Беспорядочно

      «В чёрный день защитники города вышли на крепостные стены и застыли подобно изваяниям, сжимая в руках арбалеты и алебарды. Орда бесновалась под одной из стен, у ворот, не в силах преодолеть надёжной защиты. Монстры, все мелкие и грязные, истошно вопили почти человеческими голосами. Но гордые защитники молчали, сохраняя на лицах каменную величавость, их уверенность восхищала горожан. Каждый понимал, что город спасён, серая чума из монстров под стенами скоро сдастся…»       Невесело хмыкнув, Мариан выдрала страницу с издевательскими рассуждениями из своего дневника, скомкала её и выкинула в канал. Лениво шевельнув водяным языком, Кирквол проглотил подношение и срыгнул на девушку душным запахом нечистот, к которому примешивался свежий, как горный ветерок, явственный привкус человеческой крови.       Вокруг создавался хаос. Сотни людей, которые рвались в Вольную Марку, надеясь обрести новый дом, оказались обмануты. Это их Мариан назвала «серой чумой под стенами», зло пошутив над собой и своими близкими. А что ей оставалось кроме этих шуток? Она прекрасно знала ответ, обыденный до невозможности: действовать. Только действовать, потому что никто не поможет, если не поможешь себе сам. Никто.       Девушка взглянула на солнце: то перевалило высшую точку траектории и теперь планомерно катилось к горизонту. Плавным движением Мариан поднялась с каменного бортика канала, на котором сидела, перекатилась с пятки на носок и обратно, негромко позвала:       — Пора, братец.       Карвер поморщился почти приказному тону, но смолчал. Это ведь так сильно вошло даже в его собственную привычку: сестра главная. Но и не спросить он тоже не мог.       — Я надеюсь, у тебя хватит ума не связываться с Кровавыми Клинками?       Карвер не мог увидеть, как дёрнулся уголок губ его сестры, потому что та стояла к нему спиной, наблюдая за медленным течением сточных вод, а голос её был очень ровный, словно механический:       — А ты как думаешь? Разумеется, контрабандисты — более удобный вариант.       — Хорошо, хоть в чём-то мы с тобой согласны, — парень почти удовлетворённо кивнул, становясь рядом. — Пойдём, нужно только Авелин позвать.       — Нет, — Мариан вдруг резко повернула голову, поймав взгляд брата. — Мы пойдём вдвоём.       Мысленно девушка добавила: «а лучше бы я пошла одна», и это так ясно читалось в её стеклянно поблёскивающих глазах, хищно заострившихся чертах, что вопрос «Почему?» застрял у Карвера в горле. Что-то задумала — ясно без вопроса, а что именно всё равно не скажет. Никогда не говорила.       «Как всегда, прекрасное тёплое местечко на вторых ролях ждёт своего героя», — мрачно подумал Карвер. Ему хотелось кричать, чтобы только расколоть наконец это холодное безразличие Мариан, впервые за годы увидеть её без высокомерной и чуть насмешливой улыбки. Но он смолчал.       «Ведь даже Бетани не оплакивала!» — взрезала поток обвинений одиночная мысль. В этот момент Карвер действительно ненавидел свою сестру… Аж секунд десять.       Кровь стучит в висках, ускоренным темпом отсчитывает пульс венка на шее. Лицо девушки чуть бледнее обычного, но вряд ли это заметит та, кто видит Мариан Хоук впервые в жизни. Главное — сохранить шаг ровным, а дышать так, как если бы Мариан считала контрабандистов последней надеждой. Вдох-выдох-вдох…       Хоуки минуют группы беженцев, разложивших спальные мешки прямо на холодных каменных плитах Казематов, и храмовников, с ленивой небрежностью оглядывающих сумасшедшую толчею вокруг, потом, наконец, сворачивают в нужный закуток.       От подозрительного вида отряда, ожидающего их, отделяется рыжая эльфийка весьма яркой наружности. Кажется, она хочет что-то сказать, но не успевает даже подойти достаточно близко, натыкается на встречный вопрос:       — Ты и есть Атенриль?       Так правильно: бить в лоб, ловить будущую работодательницу на удивлении, надеясь, что она раскроется хоть немного.       — А ты, должно быть, племянница Гамлена, — эльфийка и бровью не ведёт, только едва заметно усмехается. — Любопытно. Твой дядюшка — знатный пустобрёх, но на этот раз он превзошёл самого себя. Думаешь, что ты в состоянии оправдать его доверие?       Мариан не чувствует за спиной привычную тяжесть боевого посоха, и это сбивает с настроя, хотя, по факту, посох ей не особо-то и нужен. «…в состоянии?» — улавливает она обрывок фразы и зло щурится, стараясь взять себя в руки.       — Скажи, что тебе нужно.       Атенриль испытующе смотрит на Мариан в течение нескольких секунд, затем медленно кивает.       — Есть один торговец… Каврил. Лавочка как раз в Казематах. Мы снабжали его товарами в обмен на часть прибыли — вполне честное соглашение, не находишь? — Мариан смолчала. — Но вдруг он отказался платить. Если к нему сунутся мои люди, он сразу позовёт стражников, но ты — другое дело.       — Забрать твои деньги и принести… Куда, кстати? Вряд ли имеет смысл передавать немалую сумму под самым носом у храмовников и толпы твоих пешек.       — Рада твоей понятливости, — огрызается Атенриль. Кажется, она вовсе не рада, на что Мариан и рассчитывала. — К северу отсюда — третья дверь слева. Жду до захода солнца.       Кивнув, Мариан разворачивается на каблуках и ещё более ровным шагом, чем пришла, торопится выполнять полученное задание. Они и так провели в Казематах более чем много времени, совершенно ни к чему продлевать мучения.       Торговец поддался на «убеждение» так легко, словно Хоуки всю жизнь зарабатывали себе на жизнь выбиванием денег и грабежами караванов. Возможно, свою роль в этом сыграла ещё и репутация Атенриль, «рыбёшки» в преступном озере хоть и мелкой, но зубастой, как пиранья; а возможно — почти звериная ухмылка на лице Мариан, на долю секунды испугавшая даже Карвера. С другой стороны, в отличие от торговца, Карвер также заметил, как дрожали пальцы сестры во время разговора с Атенриль, так что ему-то было волноваться особо не о чем.       В любом случае, когда солнце до половины погрузилось в солёную морскую воду, окрасив её соответственно витавшим в воздухе ароматам, Хоуки уже стояли около указанной Атенриль дверцы, готовые отчитаться по проделанной работе.       «Хоть раз в жизни всё идёт как запланировано», — подумал Карвер с облегчением и вдруг поймал на себе спокойный взгляд сестры — слишком спокойный. Он знал Мариан чересчур хорошо, чтобы нечаянно обмануться в подобной ситуации.       — Что ты задумала? — прошипел он, схватив за предплечье девушку, уже готовую было постучаться в дверь. Та резко развернулась, вырываясь из некрепкого захвата, и с таким же спокойствием ответила:       — Сейчас увидишь. И не приведи тебя Создатель пытаться как-либо помешать! Прежде, чем Карвер успел возразить, Мариан оказалась внутри, и ему ничего не оставалось кроме как пройти следом.       Атенриль действительно явилась одна, как Мариан и надеялась. В маленьких шайках почти всегда не слишком хорошо с иерархией, а особенно нехорошо тогда, когда дело касается финансового вопроса. Торговец с противным именем (Киврил? Карвил? Ни Карвер, ни его сестра уже не помнили) заплатил достаточно много, чтобы вызывать внутреннюю свару.       — Деньги с тобой? — спросила Атенриль почти с порога, нетерпеливо делая шаг навстречу вошедшим.       Мариан помедлила какую-то долю секунды, окидывая газами помещение: «Чисто, чисто, чисто… Кажется, наконец повезло», затем чуть улыбнулась и шагнула навстречу эльфийке, кинув ей тяжело звякнувший мешочек.       — Разумеется.       Атенриль чуть повернула корпус, чтобы поймать деньги, протянула руку, мысленно уже готовая работать с Хоуками и дальше. Ну и что, что первое задание было пустяковым, для этих почти детей — в самый раз… Она не заметила, как с секундной задержкой Мариан выбросила вперёд левую руку с зажатым в ней ножом, не успела даже вскрикнуть, просто упала с рассечённым горлом. Мешочек с двумя золотыми в нём упал гораздо левее, так, что на него даже не попала кровь.       — Ты с ума сошла, — обречённо прошептал Карвер, прислоняясь к дверному косяку. Он решительно не знал, что делать дальше, после того как его сумасшедшая сестра лишила их последней возможности попасть в Киркволл.       Словно прочитав его мысли, «сумасшедшая сестра» быстро отёрла свой нож о плащ Атенриль, подобрала мешочек, заботливо пересыпав в него содержимое кошелька, найденного на трупе, и обернулась.       — Скажи Гамлену, что проблема решена. Мииран проведёт нас в город. Я должна отчитаться.       — Мииран? — Карвер потрясённо выдохнул. — Так ты… это…       — Ты же не подумал, что я убила её из любви к искусству? — зло рассмеялась Мариан. На её лице отражались следы длительного напряжения, похоже, она до последнего сомневалась, что затея имеет шанс на успех. — Во-первых, Мииран заявился к нам в гости со своим предложением аж за два дня до появления Гамлена, во-вторых на него буду работать одна я, а не мы оба, в-третьих… — девушка задумчиво взвесила на ладони кожаный мешочек. — В-третьих, у нас теперь есть подъёмные на первое время. Давай, дуй к Гамлену, не заставляй меня повторять ещё раз.       Покачав головой будто бы неодобрительно, Карвер привычно подчинился. А что ему ещё оставалось, если решение было принято сестрой давно, окончательно и без оглядки на чьё-либо мнение?       Вслед за Карвером Мариан покинула здание и медленно пошла вдоль канала, наблюдая, как алые закатные волны лижут подножье города Цепей, раз за разом цепляются за гладко обтёсанные камни, стараются их сокрушить и откатываются обратно.       «Молодец, девочка, — скажет ей Мииран. — Ты уже сейчас лучше половины моих остолопов, но не вздумай зазнаваться, иначе ненадолго переживёшь свою первую жертву».       Мариан посмотрит в спокойные серые глаза своего шефа и кивнёт, даже чуть улыбнётся. И только потом поймёт, что Атенриль действительно стала первым человеком, которого она убила не из самозащиты, а потому что убийство показалось ей решением проблемы.