Первая кровь осени

Сны сбываются. Эта мысль навязчиво пульсировала в голове Мэтта, когда он смотрел на женщину, хлопочущую у плиты. Рост и оттенок волос, впрочем, не совпадали с недавним видением. Можно ли было считать это счастливым предзнаменованием? Захламленная кухня была приведена в относительно пристойный вид: Лиэн сегодня вызвалась продемонстрировать свои таланты в выпечке. Не иначе, поспорила с Дэвидом, что способна сыграть роль добропорядочной хозяйки и приготовить хоть что-то кроме своих колдовских зелий. Аромат специй для будущего пирога облаком окутал весь первый этаж старого дома, и тот, казалось, недоуменно притих, пытаясь постичь произошедшую с его беспокойными жильцами метаморфозу. - Сны сбываются, - он попробовал эту фразу на вкус и обнаружил, что она неуловимо горчит на языке. - Ты видел во сне, как я для вас готовлю? - со смешком произнесла Лиэн, быстро глянув на него из-за плеча. - Не ты. Незнакомая женщина на этой же кухне. Что странно - говорят ведь, во сне нельзя увидеть то, чего не видел раньше, и все лица там - отражения тех, кого мы хоть раз встречали. - У тебя устаревшая информация о снах, - фыркнула рыжая ведьма, с шумом высыпав что-то в мусор. - Эта…гостья что-то сказала тебе? - Она называла имя - Кайтлер. Фамилию, вернее. Ведьмы рода Кайтлер. - Точно, ты ведь спрашивал, - Лиэн развернулась к нему, пристально взглянула в глаза. - Уверен, что слышал это имя во сне? Потому что это был бы прекрасный пример получения информации по духовным каналам. - В последнее время я уже ни в чем не уверен, - Мэтт покачал головой. - Что же оно значит? Ты посмотрела в своих секретных ведьминских архивах? - О, все гораздо серьезней, я посмотрела в Гугле, - насмешливо ответила девушка. - Ты немного ошибся в написании. Элис Кайтелер, первая ведьма Ирландии. По крайней мере, первая из тех, кого пытались за это судить. - Пытались? - уточнил Мэтт. Сообщение его странным образом успокоило - информация, которую можно найти в Гугле, не подходит для мистического откровения. Наверняка он где-то читал об этом, только и всего. - Думаю, она была хороша в своем деле - в конце концов, ее ведь так и не поймали. Удрала в Англию, а затем, возможно, на континент - след теряется. История давняя, четырнадцатый век, как-никак. - И у нее было две дочери, - утвердительно произнес Мэтт. Лиэн чуть нахмурилась. - Насколько я знаю, только сын. Его она оставила здесь. По некоторым данным, его тоже судили за колдовство. По другим источникам, за "преступления" леди Кайтелер сожгли ее служанку. О, хваленая мужская логика! - Оставить сына на верную гибель - тоже не слишком достойный поступок, - хмыкнул Мэтт. - Предательство матери, - Дэвид, незаметно появившийся в дверях, произнес эти слова с особенным значением. Точно общеизвестную цитату. - Думаю, он еще не дошел до этой главы, - Лиэн вновь отвернулась к плите. - Иначе задавал бы немного другие вопросы. - А. Книга, - Мэтт отвел глаза. Он не любил, когда эти двое начинали разговаривать так, точно им известны какие-то скрытые от него тайны бытия. Даже если на то и были основания. - Я бы давно дочитал ее, но приходится делать перерывы после каждой главы. Слишком много всего… воспоминаний, сомнений. Представляю, каково тебе было носить все это в себе, каждый день… - Пожалуй, в тексте я местами слишком уж драматизирую, - с притворной скромностью опустил глаза Дэвид. Он расположился по другую сторону стола, развернув перед собой ноутбук, но пользоваться им не спешил. - Это точно, - Мэтт усмехнулся. – Взять хотя бы эту главу про мерроу. Тебя что же, депрессия тогда одолела? Все эти рассуждения об одиночестве, а? Не многовато тоски для твоего любимого образа простого и компанейского парня? - Черт его знает, не помню уже, - Дэйв легкомысленно взмахнул рукой. – Кажется, ты был занят на выходных, и мне не с кем было выпить, только и всего. - Удивительно, что ты никогда не рассказывал ни одну из этих историй, - Мэтт постарался, чтоб скептицизм не просочился в его тон. - Даже спьяну не проболтался! Впрочем, тогда бы я тебе ни за что не поверил. Так странно, выходит, я совсем тебя не знал, а сам, напротив, был перед тобой как на ладони. - Ну вот, теперь и ты драматизируешь почем зря. Говорю же – нам стоит попробовать сочинять вместе. Пополним штат бездельников, считающих себя людьми искусства! - Про бездельников это точно подмечено, - Лиэн лукаво улыбнулась, глянув на них через плечо. - Сидят и болтают, глядя, как я работаю, надо же! - Мой богатый жизненный опыт подсказывает мне, что не стоит лезть в чужое колдовство, если только тебя не попросят напрямую, - легко отшутился Дэвид. – А тут, судя по запаху, творятся настоящие чудеса! Мэтт слушал их шутливую перебранку и чувствовал странное тепло в груди, там, где до этого гнездилась пустота, верная спутница философов-экзистенциалистов и бывших наркоманов, которым вроде как и незачем жить. Иллюзия дома, уюта и почти недостижимого ранее покоя захватила его с такой силой, что он почти не слышал слов. Странно было признавать это, но подобное чувство давно не посещало его даже в родительском «гнезде». Пожалуй, если чуть покопаться в ассоциациях, «домом» для него скорее была старая ферма бабушки и деда, маминых родителей, к которым его нередко отправляли погостить. В памяти с готовностью всплывали просторные комнаты, всегда залитые золотистым светом, вроде того, что сейчас носится по кухне, подсвечивая два таких разных оттенка рыжих волос. Только там и тогда за окнами вместо мятого бархата зеленых холмов плескалось сияние бескрайних полей с посевами. Мэтт прикрыл глаза, позволяя лоскутам воспоминаний вплестись в полотно настоящего. Дорога, уходящая круто вверх. Мама в легком платье, ее силуэт, пронизанный лучами. «Не задерживайся, малыш. Не стоит тебе подолгу стоять на перекрестках». «Связался с ведьмой, так нечего мечтать о райских кущах», - ворчит дед. Его узловатые руки ловко крутят узлы на веревке, свивая лассо на манер ковбоев из старых фильмов. Мэтту никак не удавалось повторить дедовский трюк – набросить петлю на столбик и