Красавчик

Лос-Анджелес, август, 2002 Проснувшись, Оливер еще долго не мог понять, где он оказался. Обстановка мало напоминала ту убогую во всех смыслах комнату, которую он снимал. Это странное состояние после сна было усугублено еще и приятной усталостью, которая бывает только после секса. Охренеть просто. Он переспал с Флинтом. И не просто переспал, но еще и заснул в его спальне. Правда, кажется, остаток ночи он действительно провел один. Позволив себе еще немного побездельничать, он некоторое время, раскинувшись, оставался в постели, глядя в потолок. Утро принесло некоторую подавленную вчера неуверенность. Как себя вести теперь? Оливер вздохнул и все-таки встал, кинув почти ненавидящий взгляд на кожаные штаны, неаккуратно валяющиеся на стуле. Надеть это? Сейчас он пожалел, что вчера позволил смыть со своего лица всю «маскировку» — без нее вжиться в роль было куда сложнее. * * * — Конечно, Нотт будет сопротивляться, чего ты ждешь? — Маркус, зажав плечом телефонную трубку, расписался в бланке заказа, который подсунул ему официант, принесший завтрак. — Он владел этой компанией тысячу лет. — Он хочет встретиться с тобой. Поговорить с глазу на глаз. Я бы на это не пошел, — предостерег его Пьюси, находящийся на том конце провода. — Нет, придется это сделать, — Маркус отрицательно покачал головой, хотя собеседник не мог его видеть. — Договорись с ним на сегодня. Назначь ужин. — Это не самая удачная мысль, Маркус, — попытался переубедить его Эдриан. — Тебе не нужно с ним встречаться. Особенно с глазу на глаз. Скажешь что-то не то, и дело кончится судом. — В нашем бизнесе всегда есть риск, что любое слово может все изменить, — отмахнулся Маркус. — Вот в этом-то вся и прелесть. — Кстати, как там моя машина? — резко перевел тему Пьюси, поняв, что спорить бесполезно. — Зверь, — усмехнулся Маркус и деловито повторил вчерашние слова Вуда. — Ничего не жрет, а прет. — Чего? Что это значит, Маркус? — но тот уже не ответил и бросил трубку. — Эм, привет, — раздалось со стороны двери. Маркус резко обернулся, увидел Оливера — все еще сонного, лохматого, завернувшегося в белый банный халат — и не смог сдержать улыбку. — Доброе утро, — кивнул он, неприкрыто его рассматривая. — Я теперь выгляжу несколько иначе, — смутившись, Оливер запустил руку в волосы, еще больше встрепав их. — Так гораздо лучше, — искренне сказал Маркус. И правда, сейчас Вуд отнюдь не походил на проститутку, скорее — на того самого романтичного подростка, каким казался в школе. Оливер смутился еще больше. — Ты меня не разбудил, — сказал он чуть растерянно. Маркус пожал плечами и развернул газету, пытаясь спрятать за ней свой жадный взгляд. Правда, Оливер понял его жест по-своему. — Я смотрю, ты очень занят... Я уйду через пару минут, — пообещал он. — Не торопись, — Маркус кивнул головой, указывая на заставленный тарелками стол. — Я заказал завтрак. Поешь чего-нибудь. Ты наверняка проголодался. Оливер согласно кивнул и неуверенно подошел к столу. Маркус тут же вскочил и засуетился. — Я заказал все, что было в меню, — он снял крышки с тарелок, — потому что не знаю, что ты любишь. У Оливера разбежались глаза от предложенного разнообразия: омлет с беконом, блинчики, кукурузные лепешки, круассаны, разные фрукты, сок, кофе... — О, это так мило, — хмыкнул он, неуверенно потянулся за круассаном и, быстро цапнув его со стола, откусил сразу большой кусок. Оливер все еще пытался перебороть охватившее его чувство неловкости перед таким Маркусом — подтянутым, собранным, гладко выбритым, серьезным и деловым мужчиной, а главное, суетившимся вокруг него так, словно у них вчера была ночь любви, а не трах за деньги. — Как тебе спалось? — спросил тот. — Отлично. Прямо вырубился на месте, — отозвался