«В играх без правил правила нужно знать особенно тщательно!»
(Александр Самойленко)
Мужчина целенаправленно двигался спокойными ровными шагами по коридору двадцать пятого этажа, направляясь к лифту. Акира подошел к железным дверям и машинально нажал верхнюю кнопку, ожидая, когда кабина поднимется с тринадцатого этажа. Штаб-квартира располагалась на самом верхнем этаже - в случае чего, Сузуки могли вывести на вертолетную площадку на крыше. Само здание – главный центр, в котором работали вполне обыкновенные люди, занимались бумажными вопросами касаемо гостиниц и казино, которыми владел мужчина. Работники, служащие, персонал - все получали достойную зарплату, отпуска, выходные пособия. Даже если человек был самым последним мерзавцем, за те деньги, которые он получал, он готов льстить, готов восхвалять собственного босса. Если же обобщить, то люди уважали его как хорошего директора и просто достойного человека (по их представлениям). Прозвучал характерный звук, оповещая о прибытии лифта, на табличке красными буквами высветилась цифра «25». Двери открылись, и мужчина зашел в просторное, но закрытое пространство, одной рукой крепко вцепившись за холодный поручень у стены, все так же оставаясь безэмоциональным и сохраняя хладнокровие в своей темной, полной тайн душе. Клаустрофобия – одна из причин, причиняющих беспокойства молодому человеку. Некогда были неприятные превратности судьбы, оставляющие после себя еще одно слабое место под внешней ледяной непроницаемостью. А слабые места – это непозволительные минусы. Акира спускался прямиком до пятнадцатого этажа, чтобы встретиться с Ютакой и выпить чашечку бодрящего кофе. Последние события сильно измотали его, выбивая жизнь из привычной колеи. Как только лифт остановился, мужчина ступил по широкому коридору, выполненному в светлых кофейных тонах, направляясь в кафе, созданное специально для работников офиса. Еще одно преимущество, которое добавляет к ярлыку «босс» плюс. Иногда сюда захаживает и сам блондин, хоть это и бывает крайне редко, но не потому, что он избегает общения с людьми не своего, скажем так, класса, а потому, что у него катастрофически мало времени, поэтому обедать приходится иной раз в очередном ресторане на какой-нибудь важной встрече. Вот так скучно и нудно проходят обыденные, скоротечные будни. Он шел к излюбленному столику у окна, где его уже некоторое время ожидал Кай, методично обводя тонким изящным пальцем по каемке хрупкой чашки. Глаза его были устремлены на свой собственный напиток, а сам он явно о чем-то задумчиво размышлял. На ножку стула опирался черный кожаный портфель, где часто покоились различного рода материалы, о которых знал только он и сам Акира. Сузуки, слегка отодвинув стул, расположенный напротив Ютаки, оставаясь таким же напряженным и деловито-серьезным, отвлек друга от слишком затяжного лицезрения ничем не примечательной посуды. Кай сразу же оторвал взгляд от чашки, обращая все свое внимание к Акире. Тот в свою очередь кивком головы подал знак официантке, и она тут же метнулась к барной стойке за уже готовым заказом. Мужчина хоть и редкий гость в этом кафе, однако, кое-что персонал о нем помнил и знал. - Так что там с материалом? Ты достал то, что я просил? – все так же серьезно спросил Акира, нисколько не сбавляя жесткости в своем тоне. - Да, – отточенно, точно заученно ответил Ютака. Он потянулся за своим дипломатом, доставая оттуда какую-то папку нежно-коричневого цвета, и протянул ее Сузуки. Акира, сидевший до этого абсолютно апатичным, сразу оживился, забирая папку и приковывая остатки своего внимания к этой немаловажной вещице. Открыв ее, мужчина тут же наткнулся на знакомую физиономию в черных очках и синей шапке, закрывающей почти всю голову, только черные кончики волос послушно спадали на плечи. И опять же – это маскировка. Фотография была сделана не в профиль. Журналист, вроде, переходил дорогу. На плече красовалась та же сумка, в который были все необходимые вещи, и он, очевидно, никогда с ними не расставался. В левой руке, согнутой в локте, фотограф держал пластиковый стаканчик с