затянуть. Управляться с канатами и узлами он научился намного позже, когда во время одной из своих юношеских эскапад смылся из колледжа на пару месяцев и отправился работать в порт. Порт. Грубый узел на нити воспоминаний. Скользящий по ней разум стопорится и не хочет двигаться дальше, туда, где кровь на мокрых досках, крики, стрельба, прожектора нервно шарят по темной глади воды… - Они ведь не все утонули, - пробормотал Мэтт, открыв глаза. Разговор прервался, и Дэйв внимательно глянул на него. - Кто? - Ты помнишь. Той ночью, в порту. Бойцы из картеля Даффи. Не все тела нашли к утру. Мне говорил кто-то… не помню имен…. Они приходили ко мне в больницу после ранения. Может, из внутренних расследований, может из НБУ. Высказывали опасения, что кто-то выжил. - Эй, парни, это точно не секретный разговор? – со смешком поинтересовалась Лиэн. Глаза ее, впрочем, оставались серьезными. - Это просто отрывочные воспоминания, - Мэтт отвел взгляд, так и не дождавшись реакции напарника. – Однако они начинают складываться в систему. Почитал про русалок и вспомнил вот… - Ты ведь не заглядывал в последнюю главу? – спросил Дэвид. Мэтт покачал головой. - Читаю по порядку, как примерный мальчик. Вот, одолел наконец историю про маяк. Должен сказать, вся эта твоя нечисть к концу книги становится уж больно материальной. От бестелесных духов к русалкам, что не постесняются живую девчонку утянуть под воду – хороша эволюция образа, ничего не скажешь! - А может, все наоборот, - мимолетно улыбнулся Дэйв. – Может, автор проваливается все глубже в тот мир, где нечисть реальна. - Нет никакого «того мира», - возразила Лиэн. – Мир один, просто мы смотрим на него разными глазами. Как через разные осколки цветного стекла, что когда-то были единым витражом. И отсюда все то одиночество опыта, о котором ты столь драматично пишешь. - Даже если удастся объяснить свою картину миру другому, нет никакой гарантии, что его мировоззрение сдвинется хоть на миллиметр, - покачал головой Дэвид. Они немедленно завязали очередной бессмысленный философский спор. Мэтт не испытывал желания присоединиться. Стадию бесплодных умствований он оставил позади еще в ранние годы колледжа. К тому же терпеть не мог чувствовать себя «третьим лишним». А напряжение между этими двумя, больше похожее на неудовлетворенное влечение, было столь ощутимым, что Мэтту показалось: еще мгновение, и он сможет его увидеть, в точности как Дэйв описывал в своих рассказах – в виде искр в воздухе, разноцветного тумана или черт знает чего еще. Ему подумалось вдруг, что своим появлением он предоставил этой парочке своеобразный повод. Тему для разговоров. Точку отсчета для системы "свой-чужой". Пока они втроем, приходится держаться в рамках приличий. Придуманных ими же ограничений. Вот уж не думал, что придется почувствовать себя этакой дуэньей при девице на выданье! Но тогда ему стоило бы освоить еще и искусство вовремя исчезать. - Пожалуй, пойду прогуляюсь, - поднимаясь со стула, он вложил в эту фразу все жалкие крохи своего актерского таланта, чтобы она прозвучала как можно более естественно и нейтрально. - Не можешь подолгу сидеть на месте, а? – Лиэн окинула его изучающим и уже привычно насмешливым взглядом. - Все не оставляю надежды найти работу, - пояснил Мэтт. – Парень из паба обещал помочь с этим. А еще слышал, что рыбакам могут понадобиться лишние руки. Ну, тем, что на Чертовых камнях. - Брось, это вовсе не работа мечты, - сказал Дэйв, нехотя отводя жадный взор от выступающих над разрезом майки ключиц рыжей ведьмы. – Тем более, сейчас не сезон. - Что ж, по крайней мере, прогуляюсь. Узнаю, наконец, где заканчивается эта ваша бесконечная центральная улица, - улыбнулся Мэтт. - Да ладно тебе. Оставайся, скоро вот и пирог будет готов, - широко распахнутые глаза Лиэн сияли такой непритворной заботой, что он не выдержал, сморгнул и отвернулся. Пирог и странная атмосфера почти семейного обеда. Он не заслуживал этого. Он не заслуживал семьи. Даже иллюзии ее. У него уже была семья, он разрушил ее, собственными руками. Приходил домой невменяемым, пугал дочерей безумным взглядом с расширенными зрачками… что еще он мог делать в том зыбком беспамятстве, господи? Что он сделал, почему Мэл была в такой ярости, что сдала его собственным коллегам? Почему так настойчиво запрещала ему приближаться к ней теперь… Он все сделал, как она просила – убежал на противоположный край острова. Что теперь?.. - Мэтт? – встревоженный голос Дэйва вернул его к реальности. - Что? Просто пойду прогуляюсь. Не беспокойтесь за меня, ради бога. Эй, а вас вообще можно оставлять наедине? Не натворите каких-нибудь глупостей? - Разве только объедимся пирога, - подмигнула ему Лиэн, а Дэвид с почти непритворной грустью произнес: - Нет, все глупости мы отложили на весну… Кажется, рыжей ведьмочке его слова пришлись не по душе. А может, вся эта история с весенним ритуалом и связанным с ним запретом была наспех скроенной попыткой набить себе цену в глазах перспективного ухажера? О, женщины… Он говорил себе, что не станет завидовать. Зависть – один из демонов, разрушающих нашу психику, так утверждал кто-то из врачей на групповых сеансах терапии, куда сгоняли всех, даже тех, кто давно уже закрылся на все замки внутри черепной коробки, стал «овощем», разве что ходячим. Мэтт к таковым не относился, и даже когда от таблеток его голова словно бы заполнялась вязкой серой кашей, речи терапевта все равно пробивались сквозь эту субстанцию. Но все-таки порой эти голубки его раздражали. Как и пара, подвозившая его по пути сюда. Слишком увлечены друг другом, слишком... Острая игла тревоги кольнула в подреберье, стоило ему отойти от дома едва ли на десяток шагов. Ощущение чужого взгляда накрыло ледяной волной прежде, чем оформилось в связный образ. Кто-то следил за ним, но откуда? Окрестные холмы просматривались слишком хорошо. Разве что из окон дома… но и то он заметил бы силуэт, прильнувший к стеклу. А окна оставались темны и пусты. Мэтт нервно огляделся. Конечно, было искушение списать все на расстроенные нервы. Некоторые копы любят