Оливер, стряхивая крошки, попавшие на халат, но следующие слова Маркуса заставили его замереть на месте. — Что, профессиональная привычка? — язвительно протянул тот, и Оливер невольно зажмурился, чувствуя себя глупым мечтательным идиотом, которого в очередной раз поставили на место. Нью-Йорк, декабрь, 1991 Минутная стрелка, казалось, решила сыграть с ним злую шутку: чем чаще Оливер поднимал взгляд на часы, тем медленнее она двигалась. Да, МакГонагалл явно знала толк в садизме, потому что час в обществе Флинта грозил превратиться в настоящую пытку. В первые минуты было еще ничего, если бы только этот гад с соседней парты не дышал так громко, хотя Оливер и понимал, что это просто его слух настолько обострился в гнетущей тишине класса. Но буквально полчаса спустя все происходящее стало по-настоящему невыносимо. Мало того, что у Оливера затекла задница и устала спина, он еще и никак не мог перестать смотреть на эти чертовы часы. Но движение взгляда по стене, наверх, к большим стрелкам, хоть на пару мгновений отвлекало его от навязчивых, определенно гнусных мыслей. Мыслей о Флинте. Как будто того, что из-за этого придурка его оставили после уроков, было мало, он раз за разом прокручивал в голове то, что буквально случилось между ними. То есть представлял в подробностях поцелуй, которого так и не было. После чего обреченно вздыхал и едва подавлял желание стукнуться хорошенько о парту лбом. Казалось, губы до сих пор жгло, и Оливер непроизвольно облизывал их, словно стараясь стереть несуществующее прикосновение чужих губ. Он убеждал себя, что поцеловаться с Флинтом — больше, чем просто отвратительно. Гадко. Чудовищно. Да! Но какого черта он все-таки не сделал этого?! Флинт снова зашевелился, и Оливер едва сдержался, чтобы не заорать на него. Еще и пыхтит тут под боком, напоминает о себе. Сволочь. Оливер в очередной раз скосил глаза в сторону. "Сволочь" развалилась на стуле и почти не шевелилась. Рожа, как всегда, самодовольная и надменная. Словно его вообще не касается, что здесь происходит. Полный кретин. Флинт же, казалось, наконец услышал его внутреннюю обличительную речь, потому что резко повернул голову и встретился с Оливером взглядом — тяжелым, черным, каким-то сатанинским взглядом. "Дьявол во плоти, не иначе", — мысленно усмехнулся Оливер. — Чего пялишься? "Оно разговаривает?!" — Оливер вздрогнул и мотнул головой, прогоняя из головы картинку, как из пасти Флинта вырывается адское пламя, обжигающее его губы. Почти как полчаса назад в коридоре. — Очень надо, — фыркнул он, когда пауза уже грозила затянуться, — пялиться на тебя. Флинт закатил глаза, но взгляда не отвел, и Оливер поерзал на стуле: — А свидание-то обломилось, — мстительно добавил он. Маркус недоуменно посмотрел на него, и Оливер тут же почувствовал себя идиотом. Зачем ляпнул? Лучше бы дальше смотрел на часы и молчал, пока не истечет время наказания. — Ты что несешь? Какое свидание? — Оливер тут же почувствовал странное удовлетворение от того, что Флинт и думать, похоже, забыл о Блетчли. А вот сам он все еще помнил, как тот вис у него на шее в коридоре. Помнил, конечно, только потому, что зрелище это было абсолютно отвратительное. — С Блетчли, — манерно протянул он и похлопал ресницами, кривляясь. Маркус еще пару секунд непонимающе смотрел на него, а потом хмыкнул. И еще раз. — О, это так трогательно, что ты переживаешь за мою личную жизнь, — в тон Оливеру отозвался он. — Откровенно говоря, я даже готов сказать тебе спасибо. — Ну, если тебе приходится называть «это» своей личной жизнью, то мне тебя даже становится жаль, — по инерции огрызнулся Оливер и тут же замялся. В голосе Маркуса не слышалось скрытого презрения, раздражения или сдерживаемой ярости, что, как ему казалось, было