«Опасно связываться с чужими мужчинами!»

Судя по всему, снимать только что поставленный зажим было не в их планах. Левый сосок, зажатый прибором с тупыми, но очень болезненными зубчиками немедленно опух, налившись кровью и еще больше заболел, так как брюнет, схватив за выступающую часть зажима, начал совершать им круговые движения, в такт движущемуся в руках шатена по правому соску тающему кубику льда. Огонь и холод: ощущения зашкаливали, заставляя прикованного вытягивать шею, прикрыв глаза и периодически сглатывать, не разжимая зубов. Заметивший это шатен, поднес полустаявший кубик льда к сжатым губам Кая, проводя по ним. Когда же, мучимый жаждой пленник, приоткрыл их, пытаясь слизать и выпить капли влаги с губ, Кадзуми резко проник в его рот указательным и средним пальцами, между которыми был зажат оставшийся кусочек льда и начал массировать ими его язык, смягчая и увлажняя каплями воды с одной стороны и грубо лаская шершавыми подушечками – с другой. В это время другая его рука вырисовывала узоры на животе, под распахнутой рубашкой, медленно подбираясь и расстегивая ремень на брюках. Кай тихо застонал. Это все было как-то слишком, от ощущений начала кружится голова. Пока Кадзу снимал с него штаны, он через легкий туман, который начал застилать сознание, почувствовал, что зажим оставили в покое. Брюнет тоже решил принять участие в его раздевании. Он разрезал рукава рубашки барабанщика, словно случайно касаясь кожи холодным металлом. Рубашка отлетела в угол, а вслед за ней, отправились брюки. Оставшись в одном нижнем белье, Кай сразу почувствовал себя безумно незащищенным -Эй, не напрягайся так. Мы уверены, тебе понравится, - рассмеялся Таору, а потом отвернулся к подносу. Кадзу же продолжал ласкать его рот. Тем временем Тао достав что-то с подноса, снял зажим с уже было потерявшего чувствительность левого соска, который тут же заболел с утроенной силой, заставляя Кая простонать в пальцы Кадзу. Протерев оба его соска тампоном, судя по запаху, смоченным в спиртовом растворе, Таору поочередно прикрепил к ним присоски, от которых шли тонкие провода к маленькой черной коробочке, чем-то похожей на вольтметр. Закончив с этой частью, брюнет разрезал нижнее белье Кая, полностью обнажая его уже неслабо вставший член и смазав мутновато-белой жидкостью головку, присоединил к ней последнюю присоску, идущую проводом к прибору. Затем, окинув удовлетворенным взглядом дело своих рук, он включил прибор на первый уровень. От прошившего его в трех самых болезненных точках электрического разряда, Кай вскрикнул и прикусил пальцы брюнета, массировавшие его расслабленный язычок. На что Кадзуми среагировал, вытащив их и заменяя своим собственным, кусая до крови и отстраняясь, действуя чуть позже посылаемого каждые пять секунд электрического разряда, переведенного Таору уже на второй уровень мощности. Разряд. Крик. Укус. Разряд. Крик. Укус. Кай потерял всякое ощущение пространства и времени, измеряя окружение только в этих трех действиях. Таору усилил мощность ещё и Кай просто задохнулся в крике, тихонько ходя с ума от переполнявших его чувств. Его глаза начали закрываться и брюнет тут же отключил прибор. -Похоже я малость перестарался,- улыбнулся он, отсоединяя провода и похлопывая Кая по щекам. - Ты как обычно. Зато как он кричал и стонал,- удовлетворенно отозвался Кадзуми. - Как насчет твоей любимой игрушки? Или для начала разогреешь его плетью? -Порка это банально, сегодня мне хочется чего-нибудь поинтересней... Таору понимающе кивнул и посмотрел на окончательно пришедшего в себя Кая. Правда, глаза у него все ещё были затуманенными, но это и неудивительно. Брюнет взял с подноса и протянул своему другу какой-то инструмент. Это была ручка с колесиком из тонких и длинных шипов. Кадзу аккуратно обвел колесиком губы Кая, потом плавно переместил его ниже, словно вырисовывая шипами узоры на чувствительной коже, вызывая целую волну ощущений. Шипы то едва уловимо касались, то вдавливались сильней, причиняя тягучую боль. Когда колесико коснулось чувствительной кожи на внутренней стороне бедра, Кай снова начал стонать. Он был уже возбужден до предела и хотел разрядки, но было не похоже, что его мучители собирались дать ему её в ближайшее время. Постоянно меняя давление на ручку, присоединенную к вращающимся шипам, Кадзуми широко развел бедра Кая, открывая себе доступ, но, очевидно, этого ему было мало, потому как, с силой дернув прикованного мужчину на себя и, скорее всего, вывихнув ему плечевые суставы, Кадзу закинул обе его ноги себе на плечи, раскрывая его до предела. Подошедший и севший сзади него Таору, крепко взялся за щиколотки Кая, полностью их фиксируя. Тем временем Кадзу снова принялся водить крутящимися шипами по внутренней коже бедер, задевая ягодицы и мошонку, то слегка царапая, то оставляя кровавые полосы. Другой рукой тем временем, благо удерживать Кая в таком положении помогал Тао – шатен массировал его яички и сжатое колечко мышц, расслабляя его и растягивая, а затем, резко вводя сразу пару пальцев на всю длину, заставляя Кая с вскриком рефлекторно выгнуться в спине, слегка ударившись головой об батарею. Каю показалось, что он сейчас потеряет сознание. Он был перевозбужден и попытался свести ноги, но ему это не удалось. Ко второму пальцу добавился третий. Кадзу задел простату и барабанщик снова прогнулся, закусывая губу, его дыхание участилось. Кай внезапно с ужасом понял, что сам чуть подается бедрами навстречу пальцам, желая продлить и усилить наслаждение, которое они дарили. Ещё пара таких вот грубых движений и он кончит. Но ему не дали это сделать. Таору заметил состояние Кая, и, отпустив его ноги, сжал член барабанщика у основания, вызывая недовольный возглас. -Не так быстро, солнце, мы ещё не наигрались.