Навсегда перестал мечтать

Фоточки, фоточки... Хотелось бы мне увидеть лицо Марка, когда он оказался в спальне. А впрочем, ждать осталось не так уж и долго. Досмотреть комедию с плоскими шутками, а потом забрать полусонного парня к себе в комнату. Он уже сейчас клюет носом, положив голову мне на плечо. Когда эта скукота, от которой и я сам начал зевать, закончилась, мы поплелись в спальню. Если на губах брюнета до этого была легкая улыбка, то после того, как он переступил порог комнаты, она исчезла. Над кроватью я повесил в рамочке его фотку, где он сладко спал, обнимая подушку и закинув на одеяло обнаженную ногу. Еще я парочку рамок повесил уже с его фотками и своими. Одна из них была очень комичной: моя любимая русалка с членом и я, где меня почти не видно. Зато видно надутую морду Марка. Он в то время пытался что-то сказать, но, видимо, получилось не очень, зато смешно. Наподобие таких были по всей комнате, и только некоторые были личными и интимными. По правде говоря, я даже не знаю, зачем это сделал. Почему-то просто захотелось развесить фотки, как у Марка в квартире висят рисунки, чтобы наслаждаться ими. Наверно, я хотел этим его смутить, чтобы он хоть какие-то эмоции проявил. И он проявил. - Что это? - повернувшись, хмуро смотрит на меня. - А что, не видно, что ли? - усмехаюсь, замечая проступивший румянец. Парень тихо фыркнул и пошел к кровати, чтобы взять подушку и стащить одеяло. - Я посплю на диване, - и пошел на выход, волоча за собой белое одеяло по полу. Заставил немного покраснеть, а он решил сбежать, как мелкий мальчишка. Пока он далеко не ушел, я притормозил его, взяв за воротник рубашки, а когда он остановился, я быстро подсек его рукой под колени и подхватил на руки. Тихонько вскрикнув, он обнял покрепче подушку и проморгал момент, когда я быстро отнес его обратно и бросил на кровать. Упав, сразу же заворочался, запутывая себя в этом злосчастном одеяле, а я посмеялся над ним, пока он пытался освободиться из этого плена. Злобно пыхтя, он чуть не свалился, но я удержал и быстро распутал под тихий недовольный бубнеж. Нависнув над Марком, я посмотрел в его обиженные глаза и ухмыльнулся, увидев надутые губы. - Я не хочу тут спать! - Почему? - Фотографии... - Да ладно тебе. Это всего лишь фотки. Тем более, что тебя смущает? Твой голенький попец? - насмешливо улыбаюсь, и Марк кладет руку мне на лицо, отстраняя его от себя. - Нет. На всех ты получился нормально, а я как зашуганный сурок. - Значит, попец тебя не смущает? - облизываю его ладошку, и он ее на миг убирает. - Дурак! - переворачивается подо мной и уползает к изголовью кровати. Я на четвереньках пополз за ним и снова навис, когда он остановился. Он лег на бок и прикрыл глаза, делая вид, что лег спать. Для убедительности притащил к себе одеяло и накрыл себя им до головы. - Спокойной ночи. Перекатившись на бок и встав с кровати, я выключил свет и потом вернулся к Марку, который все не хотел доставать лицо из своего кокона. Обняв его и уткнувшись куда-то в макушку, закрываю глаза; сам себя удивив, я уснул. Утром я проснулся с жавшимся ко мне теплым телом и обнаружил, что не просыпался ночью от уже привычного крика. Наверно, из-за истерики ему стало намного лучше, ибо узнал, что хотел на протяжении всего времени. Погладив по спутавшимся непослушным волосам брюнета, я начал думать, чем заняться сегодня. Надо бы забрать Каса, а то он, бедный, заскучал без меня. Конечно, я же его самый любимый хозяин, а он мой любимый пес. - Ммм, - тихо