Гамбит Чёрной Королевы

- Решением судебной комиссии, - громко заговорил Перси Уизли, расставляя акцент на каждом слове, - и голосованием большинства мистер Малфой объявляется виновным и приговаривается к пожизненному заключению в Азкабане. Луна вздрогнула, вжимаясь в спинку кресла, её глаза с ужасом смотрели на председателя комиссии, равнодушно прочитавшего приговор и теперь блуждающего скучающим взглядом по залу. Астория не выпускала её руки, лишь крепче сжав ладонь и решительно взглянув в распахнутые бледно-голубые глаза, полные слёз. Тем временем над залом вновь прогремел голос Грюма: - Разбирательство по делу шестьсот шестьдесят шесть. Убийство Элизабет Хантер. Обвиняется лорд Драко Малфой, - он взглянул на Драко, тот едва заметно ухмыльнулся, кивнув Министру. – Насколько нам известно, Элизабет Хантер была ценным свидетелем по предыдущему делу и должна была сообщить какие-то сведения, которые, по её словам, могли стать решающими в деле о покушении на мистера Рональда Уизли. Вчера вечером она отправилась к вам – верно, мистер Малфой? - Да, - кивнул Драко, внимательно выслушав Грюма. Его голос, свободной птицей взлетевший к самым высоким сводам зала, заставил сердце забиться чаще, отдаваясь желанным эхом-музыкой в сознании. - На тот момент только вы были в поместье? – спросил Грюм. - Я и эльф-дворецкий, - уточнил Драко. Министр кивнул, делая пометку пером на широком пергаменте, лежащем перед ним, и продолжил: - Сегодня утром Элизабет Хантер была найдена убитой в вашем родовом замке «Чёрная Роза». Два наших сотрудника могут подтвердить это. В связи с этим прошу вас предоставить свою волшебную палочку для магической экспертизы. Драко протянул волшебную палочку седому пожилому магу, поспешившему к нему. - Мистер Джейсон, - обратился к старику Грюм, - скажите, есть ли на этой палочке режущее заклятие Сектумсемпра, насколько мне известно, крайне редкое? Пожилой волшебник начал что-то нашёптывать, вглядываясь в ровное тонкое дерево и, через минуту, подняв голову, произнёс: - Нет, господин Министр. Присутствующие в зале начали удивлённо переглядываться. - Мистер, Джейсон, - продолжил Грюм, - проверьте, использовалось ли этой палочкой за последние сутки смертельное заклятие? Наблюдая за неистово шепчущим стариком, Астория улыбнулась – а оказывается, есть у них какой-то своеобразный «кодекс чести» - не требуют разузнать все заклинания, которые остались на этой волшебной палочке – лишь интересуются определённым промежутком времени. Что ж – похвально… - Нет, господин Министр, - повторил старый волшебник. - Вы свободны, мистер Джейсон, - ответил Грюм, и старик, вернув палочку Драко, поспешил к своему месту. Министр Магии окинул суровым взглядом зал, заставив смолкнут негромкий шёпот, кочующий среди собравшихся. - У нас имеется ещё один свидетель, проявивший желание хотя бы немного прояснить ситуацию, - пророкотал он. - Поскольку он лично знаком и с обвиняемым, и с пострадавшим, а также является главной фигурой современности, его показания бесценны. Драко усмехнулся, пронзая презрительным взглядом поднявшегося с места Поттера. Ну конечно – куда же без него, спасителя-избавителя! Их глаза встретились лишь на миг – серебро и изумруды – словно два клинка, выбивая смертельные искры. Драко хватило этого мгновения, чтобы передать мысленное послание: «Только посмей заикнуться о письме! Помни, Поттер – мне терять нечего!». - Всё, что я скажу – лишь моё субъективное мнение, - начал Гарри, он выглядел усталым и растерянным. – Я не собираюсь никого убеждать в чём-либо и постараюсь просто передать свои собственные мысли. Я считаю, что Мал… мистер Малфой виновен в двух преступлениях. Повторюсь – доказательства вины у меня нет, но я своими глазами видел, как они с моим другом Роном едва не убили друг друга на вечере в «Чёрной Розе». Рон сгоряча наговорил ему глупостей, но Малфой не тот человек, который прощает подобное. К сожалению, трагедия с Лиз Хантер лишь усугубила ситуацию и, я считаю, она доказывает его прямую причастность к убийству. - Господин Министр, - Гермиона резко вскочила с места, - я категорически не согласна с… мистером Поттером! Драко и Рон могли бы бросаться оскорблениями друг в друга, но об убийстве или нападении не было и речи! - Мисс Грейнджер, - рявкнул Грюм, - подобное мы уже слышали. Если у вас нет новых сведений по этому вопросу – прошу занять своё место. Гермиона тряхнула волосами, в её глазах блеснули какой-то неистовой решимостью, смешанной с отчаянностью: - Господин Министр, - звенящий голос выдавал набегающие слёзы, - возможно, это слишком личное, и я не должна затрагивать подобную тему, но сейчас мистер Поттер обвиняет мистера Малфоя из банального