превозносить до небес свою интуицию, он же никогда этим не грешил. Пока будешь уповать на интуицию где-нибудь в ночном патруле, к тебе подкрадется сзади псих с обрезком трубы, и привет… Но, с другой стороны, в мире, где возможны призраки и духи, как не уверовать заодно в предчувствия и знаки? Тропинка под ногами раздваивалась. Широкая, натоптанная дорога к поселку - и едва заметное в траве ответвление, ведущее к руинам на холме. Две дороги, две деревяшки-руны на хрупкой девичьей ладони. Уходи и останься. И до оговоренной встречи, как назло, еще больше часа. А с башни наверняка ведь все местные пустоши – как на ладони… Если кто-то и правда следит за ним, ему придется показаться, если объект слежки исчезнет среди развалин. - Надеюсь, хоть при свете дня там не бродят фамильные призраки? – пробормотал Мэтт, сворачивая в сторону руин. Прежний облик строения сложно было восстановить даже в воображении. Время и ветер изрядно потрепали его: от внешней стены остались лишь фрагменты, да отдельные валуны, заросшие мхом – то ли ими укрепляли стены, то ли они так и лежали здесь с последнего ледникового периода. Единственная уцелевшая башня, из окна казавшаяся высокой, в реальности едва ли тянула на несколько этажей. Впрочем, века назад это жилище вполне могло быть достойно главы какого-нибудь клана. «Интересно, эти руины тоже дедово наследство? Или земля давно отошла государству? Черт. Дэвид – потомок древних аристократов. Звучит как анекдот». Он кругом обошел башню, легко обнаружил вход – пролом в стене, и, заглянув внутрь, рассмеялся от неожиданности. Все перегородки и лестницы давным-давно рухнули вниз, превратившись в груду камней. Задрав голову, он увидел небо – далекое, точно со дна колодца. Никто, никоим образом не мог зажечь огонь на вершине башни, потому что вершина как таковая отсутствовала. Но он ведь ясно видел здесь свет, когда смотрел из окна поздним вечером, всего-то несколько дней назад! Может, кто-то развел костер на полу, и отсветы в верхних окнах… Следов костра на камнях не было. - Призрачный свет… призрачного маяка… Мэтт сам не знал, зачем бормочет вслух эту чушь. Для самоуспокоения? Обойдя развалины по периметру и периодически выглядывая в широкие щели-бойницы, он убедился, что пустоши по-прежнему пусты. Никто не показался на тропе. Там, где раньше должен был быть внутренний двор, за куртиной колючего кустарника, обнаружился колодец. Похоже, что пересохший: брошенный камень упал с глухим стуком, не всплеском. Темнота на дне казалась осколком ночи, спрятавшимся в ожидании. Колодец… а башня – колодец перевернутый. Мужское и женское начало, фрейдистские символы. Мужское – разрушено, обветшало, потеряло опору. Женское… затаилось глубоко внизу. Ирландия, Эйре-Эриу – женщина, об этом древние легенды твердят однозначно. И как не надоели ей бесконечно терзающие ее мужчины, викинги и англичане, непременно с оружием в руках? Дэвид всегда был готов по-доброму посмеяться над его привычкой читать на дежурстве – конечно, не за рулем и не на вызове, но моментов, где нужно просто ждать, в их работе хватало, и Мэтт таскал с собой книги, а Дэвид заглядывал через плечо и глумился над случайно выбранной строчкой. Фрейд, помнится, привел его в восторг – столько поводов для шуток в духе «интерпретируй этот столб!» Забавно, что теперь именно он пытается донести свое мировоззрение до окружающих посредством написания книг… при том, что всегда утверждал – правды из книг не узнать. Стоит рассказать ему об этих ассоциациях, с улыбкой подумал Мэтт. Пускай вставит в следующую книгу. Рассуждения о судьбах Ирландии в устах героя – это ж козырная карта, это здесь в почете, каждый первый, сидя за стойкой и приняв как следует на грудь, начинает… Рядом с ним что-то было. Не «кто-то», а «что-то» - еще секунду назад он не поверил бы, что можно вот так, всем телом, до дрожи ощутить разницу. Не объект, но присутствие; не существо, но движение. - Кто здесь? – вмиг пересохшее горло с трудом пропускало звуки, он едва не закашлялся. Нечто приблизилось, и в голове будто сама собой возникла мысль: «Предупреди его». «Кого?» - растерянно спросил Мэтт сам себя и только тогда сообразил: мысль не его собственная. Ответом стало не слово, но ощущение: Дэвид. Его лицо промелькнуло в памяти, будто на мгновение выхваченное лучом прожектора из темноты. - О чем? – он почувствовал необходимость говорить вслух. Просто чтоб отличать свои реплики от чужих. Если именно так у Дэвида происходило общение с духами, то следовало отдать должное его таланту рассказчика – он умудрялся превращать в длинный и связный рассказ ошеломляющий поток образов, передаваемых одновременно. Мэтту с непривычки было гораздо тяжелее. Из того хаоса, что на мгновение возник в его голове, сознание успело выхватить несколько фрагментов, и худо-бедно транслировать их в лаконичные реплики: «Смерть ходит за ним по пятам», «Плохие люди идут за вами», «Уведи их отсюда». - А почему ты не скажешь ему? Он привык говорить с духами. Я же вообще с трудом понимаю… Ответом ему стали – одновременно – ощущение, понятое им как «еще не время», нечто, трансформировавшееся в почти обиженное «он не желает меня слушать», и смех собеседника… собеседницы. Каким-то образом он понял, что с ним говорит нечто, имеющее женскую природу. «Когда придет время мне явиться на его пути, для него все будет решено» - для разнообразия, невидимая леди решила выразиться внятно, прежде чем исчезнуть. Миг – и ощущение присутствия исчезло. Только пустошь перед глазами, старые камни, в которых гуляет ветер… и колодец. Колодцы – священные места, к ним часто ходили за предсказаниями или исцелением от болезней… «Просто семейный дух», - небрежно пояснил Дэвид тогда, увидев, как некто в белом плывет над землей. - А я-то тут при чем в ваших семейных разборках? – спросил Мэтт. Перед этим он, впрочем, предусмотрительно отошел от колодца, да и от развалин, на приличное расстояние. Он прекрасно знал, при чем. В мешанине образов, уже испарявшихся из памяти, можно было ухватить пару-тройку причинно-следственных связей. «Плохие люди» шли