всегда. Наоборот, сейчас тот говорил как-то непривычно мягко и чуть насмешливо, неспешно и спокойно. — Как это ни удивительно, но ты прав, — усмехнулся Маркус и поерзал на стуле. — Мне бы не хотелось, чтобы такие, как Блетчли, были моей личной жизнью. Оливер нахмурился и недоверчиво покачал головой. Похоже, Флинт заболел. У него явно жар, бред и галлюцинации. — Ты сказал, что я прав, — протянул Оливер чуть смущенно. С таким Флинтом он общаться был не готов. — Ты явно не в себе. Маркус пожал плечами и едва заметно улыбнулся. Тут Оливер понял, что точно сошел с ума или задремал, наблюдая за минутной стрелкой. — Carpe diem, — патетично изрек Флинт и чуть раздраженно повел плечами. — Да ладно тебе, Вудди. Я никогда не считал тебя тупым. Да и вопросы, в которых я мог бы с тобой не согласиться, были несколько другого плана. Например, твое мнение обо мне, как о недалеком самовлюбленном пидорасе. Согласись, любой бы такому не обрадовался. Но сейчас меня не задевает то, что ты говоришь о Блетчли, потому что он действительно просто тупая шлюшка, — неожиданно откровенная и долгая речь закончилась. Маркус отвернулся и уставился на классную доску. — Даже жаль, что ты согласен, — усмехнулся Оливер, вот только в его кривой усмешке ничуть не было сожаления. — Я только подумал, что сейчас мы начнем пререкаться, и р-р-раз, время уже закончилось. В отличие от самого Маркуса, смотрящего в сторону, Оливер не отводил от него взгляда, перенимая его тон и интонацию, словно настраиваясь на одну волну. — И получим еще одну отработку от МакГонагалл? — все еще спокойно поинтересовался Флинт и беззлобно добавил: — Сразу бы и сказал, что хочешь побольше времени проторчать со мной. Я бы нашел место получше. Оливер моргнул и покачал головой. — Ты что, заигрываешь со мной? — неискренне рассмеялся он и резко замолчал. — То есть... Ничего я не хочу! Я не какой-нибудь грязный педик! Слова вылетели из его рта и в один момент перечеркнули все. Это Оливер понял сразу. Потому что Флинт стремительно переменился в лице, становясь от отразившихся на нем злости, презрения и чего-то еще, непонятного Оливеру, почти уродливым. Именно такого Флинта он ненавидел. — Я? Заигрываю с тобой? — процедил Маркус сквозь зубы. — Да, самооценкой тебя жизнь не обделила, — он с громким шумом отодвинул стул и, встав, безжалостно припечатал: — Вспомни, кто ты, а кто я. Это было больно. И чертовски обидно. Но Оливеру было не привыкать. Он чувствовал, что на этот раз сам все испортил одной лишь фразой, но не готов был это признать. Он ненавидел Флинта — это все, что ему было известно наверняка. Лос-Анджелес, август, 2002 Лицо Оливера изменилось в одно мгновение. Он поджал губы и резко ответил: — Да, именно так. Маркус отвел взгляд и схватил со стола чашку кофе. Оливер же снова зажмурился на мгновение, мысленно напоминая себе, в качестве кого он тут находится. Это придало сил вести себя так, как от него требовала ситуация. — А ты спал? — спросил он, нагло усаживаясь прямо на стол. — Да, немного. Я вчера еще работал, — Маркус отпил из чашки и покосился на голую коленку, выглянувшую из-под полы халата. — Ты не спишь, не пьешь, — Оливер обернулся, посмотрев на почти не тронутый завтрак, — можно сказать, ничего не ешь... Что ты вообще делаешь? Алле, чувак, ты еще дышишь? — Тут есть еще четыре стула, — процедил сквозь зубы Маркус, намекая на его невоспитанность, а по факту просто не выдержав близости Оливера, с которого злосчастный халат едва не сваливался. — А, точно, — Оливер закатил глаза, показывая этим все, что он думает о таком снобизме, но все-таки пересел на стул, поджал под себя ногу и снова с вызовом спросил: — Так чем ты все-таки занимаешься? — Я покупаю компании, — Маркус перевернул страницу газеты