Король пиратов

Кровать с изящным резным изголовьем манила его в тусклом свете единственной свечи. Слуги тщательно взбили набитый гусиным пухом матрас и подушки, а также попытались аккуратно сложить гору книг в кожаных переплетах и свитки в продолговатых футлярах, лежащие у изголовья кровати. Это им, однако, не удалось, и стопка угрожала в любую минуту пролиться водопадом материалов для чтения на пяти языках. Гарри не обращал внимания на беспорядок в комнате, потому что редко развлекался с кем-то здесь, выбирая местом своих любовных утех купальню или смежные покои. Так ему проще было держать своих партнеров на расстоянии. Единственной женщиной, которая побывала в его постели, была Камилла, но она не шла в счет. Они так давно знали друг друга, что Гарри не рассматривал ее только лишь как сексуальную партнершу, кроме того ему было отлично известно, что она влюблена в своего конюха Анри. Именно поэтому герцог и допустил ее в свою спальню и позволил увидеть царящий там хаос. Он знал, что Камилла не станет просить у него больше того, что он может и хочет ей дать. Как это ни странно, после того как они разделили ложе, подтвердив таким образом свои отношения, Гарри понял, что любовниками им не быть. Как струна, натягиваемая десятилетиями, наконец лопается, так и его жгучая страсть к этой женщине мгновенно испарилась. Он был рад, что у них с Камиллой много общего и что они сумели остаться друзьями. Сейчас Гарри не обратил внимания на книги – даже на прочитанный им до середины юридический трактат по семейному праву и справочник, дающий советы о том, как ориентироваться по звездам, написанный на языке Империи горизонта. Как и любой аристократ его герцогства, Гарри с детства изучал этот язык, но чтение все равно давалось ему с трудом, потому что книга изобиловала технической терминологией, не употребляющейся при заключении торговых сделок. Он не продвинулся дальше введения и надеялся попросить Луи помочь ему разобраться в этом вопросе. Он учился ориентироваться по звездам и, как подозревал герцог, был наделен умением передавать знания. Задув свечу, Гарри скользнул под мягкое хлопковое покрывало. Он бодрствовал с восхода солнца, ожидая приезда Луи. Едва он закрыл глаза, как провалился в блаженный сон. Проснулся он от знакомого прикосновения и запаха – рядом с ним стоял Луи. Он слабо улыбнулся, потому что был рад его присутствию в своей спальне. Его загрубелая рука закрыла его рот. – Свяжи ему ноги, Лиам, – приказал он. Гарри часто заморгал, чтобы яснее видеть происходящее. Один моряк с силой держал его за лодыжки, а другой схватил за плечи, как только Луи отнял руку от его лица. – Тише, – произнес он приглушенным голосом. – Не сопротивляйтесь. Гарри даже вообразить не мог, что он любитель подобного рода игр, но он был готов поучаствовать в этом, даже когда двое моряков уложили его на источающий запах корицы шерстяной ковер и стали заворачивать. Герцог попытался поднять руку, чтобы убрать ткань с лица, но понял, что крепко связан. – Луи... До его слуха долетел звук открываемой в другой комнате двери. – Тихо! Зейн, ты нашел посланницу? – Да, капитан, вот она. Гарри услышал приглушенный смешок, затем голос Сильвии: – Так-так-так, капитан. Значит, вы все-таки возжелали его. Вот уж никогда бы не подумала, что ваши люди возьмут и унесут герцога. – Слушай меня внимательно, Сильвия, – произнес Луи. – Зейн, иди с Лиамом и Калумом. Гарри испытал облегчение. Луи собирается сообщить Сильвии свои планы касательно него. Он может играть в любые игры, но не станет поднимать шумиху в его замке. Он вспомнил, что через день или два должен прибыть посланник от короля Джулиана, и снова начал сопротивляться. Кто-то – возможно, Луи – пнул ковер босой ногой и приказал: – Унесите его прочь отсюда! Герцог подозревал, что даже такая изощренная игра, как эта, вряд ли продолжится дольше одного дня и ночи, и, если посланник прибудет именно в это время, ему непременно пошлют