Пока я за Чертой

      Я открыла глаза, когда на них уже вовсю бил солнечный свет. Он, как непослушный ребенок, пробивался в мою комнату сквозь плотно закрытые темные шторы, отбрасывая по комнате множество солнечных зайчиков. Они плясали по разбросанным предметам, будто приветствуя меня. Я взглянула на часы и еще сильнее завернулась в одеяло, поворачиваясь лицом к стене. Уже одиннадцать часов утра или обеда, не важно.       Мое дыхание ударялось о стену и возвращалось горячим потоком воздуха, заставляя лицо потеть вместе с остальным телом, ведь в комнате было достаточно тепло. А спала я под одеялом, ибо так чувствовала себя защищенной от темноты. И да, заметьте, именно от темноты, а не от того, что прячется в ней. Странно, ведь боясь высоты, люди боятся упасть, да и с темнотой должна быть та же вещь. Но я, наоборот, предпочитаю находиться почти в кромешной тьме большую часть дня, а страшно мне потому, что я могу переусердствовать с этим. Черт, это так неправильно звучит.       Я встала где-то еще через час-другой валяния на кровати и пошла в душ. Что-что, а гигиену никто не отменял.       В моей комнате был один, но зато какой плюс: у меня была своя ванная и туалет, что очень помогло мне скрыться от людей на все сто процентов.       Я ополоснула лицо горячей водой с каким-то гелем для умывания и почистила зубы. Только потом, попутно завязывая волосы силиконовой резинкой в высокий хвост, я рассмотрела свое лицо. От чистой и румяной кожи не осталось и следа: на щеках, особенно на лбу виднелось множество красных прыщей. Я еле сдержала свои руки, которые так и стремились выдавить этих зараз.       Как говорила мама, "от этого их количество только увеличится вдвое". Я вздохнула, опуская руки в карманы пижамных шорт.       А еще нос был похож на сплошное черное пятно от поселившихся в нем черных точек. Если бы я знала, как буду выглядеть сейчас около года назад, я бы руки на себя скорее наложила, нежели позволила этому случиться. Нет, от таких зрелищ с утра лучше точно не станет.       Я скинула с себя одежду и зашла в душ. Горячая вода обдала своими потоками мое тело, громко ударяясь о кафель. Так спокойно и уютно. Почти так же как в моей комнате. Только приторного запаха моих любимых свечей явно не хватает.       Я вышла из комнаты в коридор, завязав мокрые волосы в нечто наподобие пучка. По моему телу снова пробежали мурашки, когда мозг понял, что вышел за пределы безопасности, за Черту. Босые ноги медленно ступали по грубому ковру, боясь издать хоть малейший звук. Внизу не слышалось абсолютно никаких звуков, но расслабляться было еще слишком рано.       - Пап, Нина? - я застыла на месте, ожидая ответа. Хотя, скорее всего, молясь, дабы его не последовало.       Полнейшая тишина. Только теперь наступаю на ковер всей ступней и смело спускаюсь на первый этаж. Даже не верится, что в этом доме может быть так тихо и спокойно. От этого в теле зарождается чувство радости, а в голове начинает совсем слабо наигрывать мелодия из заставки моего любимого в прошлом сериала, Молокососов.       Нахожу на столе записку, гласящую, что готовый борщ ждет меня в холодильнике. Послушно достаю кастрюлю, которая, кстати, тоже незнакома мне, и переливаю половником, что тоже нов для меня, слегка застывшую жидкость в тарелку. Через три минуты ожидания достаю разогретую в микроволновке еду и иду на диван, где включаю телевизор, в надежде узнать из одного выпуска новостей, что происходило в городе и стране целые полгода. Но там все по мелочам: пара ограблений, свадьба мэра...       Эти события никакого особого отношения ко мне не имеют, поэтому я достаточно быстро устаю. Никогда не любила смотреть телевизор, это ведь так нудно. Да и современное телевидение катится ко дну: прискорбное большинство людей, явно не отличающихся большим умом, любят лицезреть скандалы и интриги, поэтому реально интересную информацию стоит искать в Интернете.       Я осторожно захожу в папин рабочий кабинет, желая полазить по разным интернет-магазинам, ибо у меня почти закончился запас любимых свечей и всякой там косметики. Комната обустроена по-прежнему: вся мебель пепельно-серого цвета, из нее выделяется только угольно-черный рабочий стол, заваленный всякими бумагами.       Я потратила около часа, разбирая завалы всяких документов и раскладывая их в соответствующие папки. Под конец моей огромной работы кабинет было толком не узнать, он стал предельно чистым и похожим на место, где решаются важные деловые вопросы.       