и попытался сосредоточить внимание на финансовой сводке. — Какие компании? — Оливер не удосужился даже дожевать, прежде чем продолжил расспрашивать его. — Я покупаю компании, которые попадают в финансовые затруднения, — безэмоционально бросил Маркус, не отрываясь от чтения. — И зачем ты их покупаешь? — не унимался Вуд. — Чтобы продать их, — так же рассеянно пояснил Маркус. — Очень оригинально, — насмешливо хмыкнул Оливер. — Родители тобой, наверное, невероятно гордятся. Маркус резко опустил газету на стол и одарил Оливера таким красноречивым взглядом, что тот сразу понял — эту тему поднимать не следует. И хотя он благоразумно промолчал, сдержать наглую ухмылку все-таки не смог. Маркус в пару глотков допил свой кофе и поднялся из-за стола. У зеркала он задержался, мучаясь с галстуком, который никак не хотел завязываться аккуратно. Оливеру вскоре надоело смотреть на это, и он, подойдя к Флинту вплотную, уверенно ухватил его руки за запястья, отводя их в сторону. Маркус был так удивлен этим действием, что замер, выжидающе смотря на него. Оливер взялся за края галстука и быстро завязал аккуратный узел. — Вот, — самодовольно сказал он, отойдя на шаг, — сейчас идеально. Маркус скосил глаза вниз и, оценив то, что галстук действительно был завязан как надо, спросил удивленно: — Где ты научился их завязывать? — Да трахался я тут с одним, — легкомысленно бросил Оливер, подхватывая со спинки стула пиджак Маркуса и подавая ему. Правда, взгляд, которым его одарил при этом Флинт, выражал отнюдь не благодарность. — Ну чего ты так смотришь на меня? Пошутил я. Дедушка у меня был. Вот он меня и научил. Маркус равнодушно пожал плечами, словно его это совсем не волновало, но Оливер был готов поклясться, что Флинт намеренно делал сейчас безразличный вид, ведь взгляд его еще секунду назад был очень уж красноречивым, таким, что Оливер снова почувствовал себя неловко и начал оправдываться. На пару мгновений Маркусу снова удалось внушить ему неуверенность, и сейчас, чтобы почувствовать себя в своей тарелке, Оливер стремился отыграться, хотя вряд ли сам Флинт подозревал об этом негласном соревновании. Он немного развязно стянул халат с одного плеча и демонстративно поскреб кожу ногтями. Заметив, как потяжелел взгляд Маркуса, Оливер торжествующе отметил, что кое-что с годами не меняется — ему по-прежнему удавалось вывести Флинта из себя. — Ты не возражаешь, если перед уходом я поплаваю в твоей ванной? — спросил он, но таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся. Флинт согласно кивнул. — Только не заплывай далеко. Держись мест помельче, — съязвил он. Оливер широко, немного наигранно улыбнулся и скрылся в ванной. * * * — Марк, я звоню сообщить, что я договорился об ужине с Ноттом, — торопливо начал Эдриан, когда Маркус поднял трубку. — И он приведет с собой внука, которого посвящает во все свои дела. — Знаю-знаю, — он наморщил лоб, припоминая. — Его, кажется, зовут Теодор, и он играет в поло, — характеристика вышла странно неполной, но большего с прошлой встречи в памяти не отложилось. — Знаешь, я хочу тебе повторить: мне не нравится, что ты всюду ходишь один, — снова завел набившую оскомину тему Эдриан, но как раз в этот момент Маркус заглянул в приоткрытую дверь ванной комнаты, откуда раздавалось фальшивое, но не лишенное очарования пение. — Я думаю, было бы лучше, если бы ты пришел с какой-нибудь девушкой... — Маркус хмыкнул, разглядывая подпевающего раздающейся из плеера песне Вуда, лежащего в ванной, а Эдриан поспешно исправился: — Ну, или с парнем. Это поможет создать непринужденную атмосферу... Эй, ты меня слышишь? Что это там у тебя такое? — Because he loves me, everything is fine, — завывал Оливер с закрытыми глазами, кривляясь и размахивая