не только за Дэйвом, но и за ним самим. Выйдя из больницы, рванув, вопреки всякой логике, к Дэвиду в гости, он стронул с места какой-то рычажок в гигантском механизме, привел в движение смертельную машину, и та набирала обороты, грозя раздавить двух наглецов, посмевших ей однажды противостоять… Казалось, ноги вот-вот откажутся сгибаться в суставах, налившись дурной слабостью. Нормальная психосоматическая реакция, «откат» после выброса адреналина. Зря он, наверное, читал все эти популярные книги и статьи по психологии. Возможно, сейчас ему было бы легче, не знай он в общих чертах картину и симптоматику развития шизофрении. «Чужие» голоса в голове, как же. Что теперь, вера в духов или в собственное безумие? Выбирай, который из кошмаров должен сбыться. Словно в тумане, он брел в сторону поселка. Мозг буксовал, повторяя одну и ту же фразу: «Плохие люди… идут за вами…» Словно обороты заклинившей шестеренки. Или кассетной бобины. А память, наматываясь на нее жеваной магнитной пленкой, подбрасывает ассоциации. «Плохие люди» - вроде тех, что приходили к нему в больницу? …Загорелый мужчина, похожий на итальянца, смотрит на него в упор. «Сделка, которую вы сорвали, - губы незнакомца движутся будто бы сами по себе, лицо его остается непроницаемым. – Товар на много миллионов. Это слишком большой кусок, парень. Вы отчаянные ребята, я взял бы вас на работу без сомнений. Но без поддержки вы не потянете такой уровень. Здесь у нас не Дикий Запад; мы цивилизованные люди, в нашем мире тоже есть правила, соглашения. Кому вы собираетесь толкать товар в таком количестве, а? Я готов оценить вашу смелость и выкупить его по разумной, оптовой цене…» «Не понимаю», - ответил Мэтт, тогда и сейчас. Тогда – вслух, сейчас – беззвучно шевеля губами. Какой, к черту, товар? Они валялись на земле, стараясь не попасть хотя бы под «дружественный огонь» примчавшегося на вызов спецотряда. У них не было ни времени, ни возможности что-то забрать или спрятать. Дэвид все время был с ним, на виду… он даже не уверен был, что вызов не будет ложным, оттого и вызвал подкрепление так поздно – сначала хотел убедиться, что все действующие лица заняли свои места. Местные наркодельцы и их «иностранные партнеры». Катер, груженный товаром, подходит к причалу… «Там был кто-то еще. Кто-то еще на воде… в воде?». Он вспоминал, с усилием вытягивая из сопротивляющейся памяти новые детали. Когда началась стрельба, люди на катере стали кричать. Люди на причале – тоже… ругательства на трех языках, команды охране, это все было понятно и ожидаемо, но крики ужаса? Тела, падающие в воду? Бойцы, запакованные в бронежилеты и каски, широким полукругом разбегаются по территории, профессионально зажимая преступников в «тиски». Неужели это их выстрелы сбивают людей с ног, одного за другим? Вряд ли им приказано сразу стрелять «на поражение». Подавить сопротивление, захватить – но не уничтожить же всех подчистую? И почему никто не заведет мотор катера, что мешает им отстыковаться и уплыть? Крики ужаса и боли, их слишком много. Будто кто-то еще стреляет исподтишка, со снайперской точностью «снимая» то одного, то другого преступника… стреляет со стороны воды? Но нет, тогда они не успевали бы даже вскрикивать…» Крики угасают в отдалении. Вокруг светлые стены палаты. Смуглый иностранец кладет перед ним что-то. Книга? Мэтт очень давно уже не читал ни строчки… «Это какой-то код? Шифр? В книге зашифровано что-то, не так ли? Русалки, этот ваш фольклор… Что это значит? Кто на самом деле был осведомителем?» «Не понимаю, о чем вы. Я не читал эту книгу». «Так прочтите. А потом я вернусь и спрошу еще раз». Так вот кто на самом деле принес тебе книгу. Главный поклонник Дэвида, похоже. Товарищ по книжному клубу, ха. Прочел сам – дай прочесть другому. Пусть тоже нихрена не поймёт. А потом он вернулся, чтобы спросить еще раз? Или ещё нет?.. Ощущение чужого взгляда вернулось, окатило ледяной волной. Мэтт огляделся. По-прежнему никого в пределах видимости. Пейзаж, уже ставший знакомым: холмы, кустарник и старые дома. Чем ближе к центру крохотного поселка, тем плотнее застройка, чем дальше в сторону спрятанной где-то за поворотом трассы – тем больше зазор меж домами, тем больше простора для отшельников вроде Дэвида или любителей возделывать местную каменистую и пересоленную почву в надежду что-то вырастить… И снова перед внутренним взором замаячила изящная ладошка с двумя рунами на ней. Какую из версий мира ты выберешь? Шалят нервы, обостренные общением с бань-ши – кажется, так они называют своих «семейных призраков»? Или орет благим матом интуиция, обостренная тем же самым? А может, все это от начала до конца – игры больного разума? Но если нет, то где скрыться от чужого пристального взгляда? Желание убежать, его неизменный спутник в последнее время, накрыло Мэтта с новой силой. Убежать с улицы, из поселка, из ситуации, от себя самого… Страшно – беги, сделали больно – беги… всё хорошо, вокруг покой и любящие тебя люди – ещё страшнее, ведь это значит, скоро станет хуже, всегда становится хуже… чем жить со страхом потерять их, проще разрушить все самому – жизнь, карьеру, семью, брось всё и беги, на северо-запад, в сизый морок наркотического дурмана, в другой мир, другую жизнь, беги, БЕГИ …улица выцвела. Это произошло так незаметно, так плавно, что некоторое время Мэтт еще списывал окружающую серость на необычайно плотные облака, вновь затянувшие небо. Но в какой-то миг сомнений уже не осталось. Стены из кирпича или песчаника, покосившиеся деревянные заборы или опрятные живые изгороди – все стало собственным бледным отпечатком на черно-белой фотопленке. Вывески, почтовые ящики, трава и листья – все будто припорошило мелкой серой пылью. Черно-белый мир. В котором все мертвы. И, вероятно, даже сам Мэтт. Или преддверие, всего лишь возможность этого мира, острый край листа, который все-таки можно повернуть – и увидеть иной рисунок? Он быстро шагал по бесконечной серой улице, сунув руки в карманы и пытаясь не выглядеть полным психом. Хорошо, что навстречу никто не шел – пожалуй, слишком дико