кофе. Даже невооруженным глазом можно было рассмотреть надпись на этом самом стаканчике. Фотография получилась довольно четкой, несмотря на то, что в этот момент парень шел. Сузуки не стал долго заострять внимание на снимке, пробегая глазами по общему досье. Из досье: Имя: Таканори Матсумото. Редакторский псевдоним: Руки. Место рождения: Япония, Канагава. Возраст: 25. Образование: The City University of New York Профессия: Журналист. Место работы: Journal «News Japan». Семья: Родители погибли в авиакатастрофе при загадочных обстоятельствах. На борту данного самолета, по предварительным данным, находилось множество политиков и бизнесменов, что наталкивало полицию на мысль о спланированном террористическом акте в отношении этого экипажа. Данное дело до конца не раскрыто, большая часть данных была скрыта в архивах полиции и не обнародована. Семейное положение: - Больше не было никакой информации. Акиру не особо интересовали мелкие подробности жизни журналиста. Интересы, хобби и прочая ерунда - если надо, он и сам может отлично с этим справиться, применяя, если, конечно, потребуется, и грубую силу. Все, что необходимо было, он уже узнал, остальное – дело времени. Закрыв папку, он положил ее рядом на стол, по правую руку от себя. Тут же незамедлительно подошла худенькая официантка с крупным круглым подносом, ставя перед мужчиной такую же чашку кофе, как и у Ютаки, только эта была еще горячей. - Отлично, спасибо тебе за проделанную работу. Хоть я немногословен и не умею полноценно выражать свои чувства, но ты мое самое доверенное лицо. Я доверяю тебе, как самому себе, поэтому даже не вздумай предать меня, иначе я тебя из-под земли достану и убью, – мужчина даже улыбнулся впервые за долгое время. - Да знаю я, знаю, - как бы отмахиваясь, произнес Кай. – И все же... Зачем? Зачем тебе досье на этого мальчишку? Акира, пожалуйста, одумайся, - заводя старую шарманку, от которой раздор начался еще с самого утра в кабинете, не унимался Кай. - Не втягивай его в свои игры, ты же знаешь, что ничем хорошим это обычно не заканчивается. Вспомни хотя бы ее... - Ютака резко осекся, прикрывая рот ладонью, ясно осознавая, что задел сейчас за живое. Задумчивый, томный взгляд, который до этого был устремлен в окно, теперь был обращен на Кая. Глаза Акиры гневно сверкнули, чашка со звоном стукнулась о стол. - Хватит! - резко отсек он. - Не напоминай, слишком много ты сегодня на себя взял, - с неизменчивой жесткостью и в то же время горькой печалью произнес мужчина. Больно, слишком больно вспоминать прошлое. Тяжело нести на плечах бремя минувших лет, отягощая при этом еще и будущее. - Ладно, замнем эту тему, – мужчина вновь перевел взгляд в окно, разглядывая внизу суету маленьких пытливых людей. - Да, прости, ты прав, это не мое дело, - допив свой кофе, Ютака засуетился, убирая кое-какие бумажки обратно в дипломат, встал, снял свое пальто со спинки стула и, не сказав ни слова, направился прочь из кафе. Он хотел помочь. Всего лишь помочь. Не только своему другу, но и бедному мальчишке, который может пострадать всего-то из-за прихоти Сузуки. Кай не хотел, чтобы Акира страдал еще больше, постоянно обвиняя себя сначала в гибели родителей, потом этой женщины, а теперь еще на голову свалился этот журналист, точно гром среди ясного неба. Ютака все еще был зол на Акиру, но никогда не мог долго на него обижаться. Он спешно брел по коридору, надеясь успеть выполнить сегодняшние служебные обязанности. Акира все так же сидел, потягивая кофе неспешными затяжными глотками, отчего кадык слегка подрагивал. Пальцы левой руки поочередно с точной периодичностью ударялись о стол – значит, Сузуки опять разозлился. В свете последних событий его очень часто все выводило из себя. Даже приемы у личного психолога не помогают. Головные боли только усиливаются, настроение ухудшается, аппетита совершенно нет. Организм с каждым днем все больше и больше истощается. Мужчина допил свой кофе, оставил деньги и чаевые на столе и отправился обратно к себе. Дойдя до кабинета, блондин только дотронулся до ручки двери, как в кармане завибрировал