руками так, что пена из ванной разлеталась вокруг. — Моя экономка поет, — прокомментировал происходящее Маркус, широко улыбаясь. — Маркус, — недоуменно продолжил Эдриан после короткого молчания, во время которого он, вероятно, прислушивался к раздающимся звукам, — я знаю массу неплохих парней... — Because he loves me, I don't wanna die, — продолжал надрываться Вуд. — Не знаешь ты никого, — отрезал Маркус и, подумав, добавил. — Кроме того, у меня уже есть кое-кто. А ты думай больше о Нотте и его фирме. Я еду уже, — он повесил трубку и сел на край ванны. — Because he loves me, everything is fine, because he loves me, I don't wanna die, — Маркус продолжал смотреть на Оливера, терпеливо дожидаясь, пока тот заметит его присутствие. Вуд наконец открыл глаза и замер, наткнувшись на изучающий взгляд Маркуса. — Не любишь Wrongnote*? — смущенно от того, что Флинт застукал в таком нелепом виде, улыбнулся он. — Обожаю больше жизни, — насмешливо кивнул Маркус. — Ты что, даже не постучался? — наигранно-возмущенно воскликнул Оливер, а Маркус закатил глаза и спросил резко: — Не хочешь подзаработать? — Что, так понравилось? — самодовольно усмехнулся Оливер, поняв это предложение по-своему. — Понравилось, — согласился Маркус, показательно-равнодушно окинув его взглядом, — но ты мне нужен для другой цели. Я предлагаю тебе заключить сделку, — дождавшись, пока Оливер кивнет, приготовившись слушать, он продолжил: — Я в городе на неделю. Мне нужен сопровождающий. — Ты шутишь, что ли? — неверяще уставился на него Оливер. — Ты симпатичный богатый мужик, чего ты себе кого-нибудь не найдешь за бесплатно? — Мне нужен профессионал, — отрезал Маркус, скрывая досаду от того, что Вуд не мог быть тем самым «кем-то», кто хотел бы быть рядом с ним просто так. — Отвлекаться на романтические бредни в моем графике не предусмотрено. — Двадцать четыре часа в сутки? — переспросил Оливер. — Это будет тебе дорого стоить. — Я ждал этого вопроса, — Маркус резко поднялся. Теперь он смотрел на Оливера сверху вниз. — Перейдем к деловой части. Сколько ты хочешь? — Шесть ночей и еще шесть дней, — прикинул Оливер в уме и уверенно ответил: — Четыре тысячи. — Шесть ночей по триста — это тысяча восемьсот, — поправил его Маркус. — Я же тебе днем тоже нужен, — парировал Оливер. Он сам еще не успел обдумать, нужно ли ему это, но уже волей-неволей, как всегда случалось, вступил в перепалку с Флинтом. Утром Оливер думал только о том моменте, когда наконец покинет этот номер; несколько лет назад он бросился бы с кулаками при одном только намеке на такое предложение; сейчас же он видел в этом уже не оскорбление, а возможность заработать, не прикладывая к этому особых усилий. Можно было бы отказать Флинту, чтобы на пару мгновений снова почувствовать себя тем самым Оливером, который хоть и не воспринимался Маркусом никогда как равный, но все же и пустым местом не был. Но ради чего? Какая разница, что Флинт о нем подумает? Ниже в его глазах уже упасть все равно невозможно. А терять такую возможность ради приступа ностальгии Оливер находил глупым. Оставался, конечно, еще один нюанс: проституткой он не был, а предложение явно подразумевало секс. Оливер моргнул, отвернув голову от Маркуса и глядя в потолок. Готов ли он на самом деле стать проституткой? И не поздно ли задавать себе этот вопрос после случившегося ночью? Он сам отлично понимал, что переспал с Флинтом не из-за денег, но тот наверняка думал иначе. И опять-таки: какая разница, что он подумает? Оливер мотнул головой и уточнил, широко улыбаясь, хотя воодушевления он не чувствовал: — Кстати, а что от меня вообще требуется? — Будешь сопровождать меня на разных официальных мероприятиях, — пояснил Маркус и предложил: — За это я готов дать тебе две