промычал Марк, приоткрывая глаза. - Сколько времени? - Девять, - ответил я, посмотрев на время на телефоне. - Еще рано... - завозившись в постели, он перевернулся на другой бок и характерно засопел. - Просыпайся, - встав, скидываю с него теплое одеяло. Он поморщился и свернулся клубочком, игнорируя меня. Ладно, не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Сев сбоку на кровать, я взял одну его ногу и начал щекотать. Его сразу же подбросило на кровати, и он попробовал извернуться, но я его крепко держал за лодыжку. Хрипло смеясь, Марк начал изворачиваться на кровати, пытаясь освободить ногу, но я схватил его за другую и начал по-новому издеваться. Когда парня перестало швырять по кровати и когда он уже начал похрюкивать, не в силах больше смеяться, я сжалился над ним и отпустил. Только мои руки перекочевали на его бока, и я снова начал щекотать. Пришлось сесть на его бедра, чтобы не слишком сильно трепыхался, хотя силы у него уже давно закончились. - Хватит, - тихо жалостливо попросил брюнет, пытаясь прикрыть свои бока руками. Хотелось еще его помучить, но он, бедный, уже еле говорит. Убрав руки с его тела, я услышал, как глубоко вздохнул парниша и вытер глаза тыльными сторонами рук. Наклонившись, я убрал его культяпки от лица и коснулся его губ своими. Он сначала напрягся, но потом расслабился и приоткрыл рот, но я не воспользовался этим. Отстранившись, я посмотрел в его глаза, которые он нехотя раскрыл после поцелуя. Щеки заалели, а глаза странно заблестели. - Сколько нужно съесть сладкого, чтобы привкус до утра сохранился? – вопросительно выгибаю бровь. Он еще больше покраснел и отвел взгляд, задумавшись. - Много? - Как только у тебя ничего не слиплось? - Я ртом ем, - бурчит, – отпусти, - дергает руки, так и не поворачивая головы и не смотря на меня. - Не смущайся, - отпускаю его руки и поворачиваю его за подбородок к себе. - Я не смущаюсь, - хмурится. - Ну да, ну да, - слезаю с него и отпускаю на волю. – Может, в кафешке позавтракаем? Просто мне надо забрать Каса у Дани. И готовить мне лень. - Мне без разницы, - пожимает плечами и садится, одергивая футболку вниз. Встает и идет к шкафу, откуда берет джинсы и полосатую кофту с рукавом. Наблюдаю за его махинациями, пока он переодевается и сверкает своим полуголым телом. Я встал и тоже подошел к шкафу, где взял свои любимые черные джинсы и белую футболку с пиджаком. Там жарень, а я одеваюсь, как Марк, который прячет свои изрезанные руки. Пока я одевался, парень пошел умываться и приводить свои патлы в относительный порядок. Надо его отвести сегодня к моему стилисту. Пусть похимичит над новой жертвой. Да и надо мной пусть поколдует, а то пропал мой видок, который я поддерживал год назад. Лучше, конечно, поменять свою прическу и свой стиль, но мне слишком этот нравится, а-ля плохой парень. Собравшись, мы пошли на улицу к моей машине. У дома Дани как раз есть неплохое кафе, где пекут вкусные булочки и делают вкусную пиццу и пирожные. Можно как раз его вытащить вместе с Максом, а потом отправить домой, где они и сидят днями напролет. Когда блондин пару дней назад куда-то свалил, я тоже волновался, и пришлось помочь Дане с поисками. А когда я узнал, что он его нашел, точнее, Макс сам приполз домой в говно пьяный, и что его снова посадили на цепь, пришел к брату и отпустил друга на все четыре стороны. Оказалось, что это ходячее горе больное и еле передвигается. Да и рад он был сидеть на цепи у Дани. Не знаю, что у них там сейчас происходит, но знаю