желания отмстить! Гарри потрясённо уставился на неё. Весь зал замер, не отрывая глаз от сцены, разыгравшейся на их глазах. Даже в серебристо-серых глазах сверкнули лучики удивления. Грюм на мгновение замер но тут же спросил у неё: - Мисс Грейнджер, что вы имеете в виду? - Ревность, господин Министр. Мистер Поттер уже давно ревновал меня к мистеру Малфою, с которым меня связывает лишь дружеская симпатия. Однако, мистер Поттер посчитал это достаточно вескими основаниями для ревности. Астория едва сдержалась, чтобы не зааплодировать. Игра Грейнджер была потрясающей. Луна сидела рядом, словно поражённая громом, забыв и о своём ужасе, и о переживаниях. Школьная умница и отличница, правильная и исполнительная, бессовестно (и, надо сказать, очень мастерски) обманывала всё Министерство, выставляя Поттера совершенным кретином. Оставался лишь неясный вопрос: зачем?.. Гарри хотел было что-то ответить Гермионе, но, раздумав, лишь отвернулся и сел на своё место. Больше ему нечего было сказать. Гермиона тоже последовала его примеру. Грюм задумчиво прокашлялся и продолжил: - Да, мисс Грейнджер, вы правы, это ваше личное дело. Мистер Поттер, не известно ли вам о том, что же хотела сообщить убитая по делу о покушении? - Нет, - нервно ответил Гарри, заставив ликующе вспыхнуть серебристо-серый взгляд, до этого неотрывно следовавший за ним. - Что ж, благодарю всех за внимание, - прогремел Грюм. - Прошу судебную комиссию вынести решение по данному делу. Он обернулся к Перси Уизли, который собрав клочки пергамента у всех членов комиссии, встал из-за стола: - Судебная комиссия приняла решение без обсуждения , - заговорил он, поправляя прямоугольные очки. – Единогласным голосованием, - мрачный Джеральд Аддерли слегка толкнул его в локоть, - прошу прощения, - исправился Перси, - большинством голосов, за исключением одного, мы приняли решение признать мистера Малфоя виновным и приговорить к Поцелую Дементора. Драко ухмыльнулся, бросив благодарный взгляд совсем разбитому Аддерли. Зал охватила оглушающая, звенящая тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами Луны, закрывшей лицо руками и сжавшейся в уголке широкого кресла. Ошеломление и нерешительность почти физически ощущались в воздухе. Даже две министерские работницы замерли с перьями над протоколами, не отводя глаз от Перси, который, как ни в чём ни бывало, просматривал свитки пергамента, лежащие на столе. Среди окаменевшего отчаяния и недоумения, боли и удивления вдруг поднялась изящная фигура в чёрном платье и спадающими по плечам волнами локонов цвета воронова крыла. - Господин Министр, - бархатный голос окутал весь зал чарующим звучанием – ни волнения, ни надрыва – лишь абсолютная непобедимая уверенность, - могу ли я сделать важное заявление? Грюм удивлённо взглянул на неё: - Конечно, мисс… - Гринграсс, - ответила она, идя навстречу ему по узкой дорожке между рядами. Множество изумлённых взглядов следовали за ней, разбиваясь о невидящий взор угольно-чёрных глаз, видевших лишь серебряные искры, ошеломлённые и встревоженные, неотрывно смотревшие на неё. Она заняла место рядом с Драко, положив левую руку на поверхность трибуны и слегка коснувшись его ледяных пальцев горячей ладонью. Вежливая полуулыбка – и бархатные нотки голоса: - Господин Министр, все эти преступления совершила я. Уверенность и ровная, словно обыденная фраза… Вот только его сердце едва не разорвалось в груди, а тело начала бить холодная дрожь ужаса – такого, какого ещё никогда не приходилось испытывать. Рука рванулась, но цепи и обжигающая ладонь резко сдержали его. Её взгляд приказывал молчать. Тогда он поступил иначе – ворвавшись в её сознание легилименцией, больно ударил по мыслям: «Ты сошла с ума! Что ты творишь!?». Он ожидал бури, а услышал лишь спокойный мысленный ответ: «Я сама за себя в ответе. А ты отвечаешь за Луну и Нарциссу. Подумай – они ведь просто не переживут этого.». Эти слова острым кинжалом ударили в сердце – она была права, но всепоглощающий чудовищный ужас за неё не давал дышать, чёрной пеленой поглощая разум. И лишь ладонь, дышащая пламенем, сдерживала его от безумия, которого требовало его сердце вопреки разуму. - Мы можем как-то проверить искренность вашего признания? – спросил наконец опомнившийся Грюм. Астория, не раздумывая, кивнула: - Любыми способами. К ней подбежал старик-волшебник, эксперт по палочкам, и протянул высокий гранёный стакан Сыворотки Правды. Одарив лучезарной улыбкой всех присутствующих, Астория залпом выпила его содержимое. - Правда ли то, что покушение на Рональда Уизли и убийство Элизабет Хантер совершили именно вы? – поспешил удостовериться Министр. Астория усмехнулась: - Да. Рука Драко