было бы увидеть сейчас человеческое лицо, лишенное живых красок. Твой мозг просто издевается над тобой, парень. Но это далеко не самая странная штука из тех, на которые он способен. Просто перепутались нейронные связи, сигналы с рецепторов забредают не туда и теряются по дороге. Говорят, некоторые с рождения видят звуки и обоняют цвета. Ты перестал видеть цвета или научился видеть их отсутствие? Истинное лицо мира, спрятанное за разноцветными фантиками иллюзии? Мэтт поспешно миновал знакомую вывеску, стараясь не заглядывать в окна паба. Хотя там, кажется, было пусто и темно. Город вообще точно вымер в одночасье. Впрочем, где-то далеко слышался собачий лай. Он должен был дойти до конца бесконечной улицы. Если ты умер, то именно там тебя ждет обещанный свет в конце тоннеля. И толпы малознакомых родственников. И Дэвид, потому что он мертв давным-давно, ты же помнишь похороны и нет нет нет не думать эти мысли нельзя думать Кто-то шел за ним следом, без сомнения. Мэтт не слышал шагов, просто окружающая серость стала сгущаться, превращаясь в тонкие, длинные, темные тени. Словно в спину ему и тем, кто его преследовал, бил яркий источник света. Тени плясали у него под ногами, уворачиваясь от наступающих на них потрепанных ботинок. Не снижая темпа, он свернул в узкий проход между одним из домов и соседним забором, скроенным из высоких листов шифера. Проход, конечно, был тупиком, но места хватило, чтобы, прижавшись спиной к стене, дождаться, когда один из тех, кто отбрасывал тени, пройдет мимо, мельком скользнув по нему деланно равнодушным взглядом. Рыбак, один из тех, пришлых, что щеголяют фирменными одеяниями отвратительного желтого цвета. желтый желтый он не серый, нет цвет безумия и болезни, цвет осени, но бедная маленькая китаянка, что говорит тебе Фен-шуй о желтом цвете? Вынырнув из проема, Мэтт впился взглядом меж лопаток уходящего вдаль массивного мужчины в прорезиненном плаще. Он точно знал, какого цвета этот плащ. От напряжения заломило в висках, но он смог разглядеть в сером пятне перед собой намек на грязно-песочный цвет; потом – на разбавленный серым цвет светлой охры, а следом и яркий, «кислотный» первоначальный его цвет. И, точно плащ этот был некой точкой отсчета, остальной мир поспешил вернуть краски на место. Словно жертва мифического крысолова с флейтой, Мэтт шел за рыбаком, боясь оторвать взгляд от цветного пятна перед собой, и лишь украдкой, боковым зрением рассматривал окружающее: вернулась ли зелень листвы, синева неба и прочие банальные, но столь необходимые сейчас основы бытия? Только свернув вслед за ним на дорогу, ручьем обтекающую очередной холм, он увидел грязно-зеленую кромку океана и понял, что дошел до конца бесконечной улицы. Дальше бежать некуда. Он замер над открывшимся взгляду то ли обрывом, то ли крутым спуском. Вбок вела более пологая тропа – можно спуститься, не боясь свернуть шею, но есть ли смысл? Внизу, у пристани, покачивались разнокалиберные лодки. Несколько человек возились, растягивая на берегу сеть с крупными ячейками: похоже, искали, нет ли в ней прорех. Рыбак в желтом спустился, не оборачиваясь, и двинулся дальше по берегу. Мужчины у лодок проводили его неодобрительным взглядом. Потом один из них поднял голову – и Мэтт узнал Гэри, недавнего своего собеседника из бара. А тот, в свою очередь, узнал Мэтта и приветственно замахал рукой. Пришлось махнуть в ответ. Видя, что пожилой рыбак не сводит с него пристального взгляда, Мэтт вздохнул и принялся спускаться. - Помощь нужна? – спросил он, окидывая взглядом развернутую сеть. - Уже нет, - Гэри покачал головой. – Мы тут сворачиваем все. Консервируем, так сказать, до следующего сезона. Чтоб не побило волнами, вот так. Скоро вдоль побережья ни одной лодки не будет. Кроме этих… - он мотнул головой вслед ушедшему рыбаку из «конкурирующей фирмы». – Неужто ты с ними решил счастья попытать? - Я… - Мэтт покачал головой, пытаясь придумать что-то убедительное. – Я просто шатался тут, если честно. Осматривал окрестности. Он на мгновение задумался, как должны выглядеть его метания по поселку со стороны загадочного наблюдателя. Пожалуй, доведись ему самому следить за подобным субъектом, он бы решил, что тот намеренно тянет время, дожидаясь определенного часа. Например, назначенного времени для встречи с подельником. Возможно, именно это давало ему шанс. - Хм. – На изборожденном ранними морщинами лице рыбака сложно было прочесть какое-то определенное выражение. - Что, не похоже? – спросил Мэтт. Пожалуй, чуть более сварливо, чем следовало. – В прошлый раз вы сказали, что я не похож на работника. Теперь я, выходит, и за праздно шатающегося лентяя уже не сойду? - Вот именно, - Гэри ткнул в него темным узловатым пальцем. – Сказать по правде, ты похож на человека в бегах. Готов сорваться и помчать галопом в любую секунду. Или не так? - Почему в этом городе у меня ощущение, что моя голова превратилась в стеклянную коробку, в которой каждый шарит, как ему вздумается? – Мэтт отвел взгляд. - Ты считаешь себя очень сложным, вот почему, - Гэри усмехнулся. – Мы здесь имеем дело с простыми вещами, парень. Все мы в конце распадаемся на простые вещи, из которых сделаны. Грязь, вода и песок. И маленький кусочек неба, если верить проповедям отца Уилана. - Я все время бегу, - пожаловался Мэтт. – Но отсюда, похоже, бежать просто некуда. - Отчего же? Автобус ходит раз в три дня, делает несколько рейсов туда и обратно, смотря сколько желающих, - старый рыбак будто бы не заметил философского подтекста его реплики. – Сегодня в семь, например. На первой же станции можешь пересесть, и… Он поднял какую-то корягу и принялся, кряхтя, чертить на мокром песке схему. Мэтт на мгновение прикрыл глаза, вспоминая карту автодорог, изученную им по пути сюда. Тогда ему показалось, что междугородние маршруты сюда не доходят. Но если действительно есть какой-то регулярный транспорт… - Это мой брат ездит, - подмигнул ему Гэри. – Он здесь не живет, поэтому вечером поедет обратно при любом раскладе. Скажи, что ты от меня, и он подкинет тебя просто так. А вот