тысячи. — Ну вот я и говорю, что четыре, — в ответ на вопросительный взгляд Оливер пояснил: — Две за сопровождение, а ночью так вообще ставка выше — тебе же в этом случае просто моего присутствия будет мало... Так что четыре, это мое последнее слово. — Вуд, тебе не кажется, что ты размахнулся? — хмуро отозвался Маркус. — Умерь свои аппетиты. — Ладно, три, — благосклонно кивнул Оливер. — Но только потому, что я тебе обещал скидку. — Аттракцион неслыханной щедрости, — хмыкнул Маркус. — Договорились. — Охуеть, — выдохнул Оливер и нырнул в ванну с головой. Маркус замер на месте, и когда Оливер, весь измазанный в пене, вынырнул и попытался стереть ее с лица, спросил: — И что это значит? — Это значит, да. * * * Оливер, оставляя мокрые следы, шлепал босыми ногами по паркету, следуя за Маркусом, чуть ли не наступая ему на пятки. — Меня весь день не будет, — Маркус резко остановился, разворачиваясь к Оливеру и протягивая ему доллары. Тот с размаху впечатался в его грудь носом. — Вот тебе деньги. — Ай, — Оливер потер нос ладонью и уставился на протянутые банкноты. — Зачем? Аванс, что ли? Не боишься, что я убегу? — Купи себе что-нибудь из одежды, — ответил Маркус, мягко отстраняя его за плечи и проигнорировав последний вопрос. — Вечером мы идем на деловой ужин. — Какого плана одежда нужна? — невнятно пробурчал Оливер, забирая деньги. — Что-то не слишком броское, не слишком сексуальное, — Маркус смерил его многозначительным взглядом. — Что-нибудь консервативное. — Траур, что ли? — недовольно уточнил Оливер. — Нет, просто что-нибудь элегантное, — добавил Маркус и, подхватив портфель, направился к выходу. — Надеюсь, ты знаешь, что это значит? — Это что-то невероятно скучное, — кивнул Оливер. — Еще вопросы есть? — уже у двери спросил Флинт. — Ага. Можно я буду называть тебя Марки? — Оливер насмешливо улыбнулся. — Тебе пойдет, раз уж ты сейчас в роли моего сахарного папочки. — Тогда я буду называть тебя Олли-детка, согласен? — безэмоционально отозвался Флинт. Оливер скривился, и Маркус, хмыкнув, взялся за ручку двери. — Знаешь, а я бы согласился и за две тысячи, — бросил ему в спину Оливер, желая оставить последнее слово за собой. — Я бы дал тебе и четыре, — серьезно ответил Маркус, снова поворачиваясь к нему. Оливер прислонился к стене, сложил руки на груди и самоуверенно протянул: — Тебе будет так хорошо со мной, что ты не захочешь меня отпускать. — Неделя. Три тысячи долларов. И мы с тобой попрощаемся, — ровным голосом сказал Маркус и вышел, захлопнув за собой дверь. — Но сейчас-то я здесь, — тихо произнес Оливер, продолжая смотреть на дверь. — Неделя с Флинтом. Три тысячи баксов. Охуенный секс прилагается. Я бы ему и сам заплатил, — он откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь понять, что сам чувствует, но разобраться в бушующих внутри эмоциях было сложно. В конце концов, Оливер давно приучил себя не поддаваться рефлексии. А если у него и закрадывалась мысль, что ему все-таки не стоит тут задерживаться, он не мог себе позволить малодушно сбежать. * * * Расстроенный, Оливер возвращался в отель. Поход по магазинам не принес ему никакого морального удовлетворения. Настроение — до того неплохое — было испорчено. Он обошел несколько бутиков, в кои-то веки рассчитывая не просто поглазеть, а что-то купить, но везде его ждал совсем нерадушный прием. Возможно, всему виной был его «прикид», но другой одежды, кроме «рабочей», у него с собой не было, а взять что-то из шкафа Маркуса он не решился. Оливер зашел в отель, намереваясь сразу подняться в номер и просидеть там до прихода Флинта, но как только он вошел в холл, к нему подлетела какая-то женщина: высокая, подтянутая и одетая именно так, как надо было Вуду — «консервативно и