Серебристая

      Прошло уже лет пять с тех пор, как Кагуя и Изаму меня удочерили. У них оказалась довольно забавная фамилия. Теперь я Жина Учиха. Да-да, мне тоже весело. Мой... Мой папа оказался одним из ниндзя Конохи, служащим в полиции. К тому же мог менять цвет своих глаз с антрацитово-черного на красный с запятульками. В первый раз было довольно страшно, но потом ничего, привыкла. Моя мама таких глазок не имеет, хотя тоже принадлежит к клану Учих.       Мне папа после удочерения все более-менее понятно объяснил. Ну, снисходя, конечно, до уровня пятилетнего ребенка. Пф-ф-ф. Хотя быть снова ребенком мне нравится. Можно забыть о комплексах и возрасте и спокойно качаться на качелях. Или петь на всю улицу, возвращаясь из магазина. Или выпросить у мамы мелков и рисовать на асфальте. Рисовала я всегда плохо, но зато от души. И за всякие каверзы и шуточки максимум, что я могла получить — подзатыльник от папы и грозный взгляд. В кой-то веки я могла испробовать все шуточки, которые скопились в моей памяти. Например, положить на коврик перед дверью собачью мину, накрыть газеткой, поджечь, позвонить и залечь в безопасных кустах. А потом хихикать, смотря, как на веревке сушатся коврик и тапки.       Но я отвлеклась. Оказывается в Конохе помимо клана Учих, к которому я теперь принадлежу, живут еще семь кланов. Так, дай бог памяти.       Хьюги, нежно ненавидимые всем кланом Учих скопом и по отдельности.       Абураме. Папа что-то говорил про управление насекомыми. Сделать зарубку в памяти, носить с собой противожучиные препараты. Не люблю насекомых.       Сарутоби — клан ныне правящего третьего Хокаге.       Яманако — мозгоправы от бога. Водили меня как-то по совету врача к ним. Все блондины, как на подбор. В общем, они мне и понравились и не очень. Не понравилось то, что каждый встречный поперечный читает тебя, как открытую книгу. А так очень хорошие люди.       Нара. Папа сказал — они считаются лучшими стратегами.       Инудзука. "Какие собаки, такие и люди", — так и сказал.       И Акимичи. Практически вся фармацевтика деревни — их производства. Учиха и Хьюга друг с другом все время на ножах, с остальными же общаются спокойно. Папа посоветовал мне не сталкиваться с представителями этого клана. Ну да ладно, поживем, увидим.       Я выросла, немного окрепла. Теперь папе я дышу в пупок. Ну, он у нас героического роста, под два метра. Волосы отросли до середины спины. По давней привычке я стягиваю их в высокий хвост на затылке, а челка все так же закрывает один глаз. Давно уже выросла из моего любимого белого платьица с широким горлом, но уговорила маму, и мне пошили с десяток таких же разных, но уже пастельных цветов. Папа, несмотря на заверения всех специалистов, что чакры у меня нет вообще, хочет отдать меня в школу малолетних убийц, то есть академию шиноби. Я бы ни за что не согласилась, если бы не один случай.       Через пару недель после удочерения папа решил начать обучать меня основам искусства убийства. Как он сказал, приемам обороны ниндзя. Мол, должна же его дочь уметь постоять за себя. Началось все это безобразие с простых разминок, пробежек, приседаний и прочих милых сердцу физкультурника-маньяка упражнений. Примерно через месяц мы начали отрабатывать удары, метали оружие и проводили тренировочные поединки. С метательным оружием у меня не сложилось. Что бы я ни делала, как бы не старалась, оружие летело в любую сторону, кроме мишени. Вроде мозг понимает, и руки правильно держу, но очередной кунай улетает в кусты. Мое косоглазие осталось со мной. Нда-а-а.       А вот занятия с луком увенчались успехом, и я научилась стрелять в цель из любого положения достаточно быстро. Потом мы перешли на движущиеся мишени. Папа создавал несколько десятков своих клонов, менял их внешний вид и пускал по полю. Было весело. Протянутую отцом катану я позорно уронила на пол, чуть не отсекая себе пальцы ноги. К катане было решено перейти попозже. Когда я стану выше сего грозного оружия.       А вот рукопашные поединки чуть не привели к трагедии. Согласившись на полноценный поединок, я уже спустя две минуты проклинала все и всех. Мною вытерли всю землю, забор и дорожку, но я, почему-то, всё равно упорно вставала. Наконец меня это взбесило. Перед глазами поплыли знакомые черные и белые мушки. Дальше мне уже папа рассказывал.       