дальше, конечно, придется платить. - Думаю, я найду где заработать десятку-другую, не беспокойтесь, - Мэтт улыбнулся. – Что, я настолько отчаянно выгляжу? - Для меня все вы, городские, как по голове стукнутые, - захохотал Гэри, хлопая его по плечу. – Да ты не обижайся, я так, по-дружески… «Он сам не знает, насколько прав», - думал Мэтт, глядя на этого странного человека, так легко записавшего его в свои друзья. Но, как бы сильно он ни устал, он должен бежать дальше. Он думал об этом, возвращаясь в город, говоря с барменом, едва открывшим паб к вечерней «смене», таская под его руководством тяжелые бочки и бутыли в плетеных корзинах – из подвала по лестнице вверх, из подсобки за стойку. Мартин выглядел крепким парнем и вполне мог справиться сам, но, видимо, решил помочь странному приезжему и дать возможность заработать. Хотя бы на обратный билет. Работа для подростка или человека, в жизни не получавшего образования. Мэтт был почти счастлив, делая все эти простые вещи. Можно было отвлечься и не слушать внутренний голос, настойчиво твердящий: «Беги». «Нас оставили в живых, чтоб мы привели их к пропавшему грузу… товару? Мы были в безопасности, пока были врозь. Стоило нам сойтись в одной точке, и они зашевелились. Они думают, что у нас есть план. Думают, что мы наконец-то приступили к его осуществлению. Нужно отвлечь их. Увести за собой, туда, в большой и грязный город, где им самое место. Подальше от Дэвида и Лиэн, сидящих за столом со свежеиспеченным пирогом, от того хрупкого и невесомого, что зарождается между ними – золотыми искорками, сияющими нитями в воздухе, если верить некоторым «визионерам»…» Он пытался не думать о том, сколько времени у них осталось. И как, черт возьми, Дэвид со всеми его тщательно скрываемыми аналитическими способностями, не понял, что произошло? «А что, если он понял. Если именно поэтому сбежал, не желая ходить по тем же улицам, где могут бродить недобитые остатки картеля? Или желая убедить их в своей невиновности? Но тогда он здорово просчитался. Невиновные не бегут на край света» Мэтт расставлял на полках вдоль стойки темно-зеленые бутылки с каким-то мало знакомым ему напитком, когда в окне снова мелькнуло желтое пятно, болезненно зацепив что-то в сознании. Двое в желтых плащах прошествовали мимо паба, не оглядываясь. Между ними, точно преступник, конвоируемый к месту заключения, шел рыбак в потертой куртке. - Гэри? – Мэтт не сразу сообразил, что происходит. Поставив ящик на пол, он выскочил на улицу, под вновь зарядивший мелкий дождь. - Гэри! Никто из мужчин не обернулся. Они шли быстрым, но размеренным шагом. Правая рука одного из «желтых» располагалась за спиной Гэри. Как будто за широким рукавом дождевика прятался ствол пистолета, упирающийся в спину рыбака. - В чем дело? – Из дверей выглянул Мартин. – Это Гэри там? - С чего бы ему разгуливать в компании своих злейших конкурентов, а? - Мэтт все еще смотрел им вслед, сражаясь с порывом кинуться, догнать и… «И что? У тебя даже оружия нет, приятель» - Может, они решили выкупить у него лодку или что-то вроде, - беспечно предположил Мартин. – Или предлагают работать на него. Чего ты так всполошился-то? Вечером у него сам спросишь. Он наверняка здесь будет. «Или кто-то видел, как он разговаривал со мной, и…» - Давай-ка возвращайся к работе, - подмигнул ему бармен. – Если будешь стоять столбом, американская мечта так и уплывет из рук, а? - О’кей, босс, - хмыкнул в ответ Мэтт. «Американская мечта», надо же. Тут каждый мнит себя психологом либо стэндап-комиком, надо полагать. - Только одно… у вас есть телефон? Мартин кивнул и вынул из-под стойки аппарат. Пластик старомодной трубки уже пожелтел от времени. - И… - Мэтт запоздало сообразил, что не помнит нужного номера. – Мне нужно позвонить своему другу, но… - Все номера есть в книге, - на стойку рядом шлепнулся засаленный блокнот. Мэтт сдавленно поблагодарил и замер, не зная, как вежливо выпроводить бармена. - Выйду покурю, - усмехнулся тот. – А ты расставь пиво, как закончишь. - Конечно, - Мэтт с облегчением потянулся к блокноту. Имена были выписаны аккуратным почерком в алфавитном порядке. Не так уж много телефонов было в поселке – для некоторых были указаны адреса. О'Хэйс, Мэдди. Напротив имени – траурный крестик. Мать Дэйва, очевидно. Зачем ее адрес и телефон бармену? Неужто ее приходилось доставлять домой в невменяемом состоянии, точно прочих завсегдатаев? Он набрал номер и нетерпеливо выслушал ряд длинных гудков. Среди пыльного, давно заброшенного дома звонит телефон, и никто не снимет трубку, потому что все давным-давно… - Ну хватит, - строго сказал себе Мэтт и положил трубку. За два года бармен не удосужился исправить имя в книге, потому что… - Эй, эта шутка уже устарела! – он говорил явно громче, чем следует, когда болтаешь сам с собой. Они просто заняты, потому что трахаются в спальне наверху. Нечего отвлекать людей от важного занятия. - Прекрати, - зажмурившись, Мэтт обратился, сам не зная, к кому. К кому-то из тех богов, что перемешивают руны в мешочке Лиэн? – Прекрати эту карусель. Я уже выбрал вариант по душе. Как в детстве, когда играл на крыльце, закрывал глаза, надеясь, что мир станет немного иным, когда веки разомкнутся… Открыв глаза, он спокойно взглянул на страницу потрепанной книги, где над зачеркнутым именем «Мэдди» виднелась едва заметная подпись карандашом: «Дэвид». Наверное, ее было сложно сразу разглядеть в тусклом свете местной лампы. Конечно же, Мартин не упустил бы шанса завязать знакомство с местной знаменитостью. Нужно было заучить наизусть номер его мобильника, просто на всякий случай. Что за мир, где все доступны всем, и никто ни черта не помнит без электронных девайсов под рукой? Ладно, и куда ему теперь звонить? В местную полицию? Никто ведь не поверит в его параноидальный бред. Наконец-то разрозненные воспоминания и окружающие странности сложились в стройную логическую цепочку – но стоило усомниться хоть в одном из элементов, как все распадется вновь. Иностранные партнеры, с которыми заключал сделку Даффи. Иностранец, который приходил к нему в