элегантно», правда, несмотря на это, во всем ее виде проскальзывала некая небрежность, или дело было в ярко-розовой помаде на губах? — Простите, мистер. Вы куда? — мягко поинтересовалась она. — К себе в номер, — не останавливаясь и ткнув пальцем вверх, где, предположительно, и был этот самый номер, ответил Оливер. — А ключ у вас есть? — Черт, я забыл эту картонку, — Оливер все-таки остановился и раздосадовано посмотрел на женщину. — Я на самом верху. Мы там остановились. С другом. — И кто же этот ваш друг? — Я с Флинтом, — буркнул Оливер. — С мистером Флинтом? — Да! — воскликнул он и поспешил заскочить в подъехавший лифт, но уехать ему не дали. Женщина зашла за ним следом и цепко ухватила его за рукав, при этом наступив ему на ногу. — Пройдемте со мной! — настойчиво сказала она. — Да что такое-то, блять?! Люди, вы что, взбесились сегодня все?! — выругался Оливер. Уже когда он сидел в кабинете менеджера отеля, а как оказалось, это был именно он, точнее она, и нервно постукивал каблуком сапога по полу, женщина спросила: — Как вас зовут? — А как бы вам хотелось? — меланхолично отозвался Оливер, не поднимая головы. — Оставьте свои ролевые игры для мистера Флинта, — строго сказала она и, когда Оливер переменился в лице, улыбнулась, чуть сглаживая резкость своих слов. — Оливер. — Спасибо, — кивнула женщина. — Дора, — представилась она. — Дора? А полное имя как? — зачем-то поинтересовался Оливер. — Нимфадора, — нехотя ответила она и поморщилась. — Но я предпочитаю, когда меня называют просто Дора. — И как вам только разрешают красить губы такой помадой? — усмехнулся Оливер. — Вы не подумайте, мне нравится. Думаю, может, мне для полноты образа как раз такой не хватает... — Если вы закончили кривляться и удовлетворили свое любопытство, — опершись на стол, невозмутимо отозвалась Дора, — я продолжу. Поймите меня правильно, Оливер, то, что происходит в других отелях, в нашем — никогда не случается. Мистер Флинт у нас особый клиент. Мы наших особых клиентов считаем друзьями. Конечно, нам бы хотелось, чтобы мистер Флинт, как клиент, записал тех, кто живет с ним в номере, но, как другу, мы можем ему это простить... — она замолчала, а Оливер выжидающе посмотрел в ее серьезные глаза. — Итак, я могу предположить, что вы его родственник? — Да, — поспешно кивнул Оливер. — Я так и думала. Значит, вы его... — Брат? — предположил он. — Конечно, — она скрестила руки на груди. — Естественно, я предполагаю, что, когда мистер Флинт уедет, мы вас больше не увидим. У вас же нет больше... братьев в нашем отеле? — иронично протянула Дора. Оливер отрицательно покачал головой, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. Такой проституткой он еще себя не ощущал никогда. — Кроме того, чего точно не хватает вашему образу, так это соответствующей обстановке одежды, — Дора встала, считая разговор законченным. — Вот именно! — вспылил Оливер. — Я как раз пытался пойти сегодня купить что-нибудь приличное! И мне эти продавщицы, суки, даже не захотели помочь, — он стал вытаскивать из кармана мятые деньги, демонстрируя их Доре. — Вот куча денег! Мне никто не хочет помочь! Мне нужно купить костюм сегодня на ужин! И ни одна сука мне даже не помогла, — Оливер уже пошел по кругу в своих обвинениях, но ему было очень обидно. Он думал, что деньги решают все проблемы, но даже с ними его не воспринимали всерьез. Дора отошла от него и сняла телефонную трубку. — О, конечно! Звони в полицию, вызывай копов! — разошелся Оливер, но следующие ее слова остановили его приступ злобы ко всему человечеству. — Магазин одежды? Будьте добры миссис Малкин, — некоторое время она молчала, ожидая, пока к телефону позовут нужного человека. — Алло? Это Дора Тонкс из Риджент Беверли Уилшира. А, ты помнишь? Отлично. Я