В поисках истины

Кофе обжигал горло, но не давал уснуть. Хотя наверно мне было бы и так не уснуть. При всем моем желании я была слишком взвинчена. Народу в такое время здесь не было. Мне это место было неизвестно. Даже странно. Я столько раз была на Цитадели, но у меня никогда не хватает времени, чтоб все здесь посмотреть. И у меня не появиться такая возможность в ближайшее время. - Я знала. Это вы. – Тали усаживается напротив меня. – Я спорила с Гаррусом, который говорил что это не вы. И думал пройти мимо. Но я решила зайти и проверить. Кто угодно. Но почему именно она? Глубоко вздыхаю. Не отвожу взгляда от чашки с кофе. Может быть, она поймет, что меня совершенно не вдохновляет говорить. Кварианка появилась не вовремя. Мне совершенно не хотелось ее видеть. Мне, вообще, ничего и никого не хотелось. Просто выпить кофе, посмотреть на негаснущие огни Цитадели. Наверно мне просто хотелось понять, что жизнь вокруг меня продолжается. Независимо от моего желания. Хотя это и хорошо, что она не спрашивает меня. Потому что ожидание просто убивало меня. - Не думаю, что мне хочется говорить. – мрачно отзываюсь я. Я не спала уже тридцать шесть часов, если верить противно тикающим часам на моем запястье. Стоп. Откуда они там взялись? Я ведь никогда не носила с собой часы. Пару мгновений разглядываю темно-коричневый ремешок, провожу по нему пальцем. Настоящие. С этим не поспоришь. Я не могла вспомнить, откуда у меня взялись эти часы. Кажется, немного теряюсь в собственных воспоминаниях. - Я так рада, что вы разрешили мне быть частью вашей команды. – кварианка, видимо, намеков не понимает. То есть совершенно не понимает. Продолжает, что-то говорить. Под ее восторженные разговоры почему-то особенно хорошо вспоминается. Интересно, а мои воспоминания до сих пор мои? Или теперь я не могу отличить их оттого, что никогда не было моим. Нас было четверо. Я, Билл, Итан и Джованни. Мои приятели с которыми мы были почти неразлучны. Он был высок, широкоплеч и очень любил мед. Последнее очень всех веселило. Потому что такого представительного и серьезно настроенного на военную карьеру парня никак нельзя было догадаться о его маленько слабости. Поэтому когда приходила стипендия или удавалось достать денег, он заказывал себе любимую сладость. Он тогда получил звание. Мы тогда помню, мотались на Иден Прайм. Там у одной из наших сокурсниц была семья. Весело проводили время, как пришло сообщение. Блиц. Хмурюсь. Именно с этого момента все идет кувырком. Не успели мы только, как следует отдохнуть. Не успели понять, что такое военная карьера. И тут. Бах! Всех призывают в срочном порядке обратно в строй. Так сказать, прямым рейсом. В транспорте все молчали. Мне кажется, что тогда многие понимали, что выжить в такой заварушке просто нереально. Напряжение разве, что только не искрило. Хотя мы с Биллом были тогда на взводе. И то и дело шарахали друг друга плохо контролируемым биотическими разрядами. Там я встретила майора. О нем ходили странные слухи в академии. Говорили, что он, то ли употребляет красный песок или просто поставляет кому из начальства. А, может, все вместе. Потому что кто-то его покрывал. Или попросту закрывали глаза на все. И вот этот человек, о котором столько разнообразных слухов твой вышестоящий офицер. Не знаю чем они думали, назначая его командовать. А он такой важный. Расхаживает в парадной форме, начищенных сапогах и орденом Терры на груди. Пафосно говорит что-то о великой жертве, о надежде, отваге. В общем, говорит, то, что от него хотят услышать. Вот тогда мне стало не по себе. Мне стало тогда так страшно, что вспоминая, у меня до сих пор горло перехватывает какой-то странный спазм. Скорее всего, это был тот самый страх, который остается с тобой. Потому что после него уже ничего не может быть страшнее. При воспоминании о майоре мои плечи непроизвольно передергиваются. Хотя он и мертв сейчас. Воспоминания о нем до сих пор живы. Похоже, мне ничего не остается как помнить его всю свою оставшуюся жизнь.