Пока запускался компьютер, я осматривала полки с книгами и фотографиями. На порядком запыленных стеллажах было много моих детских снимков, где-то мне было лет пять, где-то десять, тринадцать.       Совсем неожиданно раздался пикающий звук, означающий завершение загрузки папиного компьютера. Я немного поежилась и села на удобное кресло на колесиках, приступая к поиску разных вещей, попутно открыв вкладку с разной музыкой.       Я наслаждалась чарующим голосом Франка Синатры, когда зазвонил домашний телефон. Я взяла трубку, что валялась на столе, решив молчать, пока не пойму, кто звонит. - Здравствуйте, это Стас Рудников. друг Деи... Алло? Есть кто-нибудь? - по ту сторону провода я услышала встревоженный голос молодого парня.       Как бы мне стыдно не было, но мозгу понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить такую персону. Ну, конечно, Стас! Это тот самый друг, ну знаете, из серии друзей с песочницы. - Эм, это я. Привет, - я сжала в руке мышку со всей силой, что была в моем теле. На меня нахлынула некая волна адреналина, очень захотелось бросить трубку и запереться в комнате, на секунду даже показалось, что в голове появилась знакомая мелодия вальса. - Привет, - хоть я и не видела, но прекрасно почувствовала, как парень заулыбался. - Как ты? - Хорошо. Что тебе было надо? - я постаралась говорить уверенно, начиная медленно кружиться в кресле. Давайте посчитаем обороты, чтобы успокоиться? Раз, два, три... - Я просто услышал, что ты собралась вернуться в мир живых и, вот...       Трубка выпала из моих рук, прокатилась по полу и ударилась о стену. Руки начали предательски дрожать, а голова кружиться, будто только что я пережила самую стрессовую ситуацию в жизни. - А, ты еще здесь? - я подняла трубку, проверяя ее на наличие сколов и включая громкую связь. - Криворукая такая? Трубку уронила? - голос парня буквально оглушил меня, раздаваясь из динамиков. - Возможно. - Хах, так вот, я хотел погулять или что-то вроде того. Ты не против? - Против! - я резко сбросила вызов и отклонилась на спинку кресла.       Гулять, серьезно? После всего того, что я пережила, я просто так пойду с тобой гулять, как ни в чем не бывало?! Что за бред!       Прилив злости накрыл меня с головой, заставляя пойти на поиски таблеток. Они оказались в гостинной. Почти новая баночка, полная капсул, стояла на столике пред диваном. Я осторожно достала пару штук и проглотила их, даже не запивая водой.       Через пару минут чувства ослабли. Каждый раз заново испытывая это чувство, мне казалось, что я умираю. Ведь как чувствуют себя почти мертвые люди? Никак, я уверена. Мне хочется верить в это, ибо я не хочу думать, что последние секунды своей жизни она провела в страшных муках. Никто не достоин такого, тем более моя мама.       Где-то в четыре часа я оформила заказов десять с разных сайтов и выключила компьютер. Осталось только ждать изо дня в день свои покупки и писать новые цитаты в свой блокнот.       Это я и собиралась делать, даже достала книгу, которую читала сейчас. Это были прекрасные "Бумажные города" Джона Грина в детской обложке. Это было очень странно, но книжный магазин, откуда я постоянно делала заказы, расценивал это творение Грина как детскую фантастику. Прискорбно, не правда ли? Однако это произведение было полно совсем не детских цитат, что очень даже привлекало меня.       "Будь мужиком, держись. Держись, как леди викторианской эпохи держится за свою девственность."       "Ссать — это как читать хорошую книгу: если уж начал, фиг остановишься."       Я с улыбкой записала обе цитаты и закинула в рот только что вымытую мною виноградинку. Мне всегда нравились фрукты и овощи. Я могла есть их сутками и была бы очень счастлива, но мама всегда заставляла есть всякую свинину и говядину, от которой меня тошнило. А это плохо, когда желудок отвыкает от мяса, влечет за собой всякие расстройства в организме и все дела. И все же, теперь за мной некому следить, можно и поиздеваться над собственным здоровьем.       Я хотела бы посидеть за своим занятием еще пару часиков, но услышала, как кто-то начал открывать входную дверь. Через тридцать секунд я уже закрыла на замок дверь в собственную комнату, переступая невидимую Черту. Внизу раздались разговоры, сразу было ясно, папа пришел с Ниной. Меня немного бесил сей факт, ведь не пристало ему водить за собой эту женщину абсолютно везде, но, немного отдышавшись, я решила не думать об этом.       Я засунула в уши наушники, отгораживая себя от внешнего мира. Меня радовали своими прекрасными песнями The Beatles и прекрасным слогом Джон Грин весь оставшийся вечер. Люблю такие тихие и спокойные вечера, когда я полностью одна, могу витать в своих мыслях и делать все что угодно. - Дея? Не спишь, солнце? - от неожиданности я подпрыгнула в кровати, попутно снимая наушники.       