вновь вздрогнула. «Луна и Нарцисса – помни!», - прозвучал ясный непреклонный голос в его сознании, заставляя покориться. - Мистер Джейсон, прошу вас проверить палочку мисс Гринграсс, - обратился Грюм к старику, терпеливо стоящему возле Астории. Она отдала ему изящную палочку светлого дерева, незаметно подавляя ещё один рывок Драко: «Не совершай глупостей – назад дороги нет! Или ты спасёшься, или погубишь нас обоих!». И снова - удар по самому больному. Он едва не сходил с ума, прикованный к этой чёртовой трибуне, понимая, что не может что-то изменить и ненавидя себя за это проклятое бездействие. - Господин Министр, - мистер Джейсон поднял взгляд от палочки на Грюма, - этой вещью использовалось режущее и смертельное заклятие в указанный период. И, более того, на ней – заклятие стирания памяти. Грюм ударил ладонью о стол, поднимаясь с места: - Судебная комиссия удаляется для рассмотрения новых обстоятелоьств дела и вынесения вердикта. Он сам последовал за Перси Уизли, побледневшим и удивлённым, как и все остальные члены комиссии. Разговор предстоял тяжёлый и долгий. Зрители начали возбуждённо перешёптываться, то и дело посматривая в сторону трибуны, где рука-об-руку стояли двое людей, таких разные и похожие, достойные друг друга по красоте и дерзости, бесстрашию и силе. И лишь два взгляда, обращённые к ним, утопали в тумане слёз – в этот момент пронзительно-голубые глаза Луны Лавгуд и шоколадно-карие Гермионы Грейнджер смотрели на них с одинаковым отчаянием и ожиданием, всё ещё тлеющим на пепле единственной, сгоревшей дотла надежды… *** «Зачем?!» - мучительный вопрос, криком прозвучавший в её сознании. «Я эгоистка, - мысленный ответ. – Мне легче прожить без самой себя, чем без тебя!». В его глазах вспыхивает стальное пламя, но, едва столкнувшись с раскалёнными искрами угольно-чёрных глаз, плавится жидким серебром, переливаясь болью и обожанием в тёмный желанный омут. Её глаза сладко пьют желанные лучи, светлым металлом замершие под ресницами, а он не может надышаться ураганами пламени, бушующими в глубинах звёздного сияния её взгляда… И вдруг - молнии и ветер, ураган и гроза смешиваются в единый поток, взрываясь вулканами мыслей и чувств, для которых не хватит и вечности… Ничего и никого – лишь день и ночь, рождающие огонь заката в переплетении взглядов и душ. Её сердце гулко ударяется, отзываясь пульсирующим эхом в кончиках пальцев, словно повторяя пять заветных букв, истекающих кровью в сердце, так же, как первая буква, замирающая на тонких звеняще натянутых стрелах его души, выбивающей ритм неповторимой, волшебной мелодии, побеждающей саму смерть, музыку её имени… Из вечности мгновения – в вечность бесконечности… Последний поцелуй – невидимый, одними лишь взглядами, последнее прикосновение – неуловимое, вспыхивающее жарким огнём в сердце, последнее слово – беззвучное, одно на двоих… Голос Перси Уизли – далёкий, туманный, словно из другого мира: - Судебной комиссией принято решение признать мистера Драко Малфоя невиновным. Мисс Астория Гринграсс, вы обвиняетесь в покушении на убийство Рональда Уизли и убийстве Элизабет Хантер и, имея в виду ваше чистосердечное признание, приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабане. «Помни о своём обещании, - звучит в его сознании бархатный голос, полный нежности и любви. – Игра только начинается…» И тут же совсем другой, звонкий голо мальчугана врывается в память: «Проигрывает тот, кто сдаётся, а ты не сдался. А значит – игра ещё не кончена. Возможно, она лишь начинается…». Он не чувствует, как падают цепи, сковывающие запястье, не в силах видеть и ощущать что-либо, кроме шагов, с каждым из которого она уходит всё дальше. У самой двери зала, в сопровождении двух мракоборцев, она вдруг оборачивается и на её губах замирает улыбка, а в уголках глаз вновь замирает то самое заветное слово, что отдаётся в нём с каждым вздохом, каждым биением сердца. Словно цветами, она усыпана сотнями взглядов – восторг и зависть, презрение и уважение, преклонение и ненависть падают к её ногам, туда, где лежит поверженный мир… Гордая, сильная и непобедимая Чёрная Королева сделала ход-гамбит, пожертвовав самой собой ради спасения их партии, перевернув шахматную доску жизни и позволяя фигурам выстроиться заново. Она не оставила ему выхода – теперь он обязан победить в этой игре с жизнью, схватке с всесильной Судьбой, которую смогла победить Она… Идти вперёд, бороться и надеяться на руинах надежды, чтобы наконец перевернуть этот мир, как шахматную доску, и доказать, что мир – намного слабее… Нет, не его самого, а той силы, что прочертила на его сердце букву, пылающую пламенем вулканов, с ароматом урагана и молний: «А» - Астория…