больницу. Иностранная компания, занимающаяся рыбной ловлей. Он хотел немедленно бежать к Дэвиду, предупредить его, рассказать о своих догадках. Тот не знал о среднем звене в этой цепочке, иначе сам бы догадался… Или он знал больше, чем показывал с самого начала. Нужно действовать очень осторожно. У них было достаточно времени, чтоб сплести сеть, пока он боролся с собственными демонами, а Дэйв писал книгу. Каждый здесь может работать на «них», даже сам того не зная. Мэтт быстро пролистал блокнот. Поставщики, цены… ничего особенного. Никаких тайных знаков. Знаки. Бессмысленные цифры, которые кто-то присылал Дэвиду в смс. Парень, который притворялся, что у него сломана машина, но уехал после короткого разговора с Дэйвом. Как долго можно игнорировать тот факт, что его бывший напарник не выглядит в этой истории невинной жертвой? «Итак, сегодня в моде новый оттенок паранойи. Дэвид больше не маньяк, он – теневой гений мирового наркобизнеса. Угнал у Даффи сотни килограмм товара, прячет их, скажем, в руинах своего «родового поместья»… … нет, конечно, он переправил его по воде. И затопил в герметичных контейнерах возле местных «Чертовых камней», где теперь безуспешно копошатся его оппоненты… » Или, по крайней мере, некто, принимавший решения, рассуждал именно так. Именно поэтому Дэйв еще жив. И Мэтт с ним за компанию. Но какое же терпение у этих ребят, если они все это время ждут, пока их выведут на след, и до сих пор не попытались добыть информацию каким-нибудь из более привычных в их среде способов! Или они не знали, кого из двоих хватать, и боялись спугнуть второго? Мэтт встряхнул головой и принялся расставлять пиво, бросая задумчивые взгляды на телефон. В городе он знал бы, кому звонить. Все же некоторые из бывших коллег могли его выслушать, не обозвав психом. Хотя бы потому, что не захотели бы упускать крохотный шанс выслужиться. Боже, храни карьеристов! До определенной ступени служебной лестницы они – самые эффективные работники. Но чем ближе к вершине, тем больше времени и рвения уходит у них на лизание начальственных задниц. Вот Дэйв никогда таким не был. Плевать ему было на продвижение по службе. Неужели потому, что работа была лишь прикрытием для его настоящей деятельности? Мэтт с удивлением осознал, что просто не может себя заставить поверить в виновность Дэвида в чем бы то ни было. В чем-то, кроме беспорядочных любовных связей и чрезмерной болтливости. Потому что дух у колодца сказал, что плохие люди идут за ними обоими. А разве может ошибаться бестелесное нечто, что даже не существо, но лишь присутствие? Магическое мышление первобытных людей, вот что это такое. Герой прав просто потому, что сверхъестественные силы играют на его стороне. От этого – шаг до безумия. До маразма беззубых старух, которые сообщают полицейскому доверительным шепотом, что их сосед – плохой человек. Просто потому, что «они так чувствуют», ну конечно же. Еще интереснее, когда они «чувствуют», что парнишка со второго этажа – добрая душа, потому что всегда здоровается и придерживает дверь. А потом этот добрый мальчик душит одну из них в собственном подъезде, потому что ему понадобились деньги на новую дозу, а она вздумала сопротивляться, когда он полез в ее сумочку. Прямо сейчас ему следовало решить: либо духи и призраки существуют, его напарник обладает мистическим даром, а международная наркомафия ходит кругами по острову в поисках несуществующего; либо Дэвид – преступник, а он сам – безнадежный псих. - Какой из миров ты бы сам выбрал, уважаемый читатель? – хмыкнул Мэтт, на мгновение представив себя персонажем второсортного психологического триллера. В большинстве книг и фильмов, что ему попадались, штамп «на самом деле твой друг – злодей» пришелся бы как нельзя кстати. К черту. Похоже, что выбор у него был небольшой. Либо бежать прочь от Дэвида, либо бежать, отводя от него подозрения. Стать наживкой для крупной рыбы, надеясь, что рыбак успеет вытянуть леску. Вот когда пригодился бы мешочек с рунами. Но такого в пабе точно не нашлось бы, да и его персональная гадалка сейчас, наверное, была очень занята. «Кинуть монету?» - пришла шальная мысль. Мэтт подошел к своей куртке, небрежно брошенной на скамью. С монетами у него как раз было туго, но… Пальцы нашарили в кармане твердый край книги. Тоже пойдет. Он вытащил книгу, раскрыл не глядя, собираясь прочесть первую попавшуюся фразу. Чем не метод для принятия судьбоносных решений? Но взгляд его приковал картонный прямоугольник, выскользнувший на пол. Визитка дамы из НБУ. И каким, интересно, знаком это считать? Впрочем, в книгу ее вложил Дэвид. Пальцы чуть дрожали, пока Мэтт набирал номер. - Агента Хоган, пожалуйста, - произнес он, когда ответил явно мужской голос. Черт, а он надеялся, что это прямой номер. - Она на выезде, но вы можете оставить сообщение, - бодро отозвался собеседник. – Алло? Что ей передать? - Передайте, что люди, которых она, возможно, захочет поймать, будут следовать за мной по маршруту… запишите, пожалуйста, это важно. - Как ваше имя, сэр? – осторожно уточнил мужчина, записав предполагаемый маршрут. - Это пока неважно. Я буду перезванивать вам из каждого населенного пункта, где междугородный автобус стоит больше пятнадцати минут. Скажите, что это касается картеля Даффи. Возможно, это не в вашей компетенции, но сейчас мне больше некому позвонить. Парень на том конце трубки еще пытался что-то выяснять, но Мэтт положил трубку. Руки немного подрагивали, поэтому, расставляя на полке алкоголь, он крепко стискивал каждое горлышко, чтоб стекло не выскользнуло из рук. Вернувшись, бармен окинул взглядом ровный ряд бутылок. - Неплохо для начала. Дальше, пожалуй, я сам. Ты вроде не горишь желанием общаться с посетителями? Подходи к закрытию, поможешь мне прибраться. - Спасибо, - Мэтт протянул ему телефонный справочник. – Но слишком на меня не рассчитывай. Возможно, вечером я буду занят. К остановке он шел, не таясь, демонстрируя себя всем потенциальным наблюдателям. Теперь, когда решение было принято, казалось, что оно маячило на поверхности еще с того момента, как