точно, что помирились, а Макс перестал бить посуду из-за своих нервов. Наверно, хорошо все. - Мы же собирались в кафе, - говорит Марк, когда мы останавливаемся у подъезда моего брата. Он недоверчиво посмотрел на меня и слегка поджал потрескавшиеся губы. - Я решил позвать Даню и Макса с нами. Ты же не против? - Уже нет, - открывает дверь и выходит, а я за ним. Домофон я открыл с помощью кода, который знал наизусть, а дальше до их квартиры мы добрались на лифте. Позвонив в дверь, я начал ждать, как и парниша за моей спиной. Когда я уже устал ждать и постучал нетерпеливо в дверь, мне наконец открыл Даня, по пояс голый. Посмотрев на меня, а потом на Марка, он, глубоко вздохнув, пропустил нас внутрь. Как только я переступил порог квартиры, так на меня сразу же набросился Кас, а я от неожиданности упал на пол. Брюнет отскочил в сторону, брату было плевать, и он закрывал дверь, пока мое лицо усердно вылизывал пес. - Фу! – громко говорю, но Кас продолжает лизать мою щеку. – Хватит! Я услышал, как захихикал Марк, и потом сам увидел его улыбку, когда Даня наконец оттащил бешеного от счастья пса за ошейник. Я, кряхтя, встал и ушел в ванную, дабы отмыть слюни с лица и волос. Вытершись белым мягким полотенцем, я вышел и пошел в гостиную, где были все в сборе. Макс и правда оказался больным и сидел, завернувшись в одеяло и шмыгая носом. Видимо, мой поход в кафе отменяется. - Ты бы хоть накинул на себя что-нибудь, - говорю Дане, который по-хозяйски раскинулся с голым торсом на диване рядом с Максом, положив руку тому на плечо. - Мой дом - мои правила, - хмыкает и закидывает ногу на ногу. – Чего приперся? - Собаку забрать. Да и хотел с вами сходить в кафе, но, - киваю на бледного блондина, - видимо, не судьба. - Хотите чай? – подает наконец голос Макс, скидывая плечом руку моего брата. - Ты лучше спать иди, - говорю ему, - а не на чай зови. И вообще, лечись, а то заболел летом, как лох. - Угу, - шмыгает носом. – Кстати, Дань, ты покормил Мотю? - Мотю? – растерянно переспросил тот. - Ты вообще его кормил? – нахмурился Макс, смотря на своего парня. - Кормил?... - Мотя? – влез Марк, но ему не ответил блондин, скинувший одеяло и убежавший в какую-то комнату. Я тоже не понял, что за Мотя, и удивленно смотрел вслед Дане, ушедшему в ту же самую комнату. Даже прикрывшая дверь не скрыла ругань и маты, и, когда оттуда вышел брат с понурой гримасой, я усмехнулся. Брюнет же, сидящий рядом со мной, тоже смотрел на ту дверь и на брата, ничего не понимая. - Во говнюк, - проговорил Макс, выходя из комнаты. – Даже покормить животное трудно. - Я забыл. - А вот потрахаться ты не забыл. - Что за животное? – наконец спросил Марк. - Пошли покажу, - кивает ему и снова скрывается в комнате. Брюнет поднялся и пошел за ним, а я только из любопытства пошел с ними. Эта комната оказалась спальней. Недалеко от кровати стояла клетка с пушистым кроликом, что-то грызущим из небольшой миски. Марк удивленно ахнул, а я хмыкнул. Если зажарить крольчатину, то, наверно, вкусно будет… Только Макс не даст. - Как можно было забыть кормить кролика, когда он находится всегда перед носом в спальне? – спрашиваю, наблюдая, как блондин достал из клетки пушистого зверя и протянул немного офигевшему брюнету. Он неуверенно взял, посадил к себе на руки и начал гладить. - В этой квартире есть еще одна спальня. И мы там спали, а не тут, хотя я его и прогонял. - Как ты вообще живешь с этим дебилом? - Как-то, – пожимает плечами и чихает, прикрыв рукой рот. - Тебя хоть лечат? - Вся