Желание Малфоя

Придвинувшись вплотную, тварь принюхивалась к шее Малфоя, не сводя голодного взора с бешено пульсирующей яремной вены. Затем оскалилась и провела длинными пальцами по щеке парня. Драко попытался отодвинуться, но тело стало словно чужое, и не подчинялось его воле. Отступив на шаг назад, существо окинуло его довольным взглядом, и, схватив за рукав, поволокло к кровати. Очутившись на постели, Драко с трудом стал отползать назад, пока не уперся в деревянные прутья, острыми гребнями вонзившиеся в спину. Он зажмурился, молясь, чтобы это оказался всего лишь чудовищный ночной кошмар. Послышался шорох снимаемой мантии, сердце Драко тревожно забилось от нехорошего предчувствия, и он распахнул глаза. Лорд ухмыльнулся и нарочито медленно стал приближаться, гипнотизируя взглядом жертву. Его молочно-белая кожа, сплошь усеянная мелкой чешуей, словно светилась в неверном пламени свечи. Драко смотрел на его напряженный, длинный, и весь покрытый змеиной чешуей отросток, затаив дыхание, и не смея отвести взгляд. Сердце трепыхалось в груди, словно загнанный зверь, а сознание грозило снова оставить его. В глубине души он не знал, что хуже — снова уйти в белое ничто, оказавшись совершенно беззащитным перед чудовищем, либо ощущать каждое мерзкое прикосновение и быть не в силах постоять за собственное тело. — Готов поиграть, Драко? Малфой вздрогнул и с шумом втянул воздух в легкие. Мелькнула малодушная мысль, что потерять сознание — не такая уж плохая идея. С отвращением он ее отогнал. Как он вообще сможет жить после такого?! Если предположить, конечно, что он сумеет пережить ласки Лорда… Юноша с силой вжался в изголовье кровати. Матрас прогнулся и Драко снова закрыл глаза. Сердце ушло в желудок, а костяшки пальцев побелели, до боли сжимая деревянные прутья. Время растянулось в тягучую липкую паутину, словно кокон, опутывая его тело. Он ощущал, как тяжело прогибается постель, и как тихо шуршат простыни, когда по ним скользит холодное змеевидное тело. Чувствовал чужое дыхание на своей коже. Драко содрогнулся. Невероятный по своей силе ужас обуял его, а следом, холодной волной накрыло отвращение, когда он ощутил, как длинные костлявые пальцы расстегивают его рубашку. Малфой до боли сцепил зубы, а тело выгнулось напряженной дугой. Парализованное страхом, оно будто пылало. Драко не знал, вызвано ли охватившее его оцепенение тем великим ужасом, что он испытывал перед темным магом, либо являлось воздействием магии самого Лорда. Возможно, обе причины были верны. Пальцы крепче вцепились в деревянные прутья, со всей силы вонзаясь в дерево. Тонкие струйки крови стали стекать по ладоням. — Расслабься, — тихий смешок у виска, — и тебе, возможно, даже понравится… Кровь текла все сильнее. — Ты — весь мой, — шептал Лорд. — У тебя нет иного выхода, как принять свою судьбу… Тяжелое тело навалилось сверху. Острые когти разорвали рубашку, а кожу опалило зловонное дыхание. Шершавый язык медленно скользнул по груди, а в бедро ткнулся склизкий отросток. И тогда Драко накрыло. Послышался хруст ломающегося дерева и, следом, комнату огласил душераздирающий рев. Лицо Лорда залилось кровью, а чуть ниже левого глаза торчал осколок прута. Все случилось настолько быстро, что Драко сам не понял, как именно все произошло. В одно мгновение он лежал беспомощный на кровати, борясь с тошнотой и отвращением, не в силах сделать ничего, кроме как бессильно взирать на тварь, предъявляющую права на его тело. И в следующий миг какая-то дикая, первобытная в своей мощи, ярость охватила его, прошла раскаленной волной по венам, раскалывая ледяной панцирь оцепенения и наливая мышцы силой. Драко поднялся с кровати. Он смотрел на разодранную сочащуюся кровью щеку, на торчащий осколок дерева, едва не лишивший глаза его врага, и глубокое мрачное удовлетворение заполнило его душу. Он взглянул на собственные истекающие кровью пальцы и усмехнулся. — Надо было расслабиться. И получить удовольствие, тварь, — выплюнул он. Затем, снова поднял на него взгляд, и произнес, четко отчеканивая каждое слово: — У ТЕБЯ БОЛЬШЕ НЕТ ВЛАСТИ НАДО МНОЙ. За дверью послышались взволнованные голоса, и, тяжело скрипнув, она распахнулась. На пороге показался бледный, словно январский снег, Уизли. Позади него виднелись темные капюшоны еще нескольких пожирателей. Какое-то мгновение он стоял, замерев, в ужасе взирая на открывшуюся ему сцену, но, заслышав болезненный стон Волдеморта, стряхнул оцепенение и кинулся к своему Лорду. Склонившись над ним, он попытался вытащить застрявший в щеке осколок, но вырвал