Лиэн вынула из мешочка две руны. Уйти, но не выйти из игры. В кои-то веки это будет не обычное трусливое бегство из нежелания иметь дело с собственной жизнью. Зато, похоже, с собственной смертью ты встретиться не боишься, дружок? Брат Гэри был с виду младшим из двух. А может, просто меньше пил, или не так часто подставлял лицо соленому морскому ветру. От намеков, что стоило бы поискать Гэри, поскольку тот, похоже, нарвался на неприятности, он отмахнулся. «Получит по голове, перестанет задираться с корпоративными засранцами. Ему же лучше», - меланхолично заметил мужчина. Мэтт спорить не стал. Силы, которые он привел в движение, было уже не остановить. Или все это домыслы окончательно сбесившегося сознания. Но тогда его просто нагонят ребята из НБУ, посадят в машину, допросят и отпустят, убедившись, что имеют дело с безобидным галлюцинирующим идиотом. И на этот случай – очень хорошо, что у него нет с собой оружия. А вот для прочих вариантов развития это не так уж хорошо, думал Мэтт, в пол-уха слушая рассуждения водителя. Тот действительно оказался рад нежданному попутчику, и теперь трепался, пересказывая истории из своей нелегкой и несколько однообразной жизни. Мэтт вежливо кивал, периодически оборачиваясь и глядя сквозь пустой салон в запыленные окна. Дорога за ними была пуста. На автостанции он первым делом кинулся к телефонной будке. Облезлый реликт эпохи до мобильников, она явно доживала свои последние дни. Набрав номер и притиснув трубку к уху, ощутил уже знакомый зуд меж лопаток – ощущение чужого взгляда – и почти обрадовался. Это значило, что в его действиях все же может быть смысл. - Мой автобус отходит через пятнадцать минут. Я уверен, что за мной следят. Как думаете, мне стоит спровоцировать их? - Послушайте, сэр, - произнес все тот же мужской голос, - мы не можем начать операцию, основываясь на анонимном сообщении. Скажите, как с вами связаться, и, пожалуйста, оставайтесь на месте… «Наверное, сказать ему, что я действую по подсказке баньши, будет не лучшей идеей?» - содрогаясь от беззвучного смеха, подумал Мэтт. Адреналин играл в крови, почти как хорошая «доза». Мир был полон ярких цветов, несмотря на подступающие сумерки. И Мэтт был живым, он ощущал это во всей полноте и более не собирался расставаться с этим чувством. - Парень, неужели ты не хочешь сделать карьеру за один вечер? – пробормотал он, прикрыв губы ладонью – чтоб никто не смог прочитать по губам. – Мне это однажды удалось. Один звонок моего напарника – и мы герои. Правда, награда мне не понравилась. Как бы то ни было, я уверен, что смогу убедить их, будто я – достойная цель. Думаю, что мой внезапный побег уже достаточно подозрителен. Так что я проведу их от побережья до побережья. У вас будет полно времени, чтоб взять след. Времени для следующего звонка почти не оставалось, и все же он набрал номер – один из немногих, что чудом сохранились в памяти. - Мам, так хорошо, что ты дома. Слушай, у тебя ведь сохранился телефон Дэйва, раз вы созванивались? Пожалуйста, скажи ему, что я уехал. Скажи, пусть не беспокоится, о’кей? Справа от него остановился человек в темной куртке с капюшоном. Среди бродивших по станции редких пассажиров он выделялся размеренностью движений – в отличие от прочих, он никуда не спешил. - Да, я знаю, что вы меня ждете. Конечно, я приеду. Куда же еще мне податься, по-твоему? Незнакомец, скользнув по нему равнодушным взглядом, исчез из поля зрения. Через несколько минут, сунув мятую купюру водителю, Мэтт протиснулся в салон междугородного автобуса. Здесь уже без попутчиков не обошлось, хотя все равно народу было слишком мало, чтоб затеряться. Устроившись у окна, он посмотрел в сгустившиеся за стеклом сумерки. Ни единой машины не проехало мимо станции за все это время. Оно и правильно, кому сдалась эта глушь? Пока не доберутся до границы графства, вряд ли его преследователи рискнут показаться – слишком уж заметно. Вынув из кармана книгу, он некоторое время пытался читать расплывающиеся в полумраке значки. Потом чья-то рука протянулась сзади и щелкнула кнопкой подсветки у него над головой. - О, спасибо, я и не додумался, - повернувшись, он улыбнулся попутчику. Тот кивнул, растянув губы в ответной дружелюбной гримасе. Вторая его рука держала пистолет, аккуратно просунутый меж сидений так, чтобы смотреть в бок Мэтту. Автобус тронулся, набирая скорость. - Пожалуйста, будьте благоразумны, - сказал мужчина в темной куртке. – Мы не хотим напугать остальных, правда? - Эти милые люди совсем не заслуживают, чтоб их пугали, - согласился Мэтт. Сердце стучало уже даже не в груди – где-то в горле, противным крохотным комком. Он не ожидал такой наглости. И в то же время в голове поселилась странная, почти благословенная пустота. Словно именно этого момента он ждал все время с тех пор, как осознал себя на пороге больницы. - На следующей остановке мы выйдем и пересядем в мою машину. - Вот жалость, - вздохнул Мэтт. – А я оплатил до самого Голлуэя. - Не делайте глупостей, - предупредил незнакомец. – Читайте свою книгу, не привлекайте лишнего внимания. Мэтт послушно отвернулся и раскрыл книгу, небрежным движением смахнув в рукав закладку-визитку Хоган. Буквы плясали перед глазами, складываясь в странные, все время разные сочетания – точно битое цветное стекло в калейдоскопе, поверни иначе, и картинка изменится. - Можно вопрос? – прошептал он. - Пожалуйста, - собеседник был сама вежливость. - У вас рука не устанет держать ствол все это время? Ответа не последовало – мужчина лишь шумно выдохнул через нос. «Тебя закопают в ближайшем овраге, шутник хренов», - с отчаянным смешком внутри подумал Мэтт. «Тяга всего живого к саморазрушению или что-то подобное из психологических книжек. Если удастся выбраться из этой истории, надо непременно рассказать Дэвиду, какой яркой вдруг становится жизнь, когда начинаешь заигрывать со смертью». А еще, подумалось ему, Дэйв расстроится, если я так и не успею прочесть его хренову книгу. Он опустил взгляд на страницу, где плясали какие-то сумасшедшие ведьмы, и, сам себе удивляясь, принялся читать.