Король пиратов

Луи в последний раз видел Сильвию, преданную служанку герцогини Камиллы и ее телохранительницу, на церемонии принятия Гарри титула. Сильвия проиграла Луи в карты, но, как тот позднее узнал, соблазнила другого карточного партнера Луи, богатого купца. А также любовника этого купца, акробата. И помощницу акробата, так называемую женщину-змею. Причем всех одновременно. Сегодня Луи был не в настроении выслушивать истории о подобных похождениях и намеревался избегать встречи с Сильвией на протяжении всего времени пребывания на суше. – Пойду навещу его светлость в купальне, – сказал он. Гарри нередко принимал посетителей на нижнем уровне своего замка, где располагалась обширная система минеральных источников. Иногда гостям предлагалось вкусить и чувственных удовольствий. Луи нечасто приходилось там бывать, поэтому сейчас его мучило любопытство. Хотя они никогда об этом не говорили, герцог Гарри, несомненно, считал его привлекательным, но он никогда не поощрял его. Он был его работодателем, поэтому связь с ним он считал запретной. В прошлом Луи случилось однажды совершить подобную ошибку, и он дал себе зарок, что этого никогда больше не повторится. Одного раза оказалось более чем достаточно. Однако не будь Гарри его работодателем, он стал бы отличным кандидатом в мужья, если, конечно, забыть о том, что теперь он герцог и совершенно для него недоступен. Определенно, этот мужчина не годится для осуществления его планов. Герцоги не женятся по велению сердца, а Луи отказывался быть всего лишь наложником или случайным любовником. Он старался не сожалеть о возвращении Гарри герцогства и титула. Ему так долго было в этом отказано, что теперь, получив желаемое, он должен был испытывать безмерное счастье. Луи оставалось лишь порадоваться за него. Он никогда не смог бы женится на нём. Герцоги не берут в мужья чужеземцев с сомнительным социальным и политическим статусом. Да и Гарри, казалось, вообще не был создан для брака. По крайней мере такого, о котором мечтал сам Луи. У этого мужчины было множество сексуальных партнеров, как равных ему по положению, так и из числа слуг. Луи ни с кем не стал бы делить своего мужа и понимал, что герцог не пожелает отказаться от доступных ему ныне утех. В том, что он внезапно возжелал связать себя узами брака, стоило винить его родителей. Возможно, Гарри в любом случае собирался расслабиться сегодня в купальне и не имел никаких скрытых мотивов касательно Луи. Например, не собирался соблазнять его. Он вполне может понежиться в горячей минеральной воде и насладиться массажем, который ему сделает один из вышколенных слуг герцога. Мышцы Луи пребывали в постоянном напряжении с тех самых пор, как он навестил родителей в их плавучем доме, палубы которого были битком забиты аристократами, попивающими родительский ликер и подсчитывающими про себя стоимость внутреннего убранства помещений. Один из этих людей, провинциальный сборщик налогов, оскорбил Луи сальными взглядами, то и дело бросаемыми на него, да еще тем, что предлагал ему еду и питье, словно он, а не его родители, был здесь полноправным хозяином. Он без разрешения коснулся его руки, притворно восхищаясь мускулами мужчины, плавающего на корабле. Луи едва удалось подавить желание ударить его коленом в пах. Ему следует прекратить беспокоиться по этому поводу. Мать желает ему только добра, а значит, и отец тоже, потому что, когда дело касалось высшего общества, отец целиком полагался на мнение супруги, рассчитывая извлечь из этого пользу. Но это вовсе не означало, что сам Луи также примет сторону матери. Именно это он им и скажет при следующей встрече. Или, еще лучше, он женится в этой стране, а родителям сообщит позже. Он не хотел вступать в брак ради выгоды, но если ему удастся найти альтернативу всем этим напыщенным кандидатам, то почему бы и нет? В конце концов, если