В поисках истины

Меня разбудил неожиданный звонок. Странно. Кому я там еще понадобилась? Перевожу взгляд на часы. Оставалось еще около двух часов. Вот что значит меня измотала вся эта ситуация. Если честно не думалось мне, что я могу спать в такой ситуации. Странно, да и только. Потому что весь корабль теперь стоял на ушах. Все, наверно, обсуждали, что с ними сделают по возвращении. Глупо. Думать, что будет потом, когда все закончится. Когда закончим, тогда и подумает, как будем выкручиваться. Сажусь. Потягиваюсь, взъерошиваю волосы. — Шепард. Ты бы слышала, что о тебе говорят. — первое, что я услышала, когда приняла вызов. — И тебе не хворать. — хмыкаю. Я была рада ему. Так рада, что мое сердце немного сжималось оттого, что он со мной связывался, кто знает, что его ждет за подобное? Я ведь в бегах. Я ведь не тот, кто сможет его защитить в случае чего. – Дай, угадаю. Что я хуже Сарена. — Нет. — на его лице расцвела глупая улыбка. — Вернее, не только. Вот послушай… — вижу, как бегают его слова по строчкам, — Ага. Так. «…хуже батарианской угрозы, может быть, только предательство…». Не то. «… Они были заодно с самого начала…». — Слушай, а про батарианскую угрозу можно поподробнее? Мне стало интересно. — перевожу взгляд на стену. Они уже успели привести агитационную машину в действие. Быстро. Ничего не скажешь. Хмурюсь. — А что там с Андерсоном? — кажется я перебиваю его. Глубоко вздыхаю. Раз. Два. Три. Спокойно. — Его заключили под стражу до выяснения всех обстоятельств происшествия. — переводит на меня взгляд. Поджимает губы. — Во что ты там опять без вазелина влезла, Сара? — слегка вздрагиваю. Он редко называл меня по имени. Крайне редко. Значит, все и правда серьезно… — Туда и влезла, мой дорогой друг. — в мрачной задумчивости протягиваю я. Все еще не могу взглянуть в его лицо. Я не могу на него смотреть. — Эй! Перестань! Зачем уходишь в себя? У меня такое ощущение, что мы с ним прощаемся. А я так не хочу прощаться. Как я могу с ним попрощаться? Как я могу оставить этого балбеса одного? — Я боюсь. Ты не представляешь, как мне страшно, Билл. — прижимаю ладонь к груди и комкаю одежду. Склоняю голову. — Мне так не было страшно даже перед Торфаном. — И чего ты боишься? — тихий, едва различимый шепот. Кажется, что я сама себе задала этот вопрос. — Я опоздаю. Не смогу сделать всего, что от меня зависит. Не смогу доказать, что я чего-то стою, Билл. Я просто… Господи, да что со мной такое?! — становится нечем дышать. Будто бы огромный детский шарик надувается во мне. Не дает мне дышать. Не дает мне быть спокойной. Кажется, что я и, правда, могу умереть, если не смогу вздохнуть. Вот глупо было бы. Поднимаю на него глаза. — Вот и мне интересно. С каких пор у тебя появились страхи, душа моя? — это прозвучало так мягко, что мне стало на удивление тепло. Странное ощущение. — Ты еще нужна мне… — прикусывает нижнюю губу. Молчит. Вижу, как слегка краснеют его скулы. — Дурак, ты Стивенс.— хочется протянуть руку и взъерошить его волосы. Чтобы успокоить. Или успокоится самой. Понять, что он и есть моя константа. — Это еще почему? — усмехнувшись, улыбается уголком рта. Не сводит с меня внимательного взгляда. — Связываешься с особо опасным преступником. И не боишься, что с тобой будет. Может быть, тебя разжалуют или под трибунал отдадут. Не подумал? — Да какая разница. — отмахивается. — Исполниться твоя мечта. Буду сидеть на одном месте. И никуда не лезть. — поджимает дрожащие губы. — Давай, я буду бояться? — произносит он после паузы. — А ты не будешь. А потом ты вернешься и… — За двоих будешь бояться? Думаешь, возможно? — грустно и уставше спрашиваю я. Снисходительно улыбаюсь. — Я тебя еще двадцатку должен. Так что ты не имеешь права… — он недоговорил. Задохнулся на последнем слове. — Тем более мои родители ждут тебя на Рождество. — Несмотря на ваш угроханный домашний сервиз? — склоняю голову набок. Коротко улыбаюсь. Будущее у меня все же есть. Заманчиво. — Мне стоило немалых дипломатических усилий, чтобы они передумали. — тепло улыбается. Мне так не хватало его рядом. Не хватало каких-то слов. Я знала каких, но произносить их… Давать обещание? Я сама должна верить, в то что говорю. Давать надежду. А я не могу. При всех моих пороках… Я не буду обнадеживать. Прощать. Вот что мне остается. Прощать его. Прощать себя. Просить прощения у всех, кто доверился мне. — Билл, ты меня прости, если, что-то было не так… — Не те слова Шепард. — улыбается. Ровно. Уголки губ не подрагивают. Ставит локти на стол. Подается вперед. — Не надо. — язык стал, как деревянный. Губы онемели. Может быть, последний шанс мне сказать их кому-то. — Билл, я… — И я тебя Шепард. Возвращайся. Я буду тебя ждать. — тихо на грани слышимости. Через мгновение экран гаснет. В каюте становится тихо. Так тихо, так внезапно… Прикусываю костяшку пальца. Если он в меня верит… Я не имею права его подвести. Я не имею права. Я справлюсь. Я не подведу.