телефон. - Да? - обычным суровым тоном ответил Акира. - Здравствуйте, господин Сузуки. Вы помните меня? – задал вопрос грубый мужской голос. - Да, господин Ли. Вы что-то хотели? – теперь уточнил Акира. - Я лишь хотел спросить... - замялся мужчина. - Могли бы мы встретиться в ближайшее время, если вы, конечно, не заняты? - Ммм... да, конечно, я вам перезвоню, - не дождавшись, пока человек на другом конце провода попрощается, Акира сбросил вызов. Сузуки, все еще стоявший у входа в кабинет, надавил на ручку, толкая дверь. Та, поддаваясь, распахнулась, впуская блондина. Закрыв ее на защелку, он полностью акцентировал свое внимание на спящем на диване журналисте. Как он его положил, уходя из кабинета, так тот и остался лежать – даже не шелохнулся. Руки по швам, умиротворенное, исхудалое лицо и болезненный вид вызывали жалость по отношению к парню и необъяснимое отвращение к себе после того, что произошло. Акира тихо прошел к своему рабочему месту, садясь в кожаное кресло. Он достал из ящика стола папиросу, доставленную специально из Кубы одним очень хорошим другом. Прикурив, мужчина сделал глубокую затяжку, заполняя все внутри сладким никотиновым наркотиком, вальяжно развалился в кресле, расслабившись, насколько это возможно, и продолжал смотреть в сторону дивана. Все это время, пока выкуривал сигару, Сузуки не отрывал взгляда от мирно спящего журналиста. Акира никогда категорично и строго не выбирал между мужчинами и женщинами – и те, и другие могли доставить внеземное наслаждение. Связи были как с женщинами, так и с мужчинами, что не особо беспокоило блондина, если учитывать его статус. Однако подле себя он никого долго не держал. Была в его жизни одна единственная женщина, ради которой он был готов пойти на все. Женщина, которую безумно любил и сам же погубил. Потушив окурок, Акира облокотился на спинку кресла, откидывая голову назад, и поднял глаза вверх, выдыхая едкий дым куда-то наверх, в пустоту. По щеке скатилась одна единственная одинокая слеза, тут же высыхая. Блеск в глазах с каждым днем, с каждым годом тускнел, оставляя только безжизненную жалкую пустоту. - Прости меня, Ванесса, прости... - шепотом выдохнул Акира. Только сейчас он позволил себе такую минутную слабость. *** - Как же он меня раздражает! – злостно выкрикивая, мужчина с безумной яростью запустил фужер с виски прямо в стену. Куски стекла разлетелись по полу, а на стене образовалось темное мокрое пятно. - Вы имеете в виду господина Сузуки? – неуверенно спросил мужчина, опасаясь реакции своего господина. - Да! Мерзкий ублюдок, слишком много о себе возомнивший. Как же я ненавижу его! – на этот раз мужчина яростно влил в себя очередную порцию виски, слегка поморщившись, продолжал чеканить каждый шаг, нарезая круги в собственном кабинете. - Господин Ли, я понимаю, что вам уже не терпится избавиться от него, но все должно идти по плану, чтобы добиться нужного результата. Потерпите еще немного, - успокаивая собственного босса, мужчина пытался добиться снисходительности. Он понимал, что терпение господина Ли на исходе, что еще немного, и он просто не выдержит и сломается, тогда плану придет крах. А ведь они так долго к этому шли, поэтому нельзя вот так просто сдаться... - Ты прав, Ченг, ты прав, мы должны просто подождать... Терпение – это добродетель, - мужчина, зажмурившись, устало потер переносицу, усаживаясь в рабочее кресло. - Ченг, устрой за ним слежку, но только не сейчас, нужно выждать время, пока все успокоится, а затем ты пошлешь одного моего надежного человека. Мне необходимо знать о нем все: когда он ест, спит, работает - все до мельчайших подробностей, а главное - с кем общается, так как, насколько мне известно, родителей у него нет, а это нам только на руку. Чем ближе к нему человек, тем легче его можно будет использовать. Я уничтожу его, – зло процедил мужчина, погружаясь в глубокую думу. - Да, господин Ли, будет исполнено, - согласно кивнул Ченг перед тем, как покинуть кабинет. - Что ж, Акира Сузуки, игра только началась... *** Матсумото проспал почти сутки. Веки постепенно разлеплялись, подрагивая