моя бедная жопа в дырках, - фыркает Макс, снова чихая. - Еще меня отпаивают каким-то дерьмом, которое не помогает, и заставляют лежать под горой одеял и потеть. - Нормально же. Знал бы ты, как я с этим мучился, - смотрю на Марка, любопытно трогающего большие уши волосатого комка. - Он простывает очень легко, а из-за этого ходит часто больным. А кто его должен лечить? Конечно же, я! - Мученик, - еле слышно говорит брюнет, глядя на меня исподлобья. - Еще бы. Дай погладить, - подхожу к парню с кроликом и кладу руку на мохнатую спину, начинаю медленно гладить. - Загробастал себе, а с другими даже не поделился. - А ты и не просил, - буркнул он, приковав взгляд к милой мордашке животного. Я положил руку на волосатую голову и погладил между длинных ушей, а потом и по переносице. - Дай мне, - забираю из культяпок сразу расстроившегося Марка крольчатину и устраиваю ее на своих руках. Однако парень начал гладить живность с моих рук, не желая от нее отлипать. - Вы сейчас его затискаете! - подошедший Макс отобрал у меня Мотю и засунул его обратно в клетку, где тот начал есть сено. - Брысь отсюда. - Но... - начал было кареглазый, но блондин его развернул и начал пинать к выходу. - Давай-давай, пошли. Арик, тебя это тоже касается, - бросает через плечо, выгоняя Марка. Пришлось выходить, где меня сразу же встретил Кас и начал прыгать на меня, счастливо открыв пасть и высунув язык. Даня ластился к Максу, который выпроваживал брюнета под предлогом, что заразит его. Хотя это весомый аргумент, ведь этому оболтусу заболеть как два пальца обоссать. Успокоив пса, я вышел с ним в коридор, где мой друг уже шутливо колотил брата и заставлял идти его на улицу рвать траву для кролика. Марк стоял, ничего не понимая, и смотрел на любовную парочку. - Негоже нас так выгонять, - говорю Максу, что уже успокоился и отстал от своего парня. - Во-первых, вы даже не подумали снять обувь, и теперь вся квартира в песке. Я догадываюсь, кто это все убирать будет, - косится на Даню. - Во-вторых, я болею, и заразить вас мне не составит труда. Особенно Кнопу. - Кнопу? - переспросили все хором. - Марка, - пояснил он и шмыгнул носом. - Каса забрали? Забрали. Теперь идите. Потом вместе в кафе сходим, когда поправлюсь. - Меньше ори и нервничай и больше спи, - треплю обрезанные волосы Макса, превращая некогда нормальную прическу в макаронную фабрику. Он оскалился, отцепил от себя мои руки и начал приглаживать бардак на голове. Открыв дверь их квартиры, я пропустил вперед Каса и Марка и потом только вышел. Блондин недовольно смотрел мне вслед, и я не удержал свою усмешку: - Не дуйся. Ответом мне стал хлопок дверью и ругательства за ней. А когда-то Макс был милашкой и никогда не повышал на меня голос, а обзывать у него, наверно, даже в мыслях не было. Вот что делает с людьми зависимость от сигарет и избавление от нее. - Ну что, Кнопа, пошли, - прицепляю к ошейнику пса поводок и иду к лифту. - Не называй меня так, - хмурится Марк, подходя ко мне. - С чего это? Мне нравится такая кликуха. - Вот и называй ей сам себя, - фыркает и заходит в лифт передо мной. Пока мы ехали, Кас настойчиво вжимал брюнета в угол и обнюхивал везде, где только можно. Я лишь посмеялся от просьбы парня оттащить собаку, когда тот засунул нос под полосатую кофту, и отказал. Он все равно ему ничего не сделает, только понюхает, чтобы вспомнить. Почему-то сразу вспомнилась баррикада, построенная Марком, когда он боялся выпускать Каса из кабинета. Пес к нему всегда хорошо относился, спас