Я, оказывается, встала с земли на четвереньки, с проникновенно зарычала, вскидывая на него залитые чернотой глаза с неоново высветившимися синими радужками. От рук пошло синее холодное пламя в скором времени окутавшее все тело. Я вскинула голову к небу и по-птичьи закричала.       Этого момента я не помню. Помню только, как мне на голову вылился кувшин воды. Очнувшись посреди синего костра, я пришла в ужас. Да что там, я чуть план кирпичного завода прямо на месте не перевыполнила. Огонь везде, со всех сторон. Даже вспоминать страшно. После этого меня в первый раз привели к Яманако. Папа хотел знать, почему я так боюсь огня. Я ведь даже от выдыхаемого им пламени впадала в истерику.       POV Изаму.       Опытным путем выяснив, что гендзюцу на мою дочь не действуют вообще, у меня не осталось выбора, кроме как отвести ее к ЯманакоРен. Она давняя подруга моей жены. Жина насторожено отреагировала на лучащуюся спокойствием пожилую женщину. Полностью осмотрев девочку, Рен налила дочке чаю, предложила сладости и, пока она занята, отозвала меня в сторону.       — Странная тебе девочка досталась. Я первый раз вижу живого человека, у которого просто отсутствует чакра. Её просто нет. Поэтому на неё не действуют твое гендзюцу.       — То есть она...       — Она достаточно сильна, разум удивительно гармонично сформирован для её возраста, но никакие дзюцу ей не доступны.       — Тогда что это было за пламя, если у нее нет чакры?       — Есть способ, которым можно узнать о ее страхе. Попробуем гипноз.       Результаты этого гипноза были просто сногсшибательные.       Жина скептически осмотрела предложенное ей кресло, качающийся перед носом круглый медальон. Потом как-то странно глянула на меня.       — Пап, а ты точно уверен, что это нужно? — она немного боялась.       — Все в порядке. Если что, я тебя разбужу, — Жина рвано вздохнула, но позволила погрузить в гипноз.       — Жина, ты слышишь меня?       — Да.       — Почему ты боишься огня?       — Он обжигает.       — Ты обожглась.       — Я сгорела.       — Как ты сгорела? Вернись в тот день.       — Я была в доме. Отключили свет. Зажгла свечку. Ветром ее скинуло на ковер, загорелись шторы. Не заметила вовремя. Не смогла потушить. Дом старый, легко загорелся. Замок на двери сломался, не смогла выйти. Дом начал рушиться, балка упала на ноги, сломала их. Вторая балка... — Жину трясло. Она вцепилась в подлокотники так, что побелели пальцы. И тут она начала кричать, как будто сгорала заживо. Это было страшно. Ее снова охватило то синее пламя. Я никак не мог ее разбудить, хотя пламя уже порядочно опалило кожу. В прошлый раз она очнулась, оказавшись в воде. Подхватив воющую на одной душераздирающей ноте дочь, я метнулся в ванную и сунул ее под душ. Очнулась она через минуту. Ее трясло, она вовсю ревела, вцепившись в мою подпаленную кофту.       — Я больше не хочу, не хочу туда. Только не надо обратно...       — Все хорошо, — я гладил ее по голове, пока она не отключилась. Ожоги болели неимоверно. Однако в больнице сказали, что это больше похоже не на ожоги, а на следы обморожения. И что мне невероятно повезло, что гангрены не будет.       End POV Изаму.       С этого случая мы упражнялись только с предосторожностями. Если я чувствовала злость, то тренировку тут же прекращали. И рядом всегда была вода. Так что приспособились.       Сначала я вообще думала, что они передумают и отправят меня таки в детдом, но обошлось. Как мама с папой меня потом заверяли, они все равно меня любят. Вместе со всеми моими тараканами. А насчет академии, папа сказал, что возможно контактируя с другими, я смогу найти способ контролировать свое пламя. Ну, дай бог.       После того случая с гипнозом, свечение людей я стала видеть постоянно, правда уже не таким ярким. Высвечивалось оно только после того, как я сосредотачивала на человеке или животном свое внимание. Наверняка это свечение что-нибудь значит. Друзей у меня за время детства так и не появилось, так что эксперименты проводила только на родителях. После наблюдений появилась теория. Возможно, цвет свечения зависит он настроения и от сказанных слов. Я часто наблюдала изменение цвета от разных эмоций. Но, так как родители у меня очень спокойные, каких-то параллелей провести не удалось. Ну, ничего. Будем развиваться на одноклассниках.