бы попросила тебя об услуге. Пришли мне, если можно, классический мужской костюм четвертого размера. * * * Через некоторое время костюм был доставлен. Оливер ходил вокруг него кругами, боясь лишний раз дотронуться, чтобы не помять. Он никогда не надевал ничего настолько элегантного и дорогого. Правда, Оливер опасался, что даже в таком костюме его не будут воспринимать как достойного спутника того же Флинта. Будут тыкать пальцами и перешептываться, что он все равно дешевка. Это было жутко. Его размышления прервал неожиданный звонок. Оливер подскочил к телефону и схватил трубку. — Алло. — Никогда ни при каких обстоятельствах не поднимай трубку, — раздался голос Маркуса. — Тогда какого хрена ты звонишь? — нахмурился Оливер. — Напомнить, что у нас встреча, — отозвался Маркус. — Я буду тебя ждать в холле. В семь. — Ты за мной даже не поднимешься? — протянул Оливер, жалея, что он не может сейчас увидеть выражение лица Флинта, оценившего его неумелое кокетство. — У нас не свидание. У нас бизнес. Встретимся в вестибюле, — Маркус оценил, но не так, как рассчитывал Оливер. — Только потому, что ты мне платишь, — парировал он и повесил трубку, чтобы последнее слово осталось за ним. Он даже не успел отойти от телефона, как снова раздался звонок. Оливер вновь схватил трубку. — Алло, — немного раздраженно воскликнул он. — Я же сказал не брать трубку, — Маркус на том конце провода явно насмехался. — Тогда не звони мне! — выкрикнул Оливер и кинул трубку. — Больной, — с чувством произнес он, обернулся и вновь уставился влюбленным взглядом на свой костюм. * * * В холле, как обычно, было полно людей. Маркус постоянно оглядывался по сторонам, выискивая макушку Вуда. Напрашивался вопрос, где этого придурка носило. Ну не девка же он, в конце концов, чтобы так долго собираться. Хотя насчет девки Маркус особенно сейчас поспорил бы. Когда стало очевидно, что сам он его не найдет, Маркус подошел к менеджеру отеля. — Дора, вы не видели моего спутника? — осторожно спросил он, пытаясь припомнить, говорил ли он ей о том, что у него в номере появился еще один постоялец. — Ваш брат дожидается вас в баре, — она махнула рукой, указывая направление, и усмехнулась, прежде чем добавила: — Очень интригующий молодой человек. — Брат? — недоуменно переспросил Маркус. — Вы же знаете, что у меня нет брата. — Да? А мне казалось, что именно с ним я сегодня разговаривала. Он еще представился Оливером. — А, припоминаю, — многозначительно хмыкнул Маркус. Дора понимающе кивнула и снова уткнулась в бумаги, а Маркус поспешил в сторону бара. Зайдя внутрь, он огляделся по сторонам, но Вуда все так же не видел. Вдруг сидящий у барной стойки молодой человек обернулся, и Маркус узнал в нем Оливера. Костюм тому очень шел: он казался выше и шире в плечах, но при этом все равно оставался тонким и хрупким. Сразу вспомнился тот самый школьник, в которого Маркус когда-то был так безнадежно влюблен. Эта полуинфантильная серьезность и наигранная строгость, которую ему придавал деловой костюм, мальчишеская сутулость и угловатость, растерянный взгляд, чуть натянутая, выдающая нервозность, улыбка и то, как Оливер постоянно порывался поправить волосы, но в последний момент одергивал руку — все это заставило Маркуса застыть на месте, чувствуя себя полным кретином. Но он и правда не мог пошевелиться и выдохнуть, кажется, тоже — грудную клетку сдавило, сердце защемило. Все тот же мальчик в свои двадцать шесть. Хо-ро-ший и до-маш-ний мальчик. Не шлюха. — Ты опоздал, — констатировал Оливер, когда он, заметив Маркуса, сам подошел ближе. — Я обалдел, — честно признался Маркус, шумно выдохнул и широко открыто улыбнулся. ________________________ *Wrongnote — панк-рок группа, в которой играет Шон Биггерстафф.