Серебристая

      Я летела над Конохой, совместив свой птичий и огненный вариант, став походить на тёмного феникса. Подо мной простиралась знакомая с детства деревня, но что-то было не так. Не гуляли по ставшим серыми улочкам многочисленные жители, а если и шёл кто-нибудь, то короткими перебежками, стараясь держаться тени и не привлекать внимания. На всём периметре стен я видела группки по три шиноби. Такое чувство, что началась война.       Чуть правее, возле резиденции Каге, раздавался чей-то голос. Подлетев ближе, я увидела небольшую толпу в серых одинаковых, как спецовки, одеждах. Их конвоировало восемь ниндзя в чёрных одеждах. Знакомых одеждах. Такие носили те серые безликие наблюдатели, подчиняющиеся Данзо. Чуть впереди я увидела помост, к которому согнали толпу. Видно было, что он стоит тут от силы неделю, но уже весь покрыт бурыми пятнами. На помост вышел старый мужчина с перевязанным лицом и рукой. На его подбородке был крестообразный шрам, короткие чёрные волосы немного топорщились. Одет он был в белую, кажется, рубашку и тёмно-синее кимоно, наполовину спущенное, открывающее плечо. Однако на его плечи был накинут плащ Хокаге, а рядом стоял подросток, держащий приметную шляпу.       — Данзо, — пролетел единый шёпот на всю толпу.       Он начал зачитывать обвинительный приговор, пока на помост начали выгонять осужденных. Столько знакомых лиц. Я увидела Какаши, Гая, Неджи, Саске, Тен-Тен, ещё множество лиц, которых я помнила, но не знала, как зовут.       — …обвиняются в государственной измене, неподчинению приказам, попыткой свергнуть ныне правящего Хокаге и совет. За все свои преступления к смерти приговариваются… — читал Данзо, торжествующе смотря на моих друзей. Ярость всколыхнулась во мне, и я ринулась вниз, желая растерзать этого черноволосого и…       — ЖИНА, ПРОСНИСЬ НЕМЕДЛЕННО! — из объятий сна-видения меня выдернул громкий крик Саске. Я распахнула глаза, увидев его лицо практически вплотную к своему. Чёрные глаза настороженно осматривали меня, крепкие руки держали плечи. Видимо, меня ещё и трясли. — Ты начала гореть. Что снилось? — заметив, что наши крики привлекли нежелательное внимание, Учиха перешёл на русский, отпуская мои плечи.       Скользнув по сознаниям окружающих, я успокоилась. Пламени они не увидели, обратив внимание на нас, когда Учиха начал орать и трясти меня, как погремушку. Я провела дрожащей рукой по лицу. Слава богу, это всего лишь возможное будущее.       — Видение было.       Наруто и Саске тут же подобрались поближе, внимательно слушая. Я им рассказала, что после смерти Третьего к власти пришел Данзо и устроил в деревне концлагерь. Рассказала, про виденную мною казнь и про серых зашуганных жителей. Пацаны впечатлились по самые гланды, точно зная, что если ничего не предпринять, таки так и будет. Как-то мне всё больше и больше хочется свалить из родной деревни куда-нибудь в глухую тайгу.       — Предлагаю валить сразу после смерти Третьего, — поддержал мои скорбные мысли Саске.       — А остальные что? — странно, что Наруто не спорит.       — Я предлагаю так. После этого этапа нам дадут какое-то время на подготовку к третьему. За это время мы должны успеть по максимуму. Наруто, ты, как самый колоритный и выделяющийся, создаешь как можно больше шума. Наши наблюдатели должны постоянно крутиться возле тебя, ослабив внимание на нас с Саске. Справишься?       — Без проблем! — улыбнулся блондин, предвкушая веселье в ближайшем будущем.       — При этом тряси Третьего, как грушу. За это время ты должен выучить или спереть всё, что сможешь найти в закрытой секции. Вертись, как хочешь, но знания нам точно пригодятся. Хирузен не считает тебя опасным, так что, скорее всего, доступ даст. Если не даст, грози мной. Он меня после того мозговыноса после встречи его внука с командой Гаары на дух не переносит.       Знания тырь любые. Нам пригодятся и техники, и карты, и исторические документы с отчетами. Первым делом, конечно, попробуй пройтись по техникам. Вдруг найдёшь что-то такое, что поможет. Особенно отметь печати, поглощающие или сдерживающие демоническую чакру. Надо прикрыть твой шлейф, а то вся маскировка псу под хвост.       — Понял, сделаю.       — Саске. Ты упаковываешься в Хенге и идёшь по магазинам. Внимательно следи за окрестностями. Меняй личину после каждого магазина. Если поймают, ври. Позже договоримся, о чём будем врать. А я предупрежу Какаши, пусть он передаст всем сообщение о надвигающейся опасности. Сейчас надо составить список всего, что нам пригодится в пути, — я достала из подсумка карандаш и блокнот. У меня они в каждой сумке есть. А, поскольку пишу я на русском, защищать их нет смысла. Всё равно никто прочесть не может. — Итак, думаем, господа.       