лишь очередной болезненный стон. В ярости Волдеморт оттолкнул своего вассала и тот, не удержавшись, приложился об пол задом. Драко не смог сдержать смешок, но он затих на губах, когда Лорд перевел на него налившийся кровью взгляд. Глаза его были словно два бездонных колодца. И на их глубине, в холодной пустоте, плескался его приговор. Сердце Малфоя вздрогнуло и замерло. Губы Лорда разошлись в жуткий оскал. Он стал медленно подниматься. Кровь струилась по лицу темного мага, багровыми струйками растекаясь по змеиной коже. Из его горла вырвалось тихое шипение: — Я мог бы разделить с тобой весь мир. Все, от мала до велика, склонили бы перед тобой голову. Твоя дорога была бы устлана костьми твоих врагов. И имя твое внушало бы ужас и почтение сильнейшим магам нашего времени. Но ты… выбрал путь боли. Протянув руку, он набросил на себя плащ, а затем снова ухмыльнулся: — Что ж, пусть будет так, — Лорд перевел взгляд в сторону топчущихся у дверей пожирателей и равнодушно бросил: — Отведите его к монстру. Драко прошила холодная дрожь. О чем он говорит?! Разве в замке есть другой монстр, кроме Волдеморта?! Но не успел он как следует испугаться, как к нему подскочили упивающиеся и поволокли прочь из комнаты. Дорога в подземелья отпечаталась в сознании круговоротом лестниц и каменным холодом под босыми ступнями. Рубашка свисала рваными ошметками, а пальцы оставляли красные отпечатки на стенах, когда он пытался хоть как-нибудь удержать ускользающий мир. Уже у самих ворот подземелья их догнал Уизли. Оттолкнув одного из пожирателей, сопровождавших Драко, в сторону, он схватил Малфоя за плечи и со всей силы приложил об холодную решетку. От удара в голове парня зашумело, а внутри все скрутило от боли. Хмыкнув, тот прижался к нему так тесно, словно к любовнику, и зашептал на ухо, распространяя по телу дрожь: — Ты, наверняка, сейчас чувствуешь себя очень смелым. Ну как же, осмелился дать отпор тому, чьим именем пугают младенцев в люльках, а храбрейшие из воинов теряют силу при одном только упоминании его имени, — он перевел дух и отодвинулся. На лице его появился хитрый прищур. — Ну что ж, хочу тебя поздравить. Ты, конечно, храбрец. И никто из нас не сравнится с тобой ни в мужестве, ни… в глупости. Потому как завтра, когда солнце в последний раз окрасит небосклон багрянцем, ты поймешь, почему мы все так боимся темноты. Если доживешь, конечно… Он отступил на шаг назад и толкнул железные врата. Те со скрипом разошлись. Схватив Драко за локоть, он поволок его по темному, воняющему сыростью и мочой, проходу. Остановившись у одной из решеток, он выпустил его руку и отступил в сторону. В темноте клетки раздалось слабое шуршание, а затем, тишину подземелья разорвал леденящий душу вой. Сердце Драко рухнуло вниз, а волосы на затылке поднялись дыбом. Он попятился было назад, но уперся в нацелившиеся на него палочки упивающихся. Вой стих, но из камеры теперь доносился звон оков и резкий скрежет, будто по стенам проводили чем-то длинным и острым. Уизли улыбнулся. — Помнишь, я говорил тебе о сюрпризе? Так вот, пусть хоть и с опозданием, но ты его все-таки получишь. Стоявшие по обеим сторонам упивающиеся подхватили Драко под руки и стали подталкивать к камере. Рон распахнул дверь в клетку и посторонился. — Да, забыл предупредить, — добавил он, участливо посмотрев на него, — на твоем месте я бы не стал углубляться внутрь камеры. Хоть нашего гостя сегодня уже кормили — у него поистине чудовищный аппетит. Да, и еще кое-что, — рука его попридержала парня, он наклонился и выдохнул ему в ухо: — Я рад, что не нахожусь на твоем месте. Втолкнув его внутрь клетки, он захлопнул дверь. Драко упал на колени. Руками он ощупывал пол, а глаза силились хоть что-нибудь разглядеть в кромешной тьме. Шаги за дверью стихли, и он остался сидеть в темноте, не нарушаемой никаким звуком, кроме собственного сбившегося дыхания. Внезапно, откуда-то сбоку послышалось едва различимое шелестение, и Драко испуганно пополз назад. Его пальцы почти прикоснулись к стальной решетке, освещенной тусклой полоской лунного света, пробивающегося из крошечного оконца в боковом проходе, как острые когти сомкнулись на его лодыжке. Он ощутил рывок и упал, впечатавшись носом в грязную пожухлую солому. Напрягшись, он дернулся, изо всех сил пытаясь дотянуться до спасительных прутьев. Пальцы прошли в миллиметре от заветной цели. Когти на лодыжке сцепились, раздирая нежную кожу до крови, и, нечеловеческая в своей мощи сила, поволокла его вглубь клетки. Тишину снова разорвал утробный вой. Драко закричал.