаживая тонкие и нежные пальцы, почти сплетая в замок, наплевав на мазь. — Тундра дорожит мной, он мне как брат. Не кровный, но стал родным и важным, как Хан. — Пальцы продолжали держать девушку, не желая отпускать и разрывать связь. Хоть ореховый взгляд и был пустым, отрешённым, но не терял манящие теплоту и красоту. — Ты права: у нас нет будуще. Я не имею права тебя держать, лишать твоей семьи ради мелкой встречи с наёмником, чья жизнь может закончиться в любой момент. Тебя ждёт семья, родные и друзья, меня же — смерть. Так давай выиграем битву и оставим лучшие воспоминания, что будут греть наши души и светиться ярким пламенем. Обсохшие молчанием уголки рта мелко дрогнули в усмешке. Девушка пару раз моргнула, возвращая толику жизни в шоколад. Освободила пальцы из замка, продолжив лечение. — У меня ничего нет, ради чего хочется возвращаться… — Затянув бинты потуже, медик вновь перевела взгляд на угольки глаз напротив. Долго-долго смотрела, казалось, разглядывая каждое пятнышко в черни радужки. Губы дернула усмешка — горечь напополам с радостью. — Зато появилось теперь, и захотелось просто жить… Резкий хлопок двери взбудоражил воителей появлением Лю Кенга. Больной зло выдохнул от резкого появления монаха, в мыслях посылая ко всем демонам Немира. — Лорд Рейден хочет тебя видеть, — бросил избранный без особого энтузиазма, посмотрев на медика. Ничего просто не оставалось, как подчиниться. Ещё с самого начала ощущалась непонятная тайна вокруг девушки. Ясное дело, что проявление странного огня заинтересовало громовержца. — Хорошо. — Рита поднялась с кровати, на ходу застёгивая одежду. Быстро прибрав медикаменты, оставляя на подносе, проследовала за монахом. — Будь спокойна, — шёпот эненры девушка заметила, мелко кивнув в ответ. Недавнее желание послать всех в тартарары не сослужит хорошей службы в присутствии громовержца. Впрочем, он до сих пор как-то терпит её выходки. Удобнее расположив голову на небольшой подушке, воин прикрыл глаза. Недосказанность девушки оставляла много вопросов, и хотелось получить ответы. А закончившаяся суета перед боем разжигала в душе маленький огонек, запрятанный дымовой завесой. Высаженный росток веры в лучшее дарил свет, не подчиняясь тьме окружающего моря невзгод.