сообщение. В действительности у него было много работы, но ухаживание за своим будущим мужем стояло в этом списке на первом месте. Гарри откинулся на пахнущий специями ковер – прикосновение мягкой шерсти к обнаженной коже напомнило ему его прошлые похождения – и позволил морякам беспрепятственно вынести себя из спальни в коридор. Насколько он мог судить, из замка моряки вышли через одну из боковых дверей и погрузили его, все еще завернутого в ковер, на телегу. Гарри услышал фырканье пони. Двое мужчин взгромоздились на сиденье, сместив центр тяжести повозки, а третий – возможно, Зейн – остался с Гарри. Герцог отчетливо ощущал вес руки этого человека прямо поверх своих гениталий. Гарри ухмыльнулся, думая о том, примет ли Зейн участие в вечернем развлечении. Если Луи не будет иметь ничего против этого, то он и подавно не станет возражать. Вскоре запахло морем. Зейн и двое других сняли ковер с тележки и понесли в порт, шлепая босыми ногами по доскам настила. Почувствовав, что к нему цепляют трос для поднятия грузов, Гарри хотел было запротестовать, но передумал, вспомнив отведенную ему в этой игре роль. Луи велел ему вести себя тихо, именно так он и намерен поступать. Герцога возбуждал этот новый опыт – оказаться сначала поднятым в воздух, потом погруженным в лодку, которая прошла некоторое расстояние на веслах, затем снова поднятым и быть погруженным, как он полагал, на борт «Морского цветка». Ситуация представлялась ему особенно волнующей еще и потому, что он не мог ничего видеть, не был в состоянии пошевелить даже пальцем. Он полностью лишился контроля над происходящим. Луи оказался на удивление изобретательным. Герцог понял, что не ошибся в нем и что выбор его был верен. Взвалив ковер на плечи, моряки спустились на несколько ступенек, и Гарри предположил, что они сейчас находятся где-то под каютой капитана. Он помнил это помещение с низким потолком, который можно было устанавливать на различную высоту. Иногда оно использовалось для перевозки пассажиров, иногда – грузов, сейчас здесь сильно пахло мангустаном и сельскохозяйственными животными, содержащимися в нижнем ярусе. Ковер внесли в тесный закуток – возможно, временную каюту – и положили на пол. Моряки поспешно удалились. Послышался грохот закрываемой двери и лязганье цепи. Света они не оставили. Гарри гадал, когда появится Луи, и является ли ожидание частью игры. Он не хотел до его прихода оставаться завернутым в ковер, потому что в таком случае не сумеет предстать перед ним в лучшем виде – складки ткани начинали его раздражать. Сместив центр тяжести, герцог завозился, перекатываясь с одного бока на другой, и сумел ослабить складки ковра. Вскоре ему удалось освободиться. Каюта оказалась совсем крошечной – ему едва удавалось вытянуться в ней в полный рост, а потолок был настолько низкий, что он не мог стоять не сутулясь. Не было здесь ни стула, ни койки, но кто-то приготовил для него пару брюк свободного покроя и одеяло, а также расстелил полотенце, на котором стоял кувшин с водой, лежали буханка хлеба, несколько апельсинов и завернутый в вощеную бумагу мягкий сыр, – это он определил по запаху. Света через щели в перегородке пробивалось совсем немного. Его ищущие пальцы вскоре нащупали эмалированную коробку, содержащую сладкий бальзам, возможно, из той же торговой партии, что и его аналогичный подарок Тейлор. Наличие провизии означало, что ожидание его может оказаться продолжительным, но его не хотят ни в чем ограничивать. Гарри испытал облегчение, обнаружив, что кто-то догадался поставить и ночной горшок. Он порадовался, что Луи сообщил Сильвии о его местонахождении. Он задвинул полотенце с едой в дальний угол и расстелил ковер, насколько это было возможно, оставив с одного конца валик, который мог бы сойти за мягкую подушку. Положив на него голову и накрывшись одеялом, Гарри немедленно погрузился в сон. Луи сунул в руки Сильвии наспех нацарапанную запись подслушанного ею разговора.