его семейная жизнь потерпит неудачу, всегда можно уйти в плавание, не правда ли? Коридор, ведущий в купальню, был погружен в глубокую тишину, нарушаемую лишь потрескиванием масляных ламп с разноцветными стеклянными абажурами. Отворилась тяжелая дверь, украшенная осьминогами, и на пороге показался мужчина. Он был полностью обнажен, но, учитывая обстановку, это воспринималось как само собой разумеющееся. Они обменялись приветственными кивками, и мужчина направился назад, к гостевым кабинам. Был ли этот мужчина любовником Гарри? Вполне возможно. Герцог в равной мере развлекался и с мужчинами, и с женщинами. Капитаны двух кораблей независимо друг от друга рассказывали Луи, что имели связь с Гарри. Для него это не должно было иметь никакого значения. Герцог был ничуть не хуже любого моряка, с той лишь разницей, что располагал большими возможностями завести роман. Луи не сумел бы объяснить, почему это обстоятельство так волновало его. У него не было ни малейших причин ревновать к его пассиям. Рывком распахнув дверь, он вошел внутрь, вспомнив, что нужно обращаться к хозяину «ваша светлость», а не «милорд». Гарри он не видел с тех самых пор, как ему пожаловали титул. В тот день он выглядел поистине величественно. Его волосы длиной до плеч были собраны сзади в хвост, а в ушах, на белых перчатках и пуговицах шелкового светлого камзола, расшитого извивающимися ламинариями и геральдическими осьминогами, поблескивали изумруды. В настоящий момент на Гарри не было официального облачения. Он был полностью обнажен и лил себе на голову воду из ведра. Мыльная пена струилась вниз по его мускулистой спине, ягодицам и бедрам, оставляя на бледной коже влажный след, который словно умолял о прикосновении. Как руками, так и языком. Отогнав навязчивое видение, Луи позвал: – Ваша светлость? Гарри повернулся к нему. Ведро в его руках не скрывало от его глаз его торс, плоский живот и внушительных размеров мужское достоинство. Луи поспешно перевел взгляд на его лицо. Быть обнаженным в купальне считалось нормальным, а вот смотреть во все глаза – нет. Гарри вовсе не был похож на человека, который недавно предавался любовным утехам, и в помещении не витал запах соития. Он заговорил низким обволакивающим голосом: – Капитан Томлинсон? Не ждал вас так скоро. Очень рад вас видеть. Как прошел ваш визит домой? Он быстро отвернулся и, взяв лежащее на скамье полотенце, обернул его вокруг талии. Обычно Гарри не проявлял признаков стыдливости, поэтому его жест озадачил Луи. Он решил, что ему просто холодно. Возможно, он погружался в источник с холодной водой, но в таком случае его гениталии... Усилием воли он подавил и подобные мысли, и желание рассмеяться. Несомненно, полотенце понадобилось герцогу для того, чтобы показать, что он вовсе не намеревается соблазнять его. Луи не ожидал застать его совсем одного, даже без слуг. Именно эта внезапная интимность ситуации наталкивала его на недозволенные мысли, заставляя забыть о том, что он является его работодателем. Никогда прежде в подобных ситуациях Луи не смотрел на Гарри с таким вожделением. – Я могу зайти попозже, если хотите, – сказал он. Герцог взял еще одно полотенце и принялся вытирать свои темные волосы, затем отжал его. – Нет-нет, – Гарри пристально воззрился на него и ухмыльнулся. Он обладал очаровательной улыбкой, его белые зубы эффектно выделялись на фоне небольшой щетины, и Луи моментально почувствовал головокружение. – Вероятно, не следовало мне спрашивать о твоем визите домой, – отбросив церемонность, добавил он. – Судя по твоему виду, тебе не помешает принять ванну. Я потру тебе спинку, пока ты введешь меня в курс дела. Нередко Луи становился свидетелем того, как в купальнях замка слуги помогали гостям противоположного пола, или сами гости друг другу, но у него и в мыслях не было, что сам герцог пожелает принять в этом участие.