С полчаса мы перебрали всё, что может пригодиться в дальней дороге. Рядом пыталась греть уши Сакура, но мы трещали на великом и могучем, так что понять она ничего не могла. Парни последнее время так поднаторели в русском, что на местный мы почти не переходили. И эти обрывки слов, иногда разряжающие незнакомую мелодичную речь, разжигали в девочке безумный интерес. Но пока она благоразумно не лезла. Надолго ли хватит её благоразумия?       Общими усилиями мы вывели следующее. Наруто в первую очередь надо искать печати, которые скрывают чакру Кьюби. Это его первостепенная задача, которая обеспечит нам максимальную маскировку, потому что, как говорит Саске, даже начальный шаринган с одной запятулькой видит след чакры девятихвостого, шлейфом стелящийся за блондином. Вторым пунктом шли грим, линзы и краска для волос. Хенге — Хенге, но некоторым, не будем тыкать в себя пальцем, оное искусство недоступно. К тому же, на нашем уровне подготовки держать иллюзию сутками невозможно. Значит, нужно что-то простое, как топор. Будут искать двух блондинистых детей и одного брюнетистого, а мы выкрасимся… в рыжий.       — Почему рыжий? — вскинулся Саске.       — Первое правило маскировки — слиться с окружением. Вот ты бы в какой цвет прокрасился?       — Я бы оставил свой чёрный.       — Вот. А у меня на родине говорят: если хочешь что-то спрятать — положи на видное место. Ты бы заподозрил в сильно выделяющейся в любой толпе тройку сбежавших преступников?       — Хм.       — Вот-вот. К тому же, когда они сообразят искать колоритную троицу, мы уже будем у черта на рогах. Если кто спросит, откуда, будем говорить, что потомки выживших Узумаки. Они там все рыжие. Наруто, нам с тобой кровь из носа надо добыть чёрные цветные линзы. А ты, Саске, поменьше сверкай шаринганами. Иллюзии тебе на что даны? Накрой глаза и вперёд.       — А путь?       — С путём потом разберёмся. Надо с Какаши посоветоваться, может, чего путного присоветует. О, привет, Гаара, — это уже на местном, заметив подходящего к нам рыжего. — Как экзамен? Не сильно плутали?       — Всё нормально, — Гаара постелил рядом с нами свой песочек, лёг на него и отрубился, накрывшись им сверху. Устал, бедненький. Его команда расположилась в метрах пятидесяти от нас, нервно косясь.       — Кстати, Наруто, — я снова перешла на русский. Блондин напрягся, догадываясь, о чём я хочу его спросить. — Что ты такое отрыл в библиотеке помимо печатей своего клана, что тебя так покорёжило?       — М-м-м, понимаешь, Жина, я тут порылся в старых отчётах, пока охранники не видели. В общем, всё, что ты говорила нам о деревне водоворота, нападении Кьюби и смерти Четвёртого — фактически является правдой, — вот теперь я вижу, но пусть рассказывает. Ему это нужно. — Только ты не знала одного. Я сам это нашёл не так давно, роясь в старых газетных вырезках. Оказывается, Намиказе Минато, который Четвёртый Хокаге, за два года до спровоцированного нападения на деревню, женился на Кушине Узумаки, джинчуурики девятихвостого на тот момент. Получается, что я…       — Сын Намиказе Минато, — мы с Саске ошарашено хлопали глазами на смущённо чешущего затылок блондина.       — Да. Я только не понимаю, почему от меня это скрывали и зачем мой отец это сделал?       — А что тут непонятного? — я скрестила руки на груди. — Четвёртого до сих пор в деревне почитают и любят. Если бы они знали, что Наруто Узумаки не какой-то левый сирота, в которого запечатали воплощение кошмара каждого добропорядочного жителя, а сын всеми любимого Минато, я думаю, тебя бы на руках вся деревня носила. А это, как ты понимаешь, не выгодно одному нашему общему знакомому. Если бы с тобой что-то сделали, вся бы деревня поднялась против того, кто сделал. А зачем… Намиказе наверняка не знал, что после его смерти начнётся такая котовасия. Он наверняка думал, что его сына будут любить, даже с демоном внутри, и не захотел обрекать на всеобщую ненависть другого ребенка. Ну, по крайней мере, я так думаю. Так это или нет — я не знаю.       — А ещё я кое-что прочитал про ментальные закладки. И решил проверить с помощью Саске, нет ли их у меня.       — Про ментальные чего?       — Ментальные закладки? — вклинился ни с того ни с сего на моём родном Хаширама. — Ну что ты на меня так смотришь? При заключении договора ты добровольно передала нам часть своих знаний, — не было такого! — Знание твоего языка так же входит в эту часть. Лучше спроси джинчуурики, что за закладки ему поставили. — Первый интересуется, что за закладки тебе поставили?       — Ограничение чакры, ограничение разума девятихвостого, ограничение моего разума и памяти, преданность деревне и послушание, запрет на причинение вреда жителям. Да там много чего стояло. Но, поскольку я долгое время пребывал в спокойном состоянии, живя с тобой, некоторые закладки стали давать сбои.       — Он прибежал ко мне и попросил просветить его шаринганом, — фыркнул Саске, косясь на блондина. — Саске, проверь меня на закладки, — передразнивая жизнерадостный тон Наруто.       — Я тогда отправился к Яманако Рен. Помнишь, она к тебе приходила. Я не знаю, что ей такого сделали наши советники, но она чуть ли не втащила меня в дом и с радостью смела все закладки, которые стояли. Когда я более менее очухался, она сказала, что, если бы я ещё пару лет походил бы с ними, я бы впал в кому или до конца своих дней остался радостным дебилом, пуская слюни в подушку в доме для душевно больных. Такой, говорит, мешанины несовместимых закладок и ментальных печатей она ещё не видела. Пожелала быть осторожным и не попадаться больше. Вот уже с месяц где-то ко мне возвращается моя память. Кьюби больше не буянит, иногда, правда, впадая в транс. Мне как-то не улыбается опять огрести такой «ошейник» на мозг.       — А как же твоя мечта стать Хокаге?       — Мне дешевле будет свою деревню отстроить, чем пробиваться через омуты дебилизма наших старейшин, — такой Наруто мне нравится больше, если честно.       Я кинула взгляд на Первого. У него было лицо человека, на глазах которого рухнул воздушный замок. Он создавал Коноху для того, чтобы детям не пришлось сражаться за взрослых. И вот всего каких-то плюс-минус сто лет спустя прекрасная мечта рухнула из-за какого-то придурка. Второй куда-то делся. Видимо, ему надоело изображать столб, и он свалил. Учиха нацепил на морду выражение типа «А я тебе говорил», хотя очень глубоко в душе сочувствовал бывшему другу и яро мечтал натянуть Данзо глаза на жопу.       Оставшиеся два дня мы провели в обсуждениях деталей плана с Сенджу и старшим Учихой, отдыхе и размышлениях. Тренироваться на полную катушку на виду у других команд генинов было крайне неразумно, поэтому все ограничивалось разминкой, пробежками и метанием разного рода железа в радушно предоставленную Гаарой песочную мишень.       Наконец, слава тебе, Господи, два дня кончились. Ещё бы немного, и я начала бы ползать по стенам от скуки. Надо было хоть книжку с собой взять, но кто бы мог подумать, что на экзамене может быть скучно! Учиха играл в партизана, отказываясь разговаривать, у Первого шла переоценка ценностей, ему было не до меня, братьев бы сам кто поразвлекал. Второй так и не объявился. В общем, он и не появится. Его нервировало общество Учихи, и в памяти Хаширамы хорошо отпечатался их последний разговор и ярое фи Тобирамы. Ну и флаг ему в руки, барабан на шею и разъярённого быка навстречу.       В зале, где мы маялись от скуки последние два дня, собралось в общей сложности двадцать два генина из разных стран. Из наших прошли все. Ого, даже Хината с командой, не ожидала, молодец.       Нас расставили в три ряда на одинаковом расстоянии друг от друга лицом к статуе рук. Перед нами вышел Третий и начал давить на психику, рассказывая, что экзамен этот нужен не для налаживания отношений, а для проверки сил деревни. В общем, грубо говоря, собрались Каге всех деревень кое-чем ниже пояса померяться. И Третий с нашими силами раскатал перед всеми другими старичками полуметровый… Кхм, неважно. Я вообще давно хотела перестать материться.       Дальше нам объяснили, что для третьего этапа нас что-то слишком много, и всякие вельможи, Каге и Дайме, что приедут на нас посмотреть, устанут пялиться на нас всех. Поэтому сейчас нас быстренько разобьют на пары и заставят биться друг против друга.       — Кто не хочет, можете отказаться.       — Я, пожалуй, откажусь, — поднял руку седой парень в очках. А он не большеват для этого экзамена… Ох, бл*! Это же шпион Орочимару!       Пока я в ужасе думала, что мне с этим делать, седой скрылся за дверью.       — Ну что ж, раз больше желающих нет, сейчас табло выдаст нам первую пару, — на электронном табло, выехавшем из потолка над руками, замелькали имена. — Учиха Саске и Акадо Йорой. Остальных просим покинуть поле.       — Саске, — он обернулся, вопросительно вскинув бровь. — Ни пуха.       — К демону, — хмыкнул Учиха, поднимая маску и набрасывая капюшон. Одно я могу сказать точно, бой будет интересным.