два раза, а он его до сих пор боится. Вот она - вся благодарность. - В какое кафе? - спрашиваю, садясь на водительское сиденье. - Хочу фастфуда, - задумчиво проговорил кареглазик, пристегиваясь. - В Макдональдс? Там же одно говно. - Ладно. Поехали туда, куда ты хочешь, - отворачивается к окну, сложив руки на груди, всем видом демонстрируя обиду. - Говно, - говорю, сидя за небольшим столиком и жуя картошку фри. - Зафо фкуфно, - проговорил Марк, жуя гигантский чизбургер. Он себе заказал большую колу, мороженое, большую картошку и креветки. Больше всего интересно, как он все это засунет в себя и не проблюется. А если он все это спокойно засунет, то я сделаю вывод, что у него там черная дыра. Не может нормальный человек так много съесть за один раз! Когда я доел свою картошку и свистнул пару зажаренных креветок под недовольное бухтение Марка, который потребовал с меня штраф в виде еще одной упаковки, то залез в интернет с халявного вай-фая. Кем я буду, если не воспользуюсь таким заманчивым предложением? Прочитав новости и письма, я посмотрел на этого хомяка, который успел все уплести и сейчас сидел и попивал с невозмутимым видом колу. На красном подносе валялись бумажные упаковки из-под еды невысокой горкой. - Обжора, - усмехаюсь, разглядывая его сытую моську. - Может, еще креветок? - Давай. - Пиздец... - я встал и, схватив парня за локоть, пошел к выходу. - Я тебе лучше булок куплю, чтобы тебя разнесло в ширину, чем этим дерьмищем тебя травить. - Купи лучше обычных креветок. - Куплю, - забрасываю его в машину. - Только попробуй разлить колу! Будешь мне тут все полировать языком, - завожу машину, злобно косясь на него. Он лишь безразлично сидел и медленно попивал из трубочки эту дрянь, не обращая на меня внимания. Мы тронулись, и я поехал в сторону дома своего стилиста. Марк даже не спрашивал, куда мы поехали, и просто смотрел вперед. Я попросил достать его флешку из бардачка, и он долго мучился, пытаясь его открыть и не сломать. Сложив про себя все возможные маты, но не показав при этом ни одной эмоции, я сам его открыл, достал флешку и врубил музыку. Помощи от этой обжоры вообще никакой. - Да куда ты, сука, прешь! - громко ругаюсь, инстинктивно резко тормозя, когда передо мной какой-то ублюдок завернул, даже не включив поворотник. - Кто тебя водить учил, скотина? - рычу сквозь зубы, понимая, что меня все равно никто не услышит. - Ой, - услышал я со стороны брюнета и мимолетно глянул на него, останавливаясь у светофора. Из-за резкого торможения он не удержался и пролил на себя эту фигню. Точнее, пролил себе прямо на джинсы, между ног, а на ширинке у него лежала парочка кубиков льда, не успевших еще растаять. Неплохая картина... - Я предупреждал! - Извини... - он по-быстрому скинул лед в бумажный стакан и, открыв бардачок без моей помощи, достал оттуда салфетки и попытался вытереть джинсы. - Разводы все равно останутся. - Ну а что поделать? - Сейчас мы едем к моему стилисту. Он тебя оденет по своему вкусу. - Стилисту? - Да. Он еще что-нибудь сделает с твоими патлами. И не пытайся возразить, - говорю сразу же, как только он возмущенно открыл рот. Дальнейшая дорога оказалась быстрой, и больше оленей на моем пути не встречалось. Марк молча отсиделся, комкая в руках использованную салфетку и больше ничего не делая. Сейчас он такой покорный. Скажешь помолчать - заткнется, скажешь что-то сделать - сделает. Раньше он был более строптивым, нежели сейчас. С одной стороны это хорошо, а с другой, этот Марк не