густой россыпью ресниц. Первые ощущения были пугающе непонятными, странными. Голова просто гудела от переизбытка стресса за последние двое суток, отбивая свой ритм, вызывая тем самым неприятные болезненные ощущения. Журналист попытался встать, помогая руками, оперся на диван, однако острая боль в нижней части туловища пронзила все тело. Чувствовались слабость и недомогание после всего пережитого. К горлу подступал ком, вызывая ощущение тошноты. Тело онемело после долгого лежания в одной позе, а мозг все еще пытался вспомнить произошедшие события. Все было как в тумане, обрывочные кадры из воспоминаний. После нескольких тщетных попыток Таканори все же удалось усесться. Руки и ноги дрожали от бессилия. Такое состояние казалось до безобразия отвратительным. Первый раз в жизни действительно не хотелось ничего. В кабинете все казалось до боли знакомым, а в голову отчетливо вкрадывались воспоминания. Досадливо облизав пересохшие губы, фотограф пытался зацепиться взглядом хотя бы за какие-то признаки присутствия своего мучителя, однако, на свое счастье, не обнаружил ни единой души. Кабинет был абсолютно пуст, убран и чист – ни намека на то, что вчера здесь происходило. В какой-то мере это даже обрадовало журналиста, позволяя вздохнуть спокойно и почувствовать некоторое облегчение после произошедшего. Сейчас Матсумото совершенно не хотелось никого видеть, а уж тем более Акиру. Хотя после вчерашнего ему, в принципе, не хотелось больше связываться с этим ужасным человеком. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким униженным и использованным, как это было сейчас. Внутри вился целый рой непонятных эмоций и чувств, вызывая жгучее желание вдруг заплакать навзрыд, а горло разрываться от громких неутомимых криков. Фотограф отчаянно пытался встать с дивана, но резкая, ноющая боль вдруг пронзила тело где-то в области поясницы. Еще больший дискомфорт доставляли засохшая сперма вперемешку с кровью. Таканори сначала ужаснулся, увидев алые разводы на своих ногах, однако, проматывая в голове произошедшие события, решил попросту отнестись к этому с неким равнодушием, чтобы поскорее забыть. Изменить что-либо все равно уже невозможно, а долго скорбеть по этому поводу он не намеревался. Сейчас журналист готов был отступить, но лишь на время. Рано или поздно, но он все равно найдет на Сузуки управу. Это был некий способ запугивания, чтобы убрать Матсумото с дороги, однако он оказался недостаточно эффективным. Фотограф все равно будет вести за ним слежку, на этот раз постарается быть аккуратней. - Черт! – крепче стиснув зубы, процедил журналист, опираясь руками на стол, пытаясь встать с дивана. Боль была адской. Кое-как справившись со всеми трудностями, он обнаружил на столе стопку аккуратно сложенных вещей. С горем пополам натянув брюки, мужчина сначала не решался одевать чужую кофту, но, вспомнив, что его худи было бессовестно испорчено, натянул толстовку, попутно хватая остатки вещей. *** Нужно было скорее ретироваться из логова зверя, чтобы вновь не оказаться пойманным. Собственно это и пытался сделать Матсумото, стараясь оставаться незамеченным. Легко было сказать, а вот сделать - гораздо сложнее. По привычке он хотел было отдернуть капюшон, но вспомнил об его отсутствии, досадливо выдохнув. Зато в сумке у фотографа всегда находился любимый атрибут – очки. Как можно осторожнее, стараясь ненароком не попасться на глаза работникам офиса, Таканори пытался выбраться из ловушки мучителя, в которую он сам по глупости попал. Повсюду - в коридоре, на лестницах, даже лифтах, - находились камеры наблюдения, так что уйти незамеченным не получалось в любом случае, что еще больше расстраивало журналиста. Сейчас Матсумото выглядел как никогда подозрительно. Не хватало еще, чтобы кто-то остановил его при выходе - тогда-то точно не отделаться простыми объяснениями. Однако, к удивлению самого фотографа, офис сегодня фактически пустовал, так что пройти незамеченным оказалось куда проще, чем предполагалось. В любом случае, Акира узнает об этом, но главное, чтобы этот момент был оттянут как можно дальше.