За дверью стоял отец. Я видела тени, отбрасываемые его ступнями. Они пугали меня почти так же, как и мысли в собственной голове. Все они крутились вокруг страха, боли и опасности, и мой отец, он порой был одним из самых пугающих существ в этом мире для меня. - Да, то есть нет, я не сплю, - я пожала плечами, сжимая в руках плеер до такой степени, что костяшки стали ядовито-красного цвета. - Я хотел предупредить, что завтра тебе надо будет побеседовать с твоим психологом, Максимом Андреевичем, - я судорожно вздохнула, уже проклиная завтрашний день. - Он придет в час дня. А к вечеру... Дея, ты слушаешь? - Да, - воздух полностью вышел из моих легких вместе со слабым стоном досады. - О, прости, просто я не вижу тебя, ну и подумал... - Все хорошо, продолжай. - Так вот, а вечером к нам приедут многочисленные гости, у Нины будет День Рождения. - Как мило, - раздраженно бросила я. - Меня это не касается. Уходи. - Дея, ты должна будешь показаться моим и Нининым друзьям, - почти умоляюще прошептал взрослый мужчина, стоящий по ту сторону Черты. - Нет! Уходи! - Дея, милая... - У-хо-ди! Сейчас же! - я вспрыгнула с кровати, злостно ударяя стул, стоящий рядом со мной, ногой. - Перестань вести себя так! Мы постоянно бегаем вокруг тебя, пытаемся угодить тебе, а что получаем взамен?! Ты не одна потеряла Лилию, не одна скорбишь! - Пап, уходи! - Ты чертова эгоистка, а не ребенок! Чтобы, чтобы, чтобы уже в понедельник пошла в школу, без всяких там твоих оправданий! И завтра ты спустишься к гостям! Это не просьба, а приказ. - Отвали от меня, чертов ублюдок! - я со всей дури ударила кулаками по двери, и стена отозвалась мне ответной дрожью. - Я ненавижу тебя! Ты забыл ее так же сразу, как нашел ей замену. Ты просто ничтожество.       Дверь резко открылась, попутно треща и скрипя. По ту сторону стоял разъяренный отец в домашней майке и шортах. В его руках красовалась оторванная дверная ручка. О да, это лицо, давай, покажи свое истинное нутро, покажи того монстра, что сожрал твою душу! О, этот гнев в глазах. Отец мог бы убить меня, но его дочь защищает Черта. - Давай, входи! Пап, прошу! - я нарочито развела руки в сторону, попутно хватая стул. Я кинула его прямо в этого мужчину. - Не смей... Ты эгоистка, а не дочь! - Ты хотел сказать, ненормальная, да? - слезы медленно потекли из моих глаз, заставляя щеки гореть. - Да, пап, я сумасшедшая, поздравь себя. Могу медаль вручить. - Дея... - УБИРАЙСЯ! - я резко ступила вперед, хлопая сломанной дверью, точнее тем, что от нее осталось. Виктор не стал спорить, и я услышала удаляющиеся шаги по коридору. Потом удар стекла о пол.       Мне стало жутко одиноко, а когда такое происходит, я просто говорю с Гуглом. Я залезла в пододеяльник, да, я вытащила из него одеяло и влезла внутрь сама. Этому меня научил один из любимых сериалов, Молокососы. И это правда помогало. Служило неким убежищем, где можно спокойно поговорить с Гуглом. - Окей, Гугл. Сколько градусов за окном? - мой голос дрожал, срываясь буквально на каждом слове, но в этом и прелесть всего этого, Гугл все равно поймет. Ему все равно на твой голос, пол, возраст, ориентацию, вкусы, цвет волос. Ему все равно на то, кого ты потерял. Он все равно будет говорить с тобой как со всеми остальными. И он не умеет кричать, еще один плюс. - Температура: 5 градусов. - Окей, Гугл. Сколько времени? - Сейчас десять часов семнадцать минут. - Хорошо, спасибо. - ... - Окей, Гугл. Хикикомори*. - ...       На экране появилась ссылка на Википедию. - Не надо, Гугл, спасибо. Сама страдаю этим, - я вытерла снова выступившие слезы и прижала телефон прямо ко рту. - Спокойной ночи, Гугл. - ...       Я так и продолжила лежать в пододеяльнике, судорожно вдыхая теплый воздух, которого здесь было очень мало, и постепенно засыпала под тихие голоса снизу.       И все-таки сегодняшний день преподнес мне некий урок. Например, не стоит забывать, что я психически нездоровый человек. Или же, что надо пихать свои чувства подальше, дабы не нарваться на новые диагнозы. А я ведь точно знаю, что я больна не только Хикикомори, но еще и парой других психических заболеваний.       Ничего не дается нам просто так, любая потеря дает нам нечто большее... Я каждый день пытаюсь убедить себя в этом, но мне не дали ничего взамен. У меня лишь вырвали из рук очень дорогого человека, а дали кучу неполадок в голове, дабы заполнить пустоту.