тот, которого я пытался ломать, и у меня не получалось. Остановившись у высокой девятиэтажки, я пошел к подъезду, где обитал мой знакомый. Набрав на домофоне квартиру, я начал ждать. - Кто? - Арик, - и мне сразу же открыли дверь. Захожу в подъезд и поднимаюсь на первый этаж, где была лишь одна квартира на весь этаж. Только хочу постучаться, как мне сразу же открывают. - Неужели решил вернуться? - на меня смотрят, усмехнувшись. Голубые подведенные глаза разглядывают мое лицо, а тонкая полоска мальчишечьих губ сложена в слабую ухмылку. Желтые пряди, выбившиеся из не очень аккуратного пучка на макушке, падают на щеки парня. - И я тебя рад видеть, Тем, - мягко его отпихиваю и захожу в квартиру. Как и у меня дома, сразу начинается гостиная, а боковые коридоры выводят в другие комнаты. Бардак у него зачетный, даже похлеще, чем у Марка. - А это кто такой? - оборачиваюсь и вижу, как Артем взял бедного брюнета за подбородок и придвинул к своему лицу. - А. Артем, это Марк. Марк, это Артем, - быстро проговариваю официальную часть знакомства. - Понятно, - задумывается парень, смотря на Кнопу. Потом он его хватает за ворот кофты и утаскивает в какой-то коридор, в котором через пару секунд хлопнула дверь. А вот это надолго. Подойдя к дивану, я скинул с него шмотки и сел, сложив ноги на кофейном столике. Достав телефон, я залез на почту, где от нечего делать начал удалять письма. Несколько сообщений, пришедших не очень давно, были от того парня из Англии. В них были понаписаны разные сопли о том, что он скучает и хочет увидеться. Еще намекает, почему я ему не звоню. Я и позабыл, что дал этому спиногрызу свою почту, и из-за моей тупости придется терпеть этого хлюпика. Можно, конечно, послать его на хуй, но это некультурно. Подумал Арик, у которого нет совести и который трахал всех налево и направо... Да я памятник культуры и чести! Фыркаю, выключая телефон, и засовываю его в карман, откуда достал его ранее. За стенами я услышал ругательства и трехэтажный мат, а он был не только от Артема. Я попытался вслушаться, но услышал лишь обрывки фраз, которые не помогали сложить общую картину того, что там происходит. А судя по ругательствам, там у них очень весело. Только бы до драки не дошло. Стоило мне подумать над этим, как я услышал, что что-то упало и разбилось, и снова ругань. Орали в основном на Марка, но тот не прогибался и яростно отвечал на столь неожиданные предъявы, брошенные Темой. Как-то все неожиданно замолкли, и кроме тишины я перестал что-либо слышать. Видимо, нашли наконец-то компромисс. Ровно пятнадцать минут я пинал хуи, то есть сидел и пялился в обычный белый потолок, когда наконец-то дверь в коридоре открылась и, судя по шагам, оттуда вышел один человек. Повернув голову, я увидел брюнета, идущего ко мне и снимающего какой-то розовый бант с волос. - Во придурок! - гневно проговаривает, и я поднимаюсь, чтобы нормально его рассмотреть. Неудобно выворачивать шею и держать ее так немалый промежуток времени. На него надели белую кофту в широкую синюю полоску точно не его размера, и она на нем немного висела, а растянутый ворот оголял плечо, на котором покоилась широкая лямка от черной майки. Со стороны голого плеча, рукава доходили чуть ниже локтя, а на другой руке были намного выше. Запястья на одной руке скрыл широкий браслет из коричневой кожи, а на другой руке часы. На ноги были натянуты белые джинсы, так и липнущие к худым ногам, и они создавали хороший контраст с черными кедами. Пыхтя, он остановился рядом со