Гамбит Чёрной Королевы

Мелодия, печальная и светлая, искрящаяся надеждой и затаённым отчаянием, верой, возрождающейся на осколках мечты и утраченным счастьем, - она звучала в его сердце, не смолкая, даже когда он начал понимать, что вокруг нависла тёмная безжизненная тишина. Это было так странно – слышать музыку посреди безмолвия… Свою музыку… Сознание медленно, словно нехотя возвращалось к нему, принося ощущение прохлады каменной стены и жёсткости металлической скамьи, на которой он лежал. Он раскрыл глаза. Над ним, выделяясь серым пятном в полумраке камеры, виднелись тяжелые своды тьмы, напоминающие скалу. Драко будто заново чувствовал и видел всё это, слабо понимая, что же произошло. Память рисовала мутные очертания чёрной массы, надвигающейся на них, кривые изгибы полос нотного стана на стене, мальчишку, поднявшегося навстречу дементорам и подносящего к губам флейту, которая заиграла ту ясную, чистую мелодию… Картина становилась более чёткой, складываясь из маленьких обрывков воспоминаний. А в сознании по-прежнему звучала та чарующая музыка, истинная, спасительная… - Джей! – Драко позвал его, пытаясь подняться со скамьи, но тут же упав вновь – от сильного головокружения все стены закружились в безумном вальсе. Ответа не последовало. Может быть, он тоже потерял сознание во время нападения дементоров? Он ведь и так продержался гораздо дольше него, играя мелодию, которая прогнала прочь убийц-стражников и саму смерть. Скорее всего, ему нужна помощь. - Джей! – вновь слабо крикнул Драко, резко поднимаясь и удерживаясь на скамье из последних сил – камера закружилась в хороводе вихря. Снова тишина. Он напрягал зрение, чтобы среди расплывающихся мечущихся стен наконец увидеть мальчишку. Драко закрыл глаза, с силой зажмуриваясь и вновь посмотрел перед собой. Теперь комната плыла перед ним чуть медленнее. И он в ней был один. Где же Джей? Он опустил взгляд на пол, который кружился быстрее стен и, не удержавшись от увиденного, упал на колени, протягивая руки к темнеющему силуэту на гладком камне. Он почти ничего не видел, но чувства подсказывали, что перед ним, прямо посреди камеры, лежит Джей. Шатаясь и едва не падая, Драко на четвереньках подполз ближе, всматриваясь в неясное лицо в кружащемся тумане. Тёмно-карие глаза и счастливая улыбка на губах… Он смотрел в вечность неба, которую видел даже сквозь эти непроницаемые стены, куда-то за облака, куда отправился на волнах волшебной мелодии, в мир музыки и красоты… Драко в отчаянии схватил тонкую худую руку мальчишки – ледяной холод, исходящий от кожи, обжигал сильнее пламени. Что-то звонко ударилось о пол. Он опустил взгляд – зажатая в пальцах флейта ярко поблёскивала, выделяясь ясными, живыми контурами. Она всегда была с ним – даже сейчас. Драко вновь посмотрел в тусклые распахнутые тёмные глаза – сколько решимости и смелости, светлой самоотверженности и пламенной веры застыло в них! Джей – значит «победа»… Он победил саму смерть, создав вечную музыку, запечатлённую в криво начертанных нотах на камне и сердце своего последнего друга. Он спас его от неминуемой гибели, пожертвовав собой. Настоящий победитель – он был счастлив даже в смерти, извлекая невероятные звуки из флейты-спутницы, отправившейся вместе с ним за грань… Ничтожный, жестокий мир, разве стоишь ты этой музыки на краю гибели? Как ты мог разбить этого мальчишку, пишущего на нотном стане и мечтающего создать школу магического боя? Ни мечты, ни мальчишки – осталась лишь музыка… Но она победила тебя, равнодушный мир! Она совершенна, она вечна, она прекрасна – она совсем не такая, как ты! Драко легонько сжал холодную ладошку, сжимающую флейту, и опустил её на пол. Горячие волны боли разорвали ледяные преграды, до последнего сдерживающие их. Он упал рядом, едва не задыхаясь от слёз. Даже ту радость, что была у него в этих стенах, он безвозвратно потерял. Он не сможет сложить чужие разбившиеся вдребезги мечты и залечить раны прошлого. А жизнь вновь станет бессмысленной пустотой, поглощающей с каждым днём его душу. Нужна ли вообще такая жизнь? Оказывается, нужна. Не ему – а тем, кто борется за неё. Он не может предать Джея, спасшего его от смерти – зачем? для чего? Он пожертвовал собой, чтобы жил его друг – а значит, он будет жить. Вопреки всему. Вопреки надежде. Вопреки самому себе… И лишь обжигающие слёзы напоминали, что ещё осталось что-то живое в сердце, за что нужно держаться и бороться. Вот только и их становилось всё меньше и меньше… *** Громкие шаги эхом отбивались от стен, разрезая пустоту раскатывающимися чёткими звуками, смолкающими лишь в конце прохода. Драко поднялся и, привычным движением открыв дверь камеры, вышел в коридор. Если не брать в расчёт полную опустошённость внутри, то сейчас он чувствовал себя вполне терпимо, что стало неожиданностью даже для него самого. Он безразлично смотрел в дальний проход , откуда из камер мракоборцы выносили мёртвых заключённых. Его не сразу заметили, и лишь через несколько минут пожилой мракоборец подошёл к нему. - Радуйся, парень - ты единственный выживший в этом крыле. И что на них нашло, не пойму, - тише пробормотал он, имея в виду дементоров. - Очень сожалею, - холодно ответил Драко. – Но впредь прошу обращаться ко мне «лорд Малфой», - властные нотки заискрились ледяным светом в голосе и взгляде. Мракоборец удивлённо вскинул голову, свысока глядя на него. Подобного здесь он явно не ожидал. Драко было наплевать, что тот думал. Он лишь указал рукой в сторону тела Джея: - Ваших рук дело. Похороните его по-человечески. И не забудьте сообщить его отцу, что тот сделал с собственным сыном. Мракоборец кивнул, бережно поднимая мальчишку с пола. Всё-таки приказы Малфоев мало кто мог игнорировать. Он уже видел, как мракоборец выходит из камеры, вынося Джея, как немного теплее окликнул его: - Постойте! – тот обернулся. – И пускай флейта будет с ним. Драко указал на музыкальный инструмент, зажатый в окостеневшей ладони. Мрракоборец послушно кивнул, удаляясь прочь. Вот и всё… Словно не было этого мудрого и несчастного не по годам мальчугана, его мечты и надежды. А музыка всё-таки осталась. Драко вошёл в камеру, рассматривая стену, изрисованную нотами и музыкальными знаками. Что-то тяжёлое рвалось изнутри, но слёз уже не было. Он лишь прислонился к холодному камню стены, будто впитывая кончиками пальцев ту вечную музыку, которая звучала в его душе до сих пор. Джей сказал, что это мелодия Астории. От одной жизни – к другой, словно утопая в безумных волнах, лишь на мгновение вдыхая спасительный воздух, который тут же ускользает невидимой шёлковой нитью сквозь пальцы. Contra spem spero… Всё-таки нужно жить и надеяться даже тогда, когда надежд уже не осталось и в мечтах. Ради короткого мига счастья, исчезающего в вечности пустоты. Чёрно-белая жизнь, расчерченная клетками-решётками, не дающими расправить крылья, который с каждым днём слабеют и сгорают в вихре неравного боя. Жестокая и беспощадная игра – шахматы. В ней не бывает победы без жертв и отчаянных ходов… Вчерашний победитель – сегодня проигравший. Кем же он станет завтра? И настанет ли вообще это мифическое «завтра»?..