мной и посмотрел на меня из-под укороченной и все равно немного вьющейся челки. - Что встал? - Я, наверно, настолько извращен, что даже в этой фразе слышу непристойности, - хмыкаю, смотря, как успокаивается Марк, невольно пунцовея. - Я все слышал! - рявкнул Артем с прохода. - Ответишь за придурка! - говорит и получает бантом в морду. Гортанно рыкнув, срывается на Марка, а тот отпрыгивает за мою спину. - Стоять, - вытягиваю руку вперед, и блондин останавливается. - Территория хоббитов закончилась. - О боже, как ты шутишь! - недовольно сказанул тот мне в грудь и сложил руки на груди. - Знаешь, сколько времени я пытался отловить этого мальчишку? - Ты мне брови сбрить хотел! - ответил вместо меня Марк. - Да чтобы ты слушался! - Заткнулись, - вручаю обоим по оплеухе. - Ты, - указываю на брюнета, - сиди и жди. А ты, - на Артема, - попытайся сделать что-нибудь с моими волосами. - Что сказать я могу? - спрашивает, уже стоя надо мной с ножницами в руках. Я покосился на него через зеркало, находясь в той комнате, где побывал Кнопа, и увидел смешинки в его глазах. - Только налысо. - Поднимай давай свои шуточки с пола и колдуй. Я запарился в твоем свинарнике находиться. - Это творческий беспорядок. - Мне плевать, что это. Меньше слов - больше дела. Полезного дела. Мне вернули мою прическу, и я, заплатив маленькую сумму (для меня она маленькая), наконец-то убрался вместе с Марком из этого дома. Он все дулся, пока мы шли к машине, и в ней его прорвало: - Ты только прикинь! Он же мне грозился брови сбрить. Так он мне их не сбрил, а выщипал! Знаешь, какая это боль? А вот я знаю теперь! У меня все покраснело, хорошо, что челка закрывает, - приподнимает волосы со лба, смотря в зеркало заднего вида на свое лицо. - Сам посмотри! Я взял его за подбородок и дернул на себя. Его бедные брови и правда выщипали, и теперь вокруг них было небольшое покраснение. На бледной коже это смотрится слишком ярко, и будь он без челки, то прохожие на него странно бы косились. - Он тебе их качественно сделал, так что не ной, - отпускаю его и завожу машину. - Качественно, блин! - бубнит себе под нос, пристегиваясь. - Кстати, ты же помнишь обещанное? - Помню, - хмурюсь и, выехав с парковки у дома, еду в большой супермаркет, в котором обычно закупаюсь. Раз обещал креветки, так пусть он в них утонет! - Отдай! - верещит, когда я отнял у него миску с его вкусностями. - Да успокойся ты! Хватит жрать этих бедных дохлых морских животных. Вон, у тебя все пальцы скукожились от жадности. - Да потому что я их чищу, а они же в воде вареные. Если долго держать руки в воде, то естественно, что кожа сморщится. Ну отдай! Пожалуйста! - тянется к миске, а я все ее отвожу от него, пока не падаю на диван. Он плюхается следом на мою грудь, а я инстинктивно положил руку, когда мы падали, на его поясницу и прижал к себе. Подняв мордашку, Марк посмотрел в мои глаза, растерянно проводя языком по верхней губе. На ощупь поставив миску на столик, где лежал пульт, мой ноутбук и журналы, я положил свободную руку ему на затылок и притянул к себе. Впившись в его потресканные губы, я начал медленно ласкать окружение, в котором находился мой язык, когда брюнет без сопротивления пустил меня. Приподняв свое колено, оказавшееся между ног, я ухмыльнулся, услышав его негромкое "ой" в мои губы. Он попытался отстраниться, но я ему не дал, продолжая сминать его губы и проводить по ним языком. И в этот момент стало